Оба авантюриста весело совершали свой путь, дружески беседуя о погоде, обмениваясь друг с другом новостями жизни прерий, то есть толкуя о стычках с индейцами и об охоте. Разговор велся урывками, собеседники даже не заботились выслушивать ответы на свои вопросы, и было очевидно, что разговаривали они с единственной целью скрыть свое внутреннее беспокойство.
В их недавней беседе каждый старался схитрить, чтобы выпытать у другого истинные намерения. Охотник пытался половчее склонить солдата к измене, а тот, охотно желая продать себя, действовал подобным же образом. Результатом их взаимного лицемерия явилось то, что оба они не ударили лицом в грязь и каждый добился желанной цели.
Но вопрос для них заключался не в этом. Как и все мошенники, они, вместо того чтобы почувствовать удовлетворение от своего успеха, начали мучиться различными подозрениями. Джон Дэвис спрашивал себя, по какой причине ему удалось так легко склонить драгуна к измене, причем тот даже не выговорил себе предварительно никаких выгод. Все в Америке ценится на деньги, а бесчестие является одним из самых выгодных предметов торговли.
В свою очередь драгун находил, что охотник чересчур легко доверился его словам и, несмотря на любезное обхождение своего спутника, чем ближе солдат подъезжал к лагерю пограничных бродяг, тем больше возрастало его беспокойство. Он начинал опасаться, что попал в ловушку, неразумно положившись на слова первого встречного.
С такими мыслями оба авантюриста ехали друг подле друга. Со времени их отправления не прошло еще и часу.
Однако каждый из них старался не выдать своих тайных опасений, наоборот, они удвоили вежливость своего обращения и говорили друг другу нежные слова, подобно братьям, встретившимся после долгой разлуки, невзирая на то, что разговаривали друг с другом первый раз в жизни.
Солнце уже закатилось, и наступила ночь, когда путники достигли лагеря Ягуара, бивачные огни которого ярко выделялись во мраке, бросая фантастические отблески на окружающие предметы и придавая всей картине суровое величие.
-- Вот мы и приехали, -- сказал охотник, останавливая свою лошадь и обращаясь к спутнику. -- Нас никто еще не заметил, и вы можете вернуться назад, не боясь погони. Что вы на это скажете?
-- Черт побери, compadre! Я не для того сюда приехал, чтобы зябнуть вблизи от вашего лагеря, -- отвечал солдат, слегка пожимая плечами с презрительным видом. -- Позвольте сделать вам замечание, что, несмотря на все уважение, которое я к вам питаю, ваши слова кажутся мне очень странными.
-- Я должен был с ними к вам обратиться. Кто знает? Вы, быть может, завтра будете жалеть о том, что сегодня поступили необдуманно?
-- Это может случиться, но я, так и быть, рискну -- я принял твердое решение. С Богом, вперед!
-- С удовольствием, senor caballero. Меньше чем через четверть часа вы встретитесь с тем, кого желаете видеть; вы с ним потолкуете, и мое дело будет сделано.
-- Я не могу не выразить вам своей благодарности, -- оживленно прервал его речь солдат, -- но почему же мы медлим? Мы можем привлечь к себе внимание и сделаться мишенью для выстрелов, чего я, со своей стороны, чрезвычайно опасаюсь.
Охотник, ни слова не говоря, дал шпоры своей лошади, и они поехали дальше.
Через несколько минут они оказались в центре полосы света, отбрасываемого кострами. Почти тотчас же раздался сухой звук взводимых курков, и грубый голос приказал им остановиться, во имя дьявола. Повеление это, не отличаясь вежливостью, звучало столь категорично, что оба авантюриста сочли за лучшее повиноваться.
Несколько вооруженных людей выскочили из-за укрытия, и один из них, обращаясь к приезжим, спросил, кто они такие и что им нужно в столь позднее время.
-- Мы друзья, -- ответил американец, -- а нужно нам как можно скорее войти в лагерь.
-- Все это очень хорошо, но если вы не скажете нам своих имен, то мы вас не впустим, тем более что один из вас одет в форму, которую у нас не очень-то жалуют.
-- Прекрасно, Руперто, -- отвечал американец. -- Я Джон Дэвис, которого вы, без сомнения, знаете. Поэтому пропустите нас сейчас же, так как я отвечаю за моего спутника, у которого важное дело к вашему вожаку.
-- Добро пожаловать, мистер Джон, не гневайтесь на меня, ведь вы знаете, что благоразумие -- мать безопасности.
-- Да, да, -- смеясь сказал американец, -- вы-то, конечно, никогда не позволите себе неосторожного поступка.
Пришельцев беспрепятственно пропустили в лагерь.
Большая часть пограничных бродяг спала возле костров. Безопасность оберегалась часовыми, расставленными по окраинам лагеря.
Джон Дэвис соскочил на землю, приглашая товарища последовать его примеру. Затем, сделав драгуну знак следовать за собой, он направился к палатке, за пологом которой виднелся слабый брезжащий свет.
У входа в палатку охотник остановился и, дважды ударив в ладони, спросил сдержанным голосом:
-- Вы спите, Ягуар?
-- Это вы, Джон Дэвис, мой старый товарищ? -- последовал ответ из палатки.
-- Да.
-- Так войдите, я жду вас с нетерпением.
Американец приподнял полог, который служил входом, и вместе с солдатом вошел в палатку. Полог опустился за ними. Ягуар сидел на бизоньем черепе и перебирал при слабом свете ночника свою обширную корреспонденцию. В углу палатки лежали две или три медвежьи шкуры, игравшие роль постели. Увидав вошедших, молодой человек собрал свои бумаги и запер их в маленькую железную шкатулку, ключ от которой он носил на груди. Затем он поднял голову и с беспокойством взглянул на драгуна.
-- Что это значит, Джон? -- спросил Ягуар. -- Вы привели пленника?
-- Нет, -- отвечал тот, -- этот человек желал повидать вас, чтобы поговорить о важном деле. Я не нашел возможным отказать ему в его просьбе.
-- Отлично, мы сейчас с ним потолкуем. Ну, а вы сами что сделали?
-- Я исполнил ваше поручение.
-- Оно вам удалось?
-- Вполне.
-- Браво, мой друг! Так расскажите мне об этом.
-- Зачем об этом распространяться? -- ответил американец, показав глазами на драгуна, неподвижно стоявшего в двух шагах от них.
Ягуар понял.
-- Это правда, -- сказал он. -- Посмотрим теперь, что это за человек! -- и, обращаясь к солдату, Ягуар промолвил: -- Подойдите сюда, compadre.
-- Я к вашим услугам, капитан.
-- Как вас зовут?
-- Грегорио Фельпа. Я драгун, как вы можете судить по моей форме, ваша милость.
-- Для чего вы пожелали меня видеть?
-- Я желаю оказать вашей милости важную услугу.
-- Спасибо, но такие услуги обыкновенно дорого обходятся, а я не богат.
-- Вы сделаетесь богатым.
-- Я не прочь. Но в чем заключается та великая услуга, которую вы намереваетесь мне оказать?
-- Я объясню это в двух словах. Всякий политический вопрос допускает две точки зрения. Все зависит от того, как к нему относиться. Я дитя Техаса, сын североамериканца и индианки, из чего следует сделать вывод, что я в душе ненавижу мексиканцев.
-- Это так.
-- Ну так вот. Я против воли поступил в солдаты, и генерал Рубио снабдил меня письмом к капитану Мелендесу, в котором назначает ему место встречи, приказывая уклониться в сторону от Рио-Секо, потому что, по слухам, вы намереваетесь устроить в этом месте засаду с целью овладеть грузом денег.
-- А-а! -- сказал Ягуар, сразу став серьезным. -- Но откуда вам известно содержание депеши?
-- Это объясняется очень просто. Генерал мне всецело доверяет. Он прочитал мне депешу, тем более что на меня возложено поручение проводить капитана до места встречи.
-- Значит, вы изменяете своему командиру?
-- Разве мой поступок заслуживает названия измены?
-- Я сужу с точки зрения генерала.
-- А как вы на это смотрите?
-- Я скажу вам свое мнение тогда, когда мы будем иметь успех в нашем деле.
-- Хорошо, -- равнодушно заметил солдат.
-- Депеша у вас с собой?
-- Вот она.
Ягуар взял пакет, посмотрел на него внимательно и, повертев между пальцами, хотел распечатать.
-- Постойте! -- живо вскричал солдат.
-- Это почему?
-- Потому что, если вы его распечатаете, я буду не в состоянии доставить его по адресу.
-- Что за странные вещи вы говорите?
-- Вы меня не понимаете, -- сказал солдат с плохо скрытым нетерпением.
-- Возможно, -- ответил Ягуар.
-- Я прошу вас выслушать меня, это займет не больше пяти минут.
-- Говорите.
-- Свидание капитана с генералом назначено у брода дель-Венадо. Неподалеку от этого места находится узкое ущелье, заросшее лесом.
-- Ущелье Эль Пасо-Муэрте, я его знаю.
-- Прекрасно. Вы там устроите засаду, скрывшись в кустах, растущих справа и слева, и когда караваи вступит в ущелье, вы нападете на него сразу со всех сторон. Спастись ему будет невозможно, так как вы займете крайне выгодную позицию.
-- Да, это место представляет большие выгоды для внезапного нападения. Но кто мне поручится, что караван не пойдет на Рио-Секо?
-- Я.
-- Вы?
-- Разумеется, я буду служить для него проводником.
-- Гм! Вот этого-то я и не могу понять.
-- Но ведь все очень просто: я вас покину, отправлюсь к капитану и передам ему депешу генерала. Волей-неволей ему придется взять меня в проводники, а я доставлю его в ваши руки так же спокойно, как молодого быка на бойню.
Ягуар бросил на солдата такой взгляд, как будто хотел проникнуть в его сокровенные помыслы.
-- Вы очень смелы, -- сказал он драгуну, -- но, на мой взгляд, вы взялись за рискованное дело. Я с вами не знаком и вижу вас впервые. Согласитесь, этого недостаточно для того, чтобы -- простите меня за откровенность -- воспользоваться вашей изменой. Кто поручится мне за вашу верность? Если я дам вам спокойно удалиться, что мне послужит порукой в том, что вы меня не предадите?
-- Во-первых, моя личная выгода: если вы при моем содействии овладеете грузом, вы заплатите мне пятьсот золотых.
-- Это недорого. Еще одно замечание.
-- Говорите, ваша милость.
-- У меня нет никакого доказательства того, что вам не обещали вдвое больше за мою голову.
-- О-о! -- отрицательно покачал головой драгун.
-- Да ведь бывали еще более удивительные вещи! Когда дело касается моей головы, то я бываю крайне осторожен. Поэтому я вас предупреждаю, что, если у вас не найдется лучших гарантий, наша сделка не состоится.
-- Это будет большой потерей для нас.
-- Я отлично понимаю, но тут уж ваша вина, а не моя. Прежде чем меня разыскивать, вам надо было хорошенько обо всем подумать.
-- Значит, вы не можете положиться на мои слова?
-- Ни в коем случае.
-- Но ведь надо же хоть что-нибудь решить! -- нетерпеливо вскричал солдат.
-- Вполне присоединяюсь к вашему желанию.
-- Вы подтверждаете свое обещание дать мне пятьсот золотых?
-- Да, если вы мне поможете овладеть караваном.
-- Верно ли это?
-- Я вам обещаю.
-- Этого для меня довольно, я знаю, что вы не изменяете своему слову.
Затем солдат расстегнул свой форменный китель, достал мешочек, который висел у него на шее на стальной цепочке, и показал его капитану.
-- Знаете ли вы, что это такое? -- спросил он Ягуара.
-- Разумеется, -- отвечал тот с набожным видом, -- это мощи.
-- Благословенные самим папой, о чем можно судить по этому свидетельству.
-- Это правда.
Драгун снял мешочек с шеи, положил его в руки молодого человека, а затем, скрестив большие пальцы обеих рук, твердым и громким голосом сказал:
-- Я, Грегорио Фельпа, даю на этих мощах клятву в том, что в точности исполню все статьи договора, заключенного мною сейчас с благородным капитаном Ягуаром. Если я нарушу свою клятву, то навсегда лишу себя надежды оказаться в раю и обрекаю себя на вечные муки. А теперь, -- добавил он, -- возьмите себе на хранение эти драгоценные мощи. Вы отдадите их мне при встрече.
Ягуар молча надел мешочек себе на шею.
В человеческом сердце таится странное противоречие, необъяснимая аномалия. Эти люди, индейцы, остающиеся язычниками, несмотря на принятое ими крещение, лишь внешне соблюдают обряды нашей религии, тайком придерживаясь языческих верований. Зато они живо верят в мощи и амулеты: у них у всех на шее надеты небольшие мешочки, и эти негодные развратные люди, для которых нет ничего святого, вся жизнь которых проходит в обманах и предательстве, питают столь большое уважение к этим мощам, что нельзя указать примера нарушения клятвы, если она была дана на этих предметах.
Пусть досужий читатель сам попытается объяснить это странное явление, мы же ограничимся простым подтверждением факта.
После того как солдат произнес клятву, подозрения Ягуара немедленно рассеялись и сменились полным доверием.
Беседа вышла из официального русла, в котором велась до сих пор, солдат уселся на бизоньем черепе, и все трое дружески заговорили о том, как избежать ошибок. План, предложенный солдатом, отличался простотой и легкостью исполнения, обеспечивавшими его успех, поэтому в основных чертах он был принят, и обсуждение коснулось только подробностей.
Наконец, уже довольно поздно, три собеседника разошлись, чтобы хоть немного отдохнуть после тревог истекшего дня и набраться сил для предстоящих трудов.
Грегорио Фельпа спал так крепко, что казался мертвым.
Часа за два до восхода солнца Ягуар наклонился к спящему и разбудил его. Солдат тотчас же встал, быстро протер глаза, а через пять минут выглядел таким свежим и бодрым, как будто спал целые сутки.
-- Пора отправляться, -- вполголоса сказал ему Ягуар. -- Джон Дэвис уже взнуздал и оседлал вашу лошадь.
Они вышли из палатки. Действительно, американец держал лошадь драгуна под уздцы. Грегорио Фельпа в один миг без помощи стремян очутился в седле, показывая, что он вполне отдохнул.
-- Особенно советую вам, -- заметил Ягуар, -- следить за своими словами и действиями -- вам предстоит иметь дело с очень доблестным офицером, известным во всей армии своей проницательностью.
-- Положитесь на меня, капитан. Con mil demonios! Игра стоит свеч!
-- Еще одно слово.
-- Я слушаю.
-- Устройте дело так, чтобы достигнуть ущелья только с наступлением ночи. Мрак поможет усилить неожиданность нападения. А теперь до свидания! Желаю вам полного успеха!
-- И вам тоже.
Ягуар и американец проводили драгуна до часовых, чтобы познакомить его с ними, так как те могли выстрелить в него, обманутые его военной формой.
Затем, когда солдат уехал из лагеря, оба товарища долго следили за ним, пока наконец силуэт всадника совершенно не исчез вдали.
-- Гм! -- промолвил Джон Дэвис. -- Вот кого можно назвать отъявленным негодяем. Он хитрее опоссума. By God! Какой гнусный мерзавец!
-- Э-э! Мой друг, -- небрежно ответил Ягуар. -- Люди такого закала нужны, без них нам нечего было бы делать.
-- Это верно. Они необходимы, как чума или проказа. Но все равно, я повторяю еще раз: из всей коллекции негодяев, которых я встречал в своей жизни, это самый великолепный экземпляр!
Спустя несколько минут пограничные бродяги снялись с бивака и сели на коней, чтобы двинуться в поход к ущелью, где была назначена встреча с Грегорио Фельпа, ординарцем генерала Рубио, оказавшего ему такое доверие.