Между моремъ и домомъ Бенони идетъ лѣсъ. Не самого Бенони, а общественный; большой лѣсъ, смѣсь хвойнаго, березняка и осинника.
Лѣтомъ, въ извѣстную пору, туда стекается народъ изъ двухъ приходовъ и рубитъ сколько душѣ угодно. A когда нарубятъ и развезутъ дрова по дворамъ, въ лѣсу опять стихаетъ на цѣлый годъ; ни звѣрей, ни птицъ никто не тревожитъ. Развѣ когда пробѣжитъ черезъ лѣсъ лопарь, пробираясь изъ одного прихода въ другой. Постоянно же ходитъ лѣсомъ -- и лѣтомъ, и зимою -- одинъ Бенони; ходитъ и въ вёдро, и въ дождь, какъ придется. Бенони крѣпышъ, молодчина, ему все нипочемъ.
Бенони рыбачитъ, какъ и всѣ тутъ на берегу. Но у него есть еще побочное занятіе: онъ носитъ почту въ приходъ по ту сторону скалистаго кряжа и обратно -- разъ въ двѣ недѣли -- и получаетъ за свой трудъ извѣстную небольшую плату. Не всѣ состоятъ на казенной службѣ и получаютъ жалованье каждые три мѣсяца, поэтому Бенони слыветъ среди своихъ товарищей ловкачомъ и докой. Бываетъ, правда, иной воротится съ удачнаго улова сельдей и свищетъ себѣ всю дорогу отъ пущей важности,-- богачъ идетъ! Только не надолго хватаетъ этого богатства. Добрые люди всегда по-уши въ долгу у торговца Макка Сирилундскаго; расплатятся съ нимъ, глядь -- и осталось одно воспоминаніе о томъ, какъ они свистали. А Бенони знай себѣ носитъ да носитъ королевскую почту изъ года въ годъ,-- настоящій ловкачъ, а вдобавокъ должностное лицо со львомъ на сумкѣ.
Разъ утромъ онъ шелъ съ почтой по лѣсу. Время было лѣтное, и въ лѣсу тамъ и сямъ попадался народъ, рубившій дрова. Попалась и дочка сосѣдняго пастора; нарядная такая, въ шляпѣ съ перьями.
-- Вотъ и Бенони! Теперь у меня есть провожатый до дому,-- сказала она. А звали ее Розой.
Бенони поклонился и сказалъ, что коли она не побрезгуетъ...
Роза была дѣвица особенная. Бенони ее хорошо зналъ; на его глазахъ выросла; но теперь онъ но видалъ ея съ годъ,-- Богъ вѣсть, гдѣ она его провела. У кистера Аренцена былъ сынъ, большая умница, который вотъ ужъ сколько лѣтъ обучался тамъ на югѣ всякимъ законамъ; не у него ли Роза и гостила это время? Никто ничего не зналъ навѣрно, а сама Роза помалчивала.
Н-да, у Розы, пожалуй, были свои секретцы; она не такая, какъ другія, сама по себѣ. Вотъ и сегодня, небось, ей понадобилось встать часа въ четыре утра, чтобы поспѣть въ общественный лѣсъ къ восьми. Проворная дѣвица и не трусливаго десятка. Да и отецъ у нея тоже былъ гордый, важный; все свободное время проводилъ на охотѣ да ловилъ звѣрей всякими способами. Но славился и даромъ слова.
Бенони съ Розой шли часа два, болтая между собой; она разспрашивала его о томъ, о семъ. Потомъ присѣли отдохнуть, и Бенони угостилъ барышню изъ своей котомки съ припасами; Роза оказала ему честь -- поѣла хорошо. Потомъ они опять шли съ часъ; вдругъ припустилъ дождь, и Роза предложила спрятаться куда-нибудь. Но Бенони несъ королевскую почту, и ему недосугъ было валандаться. Прошли еще сколько-то времени; идти было скользко, и Роза съ трудомъ передвигала ноги.
Бенони жаль стало барышню. Онъ взглянулъ на небо и увидалъ, что дождь скоро перестанетъ. Тогда онъ сказалъ Розѣ, что готовъ услужить ей, если она не побрезгуетъ посидѣть попросту подъ горой.
Они подошли подъ гребень кряжа, и тамъ оказалась настоящая пещера.
-- Да тутъ можно устроиться по-барски,-- сказала Роза и пролѣзла поглубже въ пещеру. -- Только бы еще твою "львиную" сумку, Бенони, вмѣсто сидѣнья...
-- Никакъ не осмѣлюсь,-- испуганно отвѣтилъ Бенони.-- Но если не побрезгуете старой курткой...-- И онъ стащилъ съ себя куртку, чтобы Розѣ было на чемъ сѣсть.
"Вотъ молодецъ", небось, подумала она, и, пожалуй, онъ ей понравился. Недаромъ она шутила съ нимъ и спрашивала, какъ зовутъ его суженую.
Минутъ черезъ десять Бенони вылѣзъ на свѣтъ Божій взглянуть на небо. Какъ разъ въ ту минуту мимо проходилъ бродячій лопарь и увидалъ Бенони. А былъ это лопарь Гильбертъ.
-- Что, дождь все еще идетъ? -- спросилъ Бенони, чтобы сказать что-нибудь. Ему было немножко не по себѣ.
-- Нѣтъ, пересталъ,-- отвѣтилъ лопарь.
Бенони досталъ изъ пещеры почтовую сумку и свою куртку, а затѣмъ вылѣзла и пасторская дочка.
Лопарь все это видѣлъ...
И явился въ селенье съ новостью, а потомъ разнесъ ее по всему берегу до самой сирилундской лавки.
-- Эге, Бенони,-- начали съ того дня поддразнивать его люди,-- ты что это дѣлалъ въ пещерѣ съ пасторской дочкой? Вылѣзъ оттуда весь красный, безъ куртки! Какъ это понимать?
-- А такъ и понимай, что ты старая баба-сплетница! -- отвѣчалъ Бенони, какъ настоящее должностное лицо.-- Доведись мнѣ только повстрѣчаться съ этимъ лопаремъ!
Но время шло да шло, и лопарь Гильбертъ осмѣлился-таки повстрѣчаться съ Бенони.
-- А что ты подѣлывалъ въ пещерѣ, зачѣмъ туда забрался? -- осторожно спросилъ онъ и лукаво прищурился, словно смотрѣлъ своими маленькими глазками на солнце.
-- Не твоя печаль,-- хитро отвѣтилъ Бенони и тоже усмѣхнулся. Тѣмъ лопарь и отдѣлался.
Бенони началъ гордиться славой, которая прошла о немъ и пасторской Розѣ. Дѣло подошло къ Рождеству и, сидя со своими бѣдняками товарищами за рождественской чаркой, Бенони чувствовалъ себя впрямь головой выше ихъ всѣхъ. Ленеманъ выбралъ его понятымъ, и теперь ни одинъ аукціонъ, ни одна опись имущества не обходились безъ Бенони. А такъ какъ онъ былъ также мастеръ и читать, и писать, то ленеманъ вдобавокъ сталъ поручать ему, когда самому было некогда, прочитывать народу съ церковнаго холма всякія оповѣщенія и распоряженія начальства. Да, жизнь была услужлива, жизнь баловала Бенони, почтаря Бенони! За что онъ ни возьмись -- во всемъ ему везетъ! Скоро сама пасторская Роза перестала казаться ему такой недосягаемой.
-- Въ тотъ разъ въ пещерѣ...-- сказалъ онъ и причмокнулъ.
-- Не скажешь же ты, что взаправду взялъ ее?-- спросили товарищи.
А Бенони отвѣтилъ:-- Да ужъ, видно, не безъ того.
-- Чудеса! Теперь, значитъ, ты на ней женишься?
Бенони отвѣтилъ:-- Не твоя печаль. Это единственно, какъ вздумается Бенони и... мнѣ!
-- А что, по-твоему, скажетъ кистерскій Николай?
-- Что скажетъ Николай? Его и не спросятъ.
Вотъ что было сказано. И это повторялось такъ часто и столькими людьми, что нельзя было не повѣрить этому. Пожалуй, сталъ понемножку вѣрить этому и самъ Бенони.