Лагерь под Дауд-Паша, 14/2 июня 1854 г.
Письмо мое от 28 мая уведомляло вас о выходе нашем из лагеря под Булаиром; 2-я бригада, к которой я принадлежу, выступила в поход 30/18 мая, 1-я же под командою генерала де Моне оставила лагерь только 31/19 следуя за нами позже на один дневной переход.
11/29 июня мы заняли лагерь под Дауд-Паша, расположенном на плоскости, господствующей над Золотым Рогом в получасе ходьбы от ворот Константинополя. Нам не понадобилось разбивать малые походные палатки, так как мы нашли здесь большие, поставленные для нашей дивизии, благодаря заботливости маршала Сент-Арно. В этих конических турецких палатках из толстого полотна, довольно удобно помещаются 14 человек. Нам было здесь очень хорошо, сравнительно с двумя батальонами дивизии, которым пришлось поместиться в казармах Дауд-Паша, несмотря на то, что они были заняты уже бесчисленным множеством прыгающих насекомых.
Наш поход в Константинополь совершился при хороших условиях. Мы встали в 3 часа утра, а колонна тронулась в 4 ч., и так как расстояние не превышало 20 километров, то успели прийти к лагерь очень рано, избегнув таким образом дневного зноя. Перед выступлением офицеры и солдаты напились кофе и около 9 часов отряд прибыл в лагерь. Как только были разбиты палатки, приступили к холодному завтраку, приготовленному накануне и второму кофе.
Любопытно наблюдать с какой быстротой люди привыкли находить всё необходимое для приготовления кофе. Как скоро ружья поставлены в козлы, ряды расстраиваются; одни бегут за водой, другие за тонкими сучьями, третьи приспособляют печь. В тоже время ротные кашевары исполняют свое дело, и менее чем через 10 минут все огни пылают.
Вечером повторяется тоже для приготовления супа, с той разницей, что одновременно производится раздача дров, мяса и хлеба. Эти запасы сделаны по распоряжению начальства, и до сегодня не было ни запоздания, ни перерыва в получении пайка.
Служба в лагерях не сложна, и для всех остается много свободного времени. Обязательные работы состоят в чистке оружия, гарнизонной службе по содержанию постов полицейского и у гауптвахты, снабжающих часовыми к палаткам генералов. Для тушения огней в 8 1 / 2 часов вечера трубят сигнал, после чего всякий должен находиться в палатке.
Бригада в походе была всё время под командой генерала Тома, который следовал вместе с нею. Принц Наполеон совершал поход попеременно с двумя своими бригадами, таким образом, что делал один день двойные переходы, а на следующие сутки отдыхал, но его никогда не было видно в лагерях, хотя для него и была поставлена там палатка.
После сбора его дивизии в Дауд-Паша, принц поместился в отдельных комнатах от казарм, со всеми офицерами своего главного штаба, и ему был предоставлен почетный караул из 50 человек под командой офицера, который приглашается им всегда к обеду. Сегодня я командую караулом и буду иметь честь обедать у него вечером.
Мы могли бы идти в Константинополь, но состояние сообщений оставляло желать многого. В Турции мало настоящих дорог, но имеется много троп намеченных караванами верблюдов, перевозящих товары, вследствие чего некоторые горные проходы пришлось уширять для удобного движения нашей артиллерии и обоза, что и исполнено было стрелками 19-го батальона.
Можете судить о веселом расположении духа наших солдат-остряков, по надписям оставленным на боках этих проходов: «По приказу Великого Визиря школа путей сообщения упраздняется и Магомету одному предоставляется содержание дорог». — «По случаю смерти от родов турецкой деятельности, 19-ый батальон стрелков остается неутешным». — «Един Бог и Магомет инженер его» и т. д.
Если дороги плохо содержатся, то и пахотные поля одинаково дурно возделываются, между тем они настолько плодородны, что им позавидовали бы все наши сельские жители; мне не приходилось никогда видеть лучших хлебов, чем здешние, а некоторые, изредка попадавшиеся по пути виноградники, имеют необыкновенно хороший вид. Благодаря ли равнодушию жителей или потому, что здесь неизвестна нужда, пять шестых земли годной к обработке остаются в залежи, что производит тяжелое впечатление.
Нам пришлось проходить мимо деревень, которые все похожи между собой. Дома деревянные и достаточно искры для их воспламенения; они неизящны, дурно содержимы и представляют нищенский вид, который не возбудил бы зависти в наших крестьянах; особенность их составляет балкон над входною дверью, откуда можно смотреть во все стороны, самому не показываясь.
При нашем приближении к деревне, все жители прятались и мы только видели тех немногих, кто продавал нашим солдатам провизию. Торговля весьма затрудняется отсутствием мелкой монеты.
Народонаселение разделяется на две главных национальности — турок и греков. Хотя турки господствуют, но работают мало, исполняя все общественные обязанности. Они глубоко ненавидят греков. Один турецкий мальчик, с которым я заговорил, сказал мне на ломанном французском языке (они в большинстве говорят кое как на многих языках) «Турок стоит сорока греков» а на вопрос: что стоит француз, он отвечал: «Один француз стоит только одного грека, но и тот и другой собаки».
Я крепко надрал ему уши за такой дерзкий ответ. Греки, находясь в полном подчинении у турок, возделывают свои земли и обыкновенно занимаются мелкой торговлей. И те и другие, впрочем, имеют одинаково нищенский вид.
Мы прибыли в Родосто 5 июня и отдохнули там сутки. Этот город с 12–15 тысячами жителей, кажется довольно промышленным, но улицы и дома содержатся не лучше, как и в деревнях. Город не имеет ничего особенного, если не считать большого базара, снабженного всем необходимым для мужского и женского одеяния.
По случаю нашего прохода, окрестные хозяева привезли некоторые съестные припасы и привели довольно большое количество лошадей; товарищ мой капитан Бенуа купил прелестную, небольшую и лучшую на рынке лошадь с живыми глазами и крепкими мускулами за 300 франков.
Письмо мое оказалось довольно длинным, да кстати наступает время отправляться к принцу.