Мадригалъ.

(Изъ Сюлли Прюдома).

Si j'étais dieu...

Будь всемогущимъ я, смерть -- ужасъ бытія

Добычи не нашла-бъ; не вѣдая разлуки,

Мы были-бы добры; вокругъ -- лишь счастья звуки,

Лишь слезы радости... будь всемогущимъ я.

Будь всемогущимъ я, безвкусною корою

Я-бъ не покрылъ плодовъ; не скрылась-бы змѣя

Тогда въ цвѣтахъ; трудъ былъ-бы лишь игрою,

Лишь пробой силъ... будь всемогущимъ я.

Будь всемогущимъ я, и сильною рукою

Вѣчно-лазурный сводъ простеръ-бы надъ тобою,

О, кроткій ангелъ мой! о, милая моя!

Но я тебя оставилъ-бы такою,

Какая ты теперь... будь всемогущимъ я.

Н . Э.

"Вѣстникъ Иностранной Литературы", No 1, 1893.

БОЛЬНАЯ

Изъ Сюлли-Прюдома).

Средь ночи глубокой, осенней

Дрожа огонекъ угасаетъ

И въ комнатѣ розовый отблескъ

На стѣны и на полъ бросаетъ.

Бѣлѣетъ въ углу занавѣска,

Но странно, не слышно дыханья...

И гаснетъ въ фарфорѣ свѣтильня,

Безшумны огня колыханья.

Никто и не зналъ, что малютка

Неслышно межь тѣмъ умирала.

Склонясь къ изголовью постели,

Усталая мать задремала.

Но крадутся ножки босыя...

Дверь, скрипнувъ слегка, отворилась --

Пришли ее братья провѣдать,

A смерть надъ больной наклонилась.

-- Уснула сестрица, сказали:

Какія холодныя руки!

Глаза неподвижны, живые

Въ устахъ ея замерли звуки!

-- Какъ страшно, какъ пусто въ альковѣ!

Какое молчанье въ кроваткѣ!

Не дрогнетъ на ней одѣяло,

Его не шевелятся складки...

-- И мама сидитъ неподвижно-

Уснула и что теперь будетъ!

Что дѣлать намъ? Лучше оставимь,

A Боженька самъ ихъ разбудитъ...

Въ кроватки они возвратились,

Спѣша, оглянуться боялись.

Вдругъ стало имъ скучно, тоскливо

И въ страхѣ они разрыдались.

Н. Э.

"Вcстникъ Иностранной Литературы", No 3, 1893.