1.
Как пошел я, парень,
В поле за сохой --
В дружбу напросились
Горюшко с бедой;
Не к добру, знать, дружба
Эта привела:
Складочка-злодейка
Меж бровей легла.
Что ни день, то складка
Глубже и видней, --
На душе-то думы
Ноченьки черней.
Но весной повеет
Да теплом потянет,
И на сердце сразу
Веселее станет.
Сгладятся морщины,
И в душе угрюмой
Вековая тайна
Вновь пробудит думы.
Хочется мне поле
Босыми ногами
Мерять за сохою
Быстрыми шагами;
Весел и спокоен,
Я за ней шагаю,
Божье повеленье
Свято исполняю.
И легко дышу я,
Глядя, как рядами
Всходы зеленеют
Мягкими коврами...
2.
Сам друг с конем полосоньку
Вспахал весной по зоренькам,
До Спаса и отсеялся.
К Успенью мягкой зеленью
Покрылася, оделася,
Как бархатом, полосонька.
Прошли метели зимние,
Весна дохнула радостью, --
И поле снова ожило!
Пройду-ль, бывало полюшком --
Растет-цветет, невестится
Высокая рожь-матушка;
А с неба красно солнышко
На землю не насмотрится...
Ах, рожь моя, зеленая!
Шумишь ты и колышешься,
Веселым полным колосом
В своей пыли купаешься;
Любовно в очи глядючи,
Ведешь ты разговор со мной...
Ах, думы ль, мои думушки!
Мой серп сверкнет на солнышке,
Ты дрогнешь, зашатаешься,
Венцом падешь к сырой земле...
Прости ж, моя красавица! --
Пора пришла расстаться нам,
Придет пора и свидеться.
3.
Тебя, моя кормилица,
Мне пахарю бы с песнями
Под корень жать, в снопы вязать.
Домой возить -- с припевами,
Овин сушить -- с ребятами
Шутить, играть на радостях...
Но нет!.. Не долги радости,
Блеснет на миг и скроется,
Как птичка быстрокрылая,
Та радость мимолетная...
И вновь тоска несносная,
Печаль моя всегдашняя,
В груди змеей поднимется,
И в горле песня вольная
Ячменным станет колосом,
Колом в нем поворотится...
Эх, рожь моя, красавица!
Запел бы песню вольную,
Да память боязливая
Молчать велит крестьянину:
Она, как красна девушка
За пяльцами во тереме,
Шелками шьет и гарусом
Тяжелую бывальщину:
Узор ведет от осени,
Чрез зимушку студеную,
Через весну холодную
До лета, время страдного.
Ах, в том узоре радости
Повышиты цветочками,
Цветочками, как точками!
А горюшко крестьянское
Повышито листочками
Да частыми кусточками!
4.
Вон -- барин ходит с тросточкой
По полю в белой кофточке,
Глядит сюда и хмурится.
Ах, знаю я, что думает
Он, глядя, как над нивою
Мужик стоит, не движется.
"Мужик ленив, -- он думает:
В кабак, знать, парню хочется"...
И он вздохнет о барщине.
Ах, барин, барин!..пуговки,
Как жар, горят на кофточке,
А ум в тебе -- весь с пуговку.
Оставь привычку старую
Судить, рядить, наказывать,
В душе моей хозяйничать:
С привычкой той ты дружества
Не сыщешь и меж барами:
Судить -- обидеть, миленький!
Тебе сказал бы на ухо,
Как много дум в душе моей,
Как много муки на сердце;
Раскрыл бы душу грубую,
Как книгу за обеднею --
"Читай!", -- сказал бы я тебе.
Но нет!.. Я сам, читаючи
В лице твоем, сказал себе:
"Не может этой грамоты
Постигнуть барин в кофточке",
И книга вновь закрылася.
Не хмурь же строго ясные
Ты очи соколиные
И бровь свою красивую,
Когда ты в белой кофточке
Гулять изволишь по полю,
Когда ты видишь пахаря
В раздумье над полосонькой,
Когда ты в знойном воздухе
Услышишь слово грозное,
И грозное и грубое:
Не страшен суд твой пахарю,
Но страшен мне твой пересуд.
5.
Лист боится осени,
Пулымя -- воды,
Бедная головушка
Горя да беды.
Для себя бесхлебица,
Горе да беда,
Для скота бескормица...
Эх, нужда, нужда!
Зиму проработаешь --
На хлеб наведешь,
За покос и подати --
В кабалу идешь...
Хата ли развалится --
Негде лесу взять;
Сила ль в дело просится --
Нечего пахать.
6.
Мое сердце не здесь,
Мои думы не здесь,
Средь столичного шума и гама;
Средь гранитных дворцов,
Среди пышных садов
Мое сердце тоскует упрямо...
И куда бы меня
Не угнала судьба --
Не забыть мне картины родные:
Синий лес на горе,
Пенье птиц на заре
И туманы в долине седые.
Вы прощайте, холмы,
Прости, лес-богатырь,
Молчаливый мой друг и угрюмый:
Среди вас больше я
Уж не буду слагать
Свои скромные песни и думы!
Их могучий напев
По лугам и холмам
Вечерком разноситься не будет;
А в полуденный зной
Гром двустволки моей
Темный лес ото сна не разбудит.
Мои думы не здесь,
Они в сердце живут,
Мое сердце -- где зреют посевы,
Где гуляет соха,
Где сверкает коса,
Где поются родные напевы.
1884
Впервые опубликованы за подписью Егоров в журнале "Русское богатство" (СПб., 1884. Январь. No 1. С. 1-6).
Высоко оценил песни пахаря поэт Аполлон Коринфский в своей статье "Крестьянин-поэт": "В этих стихотворениях более чем ясно обрисовывалась и непосредственная кровная связь поэта с родной ему крестьянской средой и "землей-кормилицей", которую он воспевает с теплой любовью и чувством некоторой отчужденности от нее. Поэтическая идеализация крестьянского труда, оригинальные ответы на резкие запросы деревенской жизни и самая грусть автора стихотворений, -- все это брызжет искрами настоящего самобытного поэтического таланта и невольно привлекает к нему симпатии читателей" ("Звезда". СПб., 1891. No 19. С. 459). В.Н. Станчинский считал их самыми лучшими среди стихотворений поэта Егорова первой половины 80-х годов. При публикации в конце пятой песни, по цензурным соображениям, была опущена строфа социального звучания:
Правда наша матушка!
Дай-ка попытать,
Так ли разверстала ты
Божью благодать.
(РГАЛИ. Ф. 66. Оп. 1. Д. 632. Л. 2 об.) В 1891 году "Песни пахаря" переизданы в "Родных звуках" -- в сборнике стихотворений писателей-самоучек (М., 1891. Вып. 2. С. 5-11). Они были рекомендованы составителю сборника, И.А. Белоусову, известным народным поэтом того времени Спиридоном Дмитриевичем Дрожжиным (ОР РГБ. Ф. 358. К- 25. Д. 10. Л. 1). 29 января 1891 года поэт Максим Леонович Леонов сообщал Я. Егорову о том, что автор рецензии в "Русском листке" "очарован твоим стихотворением "Думы и песни пахаря", о котором я, кроме восторга, высказать ничего не могу" (ОР РГБ. Ф. 358. К. 25. Д. 19. Л. 7 об.-8). Шестая песня пахаря этого цикла стихотворений под заглавием "На чужой стороне" в 1902 году была напечатана в журнале "Бог-помочь": Чтение для народа. Бесплатное приложение к "Сельскому вестнику", издававшемуся при "Правительственном вестнике" (СПб., 1902. Март. Кн. 3. С. 25-26).