Оставив армию на попечение Беглого, Готбранда и некоторых других своих подчиненных, предводитель мятежников поехал в деревню. Его сопровождали Конрад и Фридесвайда, а также значительный конный конвой, в котором находились Лирипайп, Куртоз, Гроутгид и другие дартфордцы. Уот ехал медленно. Его знамя св. Георгия держала в руках Фридесвайда. Воздух огласился громкими звуками труб, когда Уот Тайлер миновал мост через Дарент. В ту же минуту в церквах раздался веселый перезвон колоколов. Духовенство часовни Св. Эдмонда из страха за свою безопасность вышло встречать главаря; опустившись перед ним на колени, оно смиренно просило защиты.
-- Не тревожьтесь, добрые отцы, -- сказал Уот Тайлер. -- Я уже обещал, что никто из дартфордских жителей не потерпит никакого ни личного, ни имущественного ущерба; будьте уверены, что я свято сдержу свое слово.
Ободрившиеся священники поднялись с колен и дали Уоту свое благословение.
После этой минутной остановки Уот Тайлер и его товарищи продолжали путь, приветствуемые возгласами слабых старческих, женских и детских голосов.
Уот Тайлер, этот начальник огромной рати, которая беспрекословно повиновалась всем его приказаниям, возгордился своим успехом и принял надменный, даже вызывающий вид, совершенно не похожий на его прежнее обхождение. Он казался совсем другим человеком. Когда Балдок вышел из гостиницы приветствовать его, он был поражен удивительной переменой в наружности Уота Тайлера. Ошеломленный трактирщик отвесил ему такой низкий поклон, словно перед ним был самый знатный вельможа. Довольный этим почетом и принимая его как должное, Уот Тайлер обратился к трактирщику со снисходительными словами:
-- Видишь, Балдок, я возвратился с торжеством. Теперь у меня семьдесят тысяч храбрых товарищей, остановившихся на Дартфорд-Бренте. Семьдесят тысяч! Что ты на это скажешь? А?
-- Это -- чистое чудо, милорд! -- отвечал Балдок, снова низко кланяясь. -- Впрочем, иначе и быть не могло, я именно этого и ожидал.
-- Я продолжаю непрестанно получать новые подкрепления, -- продолжал предводитель мятежников. -- И не сомневаюсь, что, прежде чем достигну Лондона, моя рать возрастет до ста тысяч. Я полагаю, что король, с которым я намерен вступить в переговоры, не может ответить отказом на мои требования, когда у меня такая заручка.
-- Я считаю их уже заранее принятыми, милорд, -- прибавил Балдок.
-- Попомни мое слово, Балдок, -- продолжал Уот Тайлер. -- Через неделю от нынешнего дня не будет больше ни Совета, ни канцлера, ни казначея, ни иерархии, ни вельмож, ни рыцарей! Верховная власть в Англии будет принадлежать народу!
-- И вы будете управлять народом, милорд?-- заметил Балдок. -- В силу необходимости вы должны будете принять почти королевские полномочия, коль скоро король слишком молод, чтобы управлять.
-- Это правда, Ричарду нужен будет такой советник, как я, чтобы помогать ему заботиться о благосостоянии народа -- сказал Уот. -- Но какою бы властью я ни обладал, я всегда буду заботиться о благе дартфордских обитателей. Счастливо оставаться, добрый Балдок! Теперь я намерен посетить настоятельницу.
-- Еще одно слово, прежде чем вы уедете, милорд, -- с некоторой нерешительностью заметил трактирщик. -- Может быть, вам еще неизвестно, что г-жа Тайлер находится в монастыре.
-- Нет, но мне нужно и с нею повидаться, -- сказал Уот, сдвигая брови. -- Хотя это будет уже в последний раз.
Проезжая через лужайку, он кинул взгляд на кузницу и на прилегавший к ней коттедж. Теперь эти здания казались необитаемыми и заброшенными. При взгляде на них Тайлер вспомнил о прошлом, и это воспоминание, казалось, не доставило ему удовольствия.
До этого времени Уот Тайлер никогда еще не вступал во двор обители иначе как пешком и один. Теперь же его спутники заполнили весь двор.
На его громкий и властный зов сестра Евдоксия, казавшаяся смертельно перепуганной, выбежала на крыльцо.
-- Не бойтесь, добрая сестра! -- сказал он. -- Ни леди-настоятельнице, ни любой монахине не будет причинено никакого вреда. Никто из моих спутников не войдет в монастырь. Но я желаю поговорить с леди Изабеллой.
-- Я не могу впустить тебя, пока не получу разрешения от святой матери, -- ответила сестра Евдоксия.
С этими словами она удалилась, но скоро вернулась, чтоб сказать, что настоятельница готова уделить ему несколько минут.
В то же время, случайно заметив Фридесвайду, сестра Евдоксия добавила:
-- Если это женщина, то она может войти вместе с тобой.
Уот Тайлер и Фридесвайда спешились, оставив своих коней Конраду. Амазонку ввели в трапезную, где сестры-монахини с удивлением стали оглядывать ее гигантскую фигуру. Тем временем предводителя мятежников проводили в приемную, где находились леди Изабелла и его жена.
Когда он вошел, настоятельница сидела в большом дубовом кресле. Глубоко оскорбленная его высокомерным обхождением и самоволием, она не поднялась даже, чтобы встретить его. Он почти не обратил внимание на свою жену, которая смотрела на него с удивлением, смешанным с гневом.
-- Святая мать! -- сказал Тайлер. -- Вы, без сомнения, уже слышали о поразительном успехе восстания?
-- Я слышала, что мятежники под твоим начальством совершили много злодеяний, ограбили множество храмов и святых обителей, -- холодно ответила настоятельница. -- Но ты обязан из чувства признательности воздержаться от разграбления этого монастыря.
-- Действительно, я намерен пощадить его, -- сказал Уот. -- Я пришел поговорить с вами, святая мать, относительно Эдиты. Я хочу ее взять с собой.
-- Взять ее с собой?! -- воскликнула его жена. -- Я никогда не дала бы на это своего согласия. Но, к счастью, ты не можешь выполнить твой умысел. Эдита уже покинула монастырь и находится под защитой принцессы.
-- Под защитой принцессы! -- воскликнул Уот Тайлер, и лицо его выразило разочарование и досаду. -- Ты не имела права отпускать ее без моего согласия, а этого согласия я никогда не дал бы, -- добавил он, обращаясь к настоятельнице. -- У меня совсем другие виды насчет Эдиты.
-- Какие же это виды? -- с тревогой спросила настоятельница.
-- Я намерен сделать ее королевой Англии, -- ответил Уот Тайлер.
-- Замолчи! -- воскликнула его жена. -- В уме ли ты, что так говоришь?
-- Право слово! -- возразил Уот. -- Это -- не сумасбродство, как вы, может быть, думаете. Я возьму ее от принцессы и заставлю молодого короля жениться на ней.
-- Неужели же ты думаешь, высокомерный человек, что подобный союз будет допущен? -- заметила настоятельница. -- Предупреждаю тебя, что нет.
-- Я же говорю: да! -- воскликнул Уот Тайлер громовым голосом, заставившим вздрогнуть его слушательниц. -- Теперь мое слово -- закон! И я желаю, чтобы моя дочь была повенчана с королем.
-- Твоя дочь! -- с негодованием воскликнула настоятельница. Потом, вдруг смутившись, она добавила:
-- Но ты не захочешь погубить ее! Ведь, если твой безумный план будет приведен в исполнение, это убьет ее.
-- О, истинно так! -- сказала госпожа Тайлер. -- Король отвергает ее.
-- Нет, пока я -- это я! -- грозно объявил предводитель мятежников.
-- Гордость доведет тебя до гибели, упрямый и заблудшийся человек! -- голосом строгого порицания сказала настоятельница. -- Отныне я освобождаю тебя от всяких забот об Эдите.
-- Меня уже ничто не заставит отказаться от намеченной цели, -- ответил Тайлер. -- Все, что я до сих пор начинал, удавалось, и этот план также осуществится. Я выдам свою дочь за короля.
Не обращая внимания на мольбы и угрозы жены, а равно и на гневные выражения настоятельницы, Уот Тайлер вышел из приемной и направился вдоль коридора к выходу. Фридесвайда одновременно покинула трапезную.
В ту минуту, когда Уот Тайлер садился на лошадь, его жена выбежала из монастыря и с воплем бросилась к нему:
-- Неужели ты покинешь меня, Уот? Неужели ты оставляешь меня?
-- Прочь, женщина! Теперь ты мне не пара! -- резко ответил он.
-- Пара ли я тебе или нет, но я все-таки пойду за тобой! -- цепляясь за него, воскликнула она.
Фридесвайда оттолкнула ее прочь, а Уот Тайлер, не удостоив даже взглядом свою несчастную жену, выехал с монастырского двора в сопровождении своей свиты и тотчас же направился к Дартфорд-Бренту.