Переводъ Е. Кившенко.
Москва.-- 1909.
Все это написано мной и написано сегодня, чтобы облегчить сердце. Я лишилась мѣста въ кафэ и моихъ веселыхъ, беззаботныхъ дней.
Каждый вечеръ въ кафэ приходилъ съ двумя пріятелями молодой человѣкъ въ сѣромъ костюмѣ и всегда садился за мой столъ. Въ кафэ бывало много мужчинъ, и у всѣхъ находилось доброе слово для меня -- только не у него. Онъ былъ высокій, стройный, съ мягкими черными волосами, съ легкимъ пушкомъ на верхней губѣ и голубыми глазами, которыми онъ изрѣдка, какъ бы мимоходомъ, окидывалъ меня.
Быть можетъ, вначалѣ онъ и имѣлъ что-нибудь противъ меня и не былъ расположенъ ко мнѣ. Но въ теченіи цѣлой недѣли онъ приходилъ, не пропуская ни одного вечера, и всегда садился за мой столъ. Я постепенно привыкла къ нему и, когда однажды вечеромъ онъ не пришелъ, я почувствовала, что мнѣ его недостаетъ. Я обошла все кафэ и, наконецъ, нашла его у одной изъ большихъ колоннъ на другомъ концѣ зала. Онъ сидѣлъ тамъ съ какой-то дамой изъ цирка. На ней было желтое платье и длинныя, заходящія за локоть, перчатки. Она была молода, съ красивыми темными глазами,-- а у меня голубые.
Я съ минуту постояла около нихъ и прислушивалась къ тому, что они говорили: она осыпала его упреками,-- повидимому, онъ ей уже надоѣлъ; она говорила, чтобы онъ ушелъ и оставилъ ее въ покоѣ. А я въ глубинѣ моего сердца только и думала: "Пресвятая Дѣва, отчего онъ не идетъ ко мнѣ!"
На слѣдующій вечеръ онъ пришелъ съ двумя пріятелями и опять сѣлъ за мой столъ. Я не подошла къ нимъ, какъ дѣлала это обыкновенно, напротивъ, я сдѣлала видъ, какъ будто совсѣмъ ихъ не замѣтила. Но онъ жестомъ подозвалъ меня, и я подошла къ столу и спросила:
-- Васъ вчера здѣсь не было?
-- Какъ прекрасно сложены наши кельнерши! -- сказалъ онъ, обращаясь къ пріятелю.
-- Прикажете пива? -- спросила я.
-- Да,-- отвѣтилъ онъ.
И я почти бѣгомъ принесла имъ три кружки пива.
Прошло нѣсколько дней. Онъ далъ мнѣ карточку и сказалъ:
-- Отнесите ее туда къ...
Я взяла карточку и, не давъ ему договорить, отнесла ее желтой дамѣ. По дорогѣ я прочла его имя: Владимижъ Ф.
Когда я вернулась, онъ вопросительно взглянулъ на меня.
-- Да, я отнесла и отдала,-- сказала я.
-- И не получили никакого отвѣта?
-- Нѣтъ.
Онъ далъ мнѣ марку и сказалъ, усмѣхаясъ:
-- Ну, что же, никакого отвѣта -- это тоже своего рода отвѣтъ.
Онъ просидѣлъ весь вечеръ, все время пристально глядя въ ту сторону, гдѣ сидѣла желтая дама съ двумя господами. Въ одиннадцать часовъ онъ всталъ и подошелъ къ ея столу. Она приняла его очень холодно, но ея кавалеры начали съ нимъ болтать и, казалось, подтрунивали надъ нимъ. Онъ пробылъ тамъ нѣсколько минутъ, и когда онъ вернулся, я обратила его вниманіе на то, что ему налили пива въ карманъ его лѣтняго пальто. Онъ снялъ его, поспѣшно обернулся и быстро взглянулъ туда, гдѣ все еще продолжала сидѣть дама изъ цирка. Я вытерла и высушила карманъ пальто, а онъ, усмѣхаясь, сказалъ:
-- Благодарю васъ, раба.
Когда онъ сталъ надѣвать пальто, я помогла ему и незамѣтно провела рукой по его спинѣ.
Онъ съ растеряннымъ видомъ опять опустился на стулъ. Одинъ изъ его пріятелей спросилъ еще пива. Я взяла его кружку, хотѣла захватить и кружку Ф., но онъ сказалъ: "Нѣтъ" -- и положилъ руку на мою. Отъ этого прикосновенія моя рука вдругъ безсильно опустилась; онъ это замѣтилъ и сейчасъ же отдернулъ свою.
Вечеромъ я долго стояла на колѣняхъ передъ моей кроватью и дважды молилась за него... И поцѣловала мою правую руку, до которой онъ дотронулся...
Однажды онъ подарилъ мнѣ цвѣты -- цѣлую массу цвѣтовъ. Онъ ихъ купилъ у нашей цвѣточницы, какъ только вошелъ въ кафэ. Купилъ почти весь ея запасъ, и цвѣты были такіе свѣжіе, красные. Онъ положилъ ихъ рядомъ съ собой на столъ. C нимъ не было никого изъ его пріятелей. Какъ только я улучала свободную минутку, я становилась за колонну, смотрѣла на него и твердила про всебя: "Его зовутъ Владимижъ Ф.".
Такъ прошло съ часъ времени. Онъ постоянно поглядывалъ на часы, и я спросила его:
-- Вы ждете кого-нибудь?
Онъ молча, какъ бы безсознательно, взглянулъ на меня и затѣмъ только отвѣтилъ:
-- Нѣтъ, я никого не жду. Почему вы спрашиваете?
-- Я просто подумала, не ждете ли вы кого-нибудь.
-- Подите-ка сюда,-- продолжалъ онъ,-- вотъ все это для васъ.
И далъ мнѣ всѣ цвѣты.
Я поблагодарила его, но не могла произнести ни слова громко, а только прошептала. Яркая и жгучая, какъ пламя, радость охватила меня. Еле переводя дыханіе отъ волненія, я стояла передъ буфетомъ, откуда мнѣ нужно было что-то принести, но что именно -- я забыла.
-- Чего вамъ нужно? -- спросила меня буфетчица.
-- А что вы думаете? -- въ свою очередь задала я ей вопросъ, такъ какъ сама этого не знала.
-- Что я думаю? -- воскликнула буфетчица. -- Съ ума вы сошли, что ли?
-- Угадайте-ка, отъ кого я получила эти цвѣты!
Въ это время оберъ-кельнеръ прошелъ мимо насъ.
-- Вы забыли о пивѣ для господина съ деревянной ногой,-- услыхала я позади себя его голосъ.
-- Я получила ихъ отъ Владимижа,-- добавила я и поспѣшно ушла съ кружкой пива для господина съ деревянной ногой.
Ф. все еще сидѣлъ на своемъ мѣстѣ. Я еще разъ поблагодарила его, когда онъ всталъ, собираясь уходить. Онъ смутился и сказалъ:
-- Собственно говоря, купилъ-то я ихъ для другой.
Ну, да -- онъ, можетъ быть, купилъ ихъ и для другой, но получила ихъ я. Да, я получила ихъ, а не та, для которой онъ ихъ купилъ. И поэтому я имѣла право поблагодарить его за нихъ. Спокойной ночи, Владимижъ!
На слѣдующее утро шелъ дождь.
-- Надѣть мнѣ сегодня черное платье или зеленое? -- подумала я. -- Зеленое, потому что оно поновѣе... Итакъ, значитъ, я надѣну его.
Мнѣ было очень весело.
Когда я пришла къ мѣсту остановки вагоновъ, тамъ подъ дождемъ стояла дама и ждала конку. У ней не было дождевого зонтика. Я предложила ей укрыться отъ дождя подъ моимъ, но она поблагодарила и отказалась. Тогда я закрыла зонтикъ: "По крайней мѣрѣ, эта дама не одна будетъ мокнуть",-- подумала я про себя.
Вечеромъ Владимижъ пришелъ въ кафэ.
-- Благодарю васъ за цвѣты,-- сказала я съ гордостью.
-- Какіе цвѣты? -- спросилъ онъ! -- Ахъ, да! Ну, не говорите объ этихъ цвѣтахъ.
-- Я только хотѣла поблагодарить васъ за нихъ.
Онъ пожалъ плечами и сказалъ:
-- Не васъ я люблю, раба.
Онъ не любилъ меня, нѣтъ. Да я этого и не ожидала, поэтому его слова нисколько не разочаровали меня. Но я могла видѣть его каждый вечеръ, онъ всегда садился за мой столъ, и я ему подавала пиво. До свиданья, Владимижъ!
На, слѣдующій вечеръ онъ пришелъ очень поздно. Онъ спросилъ меня:
-- Есть ли у васъ деньги, раба, много денегъ?
-- Нѣтъ, къ сожалѣнію,-- отвѣтила я. -- Я бѣдная дѣвушка.
Онъ взглянулъ на меня и сказалъ, усмѣхаясь:
-- Вы не такъ меня поняли. Мнѣ просто нужно немного денегъ до завтра.
-- У меня есть деньги,-- возразила я,-- даже довольно много денегъ. У меня дома это тридцать кронъ.
-- Дома, а не здѣсь?
Я отвѣтила:
-- Подождите четверть часа и, когда кафэ закроютъ, пойдемте со мной.
Онъ подождалъ четверть часа и пошелъ со мной.
-- Дайте мнѣ только сто кронъ,-- сказалъ онъ. Онъ всю дорогу шелъ рядомъ со мной, не допуская меня итти впереди или позади него.
-- У меня только крошечная каморка,-- сказала я, когда мы подошли къ подъѣзду.
-- Я не пойду съ вами наверхъ,-- возразилъ онъ,-- я подожду васъ здѣсь внизу.
И онъ остался внизу.
Когда я вернулась, онъ сосчиталъ деньги и сказалъ:
-- Здѣсь больше ста кронъ. Я даю вамъ на чай десять кронъ... Да, да,-- слышите: я хочу вамъ дать десять кронъ на чай.
И онъ далъ мнѣ золотую монету, пожелалъ мнѣ покойной ночи и ушелъ. Я видѣла, какъ онъ остановился на углу и далъ старой хромой нищей крону.
Онъ очень сожалѣлъ вечеромъ слѣдующаго дня, что не можетъ мнѣ возвратить денегъ. А я поблагодарила его за то, что онъ не могъ этого сдѣлать. Онъ откровенно сознался, что прокутилъ ихъ.
-- Да что объ этомъ много говорить, раба! -- сказалъ онъ, усмѣхаясь. -- Вы знаете -- желтая дама.
-- Почему ты называешь нашу кельнершу рабой? -- спросилъ одинъ изъ его пріятелей.-- Ты самъ больше рабъ, чѣмъ она.
-- Угодно пива? -- сказала я, чтобы прервать этотъ разговоръ.
Вскорѣ послѣ этого явилась желтая дама. Ф. всталъ и поклонился ей. Она прошла мимо и сѣла за свободный столъ, но прислонила къ нему два стула, Ф. тотчасъ же подошелъ къ ней, взялъ одинъ изъ этихъ стульевъ и сѣлъ. Двѣ минуты спустя онъ всталъ и произнесъ очень, громко:
-- Хорошо, я ухожу! И я никогда не вернусь!
-- Благодарю васъ! -- отвѣтила она.
Я ногъ не чувствовала подъ собой отъ радости, побѣжала къ буфету и стала что-то тамъ говорить. Я вѣроятно разсказывала, что онъ больше не вернется къ ней... никогда не вернется. Оберъ-кельнеръ опять прошелъ мимо и сдѣлалъ мнѣ рѣзкое замѣчаніе, но меня это нисколько не тронуло, мнѣ было рѣшительно все равно.
Въ одиннадцать часовъ, когда закрыли кафэ, Ф. проводилъ меня до дому.
-- Дайте мнѣ пять кронъ изъ тѣхъ десяти, которыя я вамъ далъ вчера.
Я хотѣла ему отдать всѣ десять, но онъ не взялъ ихъ и отдалъ мнѣ, несмотря на мое сопротивленіе, пятъ кронъ -- "на чай", какъ онъ говорилъ.
-- Мнѣ сегодня такъ весело,-- сказала я. -- Если бъ я могла осмѣлиться попросить васъ подняться ко мнѣ... Но у меня только крошечная каморка.
-- Я не пойду къ вамъ наверхъ,-- возразилъ онъ. -- Спокоймой ночи!
Онъ ушелъ. Онъ опять прошелъ мимо старой нищей, но позабылъ подать ей милостыню, несмотря на то, что она сдѣлала ему почтителыній книксенъ.
Я подбѣжала къ ней, дала ей нѣсколько эръ и сказала ей:
-- Это отъ того господина, который только что прошелъ мимо васъ,-- отъ господина въ сѣромъ костюмѣ.
-- Отъ господина въ сѣромъ костюмѣ?
-- Да, отъ того, съ черными волосами, отъ Владимижа.
-- Вы его жена?
Я отвѣтила:
-- Нѣтъ, я его раба.
Онъ нѣсколько вечеровъ подъ рядъ все сожалѣлъ о томъ, что еще не можетъ вернуть мнѣ денегъ, а я попросила его не мучить меня подобными разговорами. Онъ говорилъ объ этомъ такъ громко, что всѣ слышали и, наконецъ, стали надъ нимъ смѣяться.
-- Я негодяй и мошенникъ,-- сказалъ онъ,-- я занялъ у васъ деньги и не могу вамъ ихъ возвратить. Я бы охотно далъ отрубить себѣ правую руку за бумажку въ пятьдесятъ кронъ.
Мнѣ было больно слушатъ это, и я все раздумывала о томъ, какъ бы достать для него денегъ, но ничего не могла придумать.
Нѣсколько времени спустя онъ сказалъ мнѣ:
-- Если вы, между прочимъ, спросите меня, что со мной, то... ну, однимъ словомъ, желтая дама и циркъ уѣхали. Я забылъ ее. Я больше не думаю о ней.
-- Однакожъ, это не помѣшало тебѣ сегодня написать ей письмо! -- замѣтилъ одинъ изъ его пріятелей.
-- Это послѣднее письмо,-- отвѣтилъ онъ.
Я купила у нашей цвѣточницы розу и всунула ему въ петлицу съ лѣвой стороны. Я ощущала его дыханіе на моихъ рукахъ въ то время, какъ это дѣлала, и я почти не имѣла силъ заколоть булавку.
-- Благодарю! -- сказалъ онъ.
Я потребовала три кроны, которыя мнѣ были должны въ кассѣ, и отдала ему. Это была такая бездѣлица!
-- Благодарю! -- сказалъ онъ еще разъ.
И я цѣлый вечеръ чувствовала себя счастливой, пока Владимижъ не сказалъ:
-- На эти три кроны я уѣду на цѣлую недѣлю. Когда вернусь, я возвращу вамъ ваши деньги.
Но, замѣтивъ, до чего меня огорчили его слова, онъ добавилъ:
-- Васъ одну люблю я! -- И онъ взялъ меня за руку.
Я была страшно поражена тѣмъ, что онъ хотѣлъ теперь уѣхать и не хотѣлъ даже сказать -- куда, несмотря на мои просьбы. Все: всѣ столы, вся зала, всѣ посѣтители закружились передъ моими глазами, я не могла дольше выносить этой муки и съ мольбой схватила его руки.
-- Черезъ недѣлю я вернусь къ вамъ обратно,-- сказалъ онъ и всталъ.
Я слышала, какъ оберъ-кельнеръ сказалъ мнѣ:
-- А вы, значитъ, получите расчетъ черезъ двѣ недѣли.
-- Ну, такъ что же,-- подумала я про себя,-- не все ли мнѣ равно -- черезъ двѣ недѣли Владимижъ будетъ опять со мною. И я хотѣла поблагодарить его за это... обернулась... его уже не было...
Недѣлю спустя, когда пришла домой, я нашла тамъ письмо отъ него. Онъ писалъ такъ безотрадно грустно... онъ разсказывалъ, что отправился вслѣдъ за желтой дамой, что онъ не можетъ возвратить мнѣ денегъ -- нѣтъ, никогда не сможетъ, и что онъ чувствуетъ себя совершенно надломленнымъ, обезсиленнымъ нуждой. Затѣмъ онъ опять называлъ себя негодяемъ, подлецомъ, низкой душой... и подъ письмомъ стояла подпись: "Рабъ желтой дамы".
Я горевала и плакала дни и ночи и ничего не моіла съ собой подѣлать. Еще черезъ недѣлю я получила расчетъ и должна была искать себѣ новаго мѣста. Днемъ я ходила по кафэ и гостиницамъ. Я обращалась даже къ частнымъ лицамъ, предлагая имъ свои услуги. Но мнѣ не везло, и все не удавалось получить мѣста. Поздно вечеромъ покупала я по дешевой цѣнѣ дневныя газеты и внимательно прочитывала всѣ объявленія. Я все думала -- можетъ быть мнѣ удастся спасти Владимижа и себя...
Вчера вечеромъ, въ одной изъ газетъ, я увидала его имя и прочла о немъ.
И тотчсъ же вышла изъ дому и пошла по безконечнымъ улицамъ и только сегодня утромъ вернулась. Можетъ быть, я гдѣ-нибудь и спала или сидѣла на какой-нибудь лѣстницѣ, не имѣя силъ итти дальше. Но я ничего не знаю и не помню теперь.
Сегодня я опять перечитала то, что напечатано о немъ... Но вчера вечеромъ я прочла это впервые... Да... я заломила руки и опустилась на стулъ... Еще черезъ минуту я опустилась на полъ и прислонилась къ столу. Я ударяла ладонями о полъ, а сама дуала, все думала... А можетъ быть, я ничего и не дѣлала. Да, можетъ быть совсѣмъ не думала, но въ головѣ у мемя такъ шумѣло, что я ничего не сознавала. А потомъ я встала и вышла. Внизу на углу -- это я хорошо помню -- я дала старой хромой нищей нѣсколько эръ я сказала:
-- Это отъ господина въ сѣромъ костюмѣ,-- вѣдь вы его знаете?
-- Вы, можетъ быть, его невѣста? -- спросила она.
Я отвѣтила ей:
-- Нѣтъ... я его вдова...
И я бродила по улицамъ до утра сегодняшняго дня.
А теперь я еще разъ перечла объ этомъ...
Его звали Владимижъ Ф.