Господинъ Блазіусъ.
Это было въ послѣднихъ числахъ февраля. Пробило шесть часовъ, и хриплый звукъ колокола Франкфуртской темницы затихъ.
Главный тюремщикъ, господинъ Блазіусъ, сидѣлъ одинъ меланхолически за обѣденнымъ столомъ, едва подымая бутылку, чтобъ отъ-времени-до-времени подливать себѣ рейнвейну.
Онъ разсуждалъ самъ съ собою:
-- Да и всего-то, велика птица, побочныя дѣти! Оно, конечно, было примѣшано въ ихъ жилы и блутгауптской крови!.. да все равно!.. я этого отъ нихъ не ожидалъ!.. Надѣлать столько хлопотъ старому дворецкому!..
Онъ глубоко вздохнулъ и выпилъ огромный стаканъ вина.
-- Я медлилъ сколько могъ! продолжалъ онъ: -- ну, да вѣдь завтра все ужь пріидутъ посмотрѣть... непремѣнно!... а ихъ тамъ и нѣтъ!.. Чортъ побери! вѣдь этотъ сенатъ способенъ посадить меня на ихъ мѣсто!..
Онъ оттолкнулъ тарелку и положилъ на руки свою плѣшивую голову.
-- Ахъ, господинъ Блазіусъ! Вотъ вы, господинъ Блазіусъ! бормоталъ онъ жалобнымъ голосомъ:-- вотъ сколько глупостей заставляетъ васъ дѣлать на свѣтѣ ваше доброе сердце!..
-- Васъ спрашиваютъ, господинъ Блазіусъ! сказалъ въ это время караульный, высунувшись изъ-за двери.
-- Зови сюда! отвѣчалъ старшій тюремщикъ съ безпечностью убитаго человѣка.
Дверь растворилась, и вошли три человѣка въ красныхъ плащахъ.
Они остановились у порога; одинъ изъ нихъ сказалъ:
-- Тридцатый день еще не кончился, господинъ Блазіусъ.
Тюремщикъ протеръ глаза. На его добромъ лицѣ выразилось удивленіе, смѣшанное съ радостію.
-- Я зналъ, что этотъ славный народъ возвратится! проговорилъ онъ:-- здравствуйте, господинъ мой, Отто!.. Здравствуйте, добрые друзья Гётцъ и Альбертъ!.. А! каковы! Ну, да я и не сомнѣвался въ томъ, что вы сдержите свое слово!
Онъ всталъ, чтобъ поздороваться съ вошедшими.
-- Вы устали, дѣти мои! продолжалъ онъ, запирая за ними дверь на замокъ.-- Ну, чортъ меня возьми, если я впущу васъ въ ваши клѣтки, не распивъ съ вами прежде бутылки хорошаго вина!.. Садитесь, друзья; выпьемъ хоть разъ какъ истинные Нѣмцы!
Три брата сѣли. Господинъ Блазіусъ досталъ изъ шкафа четыре бутылки рейнвейна.
-- Еще времени довольно, продолжалъ онъ:-- лишь бы мнѣ васъ къ утру разложить по постелямъ, и все будетъ ладно; за это я отвѣчаю!
Онъ наполнилъ стаканы и выпилъ всѣ одинъ за другимъ, за здоровье своего господина, Отто, и своихъ добрыхъ друзей, Альберта и Гётца.
Эти три тоста еще больше развеселили его.
-- Mein Herr Отто, сказалъ онъ:-- наскучался я по вечерамъ съ-тѣхъ-поръ, какъ вы уѣхали. Самъ чортъ не съищетъ въ этой тюрьмѣ порядочнаго негодяя, чтобъ хоть приличнымъ образомъ въ имперіалъ поиграть!.. Экой вы народъ-то любезный, дѣти мои!.. Да здравствуетъ Отто за свой умъ! Гётцъ за умѣніе выпить, а Альбертъ за любовныя интриги!.. Пейте, дѣтушки, пейте; вѣдь вы здѣсь дома, чортъ побери!.. Ну, я пари держу, что вамъ пріятно видѣть стараго товарища!..
Вотъ ужь это было весьма-сомнительно.
Господинъ Блазіусъ подкрѣплялъ увѣщаніе примѣромъ и пилъ отъ души.
Вдругъ онъ ударилъ себя по лбу.
-- Да! сказалъ онъ: -- я вспомнилъ... вѣдь вы не гулять ѣздили, братцы... вѣдь вы хотѣли вернуть Блутгаупта въ замокъ его предковъ... Ну-ка, поразскажите, что изъ этого вышло!
-- Еслибъ мы не успѣли въ своемъ предпріятіи, господинъ Блазіусъ, отвѣчалъ Отто:-- не видать бы вамъ насъ за своимъ столомъ; мы всѣ погибли бы въ дѣлѣ.
Тюремщикъ поставилъ стаканъ на столъ и разинулъ ротъ.
-- А-га! а-га!.. сказалъ онъ:-- такъ вы баталію-то выиграли!.. Ну, и посадили графа въ стѣны стараго замка?..
-- Настоящаго графа, господинъ Блазіусъ:-- молодаго, прекраснаго, храбраго и богатаго!
Лицо тюремщика измѣнилось. Въ его манерахъ сквозь покровительственную фамильярность начало проглядывать почтеніе.
-- Такъ-что если вы когда-нибудь отсюда выйдете, продолжалъ онъ: -- вы ужь не будете искателями приключеній, у которыхъ, какъ говорится, ни кола, ни двора?
На этотъ косвенный вопросъ не отвѣчалъ ни одинъ изъ братьевъ.
Старый Блазіусъ допилъ свой стаканъ и почесалъ затылокъ.
-- Что хочешь говори, пробормоталъ онъ про-себя:-- а куда не кстати быть тюремщикомъ тому, кто прежде имѣлъ честь служить у графовъ и кто носилъ серебряную цѣпочку!.. Скажите, господа, какъ вы думаете, прійметъ Блутгауптъ къ себѣ стараго своего слугу, или нѣтъ?
-- Я думаю, отвѣчалъ Отто, переглянувшись съ своими братьями.
До-сихъ-поръ, лица трехъ братьевъ выражали только холодную беззаботность отваги. Въ эту минуту, глаза ихъ заблистали, какъ-будто лучъ надежды проникъ въ сердца ихъ.
-- Пейте! началъ снова главный тюремщикъ:-- а право, иногда вспомнишь прошедшее... привольный воздухъ вюрцбургскихъ лѣсовъ куда лучше тюремной атмосферы!
Онъ нахмурился и ударилъ кулакомъ по столу.
-- Мнѣ бы сказать: "нашей тюремной атмосферы", потому-что я, чортъ возьми, такой же плѣнникъ, какъ и другіе!.. Мнѣ бы хотѣлось знать, есть ли у Блутгаупта дворецкій...
-- Вотъ этого я еще не знаю, отвѣчалъ Гётцъ.
Старикъ Блазіусъ улыбнулся: онъ попалъ нечаянно на любимую свою мысль.
-- Эхъ, господа! продолжалъ онъ:-- вы такъ добры!.. вы вѣрно не откажетесь помочь бѣдняку, который никогда не дѣлалъ вамъ зла!...
Почтеніе все болѣе и болѣе отзывалось въ его голосѣ.
-- Развѣ вы хотите просить насъ о чемъ-нибудь, господинъ Блазіусъ? сказалъ Отто.
-- Не ров е нъ часъ, добрый господинъ мой... старость приближается... а мнѣ бы хотѣлось умереть на родинѣ... Господа! скажите мнѣ по чистой совѣси: любить ли васъ столько сынъ вашей сестры, чтобъ по вашей просьбѣ отдать мнѣ мое старое мѣсто дворецкаго?
-- Навѣрное, отвѣтили въ одно слово Альбертъ и Гётцъ.
-- Если этого довольно, чтобъ сдѣлать васъ счастливымъ, господинъ Блазіусъ, прибавилъ Отто голосомъ, исполненнымъ доброты и истины: -- я обѣщаю вамъ отъ своего собственнаго имени мѣсто дворецкаго въ замкѣ Блутгауптъ.
Старый тюремщикъ схватилъ-было свой стаканъ, но потомъ оттолкнулъ его; онъ былъ взволнованъ, онъ колебался. Послѣ минутнаго молчанія, онъ снялъ свою ермолку и облокотился на столъ.
Прищурившись и улыбаясь, посматривалъ онъ въ лицо каждому изъ трехъ братьевъ.
-- Ну, въ такомъ случаѣ, почтенные господа, сказалъ онъ наконецъ:-- вамъ можно будетъ и во второй разъ уйдти отсюда... Да ужь какъ будете уходить, не погнушайтесь взять съ собой бѣднаго старика, который страхъ-какъ добивается чести попутешествовать въ вашей компаніи...
[Пер. А. У. Порецкого и?]
(К NoNo 10--12 1846 г. и No 1 1847 г.).
"Отечественныя Записки", NoNo 5--8, 10--12, 1846, No 1 1847
-----
Первые четыре части романа печатались в отделе "Словесность" No 5--8 "Отечественных записок" за 1846 г., а пятая--восьмая части печатались в приложении к No 10--12 за 1846 г. и No 1 за 1847 г. Принадлежность перевода А. У. Порецкому пятой-восьмой частей романа устанавливается по его письму к А. А. Краевскому от 9 сентября 1846 г.: "Помещаемый в "Отечественных записках" мой перевод V-й и последующих частей романа Поля Феваля "Сын тайны" предоставляю в Вашу собственность навсегда" (ГПБ, ф. 73, No 1211). Переводчик первых четырех частей -- неизвестен.