Подробно и убедительно осветив значение дагеровского изобретения для истории и археологии, приведя особо убедительный пример по изучению египетских древностей, к которым в те годы было приковано внимание всего цивилизованного мира и в изучении которых соревновались тогда академии всех стран, Араго перешел к уточнению роли фотографии в области искусств.
Он выдвинул при этом положения и проблемы, которые до наших дней не потеряли своей остроты и актуальности:
«Если задать вопрос, может ли искусство ожидать каких-либо успехов от изучения и изготовления этих снимков, которые получаются из лучей света, — из самого тонкого и нежного, чем располагает природа, — то на этот вопрос нам ответил г-н Поль Делярош» — продолжал Араго.
«В записке, составленной по нашей просьбе, этот знаменитый художник заявляет, что методом Дагера достигнуты огромные успехи в области искусства, что этот метод станет предметом изучения даже для самых замечательных художников». Поль Делярош особенно отмечает, что в фотографических снимках отдельные детали передаются с точностью, какую невозможно себе представить, причем эти детали «абсолютно не нарушают стройности целого».
«Правильность штрихов, — пишет г-н Делярош, — точность всех ферм в дагеровских картинах — исключительные; в них художник находит одновременно замечательную модель и законченное произведение, одинаково богатые как в смысле оттенков, так и в смысле воздействия на зрителя».
Художник находит в методе Дагера легкий способ создавать серии этюдов, которые обычным путем художник может сделать, затрачивая много труда и времени, причем этюды, сделанные в результате этого, не будут столь совершенны, как бы ни был велик талант художника, насколько совершенны фотографические этюды.
Г-н Делярош меткими доказательствами опроверг мнение тех, кто сомневался и утверждал, что фотография принесет вред художникам, особенно нашим искусным граверам.
Делярош закончил свою записку следующим замечанием:
«Удивительное открытие г-на Дагера представляется бесконечной услугой для искусств. Нет нужды прибавлять что-либо к этому отзыву».
К этому, действительно, нечего прибавить.
Араго и Делярош сто лет назад, при самом рождении фотографии, у ее колыбели, со всей определенностью и большой убедительностью утверждали возможность средствами фотографии создавать законченные произведения искусства и столь же убедительно подчеркнули значение фотографии как лучшего помощника художников в создании серий самых совершенных этюдов к картинам. Мы знаем, что чем дальше, тем все больше и больше прибегают к этой помощи художники, — в особенности те из них, которые предпочитают для своих картин темы и сюжеты, тесно связанные с жизнью, взятые из окружающей действительности. Напрасно некоторые фотографы иронизируют по поводу обращения этих художников к фотографическим этюдам; использование фотографических этюдов в живописи было, как мы видим, достаточно подробно и веско мотивировано сто лет назад, при самом возникновении фотографии.
Не требует доказательств и то положение, что Араго и Делярош, утверждая и пропагандируя использование фотографических этюдов, отнюдь не имели в виду простую перерисовку с фотографий, что иногда имеет место в работе некоторых недостаточно прилежных художников, заимствующих у фотографов не только этюдный материал, но и законченную линейную и световую компоновку картин, — художников, которые сводят свою работу только к увеличению фотоснимка и к подбору красок. Для таких художников фотография оказывается в особенности «полезной», но, разумеется, не такую ее «полезность» для искусства имели в виду сто лет назад художник Делярош в своей записке по поводу изобретения Дагера и физик Араго в своем докладе по тому же поводу.
Вернемся, однако, к докладу Араго, в котором был сделан первый и притом весьма яркий анализ значения фотографии, ее роли в науках, в искусствах, в быту, ее ближайших и далеких перспектив.
Мы подробно цитируем Араго, полагая, что его доклад, сделанный 3 июля 1839 г. во французской палате депутатов, является одним из важнейших и интереснейших документов, заслуживающих широкой публикации к столетию фотографии.
«Может ли фотография стать общеполезным делом? — продолжал свой доклад Араго.
Свет создает удивительные картины г-на Дагера на медных пластинках, покрытых тонким слоем йодистого серебра. Было бы, несомненно, выгоднее, если бы эти пластинки можно было заменить бумагой. Бумага, пропитанная хлористым или сернистым серебром, была тем первым материалом, на который пал выбор г-на Дагера, но недостаточная светочувствительность, неясность изображений, и случаи, когда нередко при опытах на бумаге светлые части превращались в темные и, наоборот, заставили изобретателя отказаться от продолжения экспериментов на бумаге.
Нам не следует останавливаться на том, сколько стоят вещества, необходимые для этого метода, — стоимость их столь незначительна, что не может иметь никакого значения.
Один член комиссии наблюдал за художником во время его работы и даже сам произвел всю операцию. (Докладчик имел в виду самого себя. — Ред.). С точки зрения легкости изготовления снимков, дагерротипия не заключает в себе ни одного приема, которого не мог бы выполнить любой человек. Она абсолютно не требует умения рисовать и не нуждается также в особой ловкости. Если точно придерживаться определенных, весьма простых и немногочисленных правил, то нет ни одного человека, который не мог бы сделать дагерротип с такой же уверенностью и так же хорошо, как делает снимки сам г-н Дагер.
Наибольшее удивление вызывает, пожалуй, именно быстрота этого метода. В самом деле, требуется около десяти-двенадцати минут, чтобы даже при плохой зимней погоде получить изображение какого-либо памятника, вид города или пейзаж.
Летом при хорошем солнечном свете для получения изображения требуется половина этого времени. В южном климате потребуется не более двух — трех минут. Однако нужно заметить, что эти 10–12 минут зимой, 5 или 6 минут летом или 2–3 минуты в южных местностях необходимы только для освещения пластинки через линзу. К этому следует добавить время, необходимое для того, чтобы установить камеру и вставить пластинку. Для всех этих операций потребуется, пожалуй, около 30 или 45 минут.
Кое-кто, узнав об изобретении г-на Дагера и собираясь в путешествие, заявлял:
— Мы используем для съемки по методу Дагера каждый момент, когда карета будет преодолевать подъем.
Они будут разочарованы, узнав о времени, необходимом для съемки по этому методу.
Ошиблись также и те, кто, придя в восторг от съемки страниц и иллюстраций древнейших произведений, надеялись, что фотографические изображения будут размножаться по типу литографских оттисков.
Оказывается, не только в области моральных ценностей „каждое достоинство имеет и свои недостатки“: этот принцип применим также и в области искусств.
Совершенство, нежность и гармония светоснимков являются следствием идеальной гладкости и исключительной тонкости слоя вещества, на котором делает снимки г-н Дагер. Если подвергнуть его картины нажиму, то они безнадежно испортятся. Но разве нам когда-либо может прийти в голову рвать тонкие кружева или растирать крылья мотылька?».