О, мои господа! Вы красивы, добры,
Но бесстыдства в вас много, я знаю --
Вы разведать пришли, что я ем, с кем знаком
И какие к вам чувства питаю.
Что ж? Входите скорей, опрокиньте сундук,
Я от следствия -- не! Не скрываюсь:
Словно утренний снег моя совесть чиста,
Я за честное имя ручаюсь.
Как ни тяжел мой труд; как ни мало дают
Мне за сутки тяжелой работы --
Но вот эта рука на чужое добро
Посягнуть не имеет охоты.
Кто мне скажет -- не так! Что твоя де рука
Даровую копейку голубит,
Пусть придет и возьмет этот острый топор,
Пусть мне по локоть руку отрубит!
Но когда этот труд не дает мне того,
Без чего наша жизнь не проходит,
Если пища моя так плоха и скудна,
Что живот с голодухи подводит,
Если ясно уж мне, что напрасно бедняк
Будет к лучшему ждать перемены --
Я тогда говорю всем красивым, как вы,
И красивым, и добрым отменно:
"Сторонись, господа! Вы стоите в дверях,
Моя хижина солнцем согрета!
Прочь с порога, прошу, моя хата бедна,
И без вас-то немного в ней света".