Оливье Клари в задумчивости вышел из комнаты дона Мельхиора. Граф шел сзади, не смея тревожить его вопросами, настолько он казался озабоченным. Пройдя на двор, где пеоны держали за узды двух оседланных лошадей, канадец остановился, ударил себя по лбу и, повернувшись к графу, сказал:
-- Вы не можете сопровождать меня!
-- Почему же? -- спросил граф. -- Куда вы хотите отправиться?
-- Почем я знаю? Наудачу. Тихое и глубокое горе этого молодого человека разрывает мне сердце. Я хочу, чего бы это ни стоило, утешить его. Наблюдайте старательно за этим молодым человеком, будьте к нему очень внимательны. Может быть, по возвращении, я скажу вам более. У меня есть сомнения, которые я постараюсь разрешить. Дай бог, чтобы я встретил нужного мне человека. Еще одно слово: если я не явлюсь к назначенному часу, постарайтесь сдержать нетерпение дона Мельхиора. Прощайте! Я попытаюсь добиться невозможного!
И оставив изумленного графа разбираться в отрывочных, по-видимому, бессвязных фразах, охотник вскочил на лошадь и пустился галопом с крутого спуска гасиенды, рискуя двадцать раз сломать себя шею.
Но как только он переехал реку и очутился в открытом поле, он умерил бег лошади, повернув ее по направлению к Рио Гранде дель Норте и принялся размышлять.
Достойный канадец с беззаботной смелостью лесного бродяги задумал такой план. Он отправился отыскивать деревню или лагерь побежденных индейцев, с которыми виделся за несколько дней перед тем и отряд которых, военный или охотничий, должен был находиться в окрестностях. Переговариваясь с краснокожими, он, благодаря глубокому пониманию их нравов, мог довольно легко собрать некоторые сведения о судьбе двух женщин, и, сообразно с этим, принять меры к их освобождению.
Мысль была хорошая. Только выполнение ее представляло огромные трудности.
Выслеживать кого-нибудь в пустыне, в дикой стране, где нет других путей, кроме дорожек, протоптанных дикими зверями, очень мудреное дело. Однако хороший лесной бродяга, коль скоро он напал на признак следа, хотя бы и очень смутный, всегда доведет дело до конца. Такой признак, как бы незначителен он ни был, указывает охотнику направление движения того, кого он выслеживает.
Но в данном случае канадец находился не в таком положении: ему следовало в некотором роде избегать того следа, которого он искал, так как он отправился в пустыню без определенной цели, без заранее начертанного плана, всецело доверяясь случаю, этому великому производителю всевозможных чудес.
Оливье нимало не смущался трудностью своего предприятия. Он попытался, насколько возможно, привлечь на свою сторону этот случай, с которым нужно было считаться.
Когда он переехал реку вброд и очутился на другом ее берегу, т. е. на индейской территории, он тщательно осмотрел свое оружие. Потом, проехав прямо около мили, опустил поводья лошади, доверившись инстинкту, который присущ животным и перед которым бледнеет разум человека.
После некоторой нерешительности благородное животное, наклонив голову, вытянуло вперед шею, с силой вдыхая воздух, и вдруг, казалось, приняло решение. Оно пошло в диаметрально противоположном направлении.
-- Хорошо! -- подумал канадец. -- Я ставлю две шкуры ягуаров против шкуры мускульной мыши, что скоро будут новости!
Спокойно предоставив лошади везти себя и заботясь только о том, чтобы вовремя раздвигать ветви, кусты и высокие травы, а также о том, чтобы не быть застигнутым каким-нибудь невидимым врагом, канадец молча продолжал путь.
Было около восьми часов утра, самое благоприятное время дня для путешествий в этом жарком климате.
Лучи солнца, еще теплые, переливались в капельках росы, сверкавшей на каждом листке дерева. Птицы пели во весь голос. Лани и антилопы прыгали, испуганные лошадиным топотом. Последние вздохи утреннего ветерка освежали чело путешественника, вдыхавшего воздух полной грудью. Развеселенный волшебной картиной, развернувшейся перед его глазами, он весело ехал вперед, уверенный, что скоро случай даст ему возможность достичь желаемого.
Уже около часу продвигался канадец наудачу, когда вдруг пуля просвистела мимо его уха.
-- Какой это ловкач забавляется так, принимая меня за мишень? -- сказал хладнокровно охотник, бросая кругом взгляд. -- Черт бы побрал животное, которое так глупо промахнулось!
Легкий дымок, подымавшийся недалеко из травы, указывал, откуда последовал выстрел. Не колеблясь, он пришпорил лошадь и бросился в этом направлении, решив отомстить за это вероломное нападение.
Но почти тотчас же быстрое движение произошло в высокой траве, раздвинутой могучей рукой, и появился индеец.
Это был Текучая Вода. Он держал в руке ружье, которым за минуту до этого воспользовался и дуло которого еще дымилось.
-- Черт возьми, вождь! -- сказал весело канадец. -- Нужно сознаться, у вас странная манера приветствовать своих друзей!
-- Пусть мой брат простит меня, это не моя вина! -- отвечал индеец.
-- Что вы промахнулись? -- прервал со смехом канадец. -- Черт возьми! Я в этом уверен, пуля почти задела мои волосы.
-- Мой брат не хочет меня понять. Я не узнал его, иначе никогда бы не выстрелил в человека, которому обязан жизнью.
-- Ба! В прерии это не важно, вождь. Но несмотря на немного грубый способ меня приветствовать, я рад вас встретить!
-- Мой брат теперь друг вождя, он в безопасности на наших охотничьих участках.
-- Я это вижу! -- возразил, усмехаясь, канадец.
Лицо Текучей Воды опечалилось.
-- Мой брат не хочет простить несчастную случайность, от которой его друг в отчаянии!
-- Ну, ну, вождь! Не будем об этом говорить, здесь больше шуму, чем зла. Я счастлив, что ты на свободе и, по-видимому, в хорошем положении. Ты уже запасся оружием.
-- Вождь на своей земле! -- с гордостью отвечал индеец.
-- Очень хорошо, согласен с этим, хотя мне кажется, что ты близко придвинулся к испанским границам.
-- Я не один!
-- Вероятно, я не хочу знать мотивов, приведших тебя сюда, это не касается меня, хотя я и подозреваю здесь настоящее индейское мщение.
Зловещая улыбка заиграла на тонких губах вождя.
-- Мщение -- добродетель краснокожих, -- отвечал он глухим голосом. -- Они никогда не забывают добра и никогда не прощают зла! Мой брат охотится? -- продолжал индеец.
-- Нет, вождь, я прогуливаюсь.
Текучая Вода бросил на него подозрительный взгляд: индейцы недоверчивы к тому, что им кажется неосновательным.
-- Итак, мой брат направляется никуда? -- возразил он.
-- Честное слово -- да. Я еду наудачу, предоставив полную свободу своей лошади.
-- О! Мой брат -- весельчак!
-- Правда, я тебя уверяю, и в доказательство тотчас же, как расстанусь с тобой, поверну назад.
Индеец, казалось, с минуту размышлял.
-- Мой брат согласился бы выкурить трубку в жилище вождя?
-- Не вижу причины отказать: индейское гостеприимство превосходно, а прогулка возбудит мой аппетит.
-- Хорошо, мой брат не пожалуется на своего друга. Пусть он следует за ним, и скоро он удовлетворит свой голод.
-- Иди, вождь, я следую за тобой!
Индеец сделал последний дружеский жест рукой, повернулся и вошел в высокую траву, куда, не колеблясь, последовал и канадец.
Едва прошло несколько минут, как они очутились в лагере команчей, так хорошо скрытом среди деревьев и кустарников, что охотник мог бы пройти мимо, не заметив его.
Индейцы обладают чрезвычайной ловкостью в отношении выбора места для лагеря в прерии. Самые ловкие охотники не могли бы сравниться с ними в умении скрыть свое присутствие, даже в большом числе.
Так в лагере, куда прибыл канадец в сопровождении Текучей Воды, расположилось более двухсот человек, а между тем, ничто не заставляло подозревать, что он находится так близко.
Одна вещь очень удивила канадца, а именно: среди индейцев находилось значительное число женщин и детей.
Краснокожие редко путешествуют с семействами, разве только в том случае, когда они сменяют место жительства. Однако, переселения эти назначены бывают заранее, а индейцам не время было теперь покидать зимние лагеря. К тому же они были слишком близко к испанским границам.
Однако, несмотря на подозрения, начинавшие возникать у него в уме, канадец как дипломат, не показал и вида, что придает какое-либо значение этому необычайному для индейцев обстоятельству. Поэтому он не позволил себе никакого намека, могущего возбудить недоверчивость его подозрительных хозяев.
Впрочем, прием, оказанный ему команчами, был самым дружественным: Текучая Вода особенно старался своим вниманием загладить немного грубую встречу.
Канадец отвечал, как мог лучше, на любезности вождя, и радушие не переставало господствовать при их случайном свидании.
Когда ужин, простой, как все индейские кушания, и составленный исключительно из дичи, был окончен, собеседники закурили свои трубки, и каждый принялся вести речь о различных вещах.
Однако канадец не терял из виду цели, заставившей его отправиться в прерии и, покуривая трубку, искал способа перевести разговор на интересующую его тему: прямо он не решался обратиться к вождю, опасаясь возбудить его недоверие.
Предлог, которого напрасно искал охотник, совершенно случайно предоставлен был ему самим Текучей Водой.
-- Мой брат знает, что скоро начинается луна мягкого овса, -- сказал вождь, -- и что в это время охота на бизонов особенно выгодна?
-- Это правда! -- отвечал канадец.
-- Мой брат будет охоться на бизонов?
-- Хотел бы, но, к несчастью, я плохо знаю эти места. Бизон -- животное, передвигающееся только стадом, и одному человеку нельзя охотиться на него. Мои компаньоны покинули меня, я один. На этот сезон я принужден довольствоваться сетями.
-- Печальное решение для храброго человека! -- заметил вождь.
-- Ты прав, но что поделаешь?! Перед невозможностью приходится отступать. Мне жаль, нельзя и сказать как, потерять этот сезон. К несчастью, я принужден покориться своей участи.
-- Команчи первые охотники прерий, -- сказал напыщенно вождь, -- племя Красных Бизонов славное. Его тотем -- бизон.
-- Я слышал слова, восхваляющие ловкость и мужество воинов твоего племени, вождь!
Сахем гордо усмехнулся.
-- Бизоны -- наши приятели, -- сказал он. -- Когда мы охотимся на них, они знают, что мы нуждаемся в их мясе и шкуре, и дают нам их, желая принести нам пользу.
Канадец сделал молчаливый жест согласия. Он знал воззрение краснокожих, по которому каждый из их племени происходит от какого-нибудь животного. Ему казалось бесполезным затевать по этому поводу бесплодный спор.
Вождь продолжал.
-- Почему бы моему брату Сумаху не поохотиться вместе с Красными Бизонами?
Канадец наклонил голову, испытывая при этом неожиданном предложении большое удовольствие. Индейцы очень дорожат своей охотой, и наибольшее доказательство дружбы, какое они могут дать человеку, это -- сделать подобное предложение.
-- По многим причинам, вождь! Мои боевые снаряды почти истощились, нужно пополнить их, а дорога до первого города, где можно достать хороший порох, длинна. Да и вы, кажется, путешествуете в данное время. Кто знает, возможно ли будет по возвращении мне присоединиться к вам?
-- Ooch! Мой брат -- ловкий белый охотник. Ему легко проследить путь его друга!
-- Да, если этот след не слишком стар и если более новый не покрывает его.
Текучая Вода размышлял с минуту. Охотник с беспокойством ждал результата этой немой сцены.
-- Пусть мой брат слушает, -- начал, наконец, сахем. -- Охота начнется не ранее девятого солнца после этого. Ему вполне достаточно времени, чтобы запастись порохом и вернуться.
-- Я согласен!
-- Хорошо. Красные Бизоны не путешествуют. Они собрались на великое собрание своего народа, чтобы присутствовать при жертвоприношении пленников.
-- А! -- произнес охотник с хорошо сыгранным удивлением. -- Я не знал, что команчи совершали поход против собак-апачей!
-- Апачи -- робкие зайцы, -- отвечал вождь. -- Они так глубоко зарыли свой топор в землю, что не могут его найти и поднять на команчей. Пленники -- бледнолицые!
Произнося эти слова, сахем устремил проницательный взгляд на охотника, но тот и не поморщился.
-- Это меня не касается, вождь, -- отвечал он беззаботно. -- Я не имею ничего против, особенно если пленники -- испанцы.
-- Мой брат не любит испанцев?
-- Да! Я так полагаю. Вождь должен вспомнить место, где недавно встретил меня.
-- Правда, у моего брата не лживый язык. Он друг краснокожих.
-- Я, кажется, доказал это.
-- Хорошо. Текучая Вода один из первых сахемов своего племени, его слово верно. Пусть мой брат отправляется за порохом, он найдет вождя в месте свидания племен.
-- Очень хорошо, но где это место?
-- Все охотники его знают! Это Теокали де Сольтепек -- гора перепелок. Мой брат придет?
-- Постараюсь, вождь. Но ты знаешь, люди подчинены воле властителя жизни. Если я не явлюсь на свидание, так любезно предложенное, то это будет против моего желания.
-- Охота не начнется прежде восьмого солнца будущей луны. Вождь подождет своего брата Сумаха до девятого солнца перед охотой.
Разговор принял другой оборот.
Канадец остался еще час в лагере команчей, потом распрощался с ними. Сахем повторил ему приглашение, и оба расстались после искренних выражений дружбы, действительно довольные друг другом.
Текучая Вода рад был случаю оплатить долг благодарности человеку, спасшему ему жизнь. Что касается охотника, то он был еще довольнее, так как добыл сведения о месте, где находились несчастные пленницы, и о судьбе их.
Покинув команчей, канадец галопом помчался по дороге в гасиенду, которой и достиг за час до срока, назначенного им самим.
Граф и особенно дон Мельхиор ждали его возвращения с нетерпением.
Клари, не теряя времени, сообщил им результаты своих поисков и посвятил во все подробности разговора с Текучей Водой.
-- Теперь, -- сказал он, -- нам остается только первый проект, самый толковый и единственно обещающий успех. Лунный Свет с дюжиной своих товарищей отправится по следу индейцев и...
-- А вы? -- прервал граф.
-- Я? -- спросил он. -- Я связан с вождем Красных Бизонов такими обязательствами, которые мешают мне идти против него.
-- Это правда! -- согласился граф.
-- Итак, -- прибавил охотник, -- останьтесь здесь, дон Мельхиор. Раньше двух дней вы получите подкрепление, которое позволит вам сделать попытку освободить этих двух несчастных дам. Действуя иначе, вы только погубите себя вместе с ними.
-- Благодарю, -- отвечал молодой человек глухим голосом.
И опустив голову на руки, он остался чужд последовавшему далее разговору.
Час спустя, граф и охотник сели на лошадей и направились к гасиенде дель Барио.