Старый Джо.
На слѣдующій день оба путешественника, прекрасно размѣстившись на уютномъ пароходикѣ Кланской линіи, на всѣхъ парахъ удалялись отъ Англіи. Они были единственными пассажирами на суднѣ, и, слѣдовательно, оно предоставлено было въ полное ихъ распоряженіе.
-- Кто бы могъ ожидать два дня тому назадъ, что мы очутимся здѣсь,-- сказалъ Скоттъ, сидя съ товарищемъ на палубѣ.
-- Положительно, никто, -- отвѣчалъ Ричардъ:-- но жизнь, вообще, такъ полна случайностей, что чѣмъ скорѣе человѣкъ къ нимъ приспособляется и извлекаетъ изъ нихъ для себя пользу, тѣмъ лучше достигаетъ онъ своей цѣли.
-- Вы говорите это на мой счетъ, м-ръ Раймондъ,-- возразилъ Скоттъ,-- и я съ каждымъ часомъ начинаю испытывать на себѣ справедливость вашихъ словъ. У меня было очень превратное понятіе о томъ, что такое быть героемъ, судя по прочитаннымъ мною книгамъ. Если же мы благополучно достигнемъ своей цѣли, я надѣюсь, что я лучше пойму тогда, какъ быть настоящимъ человѣкомъ.
-- Все должно придти къ желанному концу, Скоттъ,-- отвѣчалъ Ричардъ,-- мы объ этомъ постараемся.
-- Вы не думаете, чтобъ Доннетъ могъ чѣмъ нибудь повредить Полю,-- въ сотый разъ добивался Скоттъ.
-- Нисколько, Скоттъ,-- отвѣчалъ Ричардъ.-- Онъ слишкомъ большой трусъ, чтобъ завѣдомо навлечь на себя обвиненіе въ убійствѣ. Онъ способенъ на всякую подлость, пойдетъ на что угодно за деньги, но ничего не сдѣлаетъ изъ мести. Я никакъ не ожидалъ, что онъ сбѣжитъ въ Индію; развѣ то, что онъ побоялся оставаться въ Америкѣ, но не много пройдетъ времени, какъ онъ начнетъ обдумывать средства сорвать съ вашего отца выкупъ за Поля. Онъ будетъ тщательно оберегать его, потому что въ сохраненіи его въ хорошемъ видѣ, онъ будетъ видѣть источникъ дохода. Вы можете быть совершенно спокойны въ томъ отношеніи, что, гдѣ бы ни находился Поль, онъ чувствуетъ себя превосходно, насколько оно возможно въ настоящемъ его положеніи.-- Ричардъ несомнѣнно вѣрилъ этому, хотя, быть можетъ, онъ нѣсколько преувеличивалъ эту увѣренность, чтобъ подбодрить Скотта.
-- Мы теперь приближаемся къ берегамъ Испаніи,-- продолжалъ онъ.-- Завтра къ вечеру или на зарѣ слѣдующаго дня мы будемъ противъ Мыса Финистерре. А вамъ, Скоттъ, слѣдуетъ познакомиться съ матросами судна, когда они свободны отъ службы, они много интереснаго поразсказали бы вамъ.
-- Они кажутся такими угрюмыми, -- замѣтилъ Скоттъ, глядя на одного изъ нихъ, приближавшагося къ той части палубы, на которой они сидѣли. Это былъ высокій, сухощавый, угловатый человѣкъ, съ морщинистымъ лицомъ и пронзительнымъ взглядомъ, съ загорѣлыми, жесткими руками.
-- Я ни за что не желалъ бы имѣть съ нимъ дѣло,-- прибавилъ Скоттъ.
-- Моряки, по большой части, съ виду грубоваты, но тѣмъ не менѣе, имѣютъ доброе сердце.
Въ это время подошелъ старый морякъ и сталъ копошится около одной изъ пароходныхъ шлюпокъ, покрывая ее холстомъ, который связывалъ на ней крѣпкими веревками.
-- Въ чемъ дѣло, Джэкъ? Развѣ вы ожидаете бури въ Бискайскомъ морѣ?-- спросилъ Ричардъ.
-- Очень возможно, что будетъ намъ встрепка,-- отвѣчалъ морякъ.
-- Барометръ съ самаго начала держался довольно низко,-- прибавилъ Ричардъ.
-- Какъ, а я слышалъ отъ капитана, не болѣе часу тому назадъ, что онъ быстро поднимается!-- сказалъ Скоттъ, начинавшій наблюдать за явленіями природы, съ морской точки зрѣнія.
-- Чѣмъ рѣзче перемѣны, тѣмъ сильнѣе штормъ,-- пробормоталъ себѣ подъ носъ морякъ, обвязывая шлюпку.
Предсказаніе его сбылось въ точности: до наступленія ночи поднялся сильнѣйшій вѣтеръ; волны вздымались такъ высоко, что хлестали черезъ бортъ, разливаясь по судну во всѣхъ направленіяхъ.
Это особенность Бискайскаго залива хорошо извѣстна всѣмъ, кто побывалъ въ немъ. Путешественникамъ не удалось увидѣть берега Испаніи и мысъ Финистерре; они приблизились къ материку только въ виду того мѣста, гдѣ рѣка Таго, протекая мимо Лиссабона (столицы Португаліи), впадаетъ въ море. Видъ берега, съ извилистыми кряжами скалъ, спускавшимися до самаго края воды, съ блестящими тамъ и сямъ бѣлыми утесами, а мѣстами зеленѣющими ущельями, между которыми стремился съ горъ потокъ -- былъ дикъ и очарователенъ. Селенія вдоль берега бѣлѣлись какъ сугробы снѣга, разбросанныя среди песковъ, пока Скоттъ не догадался подняться на рубку къ капитану и, взявъ его подзорную трубу, увидѣлъ берегъ такъ отчетливо, точно онъ находился возлѣ самаго парохода.
-- Вонъ тамъ виднѣется городъ Пеанно -- сказалъ капитанъ.-- Видите ли тамъ, гдѣ пароходикъ входитъ въ гавань?
-- А что эти башенки вдоль берега, маяки что ли?-- спросилъ Скоттъ.
Капитанъ разсмѣялся. Это Мавританскія сторожевыя вышки,-- отвѣчалъ онъ.-- Не такъ еще давно мавры владѣли всею южною частью Испаніи и Португаліи и имѣли свои укрѣпленія вдоль всѣхъ береговъ, даже послѣ того, что вся внутренность страны отошла отъ нихъ. Башни эти и выстроенные вокругъ нихъ замки до сихъ поръ считаются неприступными твердынями для всякаго рода оружія, кромѣ дальнобойныхъ орудій.
-- Какъ бы мнѣ хотѣлось повидать ихъ вблизи,-- сказалъ Скоттъ, съ удвоеннымъ любопытствомъ направляя на нихъ трубку.
-- Вотъ и увидите,-- сказалъ капитанъ, отдавая приказаніе измѣнить слегка направленіе парохода, чтобъ пройти ближе къ берегу и дать Скотту возможность получше разсмотрѣть его.
-- Безконечное множество разсказовъ связаны съ этими Мавританскими башнями о сраженіяхъ, осадахъ, и подвигахъ, происходившихъ тутъ много лѣтъ тому назадъ. Приподнимите теперь ваши стекла немного повыше и посмотрите вонъ тамъ на высочайшей горѣ, вправо отъ Пеанно, высится громадный замокъ съ башнями во сто разъ обширнѣй этихъ Мавританскихъ башенокъ вдоль берега!
-- О, да, я вижу его!-- воскликнулъ Скоттъ.-- Какая громадина! Что это такое?
-- Это лѣтняя резиденція короля Португальскаго, а внизу, у подошвы той горы, по другую сторону -- столица его Лиссабонъ. Она не видна теперь, но черезъ полчаса мы спустимся пониже устья рѣки, тогда обернувшись назадъ, вы увидите по крайней мѣрѣ всѣ морскія силы, собранныя прямо подъ самымъ городомъ. Но вотъ васъ зовутъ къ обѣду... Вы въ сущности ничего не потеряете въ данную минуту, такъ какъ мы не увидимъ материка, пока не подойдемъ къ мысу Св. Винцента, а это будетъ уже ночью.
Слѣдуя совѣту м-ра Раймонда, Скоттъ спустился въ маленькую каюту, помѣщавшуюся въ самомъ носѣ парохода и занимаемую старымъ матросомъ.
-- Могу ли я войти къ вамъ?-- робко спросилъ мальчикъ.
Старый морякъ оглянулся кругомъ, прислонился къ брусу и, опершись рукой объ обѣденный столикъ, привѣтливо улыбнулся, причемъ морщинистое лицо его еще пуще испещрилось мелкими черточками во всѣхъ направленіяхъ, и сказалъ:
-- Примащивайся, паренекъ, гдѣ вздумается. Мы здѣсь на свободѣ.
-- Я пришелъ попросить васъ, если у васъ найдется свободное время, поразсказать мнѣ кое-что о морѣ.
-- Разсказать вамъ сказочку?-- спросилъ старый морякъ, сдвигая тяжелую шапку свою на затылокъ.
-- Только, ради Бога, не разсказывайте на вашемъ морскомъ нарѣчіи, потому что я тогда ничего не пойму. Если у васъ нѣтъ теперь времени, я лучше зайду въ другой разъ.
-- Время найдется, времени довольно!-- сказалъ старый морякъ.-- Теперь о чемъ разсказывать, да еще на сухопутномъ нарѣчіи? Эта такъ же тяжело, какъ вынести туманъ или бурю.
-- Разскажите что-либо о морѣ,-- сказалъ Скоттъ, не отрывая глазъ своихъ отъ губъ стараго моряка.
-- Что либо объ морѣ? Охъ! Страшное это мѣсто,-- содрогаясь произнесъ морякъ.
-- Какъ! Вы это говорите? А сколько уже лѣтъ живете вы на морѣ?-- спросилъ Скоттъ въ удивленіи.
-- Ровно пятьдесятъ лѣтъ и два года, парень, то есть съ самаго того дня, какъ я былъ спущенъ на океанъ жизни, что случилось на разстояніи болѣе чѣмъ на тысячу миль отъ берега.
-- Какъ, вы родились болѣе, чѣмъ на тысячу миль разстоянія отъ берега!-- воскликнулъ Скоттъ.-- И никогда не думали разстаться съ моремъ, не смотря на то, что это страшное мѣсто?
-- Двадцать разъ пытался я уйти съ моря и всякій разъ возращался обратно. Эхъ! Какое это страшное мѣсто!
-- Почему?-- спросилъ Скоттъ.
Старый морякъ смолкъ на минуту. Онъ уткнулъ голову въ колѣни, затѣмъ продолжалъ какъ бы про себя.-- Отецъ мой и мать лежатъ на днѣ морскомъ. Оба дѣда утонули въ морѣ. Жена моя, мой -- маленькій сынокъ погребены подъ утесомъ такъ глубоко, что никакими бурунами ихъ не выкинетъ. Тамъ, говорятъ -- тихо, но когда море разбушуется, тогда это страшное мѣсто!
-- Вы потерпѣли крушеніе, -- сказалъ Скоттъ, съ блестящими отъ слезъ глазами, и въ ту минуту въ памяти его воскресли слова м-ра Раймонда о мягкихъ сердцахъ, которыя скрываются подъ грубою наружностью моряковъ.
-- Потерпѣлъ крушеніе, -- отвѣчалъ морякъ съ содроганіемъ, -- ровно столько разъ, сколько цифра семь повторяется въ моихъ годахъ. Семью семь -- сорокъ девять, и вотъ столько разъ я выныривалъ на мачтѣ изъ воды. Слѣдующій разъ, а онъ наступитъ черезъ четыре года,-- будетъ послѣднимъ. И жестокъ же будетъ ударъ, который сокрушитъ послѣднія доски въ килѣ стараго Джо, но онъ наступитъ, когда мнѣ будетъ пятьдесятъ шесть лѣтъ, такъ же вѣрно, какъ то, что море солоно.
-- Надѣюсь, что это не сбудется, -- серьезно возразилъ Скоттъ.-- А что, это были парусныя суда или пароходы, на которыхъ вы потерпѣли крушеніе?
-- Никогда еще нога моя не бывала на пароходѣ, до настоящаго путешествія,-- отвѣчалъ морякъ.-- Двадцать лѣтъ былъ я шкиперомъ, но теперь придется отдавать паруса. Когда въ послѣдній разъ я сходилъ на берегъ, они чуть не подвели меня, подлецы; впереди, подъ самымъ носомъ корабля торчатъ скалы, а паруса ничуть не надуваются, мы были тутъ на волосъ отъ погибели и никакихъ силъ остановить корабль!-- съ увлеченіемъ разсказывалъ морякъ, пересыпая рѣчь морскими названіями.
-- Мнѣ трудно понимать васъ, -- робко произнесъ Скоттъ.
-- Вѣрно, парень. Чортъ меня побери, я совсѣмъ перенесся мысленно на тотъ корабль и окончательно забылъ объ тебѣ и этой каютѣ. Когда случается сходить на берегъ, я такъ забываюсь тамъ, что мнѣ кажется будто улица качается какъ корабль, и я хочу подтянуть паруса, чтобъ установить ее тверже, такъ бываетъ у меня и съ разговоромъ. Меня маленько отнесло въ сторону... Мы огибали мысъ и плыли какъ рыбина. Ночь была темна, какъ жженый кофе, и вѣтеръ дулъ, какъ -- не знаю, какъ дуетъ вѣтеръ, по вашему земноводному нарѣчію -- по моему это былъ сильнѣйшій штормъ. Все было скрѣплено, подтянуто. Это была гнусная ночь, скажу тебѣ, парень, а мои семь лѣтъ истекли. Я зналъ, что долженъ нарваться на бѣду въ теченіе этого года, предчувствіе подсказывало, что оно совершится въ эту ночь, и я не могъ успокоиться, все былъ на-сторожѣ. Я зналъ, что въ этомъ мѣстѣ находятся подводные камни, рифы, острова, но гдѣ они находились, точно опредѣлить я не могъ, а въ Гибралтарскомъ проливѣ теченіе было такъ сильно и дулъ такой штормъ, что никакіе якорные канаты не удержали бы насъ. Нужно было идти впередъ или идти ко дну -- мы сдѣлали и то и другое. Я взглянулъ наверхъ, потому что происходило тамъ что-то неладное. Слышу чека бьетъ объ штагъ прямо надъ моей головой. Вдругъ молнія озарила насъ. Мать Пресвятая Богородица! Утесы съ правой стороны, утесы съ лѣвой, подъ носомъ торчитъ цѣлая гряда рифовъ, а мы несемся со скоростью пятнадцати узловъ въ часъ. Скорѣе мысли я оглядѣлъ все кругомъ. Ударомъ молніи раздробило мачту, и двое людей свалились у колеса. Я поспѣшилъ на ихъ мѣсто. Но Богъ свидѣтель, что это было уже безполезно! Я побѣжалъ, когда судно накренилось, и меня отбросило на палубную бочку съ такою силою, что я упалъ ошеломленный до безчувствія. Я не успѣлъ придти въ себя, какъ судно ударилось. Матерь Божья!
Стараго матроса, всего передернуло и онъ, сидя на полу -- весь какъ-то съежился. Но Скоттъ такъ былъ увлеченъ разсказомъ, что немедля спросилъ:
-- Чтожъ сдѣлалось съ вами?
Старый Джо встрепенулся.
-- Ахъ! паренекъ, я опять совсѣмъ забылся. Да, вотъ такъ былъ ужасъ! Когда я опомнился, то оказалось, что меня носило между рифами съ палубной бочкой, за которую я ухватился. Никто кромѣ меня не спасся, и всѣ сбереженія, накопленныя мною въ теченіе сорока девяти лѣтъ, находились въ грузѣ того корабля. А моя бѣдная Мери, жена моя, мой маленькій Джо, оба спали внизу въ каютѣ. Господу извѣстно, что я всѣмъ рискнулъ въ это плаваніе и далъ Мери обѣщаніе, что оно будетъ послѣднимъ. Послѣднимъ оно и было -- для нея, но не для меня. Нѣтъ! Будь это пароходъ, его бы не занесло въ такую пучину!
Скоттъ такъ проникся горемъ бѣднаго старика, что даже забылъ о нетерпѣніи своемъ узнать, какъ онъ выпутался изъ бѣды, и, стараясь отвлечь его отъ тяжелыхъ воспоминаній, вызванныхъ его разсказомъ, принялъ наилучшую, въ данномъ случаѣ, мѣру -- "поворотить его на другой галсъ", по выраженію моряковъ, вопросомъ:
-- А бывали вы когда-нибудь на войнѣ?
-- И не разъ даже,-- задумчиво отвѣтилъ старикъ.
-- Мнѣ очень хотѣлось бы, чтобъ вы разсказали мнѣ объ этомъ,-- сказалъ Скоттъ.
-- Я былъ однажды на каперскомъ суднѣ за шкипера, какъ разъ у этихъ береговъ, и крейсировалъ за десятую часть добычи,-- началъ Джо.-- Британцы держали Гибъ, но съ ними не было сношеній.
-- То есть Гибралтаръ, подразумѣваете вы?-- переспросилъ Скоттъ.
-- Да, да, Гибралтаръ. Мы ныньче придемъ туда рано утромъ. Совѣтую тебѣ подняться на зарѣ, стоитъ посмотрѣть на берега Африки.
-- Посмотрю непремѣнно,-- отвѣчалъ Скоттъ.-- Ну, продолжайте, разскажите объ каперѣ.
-- Ну-съ, флоту предписано было идти на Гибъ, имъ нужны были свѣдѣнія и они предлагали хорошую плату за доставленіе туда почты, а оттуда депешъ. Я услыхалъ объ этомъ и принялъ грузъ. Мы могли идти подъ парусами на разстояніи пятнадцати миль отъ Гиба, и въ одну темную, темную ночь я спустилъ лучшую свою шлюпку, взялъ лучшаго гребца, хорошее ружье и депеши. Прогресть тридцать миль въ ночь -- плевое для насъ дѣло; море было спокойно, вѣтерокъ дулъ ровно на столько, чтобы шумомъ своимъ заглушать всплескъ веселъ. Мы благополучно доплыли до Гиба, несмотря на непріятельскій флотъ. Намъ случилось проходить прямо подъ носомъ ихъ громадныхъ судовъ.
-- Вы не боялись?-- спросилъ Скоттъ.
-- Нѣтъ, -- отвѣчалъ старый морякъ,-- потому что, какъ во всѣхъ важныхъ дѣлахъ, непріятелю и въ голову не приходило обращать вниманіе на орѣховую скорлупу съ двумя людьми, шнырявшую прямо у нихъ подъ носомъ. Но когда мы повернули обратно, море маленько разыгралось и что хуже всего -- молнія начала сверкать. Мы увидали большое судно впереди насъ, на немъ не было огней, и мы посторонились. Только что мы съ нимъ поровнялись, двѣ-три вспышки молніи освѣтили насъ, и сторожевой часовой запримѣтилъ лодку. Вѣтеръ дулъ имъ противный. Они и не опросили насъ, но намъ было слышно, что спускается на воду лодка. Они пустились за нами въ погоню. Мы гребли не на животъ, а на-смерть, но они стали нагонять насъ. Я бросилъ весло и, взявшись за ружье, забилъ въ него вторую пулю. Потомъ, притаившись на кормѣ, я прицѣлилъ ружье приблизительно по направленію шума веселъ, въ ожиданіи, что молнія освѣтитъ ихъ. Черезъ минуту сверкнула молнія.-- "Смѣлѣе, капитанъ!" крикнулъ мой гребецъ, но было поздно -- я выстрѣлилъ. Чортъ побери! Никогда въ жизни мнѣ не приходилось еще стрѣлять изъ ружья. Я умѣлъ обращаться съ пистолетомъ или кинжаломъ, но ружье это дурно обошлось со мною.-- Старый Джо разсмѣялся тихимъ, прерывистымъ смѣхомъ, какъ будто припоминая хорошую шутку.
Но Скоттъ, интересовавшійся болѣе узнать, что совершило дуло ружья, чѣмъ прикладъ его, спросилъ:
-- Что жъ, попали вы въ кого-нибудь въ другой лодкѣ?
-- Скорѣе попалъ въ человѣка, сидящаго позади меня,-- отвѣчалъ Джо.-- Старое ружье искалѣчило меня на цѣлый мѣсяцъ. Но, когда я поднялся со дна лодки, я услыхалъ на близкомъ разстояніи голосъ, окликавшій меня:-- Капитанъ Биръ, ау!-- и узналъ голосъ моего помощника.
-- Какъ же онъ очутился тутъ?-- спросилъ Скоттъ.
-- Оказалось, что мы проплыли мимо собственнаго судна. Опасаясь, чтобъ не застигло насъ начинавшееся волненіе, они придвинулись ближе, чѣмъ того требовала безопасность, а мы приняли ихъ за непріятеля.
Сначала Скотту хотѣлось улыбнуться, считая, что онъ слушалъ одну изъ общеизвѣстныхъ матросскихъ побасенокъ; но въ слѣдующую за тѣмъ минуту слезы навернулись у него на глазахъ, когда старикъ сказалъ въ заключеніе:
-- Да, теперь я уже не капитанъ Биръ, а просто -- старый Джо. Умеръ капитанъ Биръ, -- въ тотъ самый день, когда послѣднее его судпо осталось на рифахъ,-- съ его женой и съ его маленькимъ сыномъ. А черезъ четыре года послѣдуетъ за ними и старый Джо, всего то четыре года осталось мнѣ, паренекъ! И море точитъ теперь утесы, которые прикроютъ кости стараго Джо...