Томъ I.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.

Въ типографіи В. Головина, у Владимірской церкви, домъ No 15.

1864.

ХОЭФОРЫ,

вторая часть трилогіи "Орестейи."

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Орестъ.

Хоръ.

Электра.

Корлилица Ореста.

Клитемнестра.

Эгистъ.

Рабъ.

Пиладъ.

Д ѣ йствіе происходитъ въ Аргос ѣ н ѣ сколько л ѣ тъ спустя посл ѣ смерти Амамемнона (у Гомера семь лѣтъ спустя. Одиссея, перев. Жуков. Пѣснь III, стр. 305--7.)

(занав ѣ съ падаетъ).

Передъ дворцемъ Атридовъ.

ПРОЛОГЪ.

Орестъ.

Гермесъ1, подземный богъ, молящему

Помощникомъ ты будь, хранителемъ,

Обязанъ я исполнить долгъ священный.

Да, въ этой ужь землѣ я нахожусь:

Взываю я къ надгробному холму

Родителя, и да услышитъ онъ.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Взращенный локонъ я принесъ Инаху 2

Моихъ волосъ, другой родителю:

Зане не плакалъ я, отецъ, надъ гробомъ

Твоимъ, руки не протянулъ, чтобъ тѣло

Твое нести... далеко былъ...

(кладетъ локонъ волосъ на могилъ/.)

Что вижу!..

Сюда идетъ толпа въ одеждахъ черныхъ;

Все женщины... Зачѣмъ бы это было?

Ужель еще бѣда постигла домъ?..

Быть можетъ, тризну справить по отцѣ

Моемъ идутъ, чтобъ успокоить тѣнь?

О да! Иначе быть не можетъ, ибо,

Мнѣ кажется, я вижу и сестру,

Электру. Горько она плачетъ. Зевсъ,

О Зевсъ! мнѣ помоги, да отомщу

За смерть убитаго отца. Пиладъ,

Сойдемъ съ дороги, а потомъ узнаемъ,

Что за причина шествія такого3.

ПАРОДЪ.

Хоръ.

Изъ чертоговъ иду и несу

Для поминокъ все это, съ рыданьемъ, и руки

Ломаю отъ горя. Краснѣетъ щека;

Слѣдъ ногтя кровавый остался на ней;

Неразлучно страданіе съ сердцемъ.

И одежды разтерзаны съ горя у насъ.

Отъ печали, волненія груди

И грудные покровы у насъ

Растерзались ужъ сами собою.

Да! насъ горькая участь постигла!

Ибо ужасъ, что заставляетъ

Вставать волосы дыбомъ у всѣхъ,

Пророкъ вѣщій домашній, во снѣ,

Дыша гнѣвомъ, ночною порой

Испугалъ извлёкъ страшный крикъ,

Когда женскій покой посѣтилъ непріязненный4.

Толкователи этого сна,

Вдохновенные свыше, вѣшали,

Что усопшіе5 въ гнѣвѣ

На убійцъ негодуютъ жестоко.

Такую-то милость немилость, защиту отъ бѣдъ

Ища, о земля, о земля, посылаетъ меня

Нечестивая женщина.

Но боюсь я, когда говорю

Это слово. Но что искупитъ эту кровь,

Пролитую на землю?

Іо страшный очагъ!

О семейный раздоръ!

Солнца чуждый мракъ,

Ненавистный для смертныхъ, убитыми

Домъ господъ наполняетъ.

Какъ далеко теперь уже благоговѣніе,

Непобѣдимое, неодолимое 6.

Что всѣ чувства души проникало.

Но кто-жъ не страшится?.. А жить,

Жить счастливо для смертныхъ блаженство, но тѣхъ,

Что теперь облекаетъ свѣтъ радостный дня7,

Правосудіе быстро постигнетъ;

Чтожъ у мрака межи все напыщены

Гнѣвомъ медленнымъ8; ночь безконечная

Царитъ надъ душою другихъ 9.

Вѣдь за кровь, что кормилицу-землю

Напоила, отмщенье грозитъ.

И жестокая казнь все щадитъ виноватаго,

Чтобы послѣ страшнѣе онъ принялъ ударъ.

Кто трепещетъ той казни ужасной,

Не помогутъ, тому ужь всѣ наши мольбы:

Всѣ молебствія будутъ напрасны,

Чтобъ грозящую казнь отвратить,

Когда вздумалъ бы смыть съ рукъ пятно.

Но мнѣ слѣдуетъ, мнѣ, -- что по волѣ боговъ

Край родной свой покинула,

Когда городъ погибъ нашъ, рабой стала я, --

Да, мнѣ слѣдуетъ правду цѣнить,

А неправду словами карать въ господахъ,

Что насильно присвоили власть надо мной,

Когда страшный смиряю я гнѣвъ въ своемъ сердцѣ.

Но я все таки также лью слезы

О печальной судьбѣ властелиновъ10,

Закрываясь покровами,

Тайнымъ горемъ убитая.

ЭПИЗОДЪ ПЕРВЫЙ

Электра.

Рабыни-женщины, служанки дома,

Участвуя со мной въ мольбахъ, подруги,

Подайте же совѣтъ, что дѣлать маѣ.

Когда на холмъ я лью вотъ возліянья,

Что говорить, чтобъ успокоить тѣнь?

Ужель сказать, что это принесла я

Родителю отъ любящей супруги!..

Отъ матери моей!.. Не смѣю и.

И что сказать теперь, не знаю я,

А лью напитокъ этотъ на могилу.

Иль мнѣ сказать, чтобъ онъ, но общему

Намъ всѣмъ обыкновенію всѣхъ смертныхъ,

За этотъ даръ, который посылаютъ

Ему, вотъ также даромъ отплатилъ,

Достойнымъ злой души ихъ? Иль, ни слова

Не молвивъ въ честь родителя за то,

Что былъ убитъ онъ, выливъ на могилу

Напитокъ этотъ, землю увлаживъ,

Уйдти, сосудъ бросая, отвративъ

Глаза, какъ слѣдуетъ ужъ по обычью?

О, милыя! участницами будьте

Въ моемъ намѣреньи, зане у насъ,

У васъ и у меня -- одни враги.

О, не скрывайте ничего отъ страха,

Что сердце ваше такъ теперь тревожитъ:

Судьбы назначили свободнымъ быть

Тому, кто рабъ, чужую сноситъ власть.

И такъ скажите мнѣ, что лучше будетъ.

Хоръ.

Благоговѣя предъ могилою

Родителя, какъ передъ алтаремъ,

Скажу, что думаю, по приказанью.

Электра.

Скажи, какъ мнѣ почтить отца могилу.

Хоръ.

Когда ты льешь вотъ эти возліянья,

Произноси слова съ благоговѣньемъ.

Электра.

Кого-жъ мнѣ изъ друзей назвать въ мольбахъ?

Хоръ.

Да самое-себя, потомъ и тѣхъ,

Кому Эгистъ столь ненавистнымъ сталъ.

Электра.

Меня, а также и тебя? не такъ-ли?

Хоръ.

Сама о томъ ты можешь разсудить.

Электра.

Кого-жъ еще мнѣ помянуть въ мольбахъ?

Хоръ.

Ореста вспомни, хоть далеко онъ.

Электра.

Конечно, умный мнѣ дала совѣтъ.

Хоръ.

Потомъ преступныхъ... помню я злодѣйство.

Электра.

Что говорить мнѣ? Научи, что нужно.

Хоръ.

Пусть богъ, иль изъ людей кто къ нимъ придетъ.

Электра.

Но какъ сказать, судьей иль мстителемъ?

Хоръ.

Въ мольбахъ ты назови, кто бъ умертвилъ

Обоихъ ихъ.

Электра.

Но неужели можно

Объ этомъ мнѣ въ мольбахъ просить боговъ,

Съ благоговѣньемъ на устахъ?

Хоръ.

Ужель

Нельзя врагу за зло зломъ отплатить!

Электра.

Гермесъ подземный, вѣстникъ величайшій

Подземныхъ и небесныхъ, о услышь

И возвѣсти, пусть слышатъ подъ землей

Мои мольбы подземны божества,

И пусть услышитъ ихъ сама земля,

Что все, что есть на ней, произращаетъ

И сѣмя отъ всего, что ни питаетъ,

Опять въ себя обратно принимаетъ.

Я, возліянья эти проливая,

Къ отцу взываю: сжалься надо мной

И надъ Орестомъ милымъ, помоги

Ему опять въ домъ отчій воротиться!

Вѣдь точно мы рабы какіе бродимъ

У нашей матери; она жь тебя

Смѣняла на Эгиста, что участье

Въ твоемъ убійствѣ также принималъ.

И я рабой считаюсь; а лишенный

Наслѣдія Орестъ въ изгнанье посланъ;

Они жь съ безстыдствомъ наглымъ въ изобильи

Живутъ теперь трудовъ твоихъ плодами.

Но я молю тебя, чтобы Орестъ

Сюда благополучно возвратился;

Услышь меня родитель, и самой мнѣ

Дай мощь быть лучше матери моей

Въ душѣ, благочестивѣй и честнѣй.

И вотъ мольбы, что собственно до насъ

Касаются; враговъ же обрекаю

Я мщенію, родитель, за тебя;

Одинъ пусть за другимъ убійцы будутъ

Умерщвлены, что будетъ справедливо.

Но это между прочимъ говорю,

Когда я имъ проклятія сулю.

Пошли же намъ успѣхъ ты изъ своей

Обители, при помощи боговъ

И съ помощью побѣдоносной правды

И матери земли. Моляся, лью

Напитки эти. Вамъ же должно громко

Пэанъ пропѣть вслѣдъ за мольбой моей

И вторить плачемъ мнѣ, по немъ рыдая.

Хоръ.

Лейте слезы вы, по умершемъ

Властелинѣ рыдая,

Пока нужное добрымъ и злымъ,

Чтобъ очистить проклятый грѣхъ,

Возліяніе льется на холмъ. О, услышь

Ты мольбы, духъ царя досточтимаго,

Что во мракѣ теперь, іо, горе!

Кто жъ свободу теперь возвратитъ

Семьѣ этой? не мощный ли мужъ,

Или Скиѳъ, иль Арей11, что пускаетъ

Стрѣлы копья въ бою, и вблизи

Поражаетъ мечемъ, иль сѣкирой?

Электра.

Земля увлажена; отцу долгъ отданъ --

Но слушайте меня, что вамъ скажу.

Хоръ.

О говори... отъ страха бьется сердце.

Электра.

Я вижу здѣсь отрѣзанный клочекъ

Волосъ...

Хоръ.

Но чей же? мужа, иль дѣвицы знатной,

Что носятъ завсегда широкій поясъ?

Электра.

Легко узнать все это по догадкѣ.

Хоръ.

Но какъ меня, которая постарше

Тебя лѣтами, научила бы?

Электра.

Да кромѣ вѣдь меня ужь некому

Здѣсь локонъ отъ своихъ волосъ отрѣзать.

Хоръ.

Но есть враги, которымъ также должно

Отрѣзавъ клокъ волосъ, поплакать здѣсь.

Электра.

Но цвѣтъ похожъ...

Хоръ.

На чей же цвѣтъ волосъ,

Желала-бъ знать.

Электра.

Конечно ужь на мой.

Хоръ.

Ужель то -- даръ таинственный Ореста?

Электра.

А вѣдь похожъ на цвѣтъ его волосъ!

Хоръ.

Но какъ осмѣлился бы онъ придти?

Электра.

Онъ локонъ отъ своихъ волосъ отрѣзалъ,

Потомъ сюда ихъ съ кѣмъ нибудь прислалъ

Отцу на холмъ нагробный положить.

Хоръ.

Ты это говоришь и снова плакать

Меня ты заставляешь: будто бы

Онъ никогда ногою не коснется

Родной земли.

Электра.

И я взволнована;

Кипитъ во мнѣ воя желчь; поражена

Какъ будто бы стрѣлой я въ сердце. Слезы

Неудержимыя закапали,

Лишь только локонъ этотъ увидала.

О, не повѣрю я, чтобъ кто нибудь

Изъ гражданъ здѣсь его оставить могъ.

А мать-убійца тоже не отрѣжетъ

Уже никакъ клочка своихъ волосъ,

Та мать, которой съ нами обращенье

Несвойственно бы было никакой

Изъ матерей... Но какъ бы мнѣ узнать,

Не локонъ ли то брата моего,

Изъ смертныхъ драгоцѣннѣйшаго мнѣ?

Надежды льститъ... О если-бъ этотъ локонъ

Имѣлъ вотъ голосъ, то бы подалъ вѣсть,

Чтобъ я не мучилась сомнѣньями.

Но я конечно-бъ отшвырнула локонъ,

Когда-бъ онъ былъ со вражьей головы.

А если тотъ родной, то вмѣстѣ бъ плакалъ

Со мной надъ тѣмъ, что украшеніемъ

Гробницѣ этой служитъ, чтобъ почтить

Родителя. Но мы къ богамъ взываемъ,

Когда, какъ будто мореходцевъ, насъ

Бросаютъ по морю теперь все волны;

И если мы спасенья у безсмертныхъ

Уже испросимъ, то высокій стебель

Изъ малаго зерна произрастетъ.

Но вотъ -- слѣды, свидѣтельство другое...

Они равны моимъ слѣдамъ... Да, здѣсь

Ботъ вижу я слѣды двухъ человѣкъ,

Его и спутника его, быть можетъ.

(ступаетъ въ сл ѣ дъ.)

А оттиски пяты и всей подошвы

Какъ разъ вотъ по моей ногѣ, смотрите...

Волненье страшное кипитъ въ груди,

Какая-то жестокая забота.

Орестъ.

Моли, пусть и другія всѣ желанья,

Которыя боговъ исполнить просишь,

Исполнились бы также...

Электра.

Но развѣ что исполнилось, по волѣ

Боговъ безсмертныхъ?

Орестъ.

Да, ты видишь тѣхъ,

Которыхъ ты давно желала видѣть.

Электра.

Кого жъ изъ смертныхъ, знаешь ты, желала

Я зрѣть?

Орестъ.

Ореста ты желала видѣть.

Электра.

Но какъ исполнилось мое желанье?

Орестъ.

Я -- здѣсь; ты лучше друга не ищи.

Электра.

Хитришь и обмануть меня ты хочешь?

Орестъ.

Тогда бы самъ себя я обманулъ.

Электра.

Ты надъ несчастной насмѣяться хочешь!

Орестъ.

Тогда бы надъ собой я насмѣялся.

Электра.

Когда бъ Орестомъ былъ, привѣтъ тебѣ!

Орестъ.

Когда меня передъ собою видишь,

Съ трудомъ ты узнаешь, а между тѣмъ,

Лишь только клокъ волосъ ты увидала,

Положенный на этотъ холмъ надгробный, --

(Тотъ локонъ, что какъ будто бы отрѣзанъ

Былъ отъ твоихъ волосъ) -- потомъ, вступивъ

Ногой во слѣдъ, оставленный моею

Ногою здѣсь, ты радовалась много

И думала, что я -- ужъ предъ тобой!

Но посмотри... дай приложу я локонъ...

Смотри, отсюда онъ отрѣзанъ былъ...

О погляди на эту ты одежду --

Она твоими соткана руками --

Вотъ вѣтви пальмы, вотъ изображенья

Животныхъ -- рукъ твоихъ работа всё...

Но удержись; и радостью въ душѣ

Твоей еще не восхищайся, ибо

По крови близкій намъ, -- сама ты знаешь,--

Печалью тяжкой, горькой угнетёнъ.

Электра.

О, какъ пріятна объ отцѣ забота!

О горькая надежда на спасенье,

Что сынъ его теперь съ собой приноситъ!

Спасешь ты домъ отца, увѣренный

Въ самомъ себѣ. О милый ликъ, замѣна

Ты многаго... Ты для меня теперь

Отецъ и (вмѣстѣ мать, которую

Я въ правѣ ненавидѣть; для меня

Ты замѣнишь и милую сестру,

Которая погибла такъ жестоко,

На жертву принесенная 12. Ты былъ бы

Мнѣ вѣрнымъ братомъ, помогая мнѣ

Одинъ съ благоговѣньемъ. О тогда

Могущество, Святая Правда также

И Зевсъ всевышній помогли бы мнѣ!

Орестъ.

О Зевсъ, о Зевсъ, воззри же ты на насъ,

Воззри же на сиротъ орла-отца,

Умершаго въ узлахъ коварныхъ, кольцахъ

Эхидны злой: теперь дѣтей-сиротъ

Ужасный голодъ мучитъ, потому что

Охота за отцемъ, какъ бы за звѣремъ

Какимъ, не можетъ пищей гнѣздъ снабжать

Ты видишь здѣсь меня, сестру Электру,

Семью, лишенную отца, обоихъ,

Въ изгнанье посланныхъ. И если уже

Погубишь ты дѣтей отца, который,

Передъ тобой всегда благоговѣя,

Обильныя всё жертвы приносилъ,

Откуда послѣ ты дары получишь

Обильные отъ щедрыхъ рукъ такихъ?

Когда погибли бы орла малютки,

Откуда послѣ ты возмешь орловъ,

Чтобъ знаменія смертнымъ посылать,

Достойныя довѣрья? Но когда

Весь этотъ царскій не увянетъ родъ,

Обильныя онъ жертвы принесетъ

На алтари. О поддержи ты насъ!

Не много надо, чтобъ возстановить

Домъ этотъ, что погибшимъ кажется.

Хоръ.

О дѣти, очага хранители,

Молчите, чтобы не услышалъ васъ

Изъ дома кто-нибудь, не передалъ

Все то, что говорите, властелинамъ...

О еслибъ властелиновъ этихъ я

Увидѣла когда-нибудь умершихъ

И въ смоляномъ дыму13!..

Орестъ.

Меня не выдастъ

Оракулъ Локсій, богъ великомощный,

Что повелѣлъ на встрѣчу мнѣ идти

Опасностямъ; онъ громко звалъ меня;

Грозилъ, что я жестокія мученья

Почувствую въ взволнованной груди,

Когда не стану мстить отца убійцамъ;

Онъ мнѣ велѣлъ убить ихъ, одного

Вслѣдъ за другимъ, мнѣ сердцемъ лютому

И гнѣвному на нихъ за то, что насъ

Ограбили. Потомъ повѣдалъ онъ,

Что божества земли, на насъ во гнѣвѣ,

Ждутъ утоленья гнѣва своего,

А намъ онѣ болѣзни обѣщаютъ,

Что овладѣютъ скоро уже нами,

И тѣло будутъ грызть голодными

Своими челюстьми, и сѣдины

Покроютъ нашу голову въ несчастьяхъ.

Потомъ упомянулъ Эриній онъ,

Что на меня ужъ скоро нападутъ,

Когда не буду мстить за смерть отца.

Грозитъ изъ мрачной преисподней казнь --

Когда погибъ онъ уже отъ родной

Руки преступной -- бѣшенство, видѣнья

Ночныя душу возмутятъ, когда

Во мракѣ вдругъ блеснетъ глазъ привидѣнья..

И вотъ съ главой моею посрамленной

Изъ града буду изгнанъ... и тогда

Меня чуждаться будутъ на пиру,

Лишенъ я буду права возліяній...

И гнѣвъ отца не пуститъ къ алтарямъ!..

Никто меня тогда къ себѣ не приметъ,

Никто мнѣ въ очищеньи не поможетъ;

Презрѣнный всѣми и друзей лишенный,

Въ лѣтахъ умру, болѣзнью сокрушенный.

Могу ли вѣрить этимъ предсказаньямъ?..

Но еслибъ даже имъ я и не вѣрилъ,

То и тогда свершить мнѣ должно дѣло.

Къ тому мнѣ много, много есть причинъ:

И бога повелѣнье, и печаль

Родителя, лишеніе наслѣдства.

О не стерплю, чтобы сограждане

Его, славнѣйшаго изъ смертныхъ мужа,

Что вмѣстѣ съ ними Троей овладѣлъ,

Двухъ этихъ женщинъ подданными были.

На женщину похожъ онъ,+... еслижъ нѣтъ,

То скоро будетъ ужъ похожъ, навѣрно!

СТАЗИМОНЪ ПЕРВЫЙ.

Хоръ.

О великія Мойры15, пусть это

Съ помощью Зевса

Совершится, какъ требуетъ правда.

А за дерзкую рѣчь также дерзкую рѣчь

Пусть услышатъ они.

Вопитъ громко, долгъ требуя, правда:

"За смертельный ударъ

"Принять должно смертельный ударъ".

"Про злодѣйство есть казнь!"

Такъ старинно присловье гласитъ.

Орестъ.

О, отецъ, пострадавшій такъ много,

Что мнѣ дѣлать и что говорить,

Еслибъ я въ преисподню сошелъ, гдѣ свѣтъ мраку подобный

Освѣщаетъ жилище твое?.. Но почетный,

Будто милость какая, здѣсь плачъ присужденъ

Чертоговъ этихъ прежнимъ владыкамъ Атридамъ.

Хоръ.

Огня челюсть, обжора,

Не смиряетъ покойника духъ;

И свой гнѣвъ онъ являетъ теперь:

Хоть умершій оплаканъ, да тотъ кто обидѣлъ вѣдь живъ еще!

А печаль по родителѣ, все существо охватившая,

Ищетъ пищи себѣ.

Электра.

О услышь же, родитель, мои

Стоны слёзные также.

И надгробная пѣснь въ честь тебя прозвучитъ

Двухъ дѣтей твоихъ.

Мы съ мольбой на устахъ на могилѣ твоей

Здѣсь рыдаемъ, изгнанники.

Но что лучше для насъ?.. Неужели нельзя

Отвратить намъ бѣду?

Хоръ.

Если богъ пожелаетъ, тогда

Въ гимнъ веселый вашъ плачъ превратитъ.

Благодѣтельный богъ, этотъ домъ

Отъ всѣхъ бѣдъ защищающій, вмѣсто

Надмогильныхъ треноевъ 16 пошли

Друга мощнаго намъ.

Орестъ.

О, родитель, когда бы ты

Кѣмъ-нибудь изъ Ливійцевъ подъ Иліономъ

Палъ, пронзенный копьемъ,

То прославилъ бы домъ;

Удивленья достойный бы вѣкъ

Ты создалъ для дѣтей;

Высоко бы тогда холмъ надгробный

Твой въ заморской землѣ

Въ честь семьи возвышался твоей...

Хоръ.

И друзей, что погибли со славой,

Друга холмъ. А теперь подъ землей

Онъ, лежитъ досточтимый властитель,

Слуга адскихъ, великихъ владыкъ.

Былъ царемъ, пока жилъ, по судьбѣ онъ царилъ

Надъ людьми мощью скиптра и слова.

Электра.

Нѣтъ, отецъ, не должно тебѣ было

Подъ стѣнами Троянскими пасть

И съ другими, копьемъ пораженными,

Погребеннымъ быть вмѣстѣ

У Скамандра17 рѣки. Не ему, а убійцамъ его

Должно бъ было убитыми быть,

Прежде бъ, чѣмъ онъ сюда воротился,

Да чтобъ всякій ихъ страшную гибель

Издалека узрѣлъ, не извѣдавъ всѣхъ этихъ несчастій!

Хоръ.

Что сказала ты въ горѣ своемъ,

Лучше золота то и желаннѣй

Даже счастья далекаго 18.

Но раздайся жъ двойнаго бича

Ударъ громкій; защитники наши

Ужъ давно подъ землей; а владыкъ

Ненавистныхъ запятнаны руки.

О, тѣмъ болѣ дѣтямъ должно мстить!

Электра.

Какъ стрѣла, поразило меня

Это слово. О Зевсъ, Зевсъ, изъ ада

Посылаешь ты мщеніе поздно

Той преступной и дерзкой рукѣ;

Пусть удастся отмстить за роднаго!..

Хоръ.

Если бъ мнѣ удалось здѣсь пропѣть

Похоронную пѣсню, рыдая

Надъ заколотымъ мужемъ, женой,

Въ прахъ поверженной! Да и къ чему

Мнѣ скрывать въ душѣ то, что невольно

Могу высказать я? И притомъ

Гнѣвъ жестокій, кипящій въ груди,

Ужъ замѣтенъ въ лицѣ, да и также

Застарѣлая ненависть-злоба.

Орестъ.

Но когда жъ всемогущій

Зевсъ руку подниметъ свою --

О, увы!-- поражая въ главу19?..

О тогда бъ на землѣ утвердилась

Власть законная: требую правды

У неправедныхъ я. Силы Ада,

О услышьте меня, вы!

Хоръ.

И законъ есть, чтобъ требовать крови

За кровь, пролитую въ убійствѣ,

Потому что Эринія къ мести зоветъ,

Что бѣду за бѣду, зло за зло посылаетъ

За убитыхъ -- убійцамъ.

Электра.

Но куда же, куда повлечетъ

Усопшаго воля? Могучій и грозный

Ликъ убитаго, о, посмотри на насъ,

На остатки Атрея семьи;

Тяжело оскорбили насъ, прогнали...

Что намъ дѣлать теперь, Зевсъ?

Хоръ.

О, опять мое сердце встревожилось,

Когда слышу рыданье такое.

А надежду имѣю ничтожную;

Мракъ ночи мнѣ душу объемлетъ,

Когда слышу слова твои.

Но лишь только къ тебѣ возвратится

Твердость духа, изчезнетъ печаль...

Орестъ.

Что жъ по правдѣ сказать намъ? какія жъ

За родныхъ мы несчастья должны претерпѣть?

Если льстить, все ихъ нравъ не смягчится;

Да, подобно голодному волку,

Моей матери нравъ не смягчимъ.

Электра.

Зарыдала рыданьемъ Арійскимъ я, но понапрасну

Наношу я удары себѣ, будто я

Киссійскаи 20 женщина; знаю я,

Какъ наносятъ удары себѣ онѣ21;

И моя голова отъ ударовъ, несчастная, стонетъ.

Іо, іо, непріязненная,

О, наглая мать, ты осмѣлилась

Хоронить, какъ врага,

Безъ согражданъ су пру га-царя,

Неоплаканнаго,

Ни слезинки не выронивъ!

Орестъ.

О безславное дѣло! о горе мое!

Но безчестье съ отца смоютъ руки мои,

И умру я, по волѣ боговъ отомстивъ.

Электра.

Изуродованъ былъ; ему руки отсѣкли они --

О узнай же о томъ -- какъ она

Поступила съ нимъ, такъ же его хоронила;

А тебя непремѣнно желала она погубить.

О узнай о безславной кончинѣ родителя!

Хоръ.

Ты родителя участь безславную

Вспоминаешь... а я вдалекѣ

Всё стояла тогда, недостойная.

Меня изъ дому выгнали, будто собаку многовредную;

И скрывая печаль многослёзную, будто бы радуясь,

Слезъ росинки являла въ очахъ я сквозь смѣхъ лицемѣрный.

Электра.

Что услышалъ, то помни --

И спокойно обдумай, что слышалъ.

Вотъ что было тогда!

Еслибъ съ гнѣвомъ ты слушалъ меня!

Да, съ неукротимымъ въ душѣ твоей гнѣвомъ

Тебѣ должно всё то совершить!

Орестъ.

О, родитель, взываю къ тебѣ, помоги намъ!

Электра.

Со слезами прошу, помоги намъ!

Хоръ.

Цѣлый хоръ повторяетъ мольбу:

О услышь, возвращайся въ свѣтъ,

И противъ враговъ помоги.

Орестъ.

Арей пусть встрѣтитъ Арса,

Правда -- правду.

Электра.

О боги свершите

Что должно...

Хоръ.

Когда слышу такія мольбы, вся дрожу я.

Что назначено Рокомъ, издавна грозитъ.

И желанья молящихъ исполнятся пусть.

О, несчастья семейныя!

О, для слуха несносный,

Ты, кровавый смертельный ударъ!

Іо, плачъ нестерпимый съ рыданіемъ!

Безконечная горесть! іо!

Но лишь только кровавою ссорой

Достижимо лекарство для дома,

Что спасётъ этотъ домъ отъ господъ.

Пѣснь поёмъ мы подземнымъ богинямъ.

О-блаженные боги подземные,

Молимъ васъ, чтобы, слыша мольбу, вы побѣду

Благосклонно дѣтямъ послали.

ЭПИЗОДЪ ВТОРЫЙ.

Орестъ.

Родитель мой, не такъ какъ царь ты умеръ!

Молящему дай власть надъ домомъ мнѣ.

Электра.

О трмъ же я молю тебя, родитель,

И да спасусь, Эгиста погубивъ.

Орестъ.

О въ честь тебя, должно бы было пиръ --

На что имѣешь право -- приготовить;

Въ противномъ случаѣ безчестнымъ будешь.

Электра.

Я изъ дому напитки брачные

Готова на могилу принести,

Почти всѣхъ больше этотъ холмъ надгробный.

Орестъ.

Земля, изъ нѣдръ своихъ отца воздвигни,

Пусть бой увидитъ онъ.

Электра.

О Персефасса 22,

Дай силу крѣпкую,

Орестъ.

О вспомни ванну,

Въ которой былъ убитъ, родитель, ты.

Электра.

О вспомни сѣть, которою опутавъ,

Они тебя убили.

Орестъ.

Не въ желѣзныхъ

Оковахъ ты запутался, родитель.

Электра.

О горько вспомнить -- въ полотнѣ коварномъ!..

Орестъ.

И ты не сердишься теперь, родитель,

На эти оскорбленья!

Электра.

И не поднялъ

Высоко милой, гордой головы!

Орестъ.

Пошли же правду въ бой на помощь намъ,

Иль присуди такія жъ также имъ

Несчастья испытать, какія принялъ

Ты самъ, когда желаешь побѣдить.

Электра.

Послѣднія услышь мольбы, родитель,

Взирая на дѣтей твоихъ. О сжалься

Ты надо мной, а также и надъ нимъ,

Не истребляй Пелопса поколѣнья,--

Какъ самъ погибъ уже, -- вѣдь, дѣти славу

Твою же сохранятъ. Они похожи

На поплавки, что неводъ изъ льняныхъ

Крученыхъ нитей утонуть не пустятъ --

Услышь, здѣсь слёзы льются по тебѣ.

Услышишь насъ, и самъ спасёнъ ты будешь.

(Уходитъ).

Хоръ.

Нельзя васъ упрекать за то, что вы,

Почти могилу, участь горькую

И неоплаканную, причитали.

Когда готовъ исполнить это дѣло,

Его исполни ты, что счастія

Теперь пытаешь.

Орестъю

Да свершится дѣло!

Но кромѣ дѣла ничего не нужно!

Скажи теперь мнѣ, по какой причинѣ

Она сюда послала возліянья?

Иль хочетъ поздней почестью поправить

Непоправимое? Но милость эта

Жалка и не нужна покойному!..

Я не могу понять, къ чему дары.

Но возліянья эти всѣ ничтожнѣй

Грѣха... И если думаютъ они

Всѣмъ этимъ успокоить кровь его,

На землю пролитую, то напрасенъ

Ихъ трудъ. И такъ вотъ что я думаю.

Но объясни же мнѣ, когда ты знаешь.

Хоръ.

Я знаю, о дитя; при мнѣ то было.

Она, встревожась страшнымъ сновидѣньемъ,

Безбожная, послала возліянья.

Орестъ.

И знаете вы сонъ, и можете

Мнѣ разсказать?

Хоръ.

Привидѣлось во снѣ

Ей, что она дракона родила.

Она сама разсказывала это.

Орестъ.

Но что же дальше?

Хоръ.

Будто бы дитя.

Драконъ лежалъ въ пелёнкахъ передъ нею.

Орестъ.

Но чѣмъ она чудовище кормила?

Хоръ.

Сама ему сосцы сосать давала.

Орестъ.

Какимъ же образомъ неуязвимой

Осталась грудь, когда чудовище

Могло её изранить?

Хоръ.

Но драконъ

Печёнки крови высосалъ у ней

Изъ груди вмѣстѣ съ молокомъ.

Орестъ.

А сонъ

Не понапрасну посланъ ей супругомъ!..

Хоръ.

И, сновидѣнья страшно испугавшись,

Вдругъ закричала; много насъ сбѣжалось;

Средь мрака снова были зажжены

Погасшіе ужъ факелы въ дому.

Потомъ она всѣ эти возліянья

На этотъ холмъ надгробный посылаетъ,

Надѣясь тѣмъ избавиться бѣды.

Орестъ.

О, умоляю я отца гробницу

И землю, чтобы сонъ свершился мною.

Но объясню, что въ нёмъ правдоподобно.

О да, той самой, отъ которой также

И я рожденъ былъ, и драконъ -- рожденъ,

Спелёненъ также, грудь сосалъ, какъ я же,

И высосалъ изъ материной груди

Печёнки крови вмѣстѣ съ молокомъ;

Она жъ отъ страху тяжко застонала,

И должно было умереть ей, ибо

Кормила гадкое чудовище;

Я самъ, въ того дракона превращенный,

Убью её, что самый сонъ пророчитъ.

И ты вѣдь это можешь обсудить.

Хоръ.

О, да свершится! Но скажи друзьямъ,

Кому изъ насъ что дѣлать повелишь.

Орестъ.

А очень просто: ты войди вотъ въ домъ;

Но объ моихъ намѣреньяхъ -- ни слова,

Чтобы я могъ коварнымъ образомъ

Убить того почтеннѣйшаго мужа,

Чтобы поймать однимъ арканомъ ихъ

И умертвить, какъ Локсій23 говорилъ,

Царь Аполлонъ, пророкъ досель не лживый.

Какъ будто бы не здѣшній я, съ дорожной

Котомкой за плечами, подойду

Къ дверямъ дворцовымъ вмѣстѣ съ этимъ мужемъ,

Пиладомъ, и да буду принятъ я,

Какъ гость, товарищъ по оружію.

Заговоримъ Парнасскимъ языкомъ,

Фокидскому акценту подражая.

Увидимъ мы привратника съ лицемъ

Печальнымъ; онъ не приметъ насъ, зане

Бѣснуется въ несчастьяхъ этотъ домъ...

И такъ мы подождемъ кого-нибудь,

Кто догадается, домъ проходя,

И скажетъ: "чтожъ вы не пускаете

Ихъ въ домъ, молящихъ васъ? еслибъ Эгистъ

Въ дому узналъ, что онъ всё -- у дверей?"

Но если я, порогъ переступивъ,

Найду его на тронѣ моего

Родителя сидящимъ, или онъ

На встрѣчу выйдетъ мнѣ, заговоритъ

Со мной -- о знайте же -- иль на меня

Онъ броситъ взоръ -- но прежде, чѣмъ онъ скажетъ:

"Откуда, странникъ?" -- положу его

На мѣстѣ я оружьемъ этимъ мѣднымъ,

Стремительно напавши на него.

Эринія убійства!... хоть она

И не нуждается ужь больше въ крови,

Глотнётъ потомъ питья изъ третьей крови 2(-

И такъ ты наблюдай, что будетъ въ домѣ,

Чтобъ это всё съ намѣреньемъ моимъ

Согласовалось. Но совѣтую

Языкъ поудержать, молчать, когда

То нужно будетъ, говорить уже,

Когда удобное настанетъ время.

(Обращаясь къ Аполлоновой колонн ѣ.)

& nbsp; Объ остальномъ молю его, что мечъ

Несущему, мнѣ указалъ дорогу,

Чтобы сюда воззрѣлъ онъ на меня.

(Уходитъ съ Пиладомъ.)

СТАЗИМОНЪ ВТОРЫЙ.

Хоръ.

А вѣдь много питаетъ земля

Преогромныхъ страшилищъ, для взора ужасныхъ

И заливы морскіе полны

Всё чудовищами,

Ненавистными людямъ; а также

Въ высотѣ, на межѣ между свѣтомъ

И мракомъ, является яркое

Сіянье блестящихъ огней;

То летаютъ они., то ползутъ въ вышинѣ;

Среди бури и ливня они

Свой старинный, ужасный гнѣвъ

Съ незапамятныхъ поръ возвѣщаютъ:

Но однако же нѣтъ ничего

Страшнѣе страстей человѣческихъ 25,

А какой между тѣмъ преотважный умомъ

Человѣкъ и какая жъ отважная женщина,

Что на всё ужъ рѣшится, призн а ется,

Что всегда неразлучна бываетъ

Съ бѣдами любовь, что готова на всё,

Да и брачныя узы. Преступная жъ страсть,

Любви чуждая, въ женскомъ умѣ зародившись,

Всё живущее губитъ.

Кто не лёгокъ умомъ, тотъ узнай

Про ту мысль, что на умъ

Пришла Ѳестіи той, что сгубила дитя,

Что сожгла запылавшую головню вмѣстѣ,

Въ роковой день, съ малюткой своимъ, въ ту минуту,

Какъ заплакалъ, впервые увидѣвши свѣтъ.

И другою намъ должно гнушаться,

Про которую

Мы разсказы всё слышали, Сциллой убійцей,

Что сгубила отца дорогаго, на пользу врагу;

Золотымъ ожереліемъ Критскимъ, подаркомъ Миноса,

Прельстившись, лишила, безсмертныхъ волосъ она Ниса,

Когда спалъ онъ... безстыдная 26! Гермесъ её настигаетъ.

Когда вспомнила я о жестокихъ дѣлахъ,

То некстати-ль мнѣ будетъ ужъ вспомнить

И про брачный союзъ,

Ненавистный для дома, проклятый союзъ,

Про коварство жены

Противъ мужа, оружьемъ могучаго,

Противъ мужа, котораго

Величью враги позавидовали?

Но неужель ужъ кстати мнѣ будетъ почтить

Очагъ дома, лишенный огня,

Да и слабую женскую мощь?

Изъ всѣхъ золъ всѣхъ ужаснѣйшее

Побіенье Лемносцевъ 27 -- намъ по разсказамъ

Извѣстное -- горько оплакано.

Но кто наше несчастье сравнилъ бы

Съ бѣдами Лемносцевъ!..27 Покинутый

Всѣми смертными родъ погибаетъ

Отъ проклятой бѣды, что богами

Сюда послана. О, да, конечно, никто,

Что богамъ ненавистно, не любитъ.

Неужели не правду сказала?

Мечъ вонзенный, коснувшися легкихъ

Прежестоко, по правдѣ, разитъ;

Не грѣшна будетъ казнь и съ презрѣньемъ

Неотвергнута будетъ, когда

Уклонился бы кто беззаконно

Отъ благоговѣнья святаго,

Которымъ онъ Зевсу обязанъ.

Корень правды поддержку находитъ;

А судьба куётъ тотчасъ желѣзо,

Будто мастеръ оружье, и къ дому

Шлётъ дитю преступленія прежняго 28:

А Эринія требуетъ, громко крича,

Очистительной жертвы по правдѣ 29.

ЭПИЗОДЪ ТРЕТІЙ.

Орестъ.

(Входитъ вм ѣ ст ѣ съ Пиладомъ въ рукахъ у него м ѣ дная урна).

Гей, рабъ! услышь удары въ дверь! Кто есть

Внутри? Гей! кто тамъ есть въ дому у нихъ!

Ужъ въ третій разъ зову, чтобъ кто-нибудь

Изъ дому вышелъ, если этотъ домъ

Гостей, по милости Эгиста, любитъ.

Рабъ (выходитъ изъ дому).

Ну, слышу. Что за гость? откуда ты?

Орестъ.

Такъ возвѣсти же дома господамъ,

Къ которымъ я пришелъ, неся извѣстье.

Но поскорѣй, зане уже спѣшитъ

Сюда изъ мрака ночи колесница.

Намъ, странникамъ, пора ужъ бросить якорь

Въ дому для путниковъ гостепріимномъ.

О, пусть выходитъ самъ хозяинъ дома,

Иль женщина -- хозяйка дома къ намъ;

Но лучше бъ вышелъ самъ хозяинъ, ибо

Изъ уваженія къ нему въ рѣчахъ

Мы были бъ откровеннѣе: мужъ съ мужемъ

Всегда вотъ не таяся, говорятъ,

И другъ отъ друга мысли задушевной

Ужъ никогда скрывать не думаютъ.

Клитемнестра.

(Выходитъ въ сопровожденьи Электры и рабынь).

Что нужно вамъ, скажите, странники?

Готово все для васъ въ чертогахъ этихъ --

Какъ слѣдуетъ -- и ванны теплыя,

И мѣсто отдыха, и одѣяла.

Предъ вами это все. Но если же

Другое поумнѣе что для васъ

Понадобится сдѣлать, то на это

Мужчины есть, съ которыми и мы

Соединимся, чтобы вамъ служить.

Орестъ.

Я -- странникъ, изъ Фокиды, Дауліецъ,

Идущему въ Аргосъ, по собственнымъ

Дѣламъ, когда сюда шаги направилъ,

Мужъ, незнакомый мнѣ, -- со мною встрѣтясь --

(Когда ему дорогу указалъ я) --

Мнѣ говорилъ -- Фокидецъ что ли Строфій --

(Узналъ и имя въ разговорѣ съ нимъ) --

"Такъ какъ идешь ты въ Аргосъ, то роднымъ

Не позабудь сказать, что поручаю

Тебѣ -- скажи, что померъ ихъ Орестъ.

Смотри жъ, не позабудь! И такъ вотъ должно

Его похоронить, иль какъ чужаго,

Или какъ друга". Вотъ что поручилъ онъ.

Теперь вотъ эта урна мѣдная

Скрываетъ пепелъ мужа, по обычью

Оплаканнаго. Говорю, что слышалъ.

Но съ тѣми-ль говорю, чьему семейству

Принадлежалъ онъ, говорю-ли я

Съ его родными, я не знаю; надо,

Чтобы его родитель зналъ объ этомъ.

Электра.

О, горе мнѣ! мы гибнемъ совершенно!

Непобѣдимая кара чертоговъ,

Далеко видишь ты, и даже тѣхъ,

Которые вдали и безопасно

Отъ дома жили; издали прицѣлясь,

Стрѣлами мѣтко поражаешь ты,

Друзей меня, несчастную, лишая.

Такъ и Орестъ внѣ дома счастливъ былъ,

Зане извлекъ изъ смертной грязи ногу.

И чтожъ!.. теперь надежду на спасенье,

На радость, что лелѣяла въ душѣ

До сихъ поръ я, назвать принуждена я

Лишь призракомъ, что видимъ на картинахъ.

Орестъ.

Желалъ бы я, чтобъ обо мнѣ узнали

Хозяева, счастливые обильемъ

Имѣнья своего; о, я желалъ бы,

Чтобы меня, какъ гостя, приняли.

И что же лучше можетъ быть для гостя,

Какъ не хозяинъ дома. Думалъ я,

Что было бы нечестно, еслибъ я

Скрылъ отъ друзей, которые меня

Радушно принимаютъ, горе это,

О чемъ я обѣщалъ ужъ передать.

Клитемнестра.

И тѣмъ не меньше будетъ награжденъ

Ты по достоинству, и тѣмъ не меньше

Почтёнъ ты будешь, какъ другъ дома, гость.

Вѣдь всё равно, другой бы кто-нибудь

Пришелъ сюда, чтобъ возвѣстить о томъ.

Однако ужъ пора и отдохнуть

Гостямъ, что цѣлый день въ дорогѣ были.

(Электр ѣ ).

Веди его въ мужской гостепріимный

Покой, а также спутниковъ его,

Проводниковъ его; о пусть они

Тамъ всѣ удобства уже подъ руками

Имѣютъ, что и слѣдуетъ имѣть

Чертогамъ этимъ.-- А за то хвалю

Тебя, что вѣсть принесъ сюда о томъ...

И мы слова твои передадимъ

Чертоговъ этихъ властелинамъ; такъ какъ

Въ друзьяхъ не знаемъ недостатка мы,

То съ ними мы сейчасъ поговоримъ

Объ этомъ случаѣ вотъ несчастливомъ.

(Уходитъ).

(Орестъ, Пиладъ и ихъ спутники входятъ въ домъ).

Хоръ.

Но когда же подружески намъ,

Намъ, рабынямъ, когда же удастся

Слово молвить, Ореста привѣтствуя?

О, земля досточтимая, о, ты, священный

Холмъ могильный, который покрылъ собой

Тѣло царственное кораблей вождя,

О, услышь насъ теперь, помоги намъ теперь:

Ужъ настала пора, чтобъ на дѣлѣ явить

Ту коварную мысль и съ почётомъ

Ночью встрѣтить подземнаго Гермеса,

Мечемъ истребляющей, казнью!

Хоръ.

Мнѣ кажется, что гость готовъ на зло...

Но вотъ кормилицу Ореста вижу --

Въ слезахъ она -- куда идешь, Гилисса?.

Печаль безплодная -- сопутница тебѣ.

Кормилица.

Эгиста звать къ гостямъ -- да поскорѣй --

Велитъ царица, чтобъ доподлинно

Отъ мужа мужъ узналъ, что мы сейчасъ

Лишь только услыхали. И въ глазахъ

У слугъ печальной притворяйся,

Не скрыла радости въ глазахъ своихъ.

Да, -- хорошо ей!.. Домъ же этотъ вотъ

Постигло страшное несчастіе,

О чёмъ вотъ эти гости говорили.

Конечно, онъ, услыша вѣсть такую,

Обрадуется... Какъ несчастна я!

Хоть много, много бѣдъ невыносимыхъ,

Что всё Атрея дому приключились

Съ давнишнихъ поръ, мое тревожатъ сердце;

Но горести такой не выдержу.

Другія вотъ несчастья терпѣливо

Перенесла я, какъ смогла, его же,

Ореста милаго, души моей

Заботу, что, принявъ отъ матери,

Вскормила -- плачъ его въ ночное время

Пронзительный будилъ -- сносила все.

И много, много я перенесла,

Съ нимъ няньчась. Но вѣдь глупъ еще былъ онъ;

И, какъ скотинку, я должна была

Вскормить... А почему? Да, по природѣ

Ужъ такъ бываетъ. И вѣдь ничего

Дитя сказать тебѣ вотъ и не можетъ,

Когда оно еще въ пеленкахъ, еслибъ

И захотѣло ѣсть, иль пить, иль сырость

Ему когда была бы непріятна;

Да дѣтское брюшко ужъ о себѣ

Само заботится. Вперёдъ я знала;

Но думаю, во многомъ обманулась.

А часто я пелёнки эти мыла;

И нянькой, и кормилицей была.

Взялась тогда на радость я отцу

Ореста воспитать. Теперь же вотъ

Я узнаю, что умеръ онъ!.. о горе!..

И вотъ иду теперь я къ мужу, что

Домъ этотъ оскорбилъ 30; конечно, онъ

Охотно будетъ слушать рѣчи ихъ.

Хоръ.

Но что велитъ она сказать ему?

Кормилица.

Какъ "что?.." Скажи яснѣе мнѣ, чтобы

Могла я понимать твои слова.

Хоръ.

Да, говори, со стражей вмѣстѣ что ли

Тѣлохранителей она велѣла

Позвать его, иль только одного.

Кормилица.

Велитъ ему съ собою привести

Копьёмъ вооруженныхъ, спутниковъ.

Хоръ.

Нѣтъ, нѣтъ, не говори ему объ этомъ,

Противному; скажи, чтобъ шелъ одинъ

Сюда онъ, ничего не опасаясь.

О, поскорѣй ступай и возвѣсти

Царицы волю, съ радостнымъ линемъ,

Зане, въ себѣ смыслъ тёмный заключая,

Конецъ счастливый обѣщаетъ вѣсть.

Кормилица.

Но ты, навѣрно, вѣдь не такъ себѣ

Обрадовалась вдругъ, когда недавно

Такую вѣсть сама ты слышала?

Хоръ.

Но еслибъ Зевсъ когда-нибудь дѣламъ

Счастливый оборотъ далъ!

Кормилица.

Какъ же такъ?

Вѣдь умеръ ужъ Орестъ, надежда дома.

Хоръ.

Да вздоръ ты говоришь! Все это даже

Плохой пророкъ навѣрно бъ угадалъ.

Кормилица.

Что говоришь? Не слышала ли ты

Еще чего-нибудь, что вовсе ужъ

Не то, о чемъ мы слышали недавно?

Хоръ.

Зачѣмъ пошла, то ты и дѣлай уже,

Что было велѣно тебѣ. А боги

Заботятся о всемъ, чтобъ ни было

У нихъ на сердцѣ.

Кормилица.

Повинуяся

Твоимъ словамъ, уйду, и да свершится

Что либо лучшее, по милости боговъ.

СТАЗИМОНЪ ТРЕТІЙ.

Хоръ.

Мнѣ, молящей тебя, Зевсъ, теперь,

Олимпійскихъ боговъ отецъ,

Даруй, чтобъ видѣла я

Ихъ счастливыми! О, помоги

Имъ счастливо исполнить разумную мысль.

Вѣдь я въ правѣ была всю душу излить...

О храни его, Зевсъ!

О пошли его, Зевсъ,

На домашнихъ враговъ,

И пусть встрѣтитъ онъ ихъ.

И когда дашь ему силу крѣпкую ты,

Онъ двойною, тройною цѣной

Долгъ заплатитъ охотно.

О возри жъ на него, на сиротку

Досточтимаго мужа; готовъ онъ

Уже броситься въ бой, колесницею правя

Сохрани и спаси его, Зевсъ!

Ибо кто-жъ на ристалищѣ бѣдственномъ

Пріудержитъ порывы свои, соблюдетъ,

Мѣру должную, чтобъ безопасно

Достичь цѣли своей,

Если ты не поможешь?

О услышьте меня

Вы, домашніе боги,

Что храните домъ этотъ богатый

Съ незапамятныхъ поръ. О воздайте

По-дѣломъ вы за кровь пролитую;

И пусть въ будущемъ не повторится

Уже больше убійство старинное.

Пусть убійство совершится;

Его въ правѣ совершить.

О, властитель храма въ Дельфахъ 31,

Осчастливь домъ этотъ, чтобы

Въ силахъ былъ возстановленный,

Онъ свободно оглядѣться

Изъ-подъ траурныхъ покрововъ.

А сынъ Майи 32 охотно,

Святой правды законъ исполиняя,

Въ этомъ дѣлѣ пусть будетъ

Имъ помощникомъ. Если захочетъ онъ

Свою волю покажетъ,

Но неясно, въ словахъ непонятныхъ,

И глаза мракомъ ночи накроетъ;

Не примѣтятъ его и при свѣтѣ дневномъ.

И тогда домъ богатый

Перестанемъ оплакивать мы,

Перестанемъ ужъ пѣть

Мы для города пѣснь,

Съ плачемъ смѣшанную,

Намъ, какъ женщинамъ,

Ужъ законами

Присужденную.

Если то совершится удачно,

И мнѣ польза въ томъ будетъ; друзья же

Отъ бѣдъ тогда будутъ свободны.

Будь смѣлѣе, когда роковой часъ наступитъ,--

Вѣдь ты мстишь за отца, -- и когда

Тебѣ скажетъ она: "ко, мой сынъ!"

Вопль отца ей припомни тогда.

И потомъ, исполняя достойную

Порицанія казнь, и храня

Въ своемъ сердцѣ духъ смѣлый Персея 33,

И въ сердцахъ у умершихъ друзей, и въ сердцахъ

У живыхъ вмѣсто радости гнѣвъ

Возбуждая безплодный, тай

Въ своемъ сердцѣ пару ты кровавую...

Погуби же причину злодѣйства.

ЭПИЗОДЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Эгистъ.

Не призванный, а только извѣщенный,

И прихожу сюда; я слышалъ уже,

Что странники какіе-то пришли

И принесли нерадостную нѣсть,

Что умеръ ужъ Орестъ. А было бы

Тяжелымъ бѣдствіемъ для дома, страшнымъ,

Когда вотъ это новое- несчастье

Прибавится къ такимъ несчастьямъ прежнимъ:

Еще свѣжа растравленная рана.

Но какъ узнать, то правда, или нѣтъ,

И что не женскія всё это сплетни,

Что насъ сперва пугаютъ, а потомъ,

Вдругъ вознесясь на вышину, пустыя,

Какъ пузыри полопаются тамъ?--

Но что-жъ узнала ты, чтобъ возвѣстить мнѣ?

Хоръ.

Мы тоже слышали... но ты узнай

Ужъ самъ отъ странниковъ, вошедши въ домъ.

И должно именно, чтобъ мужъ отъ мужа

Узналъ вотъ самъ; а то какая-жъ вѣра.

Быть можетъ въ переданный слухъ!

Эгистъ.

И я хочу увидѣть вѣстника

И распросить, что видѣлъ ли онъ самъ

Ореста мертваго, иль передалъ

Здѣсь только то, о чемъ молва идетъ,

Быть можетъ, и пустая. О, ничто

Не скроется отъ зрячаго ума.

(Уходитъ).

Хоръ.

О Зевсъ, Зевсъ, съ чего мнѣ начать,

Мнѣ, молящей тебя, и въ душѣ

Тая радость, и что мнѣ сказать

Наконецъ?... Наступаетъ пора...

И меча лезвеё окровавленное.

Растерзаетъ Эгнета, погубитъ потомъ

Агамемнона домъ совершенно;

Или свѣточъ свободы

Согражданъ и власти своей

Зажегши, великимъ богатствомъ

Своихъ предковъ Орестъ овладѣетъ.

На такую борьбу онъ одинъ

Ужъ готовъ, поступая коварно

Противъ двухъ -- о божественный!

Пусть къ побѣдѣ то будетъ!

Эгистъ (кричитъ во дворц ѣ ).

Хоръ.

Ахъ! ахъ!

Желала бъ знать, что дѣлается въ домѣ.

Уйдемъ подальше, чтобъ казаться намъ,

Какъ будто бъ мы не знали ничего,

Занѣ къ концу уже приходитъ дѣло.

Рабъ.

О горе мнѣ, о горе мнѣ, убитъ

Мой господинъ! О горе мнѣ! увы!

Эгиста больше нѣтъ! Но отворите жъ

Какъ можно поскорѣе двери дома

Въ той половинѣ, гдѣ живетъ царица.

Возьмите же скорѣй засовы: нужно

Намъ съ силой человѣка, чтобы помощь

Намъ оказалъ -- ну, чтожъ еще? о горе,

О горе мнѣ! Кричу глухимъ! Да чтожъ вы?

Вы спите что-ли?... понапрасну я

Кричу... Но гдѣ же, гдѣ же Клитемнестра?

Что дѣлаетъ она? Мнѣ кажется,

Отъ лезвея ужъ бритвы скоро, скоро

Ея погибнетъ гордая глава

На жертву мщенью...

Клитемнестра.

Но что такое? Что за крикъ въ дому

Ты поднимаешь?

Рабъ.

Мертвые убили

Живаго.

Клитемнестра.

Горе мнѣ! Я понимаю

Твои неясныя слова. Я знаю,

Погибнемъ мы отъ козней злыхъ, какъ сами

Его коварно умертвили... Дайте

Мнѣ кто-нибудь какъ можно поскорѣй

Бердышъ, людей убійцу, въ руки мнѣ.

Да знаемъ мы теперь: иль побѣдимъ,

Или погибнемъ сами! Да, сюда ужъ

Достигли, мы на этомъ зла пути!

Орестъ.

(Входитъ съ Пиладомъ).

Еще тебя ищу... ему жъ -- довольно!

Клитемнестра.

О горе мнѣ! Эгистъ мой дорогой,

Ты ужъ погибъ насильственною смертью!

Орестъ.

Его ты любишь! И поэтому

Ты ляжешь вмѣстѣ съ нимъ въ одной могилѣ

И мертвому никакъ ужъ не измѣнишь!

Клитемнестра.

О, удержи ты руку, сынъ мой, вспомни,

Какъ часто ты, припавши, засыпая,

Вотъ къ этой груди, деснами сосалъ

Ты эту грудь, которая питала

Тебя, дитя мое!...

Орестъ.

Пиладъ! о что мнѣ дѣлать? О неужель

Не страшно будетъ мать мою убить!

Пиладъ.

Но какъ тогда свершится остальное,

Что Локсій34 говорилъ, пророкъ Пиѳійскій?

И гдѣ уже теперь твои обѣты,

Которые ты клятвой освятилъ?

Иль всѣхъ враговъ ты хочешь предпочесть

Богамъ!

Орестъ.

Ты побѣдилъ меня; и дѣльный

Совѣтъ мнѣ подаешь.-- Иди за мной!

Хочу убить тебя возлѣ того,

Котораго отцу ты предпочла,

Когда живой онъ былъ. Ложись теперь

Съ нимъ мертвая, когда его ты любишь.

А между тѣмъ лишь ненависть питала

Къ тому, кого должна была любить!

Клитемнестра.

Тебя я воспитала -- и теперь

Желаю -- пощади мои лѣта.

Орестъ.

Да, для того, чтобы жила со мною

Убійца моего отца!

Клитемнестра.

О сынъ мой!

Судьба, не я въ зломъ дѣлѣ виновата.

Орестъ.

Такъ и тебѣ судьба готовитъ смерть.

Клитемнестра.

Неужели нисколько не страшиться

Проклятій матери твоей, о сынъ мой!

Орестъ.

Когда меня ты родила, конечно,

Назначила мнѣ горе испытать,

Отбросивъ отъ себя...

Клитемнестра.

О, нѣтъ! тебя

Послала я въ гостепріимный домъ.

Орестъ.

Я на чужбинѣ жилъ, я проданъ былъ,

Когда я -- сынъ свободнаго отца!

Клитемнестра.

Какая жъ мнѣ въ томъ выгода была?

Орестъ.

Мнѣ стыдно упрекать тебя за то,

Что выиграла ты отъ этого!

Клитемнестра.

Да, не стыдись, скажи, но также вспомни

И преступленья своего отца.

Орестъ.

О, не вини того, кто вдалекѣ

Труды войны сносилъ, а между тѣмъ

Сидѣла дома ты тогда спокойно.

Клитемнестра.

О сынъ, не знаешь ты, какъ тяжело

Намъ женщинамъ безъ мужа оставаться!

Орестъ.

Но слухъ о подвигахъ и славѣ мужа

Всегда его домашнихъ утѣшаетъ.

Клитемнестра.

Ты хочешь мать твою убить, о сынъ!

Орестъ.

Не я, а ты причиной своей смерти.

Клитемнестра.

О берегись моихъ собакъ35 ты гнѣвныхъ!

Орестъ.

Но какъ, скажи, спастись мнѣ отъ Эриній,

Заступницъ моего отца, когда

Я не исполню этого.

Клитемнестра.

И такъ

Напрасно лью я слезы у могилы.

Орестъ.

Судьба отца твою рѣшила участь!

Клитемнестра.

О горе мнѣ! я змѣя родила,

Потомъ его кормила я... Конечно,

Сбывается мой сонъ ужъ на-яву:

Предчувствія меня не обманули.

Орестъ.

Убила ты его, котораго

Не должно было убивать тебѣ;

Теперь терпи, что также бы не должно.

(Увлекаетъ ее во дворецъ).

Хоръ.

Оплачемъ же несчастную судьбу

Обоихъ ихъ: потомъ, когда прольетъ

Ужъ много крови, цѣли достигая,

Орестъ отважный, будемъ мы молиться,

Чтобы опять свѣтъ 36 не погасъ въ дому.

СТАЗИМОНЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Хоръ.

Пріамидовъ ужъ поздно возмездье постигло,

Тяжко мстящая казнь.

Вотъ также пришелъ въ Агамемноновъ домъ

Двойной левъ, иль двойкой Арей 37.

Онъ задумалъ отмстить,

По велѣнью Пнеійскаго бога38,

Изгнанникъ; сюда поспѣшилъ онъ

По велѣнью боговъ. О надежда

Для царскаго дома, убѣжище

Отъ бѣдствій, лишеній, спасаешь

Ты домъ этотъ изъ бездны несчастій, куда

Его бросили двое преступныхъ.

Показалась коварная казнь,

У которой на сердцѣ коварный бой:

И въ бою ужъ коснулась Ореста руки

Зевса дочь (а зовутъ ее Правдой

Всѣ смертные, и справедливо зовутъ);

Дыша гибельнымъ гнѣвомъ, ему помогаетъ

Она въ бою со врагами;

А за ней Аполлонъ,

Царь Парнаса, который владѣетъ

Преобширнымъ святилищемъ,

Что на пупѣ земномъ...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . выступаетъ,

Чтобъ покончить ужъ съ ней,

И готовитъ коварной 39

Онъ гибель безъ всякой ужъ хитрости.

Когда съ благочестивымъ намѣреньемъ

Ты дѣло начнешь,

То тогда только можешь разсчитывать

Ты на помощь боговъ: боги чтутъ

Благочестье. Небесная жъ власть

Достойна благоговѣнья. Готовъ

Показаться ужъ свѣтъ.

Отъ тяжелой узды, что домъ угнетала,

Я избавилась. О, да конечно,

Поднимайтесь, чертоги, теперь!

А вѣдь долго, и очень вѣдь долго

По землѣ вы простерты лежали.

Но теперь вотъ счастливое время

Переступитъ за царскій порогъ

Уже скоро, когда онъ очиститъ

Очагъ дома обильными жертвами,

Что бѣду отвращаютъ всегда.

Что мы видѣли и что мы слышали,

Все то обѣщаетъ рыдающимъ намъ

Совершенно счастливую жизнь;

Ибо этого дома жильцы

Погибаютъ одинъ за другимъ; и ужъ свѣтъ

Намъ готовъ показаться.

(Среднія двери дворца отворяются; въ дворц ѣ виденъ Орестъ, простирающій банную одежду Агамемнона надъ трупами Эгиста и Клитемнестры).

ЭКЗОДЪ.

Орестъ.

Смотрите, вотъ лежатъ властители

Земли Аргосской и отца убійцы,

Грабители чертоговъ. Но почетъ

Имѣли и они, когда на тронѣ

Сидѣли оба и друзьями были.

Да, даже и теперь они друзьями

Мнѣ кажутся... Конечно, клятва ихъ,

Которую они другъ другу дали,

Соблюдена: клялись они убить

Несчастнаго и вмѣстѣ умереть;

Соблюдена та клятва свято ими.

Смотрите же, свидѣтели несчастій,

Вотъ то орудье 40 хитрое, оковы

Несчастнаго отца, силки для рукъ

И ногъ его. Но разверните же

Одежду эту и, въ кружокъ собравшись,

Вы покажите nà-свѣтъ покрывало,

Достойное мужей, чтобы отецъ, --

Не мой отецъ, но тотъ, который съ неба

Взираетъ на дѣла людскія, Гелій41,--

Чтобъ свѣдалъ онъ о страшномъ злодѣяньи,

Свершенномъ матерью моей и чтобы

Свидѣтелемъ онъ былъ въ судѣ по правдѣ,

Свидѣтелемъ того, что былъ и въ правѣ

Свершить убійство матери моей.

О томъ же, что убилъ еще Эгиста,

Нисколько не забочусь, ибо онъ

Ужъ по законамъ, какъ прелюбодѣй,

Достойную награду получилъ.

Чѣмъ кажется она, которая

Всю злобу на супруга излила,

На мужа, отъ котораго сама же

Беременной была?.. и бремя это

Подъ поясомъ тогда носила въ чревѣ.

И было ей пріятно бремя то,

Теперь оно враждебно, ненавистно!

Муреной что-ль, или эхидной злой

Мать родилась, чтобъ въ прахъ уничтожать

Все то, къ чему бъ она ни прикасалась,

Хотя бы то неуязвимо было,

Руководясь одною только наглой,

Преступной мыслью?..

А какъ назвать вотъ это, какъ назвать

По истинѣ?.. Что это?.. не капканъ,

Разставленный для звѣря дикаго?

Иль это -- то, чѣмъ накрываютъ ноги

Покойника, лежащаго въ гробу?..

Ты назвала бъ, конечно, это сѣтью,

Силками -- да -- прехитрымъ одѣяньемъ,

Что спутываетъ ноги. Но такою

Прехитрою одеждой запасется

Грабитель-плутъ, который на пути

Готовъ всегда прохожихъ обобрать:

И если онъ коварнымъ образомъ

Ужъ многихъ умертвитъ, согрѣется

Его душа отъ радости великой.

О да не будетъ у меня въ дому

Такой супруги; пусть, по волѣ божьей,

Погибну лучше я бездѣтнымъ уже.

Хоръ.

Горе мнѣ, горе мнѣ! дѣло страшное!

Ты ужасною смертью погибла.

Горе мнѣ, ожидаютъ страданья его!

Орестъ.

Виновны, или нѣтъ? Но одѣянье

Есть доказательство ихъ преступленья:

На немъ -- вотъ слѣдъ Эгистова меча.

А вотъ и то кровавое пятно,

Что эту разноцвѣтную одежду

Окрасило собой и замѣнило

Уже всѣ прежніе цвѣта ея.

То я собой доволенъ, то съ слезами

Смотрю теперь на эту я одежду,

Что погубила моего отца.

Я сѣтую на страшныя дѣла,

На весь нашъ родъ... на мнѣ побѣды пятна *

Но пятнамъ тѣмъ никто завидовать

Не станетъ.

Хоръ.

Не бывалъ еще никто,

Лишь только сталъ преступникомъ, въ душѣ

Спокоенъ въ остальное время жизни.

О горе намъ! бѣда грозитъ другая,

Бѣда другая настаетъ!..

Орестъ.

О да!.. Но это будетъ иначе:.

Конечно, знаю, что со мною будетъ.

Да, мнѣ судьба ужаснѣе грозитъ,

Чѣмъ думаете вы!.. Какъ колесницу,

Ее уносятъ бѣшаные кони...

О да!-- во мнѣ ожесточились чувства;

Я ими побѣжденъ; и ужасъ сердце

Объялъ мое, предвѣстникъ страшныхъ бѣдъ.

Пока еще ума я не лишился,

Друзьямъ я объявляю, что убить

Я мать мою былъ въ правѣ, мать мою,

Которая запятнана убійствомъ

Родителя, богамъ всѣмъ ненавистна;

Въ меня самъ Локсій богъ, пророкъ Пиѳійскій,

Вдохнулъ отвагу; говорилъ онъ мнѣ,

Что еслибъ я и совершилъ убійство,

Невиненъ былъ бы; но когда бы вотъ

Я пренебрегъ его словами, то

Я казни бы достоинъ былъ... Теперь

Смотрите на меня, я -- безоруженъ --

Не кстати мнѣ вооруженнымъ быть --

И вотъ пойду я съ этой вѣткою,

Обернутой въ руно въ храмъ Локсія, --

Въ средину всѣхъ земель, въ страну пророка*

Въ которой ярко свѣтитъ пламень-свѣтъ,

Что вѣчнымъ называется.-- когда

Виновенъ въ томъ, что пролилъ кровь родную.

Но Локсій богъ къ родному очагу

Мнѣ не позволилъ возвращаться. Да,

Его исполню повелѣніе;

И въ этомъ мнѣ свидѣтелями будутъ

Всѣ жители Аргоса... Сколько бѣдъ

Мнѣ мать моя родная причинила!

И много лѣтъ блуждать все буду я,

Покинувъ родину мою, оставивъ

Лишь память по себѣ живой и мертвый.

Хоръ.

Когда съ успѣхомъ кончилъ это дѣло,

Зачѣмъ свои уста не обуздаешь?

Зачѣмъ твердишь о будущихъ бѣдахъ,

Когда Аргосу даровалъ свободу,

Драконамъ двумъ отсѣкши головы?

Орестъ (кричитъ).

А! а!

Рабыни-женщины! Вотъ, вотъ онѣ,

Будто Горгоны, въ сѣрыхъ одѣяньяхъ,

Съ змѣями въ волосахъ; я не останусь здѣсь!...

Хоръ.

О что за мысли такъ тебя смущаютъ,

Родителю милѣйшій изъ людей?

О не страшись, когда ты побѣдилъ!

Орестъ.

Нѣтъ, страхъ мой не напрасенъ, ибо это --

Собаки злыя матери моей.

Хоръ.

Еще свѣжа кровь на рукахъ твоихъ;

Поэтому смущается твой разумъ.

Орестъ.

Царь Аполлонъ! О! ихъ число растетъ!

Изъ глазъ у нихъ, я вижу, каплетъ кровь.

Хоръ.

Войди во храмъ; коснешься Локсія,

И будешь ты спасенъ отъ этихъ бѣдъ.

Орестъ.

Вы ихъ не видите, а я ихъ вижу;

Преслѣдуютъ меня. Я не останусь здѣсь.

(Быстро уходитъ).

Хоръ.

Но будь счастливъ, и пусть благосклонный къ тебѣ

Богъ хранитъ тебя въ страшномъ несчастьи.

Буря третья, ужасная въ царскихъ чертогахъ

Разразилась опять,

Истребляя домъ этотъ несчастный.

Встарину приключилась съ Тіэстомъ

Бѣда, когда ѣлъ онъ малютокъ

Своихъ; а потомъ и другую

Вспоминаю напасть, когда царственный

Пострадалъ вождь Ахеянъ,

Что погибъ тогда въ ваннѣ. Теперь же

Къ намъ пришелъ избавитель, котораго

Не назвать ли мнѣ третьей бѣдой?..

О когда жъ наконецъ завершитъ себя,

Засыпая, проклятія сила?

(Занав ѣ съ поднимается).

ПРИМѢЧАНІЯ

къ "Хоэфорамъ" Эсхила.

1) Гермесъ (римскій Меркурій) -- ангелъ-хранитель пу          тниковъ.

2) Инахъ -- древнѣйшій царь Аргоса.

3) Клитемнестра, увидѣвъ страшный сонъ, посылаетъ дочь свою, Электру, вмѣстѣ съ рабынями, плѣнными Троянцами, на могилу Агамемнона. Эти рабыни и составляютъ хоръ жертвоприносительницъ (Хоэфоръ) въ драмѣ "Хоэфоры."

4) Здѣсь говорится о страшномъ снѣ Клитемнестры.

5) Агамемнонъ.

6) Т. е. къ Агамемнону.

7) Говорится объ Эгистѣ и Клитемнестрѣ.

8) Говорится объ Орестѣ и Электрѣ.

9) Говорится объ Агамемнонѣ.

10) Т. е. Агамемнона.

11) Арей Марсъ -- богъ войны.

12) Т. е. Ифигенію (Сравн. "Агамемнонъ", народъ).

13) Умершихъ сожигали (о томъ же срави. примѣч. 42 къ "Агамемнону").

14) Орестъ говоритъ объ Эгистѣ.

і5) Мойры -- судьбы

16) Треной -- печальная нѣсть по умершемъ.

17) Скамандръ -- рѣка близъ баснословной Трои.

18) Въ подлинникѣ а гиперборейскаго".

19) Т. е. Эгиста и Клитемнестру.

20) Киссія -- городъ въ древней Персіи (Сравн. первый хоръ въ "Персахъ", Эсхила).-- Къ Арійскому племени принадлежали Мидяне и Персы, которыхъ женщины славились искуствомъ плакать на похоронахъ.

21) Сравн. первый хоръ въ "Персахъ" Эсхила.

22) Персефасса -- Просерпина, супруга Плутона, богиня Ада.

23) Локсій -- вѣщій -- Аполлонъ.

24) Намекъ на то, что Орестъ умертвитъ Клитемнестру. Первая жертва мести -- Агамемнонъ, вторая -- Эгистъ, а третья -- Клитемнестра.

25) Начинаются намеки на Клитемнестру, умертвившую своего супруга: сравненіе ея съ Ѳестіей и потомъ со Сциллою, которой исторію разсказываетъ Виргилій въ "Ciris".

26) Въ подлинникѣ χυνόφρων, т. е. думающая, какъ собака, одержимая въ сильной степени плотскими побужденіями (Aesch Choeph. v. 622).

27) Лемносцы были избиты своими женами (См. Эллада Вегнера, Спб. 1862 стр. 81).

28) "Преступленье родитъ преступленіе" поетъ хоръ въ "Агамемнонѣ" (См. стазимонъ 4-й въ "Агам."). Смерть Агамемнона породитъ новое преступленіе, именно то, что, отмщая за отца, Орестъ убъетъ мать свою, Клитемнестру.

29) Т. е. крови за кровь, но языческому обычаю кровомщенія.

30) Т. е. Эгиста.

31) Аполлонъ, который имѣлъ храмъ въ Дельфахъ. (См. Эвмениды).

32) Сынъ Зевса и Майи -- Гермесъ, богъ -- покровитель путниковъ и всякаго рода хитростей.

33) Персей, сынъ Зевса и Данаи, побѣдитель страшнаго чудовища Горгоны (См. Эллада Вегнера стр. 45).

34) См. примѣч. 22 къ "Хоэфоромъ" Эсхила.

35) Въ подлинникѣ "собакъ" -- κύνας (Aesch Choëph v. 924), т. е. Эриній -- Фурій -- богинь мщенья.

36) Свѣтъ, т. е. свѣтъ солнечный, радостный свѣтъ дня въ противуположность мраку, мраку Ада, и мрачнымъ думамъ, печали.

37) Убійца двухъ, Клитемнестры и Эгиста.

38) Пиѳійскій богъ -- Аполлонъ. Его жрица въ Дельфахъ -- Пиѳія (См. "Эвмениды" Эсхила, прологъ).

39) Коварной, т. е. Клитемнестрѣ.

40) Банная одежда Агамемнона.

41) Гелій -- Геліосъ -- солнце; Аполлонъ -- богъ солнца.

42) Въ подлинникѣ νίκης μιάσματα (Aesch. Choëph. v. 1017.) "побѣды пятна" т. е. кровавыя пятна, слѣды свершеннаго убійства.