Империя нового Тевтонского Ордена
Гитлер должен был действовать. Он должен был противопоставить ремовскому плану «государства СА» какой-то иной конкретный план, выдвинуть свой собственный проект будущей национал-социалистской системы, чтобы отвратить опасность, повернуть развитие в другом направлении и обеспечить свое положение. Он должен был сделать это как можно быстрее, так как Гинденбург мог каждый день умереть или уйти в отставку, а его исчезновение с политической арены и со все еще решающего поста президента грозило за одну ночь крайне обострить положение. Ведь тогда по испытанному национал-социалистскому способу должен был без труда победить тот, кто скорее появится на сцене с готовым планом наследования Гинденбургу, быть может предъявляя «совершившиеся факты», эти знаменитые «совершившиеся факты», которые являются излюбленным и наиболее важным методом действия всех фашистских лидеров в критические моменты.
Гитлер и его группа штатских вождей застраховали себя против генералов СА. Они и в самом деле разработали свой собственный тайный план наследования Гинденбургу и план организации будущего германского государства — контрпроект, который должен был стоить Рему головы.
Они поступили очень просто. Против ремовской национал-социалистской «солдатской идеи» они выдвинули национал-социалистскую «идею вождя», идее государства коричневорубашечников, демократии наемников противопоставили аристократическую идею «национал-социалистского ордена» и абсолютную монархию великого магистра Гитлера.
Начиная, примерно, с марта 1934 г., одновременно с политическими приготовлениями мюнхенского генерального штаба СА, люди, стоящие за «верховным руководством НСДАП», т. е., попросту говоря, гражданская верхушка партии, подчиненная непосредственно Гитлеру и руководимая его бывшим личным секретарем Гессом, пустили в обращение новый политический проект «исторического значения» — проект, который считался тогда строго конфиденциальным и предназначался только для «посвященных».
Этот проект уже обсуждался, однако, на нескольких тайных собраниях гитлеровской клики. Действительными авторами этого плана были Геббельс и Розенберг, два официальных теоретика и идеолога национал-социалистской партии, принадлежащие к ближайшему окружению Гитлера, его наиболее доверенные политические советники. Оба эти человека относились к тому типу чисто политических вождей национал-социалистов, которых больше всего ненавидели и презирали СА и их генералы, как «штатских», как «болтунов» и «бонз» (бюрократов), т. е. людей, которые никогда, даже в самом начале движения, не занимали никаких действительно боевых постов (таких как штурмовики). Основные идеи проекта создания «Германского ордена-государства», намеченные Розенбергом для фашистских партийных кругов, теперь, два года спустя, важнее чем когда-либо. Ведь на этом фундаменте будет построена новая германская конституция.
Самую суть, «сокровенный смысл» германской, особенно прусской, истории, по представлению национал-социалистов, составляет «идея вождя» и «его приближенных». «Вождь» высоко талантлив, управляет единолично и диктаторски, в противоположность чисто династическому или чисто демократическому правителю, и является воплощением и центром кристаллизации германской расовой силы, германской нравственности и способности, германской миссии и германской мощи на протяжении всей истории последнего тысячелетия; это подлинный и единственный оплот великой германской «государственной идеи» («Европейско-Германской империи»). Во все те моменты, когда Германией правили такие цезаристско-монархические вожди со своими глубоко преданными «приближенными», страна неизменно была великой, могучей, неуклонно шествующей по пути к империи. И, наоборот, когда вместо персонального цезаризма господствовала иная — негерманская — система, будь то католически-династическое самодержавие (Габсбурги), либеральная монархия (последние Гогенцоллерны) или республиканская демократия (Веймарское послевоенное государство), — Германия всегда была слабой, нединамичной, лишенной центральной воодушевляющей идеи; она неизбежно находилась в состоянии внутреннего разброда, в состоянии обороны против своих недругов и была далека от создания империи.
Первым «вождем» был саксонский князь Видукинд, противник христианского короля Карла Великого. Его продолжателями были Генрих Лев, Фридрих Бранденбургский — создатель Пруссии, Фридрих Великий и, в иной форме, Бисмарк. Последним германским «вождем», здравствующим и поныне, является Гитлер, создавший самодержавное имперское национал-социалистское княжество и правящий, подобно своим предшественникам, лично и абсолютно в силу мифической расовой миссии. Именно он является, согласно этой теории, непосредственным носителем исторической преемственности, законным наследником древних германских князей и основателей Пруссии, а государство есть, следовательно, не что иное, как личная, а быть может, и династическая монархия.[6] Вся власть исходит только от Гитлера и принадлежит только ему, а вовсе не какой-либо особой организации или движению. Это он — пожизненный выборный монарх Германии, а национал-социализм, партия, СА существуют и действуют не сами по себе, а как его орудия.
Однако Гитлер смертен, а система национал-социализма вводится отныне на века. Нужно поэтому найти перманентную форму, новую государственную организацию такого типа, которая конституционно, раз и навсегда, установила бы режим монархического государства во главе с «вождем», в отличие от всякой иной государственной формы или политического устройства.
Нужно узаконить новую систему управления, по которой, подразумевается, будут отныне править Гитлер и его преемники. Это не должна быть ни в коем случае ни монархия, ни республика: ведь обе эти формы были присущи в прошлом покоренной, смирившейся Германии.
Ныне, якобы знаменуя перелом в нашей эпохе, в историю Германии должна войти, покончив с временным государственным устройством, возникшим после прихода Гитлера к власти, новая форма правления; имя ей «Национал-социалистский орден».
Идея ордена это «завершение» идеи «вождя». Вокруг «вождя» Гитлера должен быть образован новый тайный совет избранных, который станет преемником всего национал-социалистского движения. Это будет узкая, изолированная, подчиненная лично Гитлеру, иерархия непосредственных его «приближенных». И этот-то орден (испытанных за последние годы борьбы рыцарей и паладинов) во главе с самим Гитлером в качестве «великого магистра» (фюрера) и явится правительством Германии. Он — лучшее воплощение национал-социалистской системы и всей германской расовой теории. Фюрер национал-социалистского ордена, Гитлер, точно так же, как его преемники, является в то же время органически государственным вождем (Staatsfuhrer des Deutschen Reichs), абсолютным и несменяемым. Члены ордена — рыцари, назначаемые им согласно специальным принципам, а впоследствии подготовляемые к этому званию с юности, — являются лидерами государственной администрации, армии, СС и СА, молодежи, всех корпораций, крупных организаций и т. д.; они ответственны только перед вождем или его рыцарями-командорами и правят от имени фюрера остальным национал-социалистским движением как низшей массовой системой (народом).
Прежняя национал-социалистская партия, насчитывающая миллионы членов, со всеми ее разветвлениями и организациями, становится, таким образом, только зависимым вассальным движением, лишенным своей политической роли; фактически партия поглощается государством. Государственную власть олицетворяет узкая олигархическая группа — национал-социалистский орден, его «совет» и его вождь. Эта иерархия облекает властью сменяющих друг друга вождей ордена по принципу: «король умер, да здравствует король!»
Остается открытым только один вопрос, вопрос о том, будет ли преемник Гитлера назван им самим при жизни как его «представитель» или он будет избран советом ордена только после смерти Гитлера, согласно его завещанию. Возможно, что это будет позднее решено самим Гитлером. Это решение будет тогда иметь силу закона в течение столетий.
Это, однако, лишь второстепенный момент: непосредственной задачей нового режима и конституционной реформы в Германии остается только образование «ордена-государства».
* * *
В чем же заключается смысл всего этого чудовищного бреда, звучащего как эхо феодальной романтики или как вымысел Честертона,[7] этой невероятной фантазии, предлагающей ввести в Германии середины XX столетия конституцию государства раннего средневековья? Это — в высшей степени хитроумная политическая комбинация, это — большой маневр триумвирата. Триумвират должен был его сделать. Аристократическое кастовое государство, которое создавала эта группа, было уже почти готово. Но этому государству угрожали экспроприированные и угнетенные массы, и оно нуждалось теперь во что бы то ни стало в фиксации тем или иным путем внешней политической формы. Государству были необходимы: твердая структура, законность и вытекающие из них добавочные средства физического и идеологического господства.
Существовала только одна внешняя форма, в которую могла облечься система эксплоатирующей, деспотической аристократии; этой формой была империя. Существовал только один законный глава такого государства — самодержавный император, стоящий во главе привилегированных каст, олицетворяющий их своей персоной и правящий как их избранник низшей частью нации. Существовала также лишь одна форма политической исполнительной власти, административного управления в этом государстве — старая феодальная форма наследственной знати. Это рыцари, которые защищают интересы привилегированных каст и служат императору!
Таков невероятный проект «Германского ордена-государства», проект до мелочей разработанный Розенбергом и с энтузиазмом принятый Гитлером. Проект являлся строго логическим завершением пути, пройденного национал-социалистскими лидерами, которые, начав свою деятельность как ораторы лавочников, неизбежно должны были кончить объявлением империи. И вот почему попал в точку именно Розенберг, этот архаический гений, который мог бы выйти непосредственно из баронского замка XIV столетия. Розенберг происходит из Ревеля, старого города Ордена ливонских рыцарей, и «миф германской истории» для него то же самое, что воздушный флот для Геринга или пропаганда для Геббельса. Он придумал нечто такое, что было наиболее настоятельно необходимо в тот момент — новую законную форму, овеянную величественным и мистическим романтизмом, столь привлекательным для фашистских юнцов и простаков. Новые тевтонские рыцари — вот «историческое» название, найденное для образующейся в Германии гитлеровской аристократической касты. «Вождь» Розенберга это только синоним «фюрера», а фюрер это и есть новый император. План ордена добавлял последнее недостающее во всей системе звено — верхушку.
Этот план отметал раз навсегда идею государства СА и узаконивал одним росчерком пера социальный переворот против мелкой буржуазии и рабочего класса. Господин Розенберг оказался очень современным мыслителем. Фашизм, представлявший до сих пор плохо замаскированное смешение всевозможных трудно сочетаемых лоскутьев и отбросов корпоративизма, цезаризма, бонапартизма, монархизма, военной диктатуры и даже теократизма (в католических странах), нашел здесь, наконец, свою безукоризненно ему соответствующую фундаментальную форму государства — олигархический деспотизм.
Фашизм будет тяготеть к этой форме в Германии так же, как в Италии, в Юго-восточной Европе и за Ламаншем. Это лицо всего международного фашизма. Все прочие политические или «философские» концепции, предлагаемые различными фашистскими лидерами в различных странах, это только декоративная или демагогическая лакировка, которая со временем облезет. В центре — только эта идея. Это ее поддерживает Муссолини, когда он прославляет свою «систему», в которой аристократия (вожди чернорубашечников и их «великий фашистский совет») управляет народом, — ведь он, Муссолини, глава этой аристократии. Ей следует Шпенглер в своей программе «новой цивилизации». Именно ее подразумевает сэр Освальд Мосли, когда говорит о «возрожденной империи». Лидеры фашистов все идут по одной и той же дорожке. Это далеко не случайно.
Идея создания аристократических империй вводит вновь формы средних веков. Но эта идея воплощает на деле реальность современного олигархического монополистического капитализма; огромных концентрированных систем средств производства, находящихся в частной собственности; систем, которые управляют жизнью и богатством нации и могут продолжать свое существование только в том случае, если они свою монополию любой ценой обеспечат против восстания эксплоатируемых классов.
Действительным вдохновителем идеи нового тевтонского ордена, социальным двигателем всего происходящего была группа, представленная Тиссеном, императором Рура. Располагая обширными ресурсами, эта группа впервые сплотила силы реакции для штыковой атаки против германского рабочего класса, под командой Гитлера. Затем, после 30 января 1933 г. она сокрушила социальные позиции радикальной мелкой буржуазии. Теперь вместе со всем германским капиталом эта группа столкнулась лицом к лицу с опасностью нового массового штурма мелкой буржуазии и безработных, штурма, руководимого преторианцами фашизма. Этого нельзя было допустить.
Фашистская масса должна была теперь быть отброшена, парализована, убрана со сцены раз и навсегда; для нее должны быть закрыты все дороги не только к власти, но и вообще к политике. Те самые интересы, которые однажды развязали «революционный» демагогический национал-социализм масс, нуждались теперь также настоятельно в аристократическом, деспотическом национал-социализме, какой бы чудовищно нелепой ни представлялась его внешняя форма.
Было ясно, что проект иерархического ордена с самодержавным «государственным вождем» сделал бы положение клики Гитлер — Гесс — Геббельс — чернорубашечники — Гиммлер — Бломберг непоколебимым и положил бы конец всем сепаратистским расколам, которые могли бы вызвать лидеры оппозиции или недовольные вожди. Для этой цели Гитлер заручился чрезвычайно важной, действительно решающей поддержкой рейхсвера, на который Рем покушался больше, чем на что-либо другое.
Рейхсвер, а не СА, должен был занять в «ордене-государстве» положение великой официальной военной касты с Бломбергом, Рейхенау и Герингом в качестве военных паладинов фюрера. (Договор с рейхсвером, признанным «вторым оплотом национал-социалистского государства», был торжественно скреплен позже, вскоре после убийства Рема, на большом тайном собрании национал-социалистских вождей и генералов рейхсвера в здании Оперы Кроль[8] в Берлине.) Это определило соотношение сил.
Но это еще не все. Поддержку реакционных сил вне партии обеспечило Гитлеру еще одно обстоятельство. В более широком аспекте план «тевтонского ордена» в глубоком смысле империалистичен. Даже название его указывает на специфическое географическое направление предстоящего похода; Восток — историческая цель германского рыцарства, и это также было тщательно взвешено при розенберговских расчетах. А это почти автоматически обеспечивало авторам плана сотрудничество элементов, группирующихся вокруг фон-Папена, партии юнкеров к востоку от Эльбы, «друзей Гинденбурга» и антибольшевистских маньяков (генерал Гофман, Рехберг), для которых проблема «крестового похода на Восток» заслоняла все остальное. Вот почему фон-Папен пошел за Гитлером и произнес за несколько дней до 30 июня свою знаменитую «оппозиционную» речь, которая целила только в Рема, уже давно подозреваемого в «национальном большевизме». «Орден тевтонских рыцарей» символизировал на деле союз всех клик, представляющих силы, правящие в Германии.
История подтвердила все это теперь, когда, через два года после смерти Рема, весь план гитлеровского имперского ордена находится на грани окончательной и официальной реализации. Тайные или полутайные приготовления к провозглашению реформы беспрерывно идут в Германии в течение последнего года или двух. В Мюнхене уже высится здание для будущего «парламента» ордена, который должен заменить рейхстаг, — новый «Дом фюрера» (Fuhrerhaus), с «залом шестидесяти восьми сенаторов». Постройка его окончена в 1935 г., но по распоряжению Гитлера дом до сих пор не занят. Существуют уже и новые рыцари —3 тыс. «юнкеров» (средневековое название дворянских сыновей в Германии), подготовленных к своему будущему положению новой аристократии в трех «цитаделях ордена» (Ordensburgen), принадлежащих национал-социалистской партии. Эти новые тевтонские цитадели (одна — в Крессингзее, в Померании, другая — в Фогель—занге, на Рейне, и третья — в Зонтгофене, в Баварии) строились в течение трех лет; распорядок жизни в них — точное подражание средневековым образцам..
Только эти «юнкера» могут впоследствии становиться вождями национал-социалистского государства в качестве рыцарей ордена. Они отбираются тремя национал-социалистскими лидерами: Розенбергом, назначенным для этой цели «официальным представителем вождя по идеологическому воспитанию в национал-социалистской партии», — теперь он может, наконец, реализовать свои самые фантастические идеи; Дарре, министром земледелия и «крестьянским вождем», который ездит по стране, отбирая «цвет» семей богатых «наследственных крестьян», и Гиммлером, главой черных СС и Гестапо, сделавшим личную охрану Гитлера еще более замкнутой, чем раньше, организацией. Все отобранные лица вносятся в особый список для посвящения впоследствии в дворянство.
Одновременно прием в национал-социалистскую партию (т. е. существовавшую до тех пор массовую организацию) был совершенно прекращен. Новые члены не принимались, и «только наиболее активная часть народа должна принадлежать к партии в будущем» (заявление эссенского окружного руководителя национал-социалистской партии Тербовена 8 июня 1936 г.). Резервы национал-социализма должны в будущем пополняться только посредством специального отбора среди членов различных организаций (СС, гитлеровская молодежь, рейхсвер и т. д.).
Общеизвестные «нюренбергские законы» сентября 1935 г., провозгласившие разделение нации на два основных — класса («граждане государства», обладающие правом голосования, и «подданные государства», лишенные этого права), подготовили тем временем почву для введения кастовой системы. Осталось только формально узаконить новую аристократию, объявить о создании ордена и провозгласить его вождя. Возможно, что, в связи с международным положением, этот шаг будет отложен до более благоприятного момента, например до долгожданного триумфа за границей — вступления в Вену. На фоне такого события Гитлер предстанет во всем великолепии фюрера «Великой Германии». Императорское прославление «дуче» в Риме еще более увеличило лихорадку в национал-социалистских кругах.
Тождество терминов «фашизм» и «империализм» редко раскрывалось с такой полнотой. Во всяком случае сегодня Гитлер является в Германии уже не главой правительства: он — неофициальный император. Статссекретарь рейхсканцлера объявил недавно, что члены германского правительства не являются более равноправными, но только советниками фюрера, а само правительство — это только совет. Лидер «тевтонского ордена» добился своего. Теперь взгляд его устремлен на Восток. Он достиг своих целей, оставив за собой 30 июня и переступив через труп Рема.
* * *
Гитлер, Геринг и Геббельс имели свой план, противопоставленный плану Рема, и они решили выполнить его. 16 марта 1934 г. один из членов гитлеровской клики, Карл Ревер, штатгальтер Бремена, бывший служащий кофейной фирмы и организатор шпионажа во время войны, на национал-социалистской конференции впервые заявил о намерении учредить не в очень далеком будущем «орден вождей», в который Адольф Гитлер призовет от 60 до 80 «лучших людей», «показавших себя за последние годы борьбы и могущими быть гарантами единства ума и воли в руководстве народом».
Через шесть недель, 28 апреля, как только распространились первые слухи о беспорядках и недовольстве СА, Розенберг собственной персоной появился в Мариенбурге, знаменитом старом городе Ордена тевтонских рыцарей, где выступил с речью об «идее ордена как государственном принципе», о «вожде», его «приближенных» и о «преемственности». «Духовный наставник» вождя заявил, что государство станет национал-социалистским орденом, но что никто не сможет «никоим образом предвосхищать Адольфа Гитлера», который будет решать все сам. Но конкретный план сохранялся втайне.
Важен факт, что Геринг, правитель Пруссии, большой личный соперник Гитлера, но еще более неистовый враг Рема и ненавистник СА, явно принимал участие в планах гитлеровской клики. Он произносил речи о том, что «Германия — это Гитлер» и что «единственный закон — это воля Гитлера». Большим человеком, остававшимся в тени создателем ордена, был в то время, вероятно, Гесс, официальный «представитель» Гитлера. Но диктатор Пруссии и герой поджога рейхстага не позволил купить себя по дешевке. Несмотря на официальную ликвидацию федеральных государств и передачу поста прусского министра внутренних дел Фрику, а поста главы тайной полиции Гиммлеру, высшее руководство Гестапо было оставлено за Герингом «персонально». Он присоединился к плану клики потому, что знал, что лучше быть паладином Гитлера, чем первой жертвой Рема. Триумвират Гитлер — Геринг — Геббельс снова шагал в ногу.
Рем знал о приготовлениях гитлеровской клики точно так же, как клика знала о его приготовлениях. Он уверился в них совершенно, когда Гитлер распорядился о месячном «летнем отпуске» для штурмовиков. Рем и его друзья нисколько более не сомневались, что какова бы ни была грядущая «реформа государства» и как бы ни выглядели наследники Гинденбурга, их самих уберут с верхушки первыми. Мелкая буржуазия и полки СА подталкивали их к выступлению.
Гитлер, новый последователь теории психоанализа, провозгласил, что главной основой и причиной всего «заговора Рема» был гомосексуализм большинства этих людей, но гомосексуализм не имел к этому выступлению никакого отношения. Эти люди были гомосексуалистами и бандитами пока они были фашистами. Они никогда не отделяли этих двух вещей, и на их плечах Гитлер пришел к власти. Если Рем мобилизовал теперь своих генералов, то это была политика и притом классовая политика, а не материал для психоанализа.
Рем собрал самых влиятельных, самых активных лидеров СА — старый цвет всего фашистского боевого корпуса. Он заключил соглашение не только со своими ближайшими друзьями, подобно ветеранам движения: Эдмунду Гейнесу — главе всех СА на востоке Германии, человеку, который приобрел себе славу и завоевал руководящее положение в национал-социалистском движении тем, что участвовал в самых первых больших террористических отрядах Германии после войны (отряд Россбаха, Верхнесилезские инсургенты), был впоследствии одним из знаменитых «феме-убийц»[9] (на Штетинском процессе он был приговорен к пятнадцати годам заключения с принудительными работами), и тем, что участвовал в еврейских погромах, так же как и в фашистской организации силезской мелкой буржуазии, Карлу Эрнсту, командиру берлинских СА, который из коммивояжера, главаря бандитской шайки и организатора массовых убийств сепаратистов в Рейнской области сделался любимцем берлинских национал-социалистов и преемником Хорста Весселя.
Рем призвал также Петера фон-Гейдебрека, главу померанской армии СА, знаменитого однорукого лидера фашистских партизан во время борьбы с Польшей за Верхнюю Силезию, основателя Volkische Turnerschaften (крайне шовинистическое гимнастическое общество), героя многих легенд и песен, популярных среди национал-социалистской молодежи; Ганса Гайна, генерала саксонских СА, организовавшего в 1923 г. вместе с Лео Шлагетером динамитные взрывы против французов в Руре, руководившего впоследствии кюстринским путчем черного рейхсвера против правительства Штреземана и обвинявшегося на процессе «феме»; Манфреда фон-Киллингера, главу СА Центральной Германии, бывшего начальника военного отдела бригады Эрхардта и организации «Консул», непосредственного организатора убийств Эрцбергера и Ратенау и покушения на Шейдемана; Конрада Шрагмюллера, лидера магдебургских СА, бывшего летчика и партизана Йоркского Балтийского корпуса, человека, который в 1928 и 1929 гг. вместе с крестьянином Гамкенсом наводил ужас на Северную Германию, совершая налеты террористических групп на таможни и на государственных чиновников и организуя в целых округах крестьянский бойкот против налогов; Августа Шнейдгубера, генерала баварских СА одного из основателей контрреволюционного южногерманского «Einwohnerwehr» (местная милиция) после войны и, наконец, начальника полиции в Мюнхене; Рольфа Рейнера, бывшего офицера рейхсвера, члена тайной лиги «Reichsflagge», участника кровавого подавления рабочих восстаний в Баварии, Центральной Германии и Рурском районе после войны и, в заключение, главы СА в Берлине; Герда, одного из самых знаменитых германских военных летчиков, награжденного орденом «Pour-le-Merite», лидера СА в столице и представителя самого радикального крыла коричневорубашечников. Можно было бы назвать еще много других офицеров СА почти с тем же весом и с такими же длинными списками заслуг в фашистском движении.
Таковы были «заговорщики». Они отличались не только гомосексуализмом, но представляли собой самое активное, самое воинственное и самое популярное ядро движения, действительных основателей движения и военных вождей милитаризованных масс. Это была «старая гвардия» национал-социалистов, противопоставлявшая себя своре профессиональных политиков, журналистов, бюрократов, капиталистов, дипломатов и других примазавшихся и карьеристских элементов, прилепившихся к фашистскому движению в процессе его расширения и ставших вместе с Гитлером главными пенкоснимателями. Трое из «старой гвардии» — Рем, Гейнес и Эрнст — как непосредственные организаторы поджога рейхстага, без сомнения, реально способствовали гитлеровскому триумфу в марте 1933 г.
В течение ряда лет все эти люди держались вместе. СА были их главной опорой, их достижением, их гордостью, их надеждой; все остальное в национал-социалистском движении, включая Гитлера, было для них второстепенным. Они являлись «гарантами национал-социалистской революции», как заявил Рем, и Рем — этот маленький, жирный, циничный и грубый авантюрист, наделенный всеми пороками мира, но с непреклонной фанатической волей к власти, шагающий через трупы, этот человек, верящий своим штурмовикам, был их маршалом, их Валленштейном, их конквистадором.
Среди национал-социалистских вождей Рем был единственным, кто всегда больше всего презирал лицемерное морализирование официальной партийной верхушки с Гитлером и Розенбергом во главе; он открыто требовал грубости и требовал признания ее естественным духом фашизма. После того как штатские хозяева национал-социалистов, сделавшись после прихода к власти пуританами, запретили женщинам Германии курить и модничать и потребовали от штурмовиков наблюдения за народной нравственностью, именно Рем открыто выступил с приказом по СА, в котором издевался над всей этой комедией и высмеивал ее. В особенности он ненавидел елейного «теолога» партии Розенберга, вероломного псевдотрибуна Геббельса (уже однажды обманувшего Грегора Штрассера и Стеннеса и предавшего их в руки Гитлера), и Геринга, становящегося с каждым днем все более фешенебельным и легитимистски настроенным, Геринга, который не мог простить Рему того, что он, Геринг, был в свое время первым командующим СА. Рем презирал «барабанщика» и болтуна Гитлера.
Этот фашистский авантюрист, «капитан боливийской службы» и завсегдатай ночных притонов Берлина, был все же при всей своей откровенной грубости и цинизме более честен, чем Гитлер, Геринг и Геббельс. Меньше чем кто-либо другой он пытался прикрыть подлинное лицо фашизма. И вот Рем вместе со своими людьми пытался снова спасти все это. Офицеры СА были за него. Но он рассчитывал также на массы, на солдат своей армии, в которую он мало-помалу, в остром конфликте с Гитлером, систематически включал молодежь, безработных, бывших левых рабочих, так же как и отряды Стального шлема, и численность которой он довел от примерно полумиллиона при взятии Гитлером власти до более чем 2 млн. накануне 30 июня, т. е. учетверил ее. Он думал, что ему удалось таким образом создать гигантскую «национальную революционную» армию, которую он может использовать по собственному усмотрению и против которой не может устоять никто. Вот почему Рем созвал «заговорщиков».
Итак, в середине 1934 г., через семнадцать месяцев после победы германского фашизма, на втором году существования «вечной» «Третьей империи» столкнулись две динамических силы, два принципа, два класса внутри фашизма. С одной стороны, мелкая буржуазия и ее союзники, представленные Ремом; с другой стороны, олигархический капитал и его верховные господа, представленные Гитлером. План «государства СА» был выдвинут против плана «ордена-государства». Принцип масс против принципа вождей. Несколько миллионов разнузданных и вооруженных мелких буржуа против толпы верховных господ, поддерживаемых капиталом. 30 июня должно было ответить на вопрос — кто из них сильнее.