При виде мятежников сэр Джон Голланд, ехавший возле принцессы, потребовал, чтобы она как можно скорее возвратилась обратно в город, но она, с поразительным присутствием духа отказалась, сказав:
-- Я поговорю с этими людьми. Я нисколько не боюсь их. Они не сделают мне ничего дурного.
-- Вы не понимаете всей опасности вашего шага, государыня! -- воскликнул сэр Джон, узнавший обоих главарей и сразу догадавшийся, что ему нечего ждать пощады от них. -- Вы погубите всех нас. Что мы можем сделать против этой озверевшей сволочи?
-- Предоставь это мне, -- с твердостью возразила мать. -- Я уверена, что мне удастся успокоить их, но только при том условии, чтобы ты не был около меня: они имеют особенные основания питать к тебе неприязнь. Подле меня останутся мои дамы.
-- Да, да, мы останемся! -- воскликнули те, столпившись вокруг принцессы.
-- Беги отсюда немедленно, приказываю тебе! -- властным голосом воскликнула принцесса, обращаясь к сыну. -- Твое присутствие только делает мое положение небезопасным. Возьми с собой всех вельмож и рыцарей, а мне оставь только конвой.
-- Слышали ли вы, милорд, что сказала принцесса?! -- воскликнул сэр Джон, обращаясь к сэру Осберту Монтакюту. -- Должны ли мы повиноваться?
-- Должны! -- отвечал тот.
Сэр Джон со всеми вельможами, рыцарями и эсквайрами очень неохотно отправился назад к городу, оставляя отважную принцессу без всякой защиты, кроме конвоя. Но сэр Джон и его спутники не въехали в город, а остановились в расстоянии выстрела из лука от восточных ворот, чтобы дождаться конца.
Тем временем на верхней площадке ворот появились ратники, другие же поднялись на сторожевую башню. Но, по-видимому, никто из них не намеревался принять участие в действиях против мятежников.
Окруженная своими придворными дамами, а также духовником, врачом, милостынником, пажами и всеми своими слугами, державшимися позади нее, принцесса спокойно ожидала приближения мятежников. Когда они подъехали, двое главарей сделали знак своим спутникам остаться позади, а сами направились ей навстречу.
В ее взоре и осанке было столько величия, что эти двое неукротимых мятежников невольно почувствовали необходимость выразить ей некоторое почтение.
-- Почему я вас вижу в таком воинственном настроении, мои добрые друзья? -- спросила принцесса твердым, но примирительным голосом.
-- То, о чем я намекал вашей милости в Дартфорде, свершилось, -- ответил Уот Тайлер. -- Народ восстал, чтобы добиться своих прав. И он не разойдется по домам, пока его справедливые требования не будут удовлетворены королем, вашим сыном.
-- Я не могу вести переговоры с людьми, которые находятся в открытом восстании против своего монарха, -- сказала принцесса. -- Сложите оружие -- и я охотно выслушаю вас, а потом передам о ваших бедствиях королю.
Эти слова, сказанные громким голосом, возбудили ропот у всех, кто слышал их.
-- Принцесса, -- угрюмо ответил Уот Тайлер. -- Все это -- праздные разговоры. Подняв оружие, мы не сложим его до тех пор, пока наша цель не будет достигнута. В этом вы можете быть уверены. Мы согласились ни эти переговоры только потому, что считаем вас доброй, великодушной леди, хорошо думающей о народе. Но их бесполезно продолжать, ведь ясно, что они не могут ни к чему привести. А от нашей доброй воли зависело задержать вас.
-- Задержать меня?! -- воскликнула принцесса.
-- Не пугайтесь, сударыня, у нас нет такого намерения. Вы, с вашими придворными дамами, слугами и конвоем можете свободно отправляться. Расскажите королю то, что видели и слышали. Вот все, чего мы просим.
-- Ваша милость не может вернуться в Кентербери, -- сказал Беглый, заметив ее взгляды в том направлены.
-- Разве я не могу взять с собой мою свиту? -- спросила она.
-- Нет, -- возразил Уот Тайлер. -- И если сэр Джон Голланд попадет в наши руки, мы предадим его смерти.
-- Вы не принесете пользы вашему делу жестокостью -- сказала принцесса. -- Кстати, еще одно слово, прежде чем я уеду. Вы ведете с собой пленника, господина Джеффри Чосера. Назначили ли вы за него выкуп?
-- Да, тысячу крон, -- ответил Уот Тайлер.
-- Здесь вдвое больше этой суммы, -- сказала принцесса, передавая ему кошелек. -- Возьмите это и отпустите его со мной.
Тронутый Чосер мог только глубоким поклоном выразить свою признательность великодушной женщине, совершившей его освобождение.
Ободренный только что происшедшим случаем, мессер Венедетто обратился с просьбой к принцессе:
-- Осмелюсь просить вашего заступничества за меня, всемилостивейшая государыня. Я согласен заплатить крупный выкуп.
-- Это -- мессер Венедетто, ломбардский купец, -- пояснил Беглый. -- Он достаточно богат, чтобы заплатить тысячу марок за свое освобождение, и клянусь св. Николаем, я не отпущу его дешевле.
-- Что вы на это скажете, мессер Венедетто? -- спросила принцесса. -- Дадите ли вы им честное слово, что уплатите этот выкуп?
-- Даю, всемилостивейшая государыня, -- ответил он. -- Лишь бы только мне было позволено отправиться с вашим высочеством.
-- Этого достаточно! -- воскликнул Беглый.
Ломбардский купец был немедленно освобожден и занял место рядом с Чосером, позади приближенных принцессы.
Выехав вперед и повелительным голосом крикнув мятежникам расступиться, оба главаря проложили путь принцессе и ее спутникам. В этом трудном деле им помогали Готбранд и еще некоторые начальники.
Отважная принцесса не проявляла никаких признаков страха при виде недоброжелательных взглядов, устремленных на нее, и разнообразного оружия, сверкавшего вокруг, но ее придворные дамы далеко не обнаруживали такой храбрости. Даже духовник, врач и пажи казались сильно напуганными. Зато конвойные с угрозой поглядывали на страшное сборище и показывали ему сжатые кулаки. Не раз столкновение казалось неизбежным, но благодаря стараниям Готбранда каждый раз удавалось предотвратить его.
Когда Уот Тайлер и Беглый благополучно провели принцессу с ее приближенными сквозь шумное полчище мятежников, они возвратились назад, а она и ее спутники помчались ускоренным галопом.
В это время сэр Джон Голланд и находившиеся при нем вельможи и рыцари, бывшие свидетелями всего описанного, круто повернули и въехали в западные ворота города.