СРАЖЕНИЕ ПОД АНТИЕМ
-- Теперь мы приближаемся к Антию и вступаем, так сказать, в генуэзские воды,-- объявил капитан.-- Если мы не встретим теперь Пизани, то очутимся в самом неприятном положении, так как легко можем попасться в руки одного из генуэзских крейсеров.
-- Да, вы правы, капитан,-- согласился Франциск,-- но нам даны очень определенные приказания, чтобы мы плыли к северу, пока не встретимся с Пизани. Если же мы, доплыв почти до самой Генуи, не встретим его, то обязаны пуститься в обратный путь.
-- Все это прекрасно, но генуэзцы не подпустят нас так близко к их берегу. Они нас увидят с гор и тотчас же пустятся в погоню. Я думаю, лучше всего стать нам сегодня ночью на якорь под прикрытием берега. Если я не ошибаюсь, завтра утром будет шторм. Мне не нравится вид облаков, так что лучше отложить решение о наших дальнейших действиях до завтра.
Наутро, как предсказал капитан, подул сильный ветер, поднялось волнение на море, и они решили плыть, держась близ защищенного от ветра берега. В это время показался какой-то флот, двигавшийся на далеком расстоянии от них.
-- По местам! -- скомандовал капитан.
-- Может быть, это флот Пизани,-- сказал Франциск.
-- Конечно, возможно,-- согласился капитан,-- но все-таки нам не следует останавливаться и подвергать себя риску, прежде чем мы не удостоверимся, чей это флот.
Минут десять спустя на "Бонито" раздались радостные возгласы, так как оказалось, что видневшиеся вдали корабли были венецианские.
-- Смотрите,-- вскричал Франциск,-- генуэзцы уже тоже заметили корабли Пизани и теперь спешат поставить паруса, чтобы идти навстречу ему или чтобы скрыться от него. Сколько, по-вашему, кораблей у Пизани, капитан?
-- Кажется, только девять,-- отвечал капитан,-- как раз столько же, сколько и у генуэзцев.
-- Тогда генуэзцы, конечно, решатся напасть на них,-- сказал Маттео.-- Но зачем они в таком случае направляются в море, вместо того чтобы ожидать приближения Пизани?
-- Главнокомандующий, очевидно, не желает, чтобы его атаковали в то время, когда его суда стоят на якоре,-- отвечал капитан.-- Нет, он совершенно прав, выступая в море. Я полагаю, что генуэзцы рассчитывают на то, что мы не решимся напасть на них в такую бурю, но Пизани не посмотрю ни на что, будь хоть самый ужаснейший шторм.
-- Чего бы я ни дал, чтобы в эту минуту быть на одной из наших военных галер,-- сказал Маттео.
-- Разве мы не могли бы пробраться к нашим галерам, капитан? -- спросил Франциск.-- Конечно, не с целью принять участие в сражении, так как у нас всего сотня людей, а на галере их должно быть втрое больше. А все-таки мы были бы вблизи своих, и нам удалось бы видеть сражение, а может быть, даже подать помощь потерпевшим.
-- Что же, я могу на это согласиться,-- отвечал капитан,-- если вы возьмете на себя ответственность за последствия, но помните, синьор Франциск, что если наши потерпите поражение, то "Бонито" легко может попасть в руки неприятеля.
-- Мне кажется маловероятным, чтобы неприятель при равных силах одолел Пизани,-- заметил Франциск.-- Но даже в случае победы генуэзцев у них будет много других, более важных дел, чем гнаться за таким небольшим кораблем, как наш.
Как только враждующие эскадры приблизились друг к другу, каждый из кораблей, наметив себе противника, вступил с ним в бой. Это сражение велось совершенно иначе, чем обычные морские сражения тех времен, когда сражающиеся всегда старались сцепиться врукопашную с врагом и, одолев его, ворваться на борт его судна. При свирепствовавшей буре такой прием не мог удасться, так как корабли разбились бы вдребезги, если бы они рискнули ринуться друг на друга. Целые тучи метательных снарядов летели с одного керабля на другой; громадные машины выбрасывали тяжелые, большие камни, и треск метательных снарядов, врезывавшихся глубоко в борта кораблей, смешивался с дикими криками воюющих, с ревом волн и завыванием ветра.
Уже пало немало людей с обеих сторон, но победа все еще не клонилась в чью-либо сторону. Наконец мачта одной из венецианских галер, сбитая тяжелым камнем, пущенным генуэзцами, с треском повалилась набок. Галера сразу выбыла из строя сражающихся, а противник, держась вблизи, осыпал ее тучей метательных снарядов, в то время как волны, накренив галеру набок, смывали с палубы ее команду в бушующее море. Видя полную беспомощность галеры, противник оставил ее в покое и набросился на отличавшуюся от прочих судов своим флагом на вершине мачты галеру Пизани, которая в это время отбивалась от отчаянного натиска неприятеля. Тут с двух сторон посыпались снаряды на адмиральский корабль, и когда неприятельские галеры убедились в том, что команда Пизани уже значительно ослабела, они приготовились сделать на него окончательное нападение. Если бы им удалось захватить еще и самого Пизани, то победа была бы, несомненно, на стороне генуэзцев. Отчаянные крики ярости и негодования раздались с корабля "Бонито", когда команда увидела, что одна из венецианских галер была уже обессилена неприятелем, но негодование их дошло до крайнего предела при виде неравной борьбы между Пизани и генуэзцами.
-- Мы должны немедля плыть на помощь адмиралу. Если захватят его судно, то сражение проиграно! -- воскликнул капитан.-- Пусть лучше погибнет "Бонито", лишь бы только во что бы то ни стало спасти Пизани!
И он тотчас же отдал приказание рубить канаты и ставить паруса. Команде роздали оружие, и все приготовились принять участие в бою. Генуэзские галеры уже забросили крючья и зацепили с двух боков галеру Пизани. Генуэзцы с торжествующими криками бросились на ее палубу, но здесь их встретил сам адмирал с оружием в руках и оставшиеся в живых матросы.
В самый разгар битвы подоспел "Бонито". Увидев развевавшийся на ней венецианский флаг, часть генуэзцев оставила в покое галеру Пизани и набросилась на нового противника, на которого стали градом сыпаться неприятельские стрелы; одна из них смертельно ранила капитана; кроме него, было убито неприятельскими стрелами еще десять или двенадцать матросов.
-- Держитесь! -- скомандовал Франциск.-- Бросайте ваши луки, беритесь за секиры и следуйте за мной!
Лишь только "Бонито" подошел близко к одной из генуэзских галер, Франциск вскочил на ее палубу. Рядом с ним был Маттео, а за ними Джузеппе и вся команда. Они бросились на стрелков, скоро одолели их и стали перебираться уже на палубу корабля Пизани; там они напали врасплох в тыл генуэзцев, которые в пылу сражения не заметили ни приближения "Бонито", ни появления его команды на корабле.
Пробиваясь через ряды неприятеля, Франциск наконец присоединился к команде Пизани, которая, видимо, уже начинала падать духом, но теперь, с прибытием неожиданного подкрепления, с ожесточением опять ринулась на генуэзцев.
Генуэзцы сражались с отчаянной храбростью, поощряемые примером своего командира, но с прибытием свежих венецианских сил их уверенность в победе поколебалась, и постепенно они были оттеснены нападающими. Уже через короткое время победа оказалась на стороне венецианцев. Многие генуэзцы побросали свое оружие, а их адмирал, видя бесполезность дальнейшего сопротивления, сдался.
Едва только окончилось сражение, как Пизани, обернувшись к Франциску, который все время сражался рядом с ним, сказал:
-- Благодарю вас от своего имени и от имени Республики. Откуда и как вы попали сюда -- я не знаю. Само Небо послало вас, чтобы оказать нам помощь как раз в ту минуту, когда, казалось, все уже было потеряно. Кто вы такой? Лицо ваше как будто мне знакомо.
-- Я Франциск Гаммонд. Я имел честь встречаться с вами в доме синьора Полани.
-- Да, конечно, теперь я припоминаю,-- сказал Пизани.-- Но как же вы очутились здесь?
Франциск рассказал Пизани о данном ему поручении и представил адмиралу Маттео.
-- Как же, я помню и вас,-- сказал адмирал, протягивая ему руку.-- Я с вами часто встречался в доме вашего отца. Однако, господа, надо приниматься за дело и разнять галеры, а то они разобьют друг друга вдребезги, а потом надо спешить подать помощь нашим раненым товарищам.
И адмирал повернулся к тому месту, где происходило сражение. Но сражение было уже почти окончено. Увидев венецианские флаги, развевающиеся на мачтах адмиральского корабля и других галер, генуэзцы впали в уныние. Пять генуэзских кораблей тотчас же подняли паруса и поспешили удалиться, а другие два корабля, окруженные венецианскими галерами, стали спускать свои флаги. Сражение было жестокое, и на четырех захваченных галерах оставалось в живых не более восьмисот человек.
Всю ночь команда занималась оказанием помощи раненым, и только к утру, изнемогая от усталости, матросы улеглись спать. После полудня Пизани приказал капитанам всех галер собраться на его корабле и здесь, в присутствии всех собравшихся, он выразил Франциску благодарность от имени Республики за помощь, которую тот оказал им в самую критическую минуту.
Затем Пизани повел Франциска в свою каюту.
-- Завтра утром я отправлю команду забрать с вашего корабля привезенные вами запасы, а вам я поручаю четыреста человек пленных, которых вы отвезете в Венецию. Остальных четыреста пленных я отправлю в Кандию.
На следующий день корабль перегрузили, перевели туда пленных, и "Бонито" пустился в обратное плавание в Венецию.
Как только синьор Полани узнал о приближении "Бонито", он тотчас же отправился в гавань встретить корабль, об участи которого сильно беспокоился, так как в Венеции более десяти дней не было никаких известий ни о нем, ни о Пизани.
-- Что с вами случилось, Франциск? -- обратился к нему Полани, когда лодка его причалила к кораблю.-- Отчего это весь бок вашего корабля так исцарапан и потерт, точно вы терлись о скалу?
-- Нет, синьор Полани, мы терлись не об скалу, а о генуэзскую галеру.
-- Как так? -- удивился Полани.-- Впрочем, об этом поговорим после, а прежде всего скажите, какие у вас новости о нашем флоте?
Франциск вкратце передал ему о столкновении с генуэзским флотом и о смерти капитана "Бонито".
-- Садитесь в мою гондолу и поедем сейчас же в город,-- сказал Полани.-- Я очень опечален смертью капитана и моих матросов; вы мне потом расскажете все подробно, а теперь нам надо спешить в Совет, чтобы передать донесения Пизани.
По дороге Франциск подробно рассказал Полани про ход сражения и участие, которое он принимал в этом сражении.
-- Вы поступили прекрасно!-- воскликнул Полани.-- Итак, капитан и двадцать семь человек моих матросов убиты! Горячая же, должно быть, схватка была у вас! Ну а Маттео, что с ним, скажите? -- вдруг спросил Полани.-- Надеюсь, он не убит?
-- Он цел и невредим. Он храбро сражался; адмирал на другой день после сражения предложил ему место на своей галере, и Маттео, конечно, принял это предложение.
-- А как поживают ваши дочери, синьор? Надеюсь, что они здоровы? -- спросил Франциск.
-- Три дня назад они отплыли на Корфу, где пробудут некоторое время, а на будущей неделе я сам собираюсь поехать к ним.
Они приближались теперь к Пьяцетте, и Полани всем сволм знакомым, встречавшимся им на пути в гондолах, громко сообщал новость, что Пизани одержал блестящую победу и забрал в плен генуэзского адмирала с его четырьмя галерами. Встречные гондолы толпились около лодки Полани, и сидевшие в них расспрашивали о подробностях сражения. Новость эта с быстротой молнии передавалась от одного к другому, и когда гондола Полани причалила к ступеням Пьяцетты, то Полани и Франциск были окружены целой толпой народа, так что они с трудом могли пробраться к дверям герцогского дворца. Полани тотчас же провел Франциска к дожу; Франциск подробно рассказал ему о всех событиях. Немедленно велено было созвать всех членов Совета, чтобы в их присутствии прочитать донесение Пизани. Изложив в своем отчете ход сражения и результаты его, адмирал в заключение сообщал о помощи, оказанной Франциском Гаммондом.
Когда чтение отчета было окончено, дож первый обратился с речью к Франциску.
-- Вы оказали неоценимую услугу Республике, господин Гаммонд. То, что сообщает адмирал, синьоры,-- обратился дож к членам Совета,-- является для меня совершенною новостью, так как сам господин Гаммонд, передавая мне о сражении, вовсе умолчал о том участии, которое он принимал в этом деле. Адмирал упоминает, что о всех подробностях мы можем узнать от вас, господин Гаммонд, и мы с благодарностью выслушаем теперь ваше сообщение, в котором вы, конечно, не скроете ни малейшей подробности.
Согласно этому приказанию Франциск приступил к подробному описанию всех событий и с большой похвалой отозвался о храбрых действиях своей команды, участвовавшей в сражении с генуэзцами. Когда он кончил, дож сказал:
-- Благодарим вас за ваш подробный отчет, господин Гаммонд, и за ту великую услугу, которую вы оказали правительству. Я буду просить вас удалиться теперь, так как мы должны приступить к совещанию по поводу привезенных вами известий.
Прежде всего Совет занялся обсуждением вопроса о наградах, причем было решено выдать в награду каждому матросу на "Бонито" по пяти дукатов, вдов же убитых государство должно было взять под свое покровительство. Затем были решены еще другие вопросы. Когда же наконец дошла очередь до вопроса о вознаграждении Франциска, то члены обратились к Полани, прося его выразить свое мнение о том, каким наиболее целесообразным образом вознаградить молодого человека за оказанные им услуги.
-- Прежде всего, синьоры, я должен объяснить вам, что я смотрю на него как на своего приемного сына и как на будущего участника в моих торговых делах; ввиду этого, синьоры, я полагаю, что он в денежной награде не нуждается. Если же вы желаете знать мое мнение, то я считаю, что вы удостоите его наивысшей и наиболее желательной для него награды, если даруете ему права, присвоенные свободному гражданину Венеции, и включите его имя в списки граждан Республики, не требуя от него при этом отречения от его отчизны.
-- Это действительно будет исключительная награда,-- сказал дож,-- но и заслуги синьора Гаммонда столь же велики и исключительны. Он спас Венецию от тяжкой гибели. Попрошу вас, синьор, удалиться на некоторое время из зала, и после непродолжительного совещания мы вам объявим наше решение по этому вопросу.