Силовая установка
Маленькая колония на Луне принялась лихорадочно за работу.
Все энергично работали над сооружением солнечной силовой установки; никто не думал о сне, который всем был столь необходим.
Наблюдательная кабина на «Виланде» была очищена и превращена в мастерскую. Андерль работал там все время, — подтачивал, подпиливал и прилаживал отдельные части разобранного мотора электрической машины, чтобы превратить его в паровой двигатель. Под его ловкими руками металл и трубки принимали форму, согласно чертежам инженера.
Даже Гардт изумлялся мастерству своего механика, от искусства которого зависела жизнь всех путников.
Томми Бигхед, который не проявлял особых технических талантов, работал теперь, как подручный. Кроме того, он принял на себя все заботы по кухне. Дядя Алекс и Гардт возились на открытой воздухе во льду. Раньше всего исправлены были все мелкие повреждения на «Виланде», затем была законопачена щель бака. После этого у горы, к которой прислонился «Виланд», было установлено параболическое зеркало таким образом, чтобы оно собирало солнечные лучи.
В фокусе, где были сконцентрированы солнечные лучи, Гардт установил большую стальную бомбу, в которой прежде сохранялся кислород. Бомба была достаточно прочна, чтобы в качестве парового котла выдержать необходимое внутреннее давление.
Трубопровод между «котлом» и ротором установить было не трудно. В сложном машинном отделении «Виланда» было достаточно частей, которые можно было теперь временно перемонтировать.
Неописуемая радость овладела всеми, когда после десяти часов напряженной работы Андерль сообщил, что можно испытать работу сооруженной им паровой турбины.
Благодаря слабой тяжести, не трудно было вытащить машину наружу. Сооруженная наспех из блоков и канатов дорога заменила подъемный кран, и скоро турбина вместо с динамомашиной оказалась на фундаменте около парового котла.
Не так легко было наладить доставку воды. Правда, неподалёку находились лужи, но Томми никак не удавалось принести хотя бы ведро столь нужной воды: пока он шел, вода или превращалась в пар, или замерзала.
Ничего не оставалось, как притащить паровой котел к какой-нибудь луже и там с величайшей осторожностью наполнить его. Не беда, если бы даже на обратном пути вода замерзла в котле: зеркало могло бы растопить этот лед.
Гардт установил собирательное зеркало, Андерль включил паровую трубу и открыл вентиль.
Четыре человека, одетые в водолазные костюмы и соединенные телефоном, с величайшим напряжением ожидали результата. Всем было ясно, что их жизнь и спасение всецело зависят от успеха этого опыта.
Стальная бомба ярко блестела в свете направленных на нее солнечных лучей. Через несколько минут в клапане показалось беловатое облачко — водяной пар, который сейчас же замерз и мелким инеем упал вниз.
Гардт многозначительно посмотрел на Андерля, но тот не отрывал взора от манометра.
Образование паров усилилось. Андерль открыл кран трубопровода, и пар устремился к турбине. Наблюдатели ничего не могли слышать, но видели, как турбина стала работать.
— Удача! — закричал Томми с воодушевлением.
Андерль покачал головой.
— Мотор работает теперь вхолостую, — сказал Андерль, — но это еще ничего не говорит о том, как он будет работать при полной нагрузке.
Он внимательно следил за ходом машины.
Вдруг показался белый луч, турбина завертелась и внезапно остановилась.
— Капут? — спросил в ужасе Алекс.
Гардт остановил приток пара.
— Соединительная труба лопнула, нужно установить новую…
— Удастся ли?
— Я думаю, в ракете найдется что-нибудь подходящее. Во всяком случае, мы можем быть вполне удовлетворены первым опытом. Он удался даже лучше, чем я мог ожидать. Если мы дадим Андерлю еще несколько часов, он соорудит машину на славу. На этой практической работе он превзошел меня.
— Значит, мы спасены?
— Слишком сильно сказано! Мы получим энергию, которая нам даст электрический ток. Но теперь предстоит преодолеть новую трудность, над которой я давно уже ломаю голову. Мы должны этим током разложить воду.
— Что же ты намерен сделать?
— Придется что-нибудь предпринять…
— В чем ты еще сомневаешься?
— Видите ли, я не сомневаюсь, что нам удастся добыть кислород и водород… Трудно сказать еще, в каком именно количестве, но если мы даже получим неограниченное количество и наполним все наши баки, все же этого будет далеко недостаточно, чтобы подняться с Луны и обеспечить благополучный спуск на Землю.
— Этого я уж совсем не понимаю, — заметил дядя Алекс. — Ведь мы не можем иметь газов больше, чем помещается в твоих баках?
— Ничего подобного, — улыбнулся Гардт. — Нам необходимо их иметь больше, значительно больше…
— Чепуха! — грубо отрезал Алекс.
— Послушай: нам важен не объем газов, но количество химической энергии, заключающейся в них, то есть их масса.
Ты прекрасно знаешь, что газы не имеют определенного объема. Один кубометр может иметь массу и несколько граммов и несколько килограммов, в зависимости от давления, под которым газ находится. Если даже наши баки будут полны, то это ровно ничего не значит. При слабом давлении газ чрезвычайно малой плотности может наполнить все наши баки. Мы, поэтому не только должны добыть газ, но и сгустить его, даже обратить его в жидкость. Вот как обстоит дело.
— Извини, пожалуйста, Ганс, — сказал доктор, — я вижу, что ты совершенно прав. Добытый газ нужно будет накачивать в баки, чтобы его сжать…
— Если мы были бы не на Луне, а в нашей мастерской Фридрихсгафена, это было бы просто и легко. Но тут нет самых необходимых приспособлений. Наши насосы слишком слабы для этой цели. Ничего не остается, как накачивать газ в замкнутую систему котлов, труб и баков. Тогда газ будет уплотняться в ограниченном пространстве, но лишь до тех пор, пока какое-нибудь место этой системы не лопнет под возрастающим давлением.
— Баки сдадут?
— Нет, этого опасаться нечего. Они рассчитаны на высокое давление. Но я боюсь, что трубы и особенно места соединений могут разорваться раньше, чем газ будет достаточно сгущен. Тогда всю работу придется начать сызнова.
Разговаривая, оба гуляли вокруг ракеты, которая на этом фантастическом ландшафте казалась допотопным чудовищем.
Гардт еще раз осмотрел заплату, наложенную на щель.
— Выдержит!..
— Ганс! — воскликнул вдруг Алекс, — у меня возникла мысль; только, пожалуйста, не смейся, если она окажется вдруг глупой…
— Говори же, иногда какая-нибудь мелочь приводит к замечательным результатам.
— Что случилось бы, если бы разложение воды происходило не в котлах, а непосредственно в баках «Виланда»? Тогда можно было бы не считаться со слабыми трубами…
Пораженный, Ганс некоторое время молча смотрел на своего дядю, затем он привскочил:
— Ты прав! — воскликнул он, — яйцо Колумба! Дядя Алекс, я расцеловал бы тебя, если бы шлем позволил мне это сделать!..
Тот факт, что археолог оказался в чисто техническом вопросе изобретательнее, чем главный конструктор «Виланда», вызвал в маленькой колонии большой интерес.
Блестящая идея Александра Гардта затмила на некоторое время успехи Андерля, и доктор стал «героем дня».
Гардт немедленно распорядился включить в баки электроды из серебряной жести, и вся колония, за исключением Андерля, который все еще возился с турбиной, занялась доставкой воды в стальных бутылях.
К счастью, солнце посылало свои лучи прямо на зачерненную сторону «Виланда», так что не приходилось опасаться, что вода замерзнет. Через два часа тяжелой работы баки были наполнены водой. Андерль к тому же времени закончил ремонт турбины.
Солнечный двигатель заработал. Пар, добытый сконцентрированными солнечными лучами, двигал турбину, турбина, в свою очередь, — генератор, который был связан с внутренностью ракеты.
Но Андерль, к своему ужасу, заметил, что динамомашина работает вхолостую и не дает тока. Усталые и измученные долгой работой, все стояли, точно пораженные громом.
Но Ганс Гардт расхохотался:
— Конечно, — крикнул он нервно, — как мы могли забыть, что вода тут химически чиста, а совершенно чистая вода не проводит тока! Живей, мистер Бигхед, тащите всю поваренную соль в баки. Придется довольствоваться пищей без соли.
Вскоре вся соль была брошена в бак: стрелка на амперметре начала подниматься, а в баках заклокотали пузыри газа — кислород и водород, драгоценные вещества, сулившие жизнь и спасение.
Более 24 часов протекло с тех пор, как «Виланд» сел на Луну. Целый земной день и целая земная ночь, — время полное забот и трудов для тех четырех человек, которые оказались отрезанными от земного мира. Теперь для них наступило спокойное, пожалуй, слишком спокойное, время.
Сооружение, пущенное в ход, работало, не требуя почти никакого труда. Приходилось только регулировать зеркало сообразно медленному перемещению солнца по небу, и наблюдать за постепенно увеличивающимся давлением газа в баках.
Солнечный свет в течение восьми дней был к услугам путников, и количество газов, добытое за первые часы работы, давало полное основание надеяться, что за восемь дней баки наполнятся достаточно: возвращение на Землю будет обеспечено. Конечно, при условии, что ракета освободится от всего лишнего балласта и что турбина будет работать без перебоев.
Установлено было постоянное дежурство. Один из путников должен был неотлучно находиться при сооружении, остальные могли в это время спать или заниматься, чем угодно. Но Гардт не разрешал дальних прогулок, так как это требовало много кислорода. Было решено лишь провести две обследовательские экскурсии. Как только солнце станет близ зенита, надо будет попытаться проникнуть вглубь кратера у края конусообразной горы, и затем подняться на гребень горной цепи, откуда открывался вид на всю горную страну, и взглянуть на открывающийся оттуда вид.
Пока нечего было делать, запертые в тесном помещении «Виланда» скучали. Алекс изучал все то, что можно было увидеть из окна «Виланда»; Томми исписал целые горы бумаги, и сколько ни старался, не мог ничего припомнить такого, что заслуживало бы еще описания. Что же касается Ганса Гардта и Андерля, то они очень сожалели, что они не могут открыть никаких дефектов на «Виланде», ремонт которого мог бы занять их свободное время.