-- Екатерина Ивановна, -- сказал Павел Петрович Нелидовой, когда они вступили в сумрачный ход под зыбким сводом листвы, -- ваши чувства мне понятны. Они прямо благородны, это мне известно. Но я не вижу причины вашего удаления от двора. Скажите!
-- Государь, -- отвечала маленькая фаворитка, -- прибывание мое при дворе теперь излишне. Высокая честь делить досуги государыни для меня сопряжена с опасностями. Могу ли не заметить перемены в расположении нашего общего друга, всегда бывшего единой нашей мыслью, единой заботой! Ах, та прекрасная цель, к которой мы обе всегда стремились, удалилась от нас на расстояние недосягаемое!
-- Значит, была цель? -- переспросил император.
-- Цель была одна.
-- Какая?
-- Счастье Павла!
-- Счастье Павла!.. -- с горечью повторил император. -- Где оно? Павел родился для несчастья. Оно недостижимо для него. И если оно когда-либо ему улыбалось, то невозвратимо.
-- Наши дружеские заговоры направлены были к тому, чтобы возвратить его Павлу.
-- Заговор, хотя бы и дружеский, все же -- заговор. Испорченная природа человека в самом добре себя проявляет, -- сказал грустно Павел Петрович.
-- О, государь! В этих подозрениях ваших, в их возможности, не лучшее ли доказательство того, что время удаления моего и навсегда приспело? -- с огорчением сказала Нелидова.
-- Павел родился для несчастья, -- повторил император. -- Это показано и в гороскопе, составленном знатнейшими математиками для меня. Несчастный правнук великого прадеда, я взошел на оскверненный и окровавленный трон. И я несчастен и друзья мои состраждут со мною. Тяжелое влияние недоброй планеты тяготеет на мне. Прадед мой... Кажется, я его вижу! -- загадочно сказал император, устремив взор в глубину аллеи, где белый сумрак северной ночи сгущался.
-- Все страждущие имеют право на мое сочувствие, -- сказала Нелидова. -- Но когда страждет Павел, с ним страждет Россия и вся Европа. Как же высок жребий облегчать это страдание! Вот что единственно я имела в виду, приближаясь к трону.
-- Благородный друг мой, люди не понимают благородства. По подлости чувств и намерений своих они и о других заключают. С людьми следует обращаться, как с собаками, но они хуже собак. Так и наши отношения в их глазах приняли значение низменной связи.
-- Разве я когда-либо смотрела на вас, как на мужчину? -- вскричала Нелидова. -- Клянусь вам, что я не замечала этого с того времени, как к вам привязана. Мне казалось, что вы -- моя сестра!
-- Души не имеют пола, -- сочувственно отозвался Павел.
-- Я не становилась между императором и супругой его! -- горячо продолжала фаворитка, волнуясь. -- Я искала одного титла -- титла друга императора Павла и друга страждующих. Я познала великую, прекрасную душу Павла сквозь туманы злых снов его и тучи мрачных подозрений. Я нашла к душе его дорогу и хотела всем показывать путь к ней! Вспомните всю мою жизнь: не была ли она исключительно посвящена тому, чтобы любить вас и заставлять других вас любить? Вспомните, что по вступлении вашем на трон я искала только одного: остаться покойной и быть забытой в своем мирном уединений. Где найдете вы доказательства или даже проявления моих честолюбивых чувств и расчетов?
-- Чего же вы хотите от меня, друг мой? -- спросил Павел.
-- Честный Бугсгевден с супругой удаляются в замок Доде, -- сказала Нелидова. -- Не воспользуйтесь, государь, своей властью для того, чтобы воспрепятствовать мне последовать за моей добродетельной подругой в ссылку, куда вы ее отправляете!
Император принял руку, на которую опиралась Нелидова, и, отступив, сделал ей почтительный поклон. Екатерина Ивановна отвечала глубоким реверансом. В глубине аллеи показалась принцесса Тарант. Император сделал ей знак приблизиться.
-- Mademoiselle утомлена и желает удалиться к себе, -- сказал он. -- Прошу вас сопровождать ее!
И, повернувшись, Павел Петрович быстро пошел назад по аллее.
Ростопчин, карауля у входа в нее, с нетерпением ожидал развязки свидания, когда император появился, двигаясь большими шагами. В сумраке белой ночи нахмуренное лицо его приняло странный, мертвенный цвет. Подойдя к Ростопчину, он остановился и произнес торжественно:
-- Граф Ростопчин, заметь, что скажу сейчас. Свет судит по себе и собственною подлостью чернит чужие характеры. И я видел, как злоба выставляла себя и хотела дать Ложные толкования связи, исключительно дружеской, возникшей между Нелидовой и мною! Относительно этой связи клянусь тем Судилищем, перед которым мы все должны явиться, что предстанем перед ним с совестью, свободною от всякого упрека, как за себя, так и за других. Зачем я не могу засвидетельствовать этого ценой своей крови! Клянусь еще раз всем, что есть священного. Клянусь торжественно и свидетельствую, что нас соединяла дружба священная и нежная, но невинная и чистая. Свидетель тому Бог!