Имя Фосса пользуется въ литературѣ почётною извѣстностью не столько за глубину самобытнаго таланта, сколько за тѣ рѣдкіе умѣнье и тактъ, съ которыми онъ пользовался своими способностями, не уклоняясь въ какую-либо крайность, чѣмъ, какъ извѣстно, страдаетъ большинство поэтовъ. Живя въ эпоху, когда чуть не каждый годъ вносилъ въ литературу оттѣнокъ новаго направленія и когда адепты всякой новой школы готовы были на всевозможныя крайности, лишь бы доставить торжество своимъ идеяіъ, Фоссъ остался глухъ ко всякимъ ложнымъ увлеченіямъ, за что и заслужилъ имя поэта здраваго смысла.
Іоаннъ-Генрихъ Фоссъ родился 20-го февраля 1751 года въ Зоммердорфѣ. Воспитанный съ самой ранней молодости на древнихъ классикахъ, онъ, къ сожалѣнію, не могь, по бѣдности средствъ, выслушать университетскій курсъ и былъ принуждёнъ поступить въ одинъ частный домъ въ званіи домашняго учителя. Первые его литературные труды появились въ различныхъ альманахахъ и скоро обратили на молодого поэта вниманіе понимавшихъ людей. Частная благотворительность уважавшихъ его людей доставила ему возможность оставить учительскую должность и переселиться на житье въ Гёттингенъ, гдѣ онъ сталъ главою литературнаго общества. Въ теченіи дальнѣйшей жизни Фоссъ постоянно представлялъ изъ себя образецъ добросовѣстнѣйшаго труженика на поприщѣ науки и литературы. Будучи знакомъ почти со всѣми представителями литературы, онъ принималъ постоянное участіе въ ихъ съѣздахъ и вообще не оставался глухимъ ни къ какому движенію, происходившему въ области литературы. Невависимо отъ поэтическихъ трудовъ, Фоссъ извѣстенъ какъ замѣчательный учоный въ области филологіи и познаніи древнихъ языковъ. Въ теченіе своей долгой жизни онъ занималъ не мало общественныхъ должностей, какъ напримѣръ ректора въ Оттерндорфѣ и потомъ въ Эйтенѣ, гдѣ прожилъ двадцать лѣтъ. Болѣзненное состояніе принудило его оставить эту должность и переселиться въ Іену, гдѣ онъ сошолся со всѣми лучшими представителями литературы и, между прочимъ, съ Гёте. Въ послѣдніе годы жизни Фоссъ получилшъ приглашеніе баденскаго герцога переселиться на покой въ Гейдельбергъ, занять номинальную должность съ значительнымъ содержаніемъ. Тамъ онъ и умеръ 29-го марта 1826 года, на семдесятъ шестомъ году жизни.
Изъ произведеній Фосса пользуются особенною извѣстностью его идилліи и переводы. Въ первыхъ его трудахъ замѣтно вліяніе Клопштока, какъ въ формѣ, такъ и въ содержаніи. Онъ въ особенности старался передавать на нѣмецкій языкъ греческіе обороты и выраженія, но въ характерѣ сочиненій Фоссъ не позволялъ себѣ увлекаться господствовавшимъ тогда сентиментальнымъ направленіемъ. Практическій смыслъ, съ которымъ онъ угадывалъ ложныя понятія, развился въ нёмъ съ годами и обнаружился ещё сильнѣе въ дальнѣйшихъ его трудахъ. Свободный, трезвый взглядъ на жизнь высказался особенно въ его религіозныхъ сочиненіяхъ, за что онъ справедливо считается поэтомъ протестантизма. Смѣлость взглядовъ на этотъ предметъ была даже причиной его ссоры съ прежними друзьями, какъ, напримѣръ, съ Штольбергомъ; но Фоссъ говорилъ самъ, что гдѣ рѣчь зашла о подобныхъ вопросахъ, то всѣ личныя отношенія должны замолчать передъ правдой. Романтики, съ ихъ наклонностью къ мистицизму, подвергались также подъ его перомъ безпощадному осмѣянію. Твёрдый, непреклонный характеръ и здравый взглядъ обличаетъ себя во всѣхъ сочиненіяхъ Фосса, но за-то въ нихъ часто ощущается недостатокъ поэтической прелести и глубины, a потому и значеніе его, какъ поэта въ прямомъ смыслѣ слова, не велико. Онъ самъ сознавалъ, что ему недоставало творческой фантазіи. Внѣшняя форма его произведеній также не всегда отличалась благозвучностью и правильностью.Такъ онъ напрасно пытался соединить греческій размѣръ стиховъ съ риѳмой. Въ своихъ идилліяхъ Фоссъ часто пытался изображать природу и поэтическую простоту обыденной жизни, но недостатокъ фантазіи и поэтическаго взгляда на жизнь обнаруживается и здѣсь. Баллады Фосса, содержаніе которыхъ онъ по большей части заимствовалъ изъ чужеземныхъ литературъ, принадлежатъ къ слабѣйшимъ его произведеніямъ, что и понятно, если вспомнить, что этотъ родъ поэтическихъ произведеній болѣе всего требуетъ фантазіи и поэтической концепціи предмета, то-есть двухъ качествъ, которыхъ именно недоставало Фоссу. Лучшими его идилліми считаются "Семидесятый день рожденья" и "Весеннее утро". Въ нихъ болѣе чѣмъ въ прочихъ обнаруживается простота и безъискуственность разсказа. Нѣкоторыя изъ его идиллій довольно пространны и заслуживаютъ скорѣе названіе поэмъ, такъ-что представляютъ по внѣшней формѣ новый родъ поэзіи, изобрѣтателемъ котораго должно считать Фосса. Онъ до того придавалъ самъ значеніе своимъ произведеніяіъ въ этоіъ родѣ, что открыто увѣрялъ, по выходѣ "Германа и Доротеи" Гёте, будто Доротея никогда не сравнится съ его Луизой, героиней его поэіы того же имени. Поэма эта, впрочемъ, дѣйствительно на столько замѣчательна, что о ней нельзя не сказать нѣсколькихъ словъ. Авторъ вводитъ читателей въ семейный кругъ бѣднаго пасторскаго семейства. Простота жизни и взглядовъ лицъ поэмы, соединённыя въ то время съ замѣчательнымъ развитіемъ и образованіемъ, очень искусно охарактеризованъ авторомъ. Въ первой части поэмы, озаглавленной "Праздникъ въ лѣсу", изображено празднованіе дня рожденья Луизы, дочери грюнаускаго пастора. Всё семейство проводитъ день на берегу озера, гуляя и обѣдая подъ открытымъ небомъ. Детали дня, проведённаго такимъ образонъ, описаны чрезвычайно живо и мило. Между-прочимъ читатель узнаётъ изъ этой части поэмы, что Луиза любитъ Вальтера и любима имъ взаимно. Во второй части, Вальтеръ, уже объявленный женихъ Луизы, является въ Грюнау; тутъ выводятся новыя лица, между прочимъ -- подруга Луизы Ахалія. Какъ эта, такъ и третья часть поэмы наполнена множествомъ милыхъ и обыдённыхъ эпизодовъ, какъ напримѣръ примѣриваньемъ Луизой брачнаго наряда и т. п. Бракъ влюблённыхъ оканчиваетъ поэму, которая, какъ читатель можеть видѣть, совершенно чужда какого-либо хитросплетённаго сюжета и даже оригннально-задуманныхъ характеровъ, и состоитъ вся изъ ряда чередующихся, просто изображонныхъ картинъ. Тотъ, кто прочитаетъ эту поэму, получитъ полное понятіе о произведеніяхъ Фосса, въ которыхъ, какъ уже сказано выше, блещетъ не столько фантазія и поэтіческій взглядъ на жизнь, сколько трезвый, здравый взглядъ умнаго человѣка, умѣвшаго, не вдаваясь въ крайность, сдѣлать многое изъ ограниченнаго, даннаго ему природою, таланта.
Изъ произведеній Фосса на русскій языкъ была переведена: "Луиза, сельское стихотвореніе въ трёхъ идилліяхъ" -- Н. Теряевымъ. (Спб. 1817 года.)
ИЗЪ ИДИЛЛIИ "ЛУИЗА".
Въ сладкой прохладѣ, подъ тѣнью двухъ липъ широковѣтвистыхъ,
Что осѣняютъ бесѣдку, покрытую мхожъ, привлекая
Цвѣтомъ душистыхъ своимъ пчёлъ шужящіе рои,
За покрытымъ столомъ обѣдалъ съ любезнымъ семействомъ
Добрый священникъ изъ Грюнау; въ новомъ халатѣ сидѣлъ онъ,
Весело празднуя день рожденія милой Луизы.
Каменный столъ окружало шесть тростниковыхъ скамеекъ,
Барышнѣ къ этому дню въ подарокъ сплетённыхъ слугою;
A для хозяина были особо поставлены кресла.
Старецъ сидѣлъ въ нихъ и, кончивъ обѣдъ, занималъ разговоромъ
И назидательной рѣчью своихъ домочадцевъ. Цыплята
Съ матерью смирной своей, цесаркой, поспѣшно клевали
Хлѣбъ изъ ручекъ Луизы; a далѣе ждалъ подаянья
Съ курами гордый пѣтухъ, и голуби съ кровли высокой,
И надутый индюкъ. Въ сторонѣ, подъ бузиннынъ кусточкомъ,
Грызъ остатки обѣда Палканъ и ворчалъ на сосѣдку,
Хитрую кошку, и щёлкалъ зубами на мухъ безпокойныхъ.
Но почтенная мать, улыбаясь разсказамъ супруга,
Дёрнула тайно за платье Луизу, сидящую подлѣ,
И головою къ ней наклонившись, тихо сказала:
"Что? пойдёмъ ли мы въ лѣсъ? или, быть-можетъ, ты хочешь
Праздновать день свой въ бесѣдкѣ, что у ручья? -- тамъ въ прохладѣ
Можно укрыться отъ солнца. Но что же ты такъ покраснѣла?"
Дочь взглянула на мать и сказала съ прелестной улыбкой:
"Нѣтъ, не въ бесѣдкѣ, мамаша! тамъ вечеромъ запахъ акацій
Слишкомъ тяжолъ для меня, особенно съ запахомъ лилій
И резеды; да притомъ у ручья комары безпокоютъ.
Солнце такъ ласково грѣетъ; въ лѣсу же гораздо прохладнѣй."
Мать головою кивнула. Священникъ разсказъ свой окончилъ,
И она, обратившись къ супругу, сказала: "Послушай,
Папенька, наша Луиза желаетъ отпраздновать день свой
Лучше въ лѣсу, чѣмъ въ бесѣдкѣ -- она это мнѣ объявила:
Солнце такъ ласково грѣетъ, въ лѣсу же намъ будетъ прохладнѣй.
Вотъ мой совѣтъ: добрый Вальтеръ, Луиза и храбрый
Карлъ -- пусть пойдутъ наперёдъ и выберутъ мѣсто получше.
Жаль, что не во время гости въ замкѣ господъ задержали,
Нашу графиню и дочь ея! Съ милой Амаліей было бъ
Вамъ веселѣе идти: тогда бъ ваши пѣсни по рощѣ
Громко звучали. A мы, старики, черезъ озеро въ лодкѣ
Къ вамъ приплывёмъ. Управителъ, я знаю, намъ не откажетъ --
И одолжитъ свою лодку. Но прежде мнѣ бы хотѣлось,
Чтобъ нашъ папаша нежного соснулъ: въ это жаркое время
Послѣ-обѣденный сонъ для старыхъ людей -- наслажденье."
И на это сказалъ почтенный священникъ изъ Грюнау:
"Слышишь ли, сынъ мой, чего отъ насъ требуетъ наша хозяйка?
Видно ужь мнѣ уступить ей: вѣдь нынче рожденье Луизы.
Дѣти, помолимся вѣчному Богу! Молитесь съ усердьемъ."
Тутъ добродѣтельный старецъ, главу обнаживши, на коей
Лишь немного осталось волосъ серебристыхъ, съ молитвой
Руки сложилъ, и взоры воздѣлъ къ небесамъ, и промолвилъ:
"Отче Благій! ты питаешь, хранишь все живущее въ мірѣ!
Днесь не отвергни молитвы сердецъ благодарныхъ! о Боже!
Предъ Тобою мы прахъ. Сохрани насъ отъ бѣдъ и напастей,
Духъ же тщеславія прочь отжени отъ насъ. Хлѣбъ нашъ насущный,
Господи, намъ ниспошли -- да мы безъ заботъ суетливыхъ,
Съ твёрдою вѣрою, съ тёплой молитвой къ Тебѣ прибѣгали."
Дѣти! желаю, чтобъ нашъ обѣдъ былъ вамъ на здоровье."
Старецъ окончилъ, тогда всѣ къ нему подошли и, цалуя,
Благодарили его; a милая дочка, обнявши
Крѣпко отца, цаловала въ уста и ручкою нѣжной
Гладила щёки его. A отецъ её взялъ на колѣни,
И отвѣчалъ ея ласкамъ, тихо качая шалунью.
Руки обоихъ гостой пожимая, спросила хозяйка:
"Сыты ль вы, милые? Скромный обѣдъ нашъ не можетъ сравниться
Съ графскимъ роскошнымъ столомъ; но друзья не осудятъ, надѣюсь,
Сельскій обѣдъ. A теперь намъ здѣсь не напиться ли кофе?
Знатные люди всегда пьютъ его послѣ обѣда."
Ей на то отвѣчалъ благородный и вѣжливый Вальтеръ:
"Благодаримъ отъ души за всё угощеніе ваше.
Не пристыдите лишь Карла. Лучше быть добрымъ, чѣмъ знатнымъ.
Если бъ за этимъ столонъ сидѣлъ и самъ Крезъ богатый,
Въ этой прохладной тѣни и въ этомъ обществѣ миломъ, радушномъ,
И если бъ онъ пожалѣлъ о своёмъ прихотливомъ обѣдѣ --
О, тогда бы его надлежало оставить голоднымъ!
Лучше теперь мы отправимся въ лѣсъ, и когда ваша лодка
Къ намъ принесётъ васъ, тогда мы, по семейному, вмѣстѣ
Кофе сваримъ и напьёмся подъ тѣнью берёзъ бѣлоствольныхъ.
Вступительная заметка и перевод Федора Миллера.