Мы принципиально стараемся избегать тяжелой работы и не возлагаем на человека то, что можно возложить на машину. Между напряженной работой и тяжелой работой существует большая разница. Напряженная работа непременно что-нибудь создает, между тем как тяжелая работа — наименее производительный вид труда. Физической работой человек не может заработать столько, чтобы жить прилично, разве только в тех ремеслах, которые приближаются к искусству. Целесообразное руководство и заключается в таком управлении трудом, чтобы он приносил высокую заработную плату. Но непременным условием высокой заработной платы является желание работать. Без этого желания никакое руководство не может ничего сделать.
В вопросах заработной платы, продолжительности рабочего дня, прибылей и цен создалась немалая путаница. По большей части причиной ее является нежелание работать со стороны тех или других. Такое нежелание могут проявлять различные люди — финансисты, директора, рабочие. Иногда все эти три категории стараются достичь невозможного — жить, не работая. Если мы обнажим любую социальную теорию от ее эмоциональных прикрас, то она почти всегда сведется к желанию жить, не работая. Но при данном устройстве мира подобные стремления неосуществимы. Они могут повлечь за собой только нищету, ибо они лишены творчества.
Капиталист — это человек, обладающий здоровьем, силой и уменьем. Если он может наилучшим образом применить свою силу, здоровье и уменье, он становится «хозяином». А если он умеет еще более целесообразно применить все эти качества, он становится хозяином хозяев, т.е. руководителем промышленности.
Возьмем, например, заработную плату. Безработный — плохой клиент. Он не может покупать. Человек с слишком низким заработком — это покупатель, покупательная способность которого понижена. Он также не может покупать. Промышленная депрессия вызывается ослаблением покупательной силы, а покупательная сила уменьшается вследствие неопределенности и недостаточности заработка. Устранить промышленную депрессию может только повышение покупательной силы, а источником покупательной силы может быть только заработная плата.
Америка не могла бы существовать на покупательную силу людей, доход которых не зависит от выполняемой ими работы. Америка живет трудом, а труд создает заработную плату. Последствием высокой заработной платы является постоянство работы. Понижение заработной платы влечет за собой уменьшение работы, так как этим уменьшается спрос, от которого зависит работа.
Вопрос о заработной плате еще более важен для предпринимателя, чем для рабочего. Низкая заработная плата погубит предприятие гораздо скорее, чем она погубит рабочего.
Согласно старой теории, которой все еще придерживается деловой мир, высота заработной платы зависит от того, сколько рабочему удается выторговать у монополиста-предпринимателя. При господстве этой теории теряли обе стороны. Эта теория приводила к тому, что рабочие союзы восставали, и начиналась организованная война, оружием которой служил, с одной стороны, бойкот, с другой — локаут. Эти результаты лучше всего доказывают ложность самой теории. Тем не менее старомодная администрация и старомодные рабочие держатся за нее с одинаковым упорством. Не правы и те и другие.
Людям необходимо втолковать, что эта теория есть не что иное, как приспособление их логики к их заблуждениям. Прежняя теория заработной платы была лишь выражением того хищнического духа, которым руководились люди, наживавшие себе состояния. Уровень заработной платы определяется только энергией, способностью и характером всех тех, которые заняты на предприятии. Высота заработной платы определяется организацией промышленности и трудолюбием людей. Новую теорию заработной платы с гораздо большим успехом могут создать директора предприятий, чем политэкономы.
Предприятие, которое не вводит для своих рабочих постоянной и выгодной шкалы заработной платы, не есть производительное предприятие. Предприятие, в котором дивиденды находятся вне всякого соответствия с заработной платой, построено на чрезвычайно зыбком основании. С другой стороны, предприятие, решившее тратить весь свой чистый доход на заработную плату, было бы обречено на гибель.
В промышленности есть три фактора: директор, служащий и предприятие. Никогда нельзя упускать из виду самого предприятия, как такового. Оно дает рабочему возможность применить его силы и снабжает общество полезными предметами.
Правильное повышение заработной платы является результатом управления, исходящего из принципа наивысшей заработной платы. Для того чтобы предотвратить грозящую депрессию, нужно понизить цену и повысить ставки рабочих. Высокая заработная плата в сочетании с высокими ценами никому не приносит пользы, так как это значит, что все вздорожало. Но повышенная заработная плата в сочетании с пониженными ценами обозначает более высокую покупательную способность, а, следовательно, и большее количество клиентов. Понижение заработной платы не может служить лекарством против низкого уровня потребления — оно еще более снижает потребление, уменьшает число возможных потребителей. Одна из целей промышленности — не только снабжать потребителей, но и создавать их. А потребители создаются, если промышленность установила, чт о нужно населению, поставляет эти нужные товары по разумной цене и платит рабочим настолько высокую заработную плату, что они оказываются в состоянии покупать.
Однако высокая заработная плата зависит не только от готовности платить ее. Равным образом высота ее не зависит от тех ставок, каких могут потребовать рабочие. Высокая заработная плата возникает вследствие совершенно иных факторов и зависит, главным образом, от организации предприятия и той идеи, которой оно руководится.
Мы много слышали относительно несправедливости прибыли, но мы ничего не слышали относительно того, что мы называем мотивом высокой заработной платы. А между тем, мотив этот — единственный, имеющий значение, так как он приводит к хорошему обслуживанию, а когда обществу оказываются действительные услуги, прибыли приходят сами собой. Этот принцип принадлежит целиком современности, и он может быть распространен на всю промышленность к благу для общества.
Вопрос о заработной плате не начинается с рабочего, а, наоборот, кончается рабочим. Прежде всего он ставится в планах и сметах предпринимателя. Но еще прежде чем карандаш коснулся бумаги, составитель плана, предприниматель, должен точно знать, чего он хочет достигнуть: создать ли вещь, полезную для людей, или создать что-то такое, что можно продать людям. В зависимости от этих двух подходов будет существенно различаться и сам план.
Если вы собираетесь производить полезные для людей вещи, то вы будете разрабатывать план медленно и уверенно, все снова и снова пересматривая его, пока вы не будете убеждены, что рассчитали правильно. Только с этого момента вам стоит приниматься за работу.
Следующий шаг заключается в установлении метода производства; задача эта никогда окончательно не разрешается. С методом связаны качество, цены и заработная плата. Тип товара — мы говорим в данном случае о предметах потребления — должен быть таков, чтобы его можно было сделать машиной. При изготовлении предметов роскоши высокую заработную плату можно платить за счет повышения цены. Но если товар, считавшийся ранее предметом роскоши, может изготовляться в больших количествах и по низкой цене, то он может превратиться в предмет повседневного потребления и первой необходимости. Именно это и случилось с автомобилями.
Если мы серьезно подойдем к вопросу о заработной плате, мы можем найти такие методы производства, при которых высокая заработная плата окажется наиболее дешевой. Это непосредственно связано с производственным планом, ибо тогда приходится думать об улучшении всех решительно методов, — методов покупки, производства, продажи, транспорта, так чтобы одновременно можно было понизить цены и выплачивать высокую заработную плату.
Правильная цена — это есть не та цена, которую может выдержать рынок. Справедливая заработная плата не есть наинизшая сумма, за которую человек соглашается работать. Правильная цена есть наинизшая цена, за которую можно постоянно продавать продукт, а справедливая заработная плата есть наивысшая заработная плата, какую может постоянно платить предприниматель. Здесь-то и выступает на сцену изобретательность предпринимателя. Он должен создать покупателя, и если предприятие его вырабатывает предмет непосредственного потребления, то его собственные рабочие должны быть его лучшими покупателями. В лице служащих нашей собственной компании, т.е. в лице людей, которым мы непосредственно платим заработную плату, мы имеем около 250 тысяч первоклассных клиентов. И с каждым днем мы создаем еще более клиентов в лице рабочих, работающих у тех людей, у которых мы покупаем. На каждый доллар, который мы уплачиваем в виде заработной платы, мы тратим 2 доллара на покупку материалов и частей со стороны. Создается непрерывно расширяющийся круг закупок: высокая заработная плата вызывает такой же эффект, как камень, брошенный в пруд.
В обществе не может быть настоящего благосостояния, пока рабочие, вырабатывающие предметы обиходного потребления, не могут их купить. Служащие — это часть клиентуры. Принцип этот имеет силу повсюду, но в Европе трудность его применения вызывается тем, что европейский рабочий обычно не покупает того, что он производит. Затруднения Европы отчасти объясняются тем, что в прошлом она слишком много посылала товаров за границу и мало думала о создании внутреннего рынка.
Сокращая заработную плату, предприниматель сокращает число своих собственных клиентов. Если предприниматель не уделяет часть своих доходов людям, создающим эти доходы, то очень быстро ему уже нечего будет и делить. Вот почему мы считаем, что принцип хорошего ведения дел заключается в том, чтобы всегда повышать заработную плату и никогда не понижать ее. Мы желаем иметь много покупателей. При покупке труда, как и при всякой другой покупке, надо быть уверенным, что вы не потеряете ваши деньги. Всякий раз, как вы позволяете рабочему давать нам меньше, чем сколько он может дать за платимую вами заработную плату, вы содействуете понижению его жалованья и затрудняете для него заработок. Самое вредное для рабочего — это позволить ему бездельничать во время работы. И это вполне понятно, ибо чем меньше человек делает, тем меньшую покупательную силу он создает; а этим он уменьшает число людей, нуждающихся в его услугах.
Итак, стандартной заработной платы быть не может. Заработная плата, исчисляемая сообразно среднему уровню жизни, приводит к разрушительным результатам, так как в основании ее лежит мысль, что все люди одинаковы и могут жить одинаково. К счастью, люди различны, и, к счастью, только немногие из них живут в этом году так же, как они жили в прошлом. Всякая попытка фиксировать минимум заработной платы есть насмешка над рассудком и руководителей производства, и рабочих. Мы не знаем, да, вероятно, и никогда и не узнаем, какова правильная заработная плата. Всякая же попытка определить ее величину, не исходя из фактов, только тормозит прогресс. До сих пор к промышленности еще никогда не подходили с точки зрения высокой заработной платы, а пока у нас не накопилось опыта в этом отношении, мы немногое узнаем относительно способов определения ее величины.
Ограничения, налагаемые на производственный процесс правилами тред-юнионов, никогда не могут иметь места на рационально управляемом предприятии. Эти ограничения есть ответ на дурное управление. Если предприниматель продает свой продукт по слишком высокой цене и имеет в виду не сокращение издержек, а повышение прибыли, он будет платить низкую заработную плату, так как он не знает, какие именно рабочие ему нужны. Он ограничивает свой рынок высотой назначаемой им цены, и потому люди, работающие для него, также могут попытаться ограничить свою продукцию. Рабочие не будут работать в интересах предпринимателя, если он так плохо организовал свое дело, что не может платить достаточной заработной платы.
Мы непрерывно снижали число рабочих, приходящихся на одну единицу продукции. Если мы можем так наладить работу или ввести такие машины, что один человек в состоянии делать работу, выполнявшуюся ранее тремя, то, конечно, мы сразу применим этот метод. Это, однако, не значит, что два рабочих лишаются работы. Никто из нас никогда не думает об усовершенствованиях, уменьшающих поле приложения труда, потому что, как это знаем все мы, на самом деле происходит нечто совершенно обратное. Мы знаем, что наши усовершенствования уменьшат издержки производства, а, следовательно, расширят рынки, вызовут потребность в большем количестве работы и повысят заработную плату. Все наши усилия уменьшить число людей, занятых в определенной операции, приводили в конечном счете к тому, что создавалась потребность в большем количестве работы и требовалось больше рабочих.
Оказание обществу услуг не ограничивается изобретением машин, равно как и управление не ограничивается одним только руководством рабочими. Общественной услугой может считаться лишь такое производство, которое ведется при низких издержках, вырабатывает высококачественные товары, хорошо оплачивает труд и приносит прибыль людям, производящим данный товар и распределяющим его. Только такой человек хорошо ведет дело, который имеет достаточные знания, чтобы достичь этих целей.
Теория, провозглашающая, что высокая производительность и усовершенствование методов ведут к безработице, пагубна, но вместе с тем широко распространена. Ее широкое распространение объясняется тем, что для многих людей, проповедующих ее рабочим, она составляет профессию, которой они живут. В основе этой теории лежит предположение, что в мире имеется определенное количество работы, которую нужно равномерно распределить. По утверждению профессиональных агитаторов, высокая производительность сокращает число мест для рабочих и увеличивает безработицу. Они уверяют, что если процесс, выполнявшийся ранее восемью рабочими, выполняется ныне двумя, то шесть рабочих остаются без работы.
Эта ложь опровергалась много раз и успешнее всего на наших собственных предприятиях. Возьмем современную Англию, где свирепствует безработица и вместе с тем проповедуется теория искусственного увеличения работы. Британского каменщика, сочувствующего своему безработному коллеге, легко убедить в том, что если он будет класть вдвое меньше кирпичей, чем раньше, то его хозяева наймут его безработного друга для кладки остальной половины. Он будет думать, что в этом случае он создаст два места вместо одного и таким образом уменьшает безработицу.
На самом деле он не создает никакого нового места. Он только увеличивает безработицу, так как он делает кладку настолько дорогим процессом, что лишь немногим оказывается под силу строить дома. В результате, вместо того чтобы создать вакансию для своего друга, он, по всей вероятности, и сам потеряет место вследствие «плохой работы». Хотя в Англии все кричат о необходимости строительства, воздвигается лишь очень немного новых домов. Дома, приспособленные для рабочих, совсем не строятся, так как каменщики кладут слишком малое количество кирпичей в день и благодаря этому постройка обходится вдвое дороже. Рабочие, нуждающиеся в доме для себя и своей семьи, не в состоянии приобрести его. Препятствовать прогрессу в любом деле значит уменьшать поле приложения труда. Если английский каменщик хочет доставить работу всем своим сотоварищам по профессии, он должен увеличить свою дневную выработку и таким образом удешевить строительство: раз страна нуждается в дешевых домах, ей понадобятся и каменщики.
На таких же принципах должно основываться и управление промышленностью. Обязанности каменщика совершенно ясны. Но об обязанностях рабочих так много говорилось, что мы совершенно забыли об обязанностях руководителей. В действительности плохой рабочий создается плохим руководством. Лозунг «получать, ничего не давая взамен» был изобретен не рабочим. Рабочие в данном случае только копировали своих предпринимателей.
Предприниматель, дающий своим рабочим минимум за их труд и публике — минимум за получаемые от нее деньги, во всех отношениях похож на того каменщика, который кладет только половину требуемого количества кирпичей.
Но многие предприниматели искренно думают, что они платят наилучшую заработную плату, какую только может выдержать их предприятие. Может быть, на самом деле так оно и есть. Но никто не знает, сколько он может платить рабочему до тех пор, пока он не попытается повысить заработную плату. В 1915 году мы подняли заработную плату на наших заводах от 2 долл. 40 цент. (в среднем) до 5 долл. в день (минимум). Только с этого времени и началось по-настоящему наше дело, ибо с этого момента мы, во-первых, создали целый ряд новых покупателей, а во-вторых, стали открывать столько способов экономии, что вскоре оказались в состоянии систематически снижать цены. Если вы поставите себе определенную задачу, то в процессе ее выполнения вы непременно получите ряд побочных результатов. Дешевую хорошую вещь нельзя произвести дешевым трудом. Для снижения стоимости издержек производства необходимо иметь хороших рабочих.
У нас нет твердой шкалы заработной платы. Единственным твердым принципом является то, что никакой обученный рабочий не должен получать менее 6 долларов в день — нашей теперешней минимальной ставки. Мы достигли этого минимума, потому что мы поставили себе задачей платить его, дабы расширить дело путем уменьшения издержек. Мы начали с минимума в 5 долларов, но впоследствии оказалось, что мы можем прибавить еще один доллар. Но у нас не существует определенных ставок для тех или других операций. Мы платим в зависимости от качества рабочего, и более 60% наших рабочих получает больше минимальной ставки.
Мы решили ввести 8-часовой рабочий день не потому, что 8 часов составляют одну треть дня, а потому, что, согласно нашим исследованиям, в течение этого времени рабочие дают наилучшую работу. По воскресеньям на всех наших предприятиях работают только сторожа. Иногда это правило нарушается управляющими, но еще ни разу не оказывалось, чтобы воскресная работа оправдывалась действительной необходимостью.
Длина рабочего дня, подобно заработной плате, является проблемой рационального управления.
Другое наше правило заключается в следующем: никакой рабочий не имеет права причислять себя к одному определенному ремеслу и отказываться от работы, не связанной с этим ремеслом. У нас имеются огромные рабочие резервы, и мы черпаем из них нужных нам людей. В наших заводских списках имеются люди почти всех наций земного шара и всех ремесел и профессий, начиная от бухгалтеров и авиаторов и кончая зоологами и цинкографами. Новых рабочих мы помещаем на те места, где они нужны, не всегда считаясь с их предыдущей работой. Мы предпочитаем рабочих, связанных с определенным ремеслом, и предыдущая квалификация рабочего заносится на особую карточку, если он ничего против этого не имеет. Это позволяет нам легко находить нужных нам людей. Так, например, когда в Дирборне были пущены в ход мельницы, мы выписали туда рабочих, занимавшихся ранее мельничным делом, хотя в Гайленд-Парке, откуда мы их выписали, они выполняли другую работу. Для поддержания в порядке Дирборнской площадки для гольфа мы взяли из числа наших служащих людей, ранее имевших большой опыт в этом отношении. Однажды нам потребовался рабочий, умеющий лепить рельефы; мы поискали в карточном каталоге и нашли талантливого скульптора, работавшего за сверлильным станком.
Мы не верим в отеческую опеку. Когда мы впервые повысили заработную плату до 5 долларов в день, нам пришлось до некоторой степени наблюдать за образом жизни наших рабочих, так как многие из них были по происхождению иностранцы и не подымали свой уровень жизни в соответствии с более высоким заработком. Но когда нужда в этом миновала, мы отказались от всякого контроля.
Мы знаем, что человек должен иметь сбережения на черный день, но иногда болезнь поглощает все сбережения, и тогда мы даем ему заем. С этой целью мы учредили ссудное отделение, которое и оказывает такого рода услуги, если рабочий о них просит.
В 1919 году нам пришлось завести в Гайленд-Парке магазины, так как с наших рабочих лавочники брали несоразмерные цены, и хорошая заработная плата оказывалась бесполезной, так как рабочие не могли получить товары по их настоящей стоимости. Сначала мы завели мелочные лавки и аптекарские магазины, но теперь мы имеем также мясные лавки, лавки для продажи одежды и обуви и лавки, продающие топливо. Всего мы имеем 10 магазинов; обороты их достигают 100 миллионов в год, причем цены в среднем на 25% ниже рыночных. Магазины отпускают товары только нашим рабочим и служащим и строго придерживаются принципа расплаты наличными. Мы продаем только первоклассные продукты, из которых некоторые поступают с принадлежащих предприятию земель. Значительное количество хлеба печется из муки, для которой зерно было взращено на наших фермах и перемолото на наших мельницах. Уголь, кокс и брикет поставляются из наших собственных шахт.
Проблема участия рабочих в прибылях предприятия представляет немало затруднений. Мы изобрели план особых инвестиционных сертификатов, который, по-видимому, оказался практически целесообразным. Выпускаемые нами сертификаты равняются каждый 100 долларам и не могут быть продаваемы или передаваемы другим лицам. Рабочие оплачивают их частями и получают по ним 6%, причем, однако, норма эта может быть повышена по решению Совета Директоров. Иногда наш Совет доводил высоту процента до 14. Вложенные рабочими капиталы составили 22 миллиона долларов.
Но это всё детали, второстепенные по сравнению с заработной платой. Никакие услуги, оказываемые фирмой рабочим, не заменят ее повышения. Наш принцип требует, чтобы выплачивалась наивысшая заработная плата, ибо иначе нельзя повысить покупательную силу.
Работа индивидуального рабочего по необходимости должна состоять из однообразных операций, ибо в противном случае он не достигнет той не требующей никакого усилия быстроты, которая создает низкие цены и высокую заработную плату. Как уже указывалось в книге «Моя жизнь и мои достижения», некоторые из наших операций чрезвычайно монотонны, но ведь зато монотонностью отличаются и многие умы: есть немало людей, которые желают зарабатывать себе средства к существованию, ни о чем не думая, и для этих людей операция, не требующая работы мысли, является желанным благом. Но у нас есть масса операций, требующих мозговой работы — мы ведь всегда ищем людей с хорошо устроенными мозгами; и люди с головой на плечах не долго остаются на работе, связанной с однообразными операциями.
Мы проделывали много опытов на наших заводах, но не нашли, чтобы однообразная работа вредила рабочему. Она, по-видимому, даже в большей степени способствует физическому и духовному здоровью, чем работа, связанная с меняющимися операциями. Если бы рабочим не нравилась работа, они бы уходили с наших предприятий. В 1913 году на заводе в Гайленд-Парке в месяц уходило в среднем 31,9% рабочих. В 1915 году мы ввели минимальную ставку в 5 долларов, и процент уходящих понизился до 1,4%. В 1918 году, когда рабочие повсюду были охвачены брожением, процент этот поднялся до 5,2, в настоящее же время он составляет 2%. На заводе при реке Рудж работает 60 тысяч человек, из которых ежедневно уходит и поступает только около 80 человек. В настоящее время рабочие оставляют место по большей части вследствие болезни или вследствие того, что их рассчитывают за ничем не вызванное и многократное непослушание.
Чтобы полностью осуществить принцип высокой заработной платы, общество должно быть избавлено от непроизводительных элементов. Хорошо организованная крупная промышленность не может выполнять свое дело без однообразной работы; но такого рода работа не только не представляет угрозы для общества, а, наоборот, дает возможность участвовать в производстве престарелым, слепым и инвалидам. Она устраняет все те ужасы, которые связаны со старостью и болезнью. Кроме того, она создает новые и лучшие места для людей, слишком развитых для того, чтобы заниматься однообразными операциями.
Нам нужно не меньше, а больше творцов, чем когда бы то ни было.
Система эта является универсальной. Это доказывается многочисленностью наших заводов и филиальных отделений, разбросанных почти по всем частям земли. Этому предмету будет посвящена одна из дальнейших глав.