До приезда в Прагу преосвященного Сергия из Польши, откуда его выслали (так же как и архиепископа Владимира) за отказ подписать унизительный конкордат, прочной церковной организации при священниках о. Стельмашенко и о. Г.Ломако у нас в Праге не было[141]. Владыка Сергий, чуждый всякого властолюбия, от настоятельства уклонялся, но я все же убедил его взять приход в свои руки.
В самом начале своего служения в Праге преосвященному Сергию пришлось выдержать тяжелую борьбу с неким архимандритом Савватием, чехом, получившим образование в Казанской Духовной Академии и оставшимся на русской церковной службе смотрителем духовного училища. С наступлением революции он перекочевал на родину, в Прагу, и, конечно, мечтал сделаться настоятелем нашего Пражского прихода.
Однако наша русская колония с ним не ладила, и о. Савватий направил свою деятельность в другую сторону. При помощи чешского деятеля Червины и своих друзей он составил петицию к Вселенскому Патриарху об образовании самостоятельной православной Чешской Церкви, для чего вместе с Червиной поехал в Константинополь. Там его посвятили в епископы "всея Чехии", а Червину в протопресвитеры. Явившись в Прагу в звании епископа, он стал теснить преосвященного Сергия. Храм святителя Николая правительство оставило в общем пользовании нашего прихода и епископа Савватия. И вот, бывало, приедет преосвященный Сергий служить, а епископ Савватий, отстранив его, становится на настоятельском месте. Владыка Сергий смиренно становится сбоку. Это положение продолжалось недолго: на выборах Чешской православной общины епископ Савватий не получил достаточного количества голосов — и он остался не у дел, а православных чехов возглавил епископ Горазд, принявший посвящение от Сербского Патриарха. Хотя нашим искренним другом мы считать его не могли, но все же он не допускал тех форм вторжения в наш приход, как это делал его предшественник.
Приходская жизнь под водительством владыки Сергия забила ключом. Скромный, простой, смиренный, преосвященный Сергий обладал редким даром сплачивать вокруг себя людей самых противоположных: знатные и незнатные, ученые и неученые, богатые и бедные, правые и левые… — все объединились вокруг него в дружную семью.
Владыка Сергий живет убого, в одной комнатке, на 4-м этаже, у старушки-чешки. Эта скромная квартира привлекает многих. По четвергам владыка Сергий устраивает "чай" — на столе появляется самовар. Кто-кто на этих "четвергах" только не перебывал! Молодежь — студенты — забегают к нему иногда и без приглашения подкрепиться или переночевать. Гостеприимный владыка отличный хозяин; на кухне у старушки-чешки он сам и грибы солит, и варенье варит, и рыбу маринует. Можно встретить его и на базаре с огромным черным мешком в руках. Кто из его друзей не знает этого примечательного мешка, столь хитрого устройства и столь необычной емкости, что в нем помещается кипящий самовар? Приятный сюрприз иногда для хозяев, когда владыка Сергий приходит в гости…
Помню, приехали мы с архиепископом Владимиром как-то раз в Прагу и остановились у преосвященного Сергия. В комнате тесно: мы, кроме нас студенты (ночевать пришли), посреди комнаты стол с самоваром, с посудой… — как на ночлег устроиться? Ничего, устроились. Мне предоставили кровать, высокопреосвященному Владимиру — диван, владыка Сергий лег под столом, а студенты — на полу в передней. Неудивительно, что Пражский приход ожил, когда во главе его стал пастырь, который живет только для других, совсем не думая о себе.
При владыке Сергии в Праге образовалось Братство под покровительством известного политического деятеля Крамаржа. Жена Крамаржа, недавно скончавшаяся (рожденная Абрикосова, из семьи московских богачей), была его председательницей. Она и секретарь Братства Миркович хотели, чтобы Братство заменило приход. На это согласиться нельзя было: в приходе выборное начало сочетается со строго проведенным иерархическим началом, а в Братстве не так: выборный председатель Братства — лицо, наделенное широкими полномочиями. После некоторых неприятных недоразумений, много испортивших крови владыке Сергию, г-жа Крамарж и Миркович из Братства ушли. За время их участия в этой организации Братством была построена на русском кладбище церковь успения Божией Матери — очень красивый художественной архитектуры храм, украшенный мозаикой и иконописью.
Кроме Праги были у нас отличные храмы в трех чешских курортах: в Карлсбаде (ныне "Карловы Вары"), в Мариенбаде ("Мариански Лазни") и во Франценсбаде ("Францишковы Лазни"); все три построены тем же неутомимым строителем о. Мальцевым. Сейчас они находятся в ведении кураторов-чехов.
Благодаря личному авторитету преосвященного Сергия среди русских и симпатий к нему чешского общества положение наше в Чехословакии хоть юридически и неопределенно, но фактически устойчиво: пока храмы — наши, и вопрос о том, на правах ли собственности, или по праву владения они считаются за нами, просто не ставится. Всем этим положением мы обязаны преосвященному Сергию, который среди чехов поддерживает движение в пользу православия.
У владыки Сергия отличный помощник — его правая рука архимандрит Исаакий, воспитанник нашего Богословского Института. Умница, дипломат, самоотверженный работник. На всех общественных собраниях, где нужно сказать хорошую речь, чтобы она произвела впечатление, выступает о. Исаакий.