ВОПРОСНЫЕ ПУНКТЫ,
ПРЕДЛОЖЕННЫЕ В ПРИСУТСТВИИ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ
ТИТУЛЯРНОМУ СОВЕТНИКУ АЛЕКСАНДРУ ГЕРЦЕНУ
Июля 24 дня 1834 года.
Вопросы
1-й
Объявите звание ваше, имя, отчество и фамилию, сколько имеете лет от рождения, какого вероисповедания, ежели христианского, то бываете ли на исповеди и у святого причастия, обучались ли каким наукам и где; ежели состоите на службе, то где, в какой должности и с какого времени?
2-й
На верность подданства и службы его императорскому величеству присягали ли?
3-й
Знаете ли государственные законы?
Ответы
1
Титулярный советник Александр Иванов сын Герцен, 22 лет, греко-российского исповедания, ежегодно бываю на исповеди и у святого причастия, обучался в Московском императорском университете, получил кандидатскую степень физико-математического отделения и медаль, теперь же нахожусь на службе в Московской дворцовой конторе.
2
Присягал после получения каждого чина.
3
В особенности законоведением никогда не занимался, классические и государственные законы знаю.
410
4-й
Не был ли в штрафах, под судом или следствием, когда, по какому делу, кончено ли оно и чем?
5-й
Где имеете жительство, и буде женаты, то имеете ли детей?
6-й
Есть ли принадлежащее вам или родителям вашим какое-либо недвижимое имение, в чем оно состоит, какие имеете способы к содержанию себя?
7-й
С кем из живущих в Москве и находящихся вне опой имеете близкое знакомство, где с ними виделись, об чем наиболее говаривали при свиданиях?
4
Никогда, в университете же был под арестом трое суток в 1831 году по известной истории против профессора Малова.
5
Пречистенской части, квартала не помню, в приходе св. Власия, в доме за 155, г. Яковлева. Не женат.
6
Будучи воспитанником Ивана Алексеевича Яковлева, именья не имею и живу у него в доме и на его содержании.
7
В Москве из числа наиболее мне знакомых суть: студент Архива Иностранных дел Николай Платонович Огарев, служащий при г. военном генерал-губернаторе Николай Павлович Голохвастов, студент императорского Московского университета Николай Михайлович Сатин, кандидат Яков Афанасьевич Лукьянов (в Ярославле), кандидат Василий Петрович Петров; очень близкого знакомства с другими не имел, имею честь знать довольно коротко его высокопревосходительство Ивана Ивановича Дмитриева, их превосходительств Льва Алексеевича Яковлева, Михаила Федоровича Орлова, Егора Александровича Дурасова, Дмитрия Николаевича Болговского, Михаила Александровича Салтыкова, Николая Николаевича Бахметева, его высокопревосходительство Петра Ивановича Озерова
411
и многих других, в числе их Николай Алексеевич и Ксенофонт Алексеевич Полевые, Алексей Александрович Яковлев. Из гг. профессоров довольно коротко знаю его превосходительство Григорья Ивановича Фишера, сына его и зятя Родиона Григорьевича Геймапа, Михаила Александровича Максимовича, его превосходительство Федора Андреевича Гильтебранта, весьма знаком с домом г. Сухова-Кобылина, где также познакомился коротко с адъюнктом Морошкиным Федором Лукичом; в числе прочих знакомых припоминаю Октавия Тобиевича Вода, Василья Ивановича Оболенского -- учителя при гимназии, Ивана Афанасьевича Оболенского -- кандидата Московского императорского университета, Александра Ивановича Соколова, Егора Николаевича Челищева -- оба действительные студенты здешнего университета. С г. Огаревым видался наичаще у себя дома, ибо он родственник, бывал также и у него, знакомство наше с самого детства; с Сатиным познакомился в университете, так же и с некоторыми другими. Видался с г-м Сатиным наиболее у него (Сатина), а впоследствии у г. Огарева, где некоторое время г. Сатин жил; у них встречался я еще с другими гостями, с коими был знаком; но почти никто не бывал у меня и я у них. Часто посещал я его превосходительство Льва Алексеевича Яковлева и Дмитрия Николаевича Болговского, ее сиятельство княгиню Марью Алексеевну Хованскую, сестрицу батюшки моего, также двоюродную сестру мою Татьяну Петровну Пассек (рожденную Кучину)
412
8-й
С кем имели вы переписку и об чем особенно писали?
и с их семейством весьма знаком; впрочем, более вел всегда жизнь уединенную, имея больного отца и занимаясь беспрерывно науками. Разговоры, наичаще бывшие между мною и коротко знакомыми людьми, имели предметом разные ученые предметы, притом с г. Огаревым, который занимается филологиею, более всего было разговоров о немецкой литературе, также часто о философии; с другими преимущественно говорено было о естественных науках, -- впрочем, в продолжение долгого знакомства с некоторыми разговоры касались до разных предметов и часто до журналов как русских, так и иностранных, до новостей; литературных и политических.
8
Непрерывную переписку я имел сперва с двоюродного сестрою Т. П. Пассек, когда она жила в Тверской губернии до 1831 года, с г. Огаревым во время его отъездов из Москвы к отцу его, с г. Сатиным во время вакаций прошлого года и нынешнего. В С.-Петербург писал иногда к гг. Пассекам, из коих один служит по особым поручениям министра внутренних дел, а другой -- в Корпусе инженеров путей сообщения; туда же к Ал<ексею> Ал<ександровичу> Яковлеву, коллежскому советнику при Горном департаменте, -- впрочем, эта переписка давно прекратилась; письма писал ко многим лицам, но не было непрерывной переписки.
413
9-й
Не было ли вами получаемо от кого-либо писем; какого они содержания?
Переписка моя так же, как и разговоры, более всего касалась предметов ученых, и с г. Огаревым иногда религиозных; вообще письма сии до сурьёзных дел не касались, а состояли в изъявлении дружбы, сообщений новостей и так далее.
Здесь в Москве я в некоторых обстоятельствах писал записки ко многим знакомым, но переписку имел токмо с одною девицею -- Людмилою Васильевною Пассек.
9
Письмы получал я довольно часто от родственницы моей Татьяны Петровны Пассек до 1831 году, потом получал от г. Огарева, от г. Сатина, от гг. Пассеков, служащих в С.-Петербурге, получал от кандидата Петрова, коему раз отвечал.
Предмет писем был чаще всего ученый; письма же Огарева наиболее обращаются на эстетические вопросы, на поэзию и литературу. В письмах г. Сатина преимущественно были уверения в дружбе, общие места о деревенской жизни, стихи иногда; впрочем, я довольно мало получал писем от него, ибо в продолжение непродолжительного знакомства нашего с ним (с 1832) он два раза отлучался из Москвы. В продолжении времени получал я письмы от других лиц, но не имел непрерывной переписки.
Здесь в Москве получал от знакомых записки по разным неважным делам и чаще всего от девицы Людмилы Васильевны Пассек.
414
10-й
Не принадлежите ли, или прежде не принадлежали ли к каким-либо тайным обществам; не знаете ли существования где-либо подобных обществ, где они, под какими наименованиями, кто начальствующие в оных и члены, в чем заключается цель их и какие предположены средства к достижению ее?
11-й
Не занимались ли вы сочинениями и переводами с иностранных языков, каких авторов, не переводили ли чего-либо запрещенного; равно и в сочинениях своих не излагали ли чего противного правилам христианской религии и государственным постановлениям? Кто внушил вам подобные мысли и с кем разделяли оные?
10
К тайным обществам никогда непринадлежал и в том дал подписку в Московской дворцовой конторе и о существовании таковых не знаю.
Переводами и сочинениями занимался, некоторые переводные статьи были помещены в московских журналах, и ныне особо печатается сокращение из "Rapport sur l'état de l'instruction publique en Allemagne" par V. Cousin; из сочинений печатных нет, но в рукописи несколько статей: "О человеке в зоогностическом отношении", о книге Бюше "Introduction à la science du développement du genre humain", о сочинениях Гофмана, "28 января" (о Петре Великом) и еще некоторые разборы и этюды, наиболее касающиеся до германской литературы, вес статьи сии писаны прозою. Статей против правил религии Христовой нет, равно же нет статей против государственных постановлений Российской империи; мысли, в моих статьях изложенные, принадлежат мне, их я почти ни с кем не делил, ибо статей своих, кроме двух, трех знакомых, никогда никому не читал. Запрещенных книг и статей не переводил, -- впрочем, точного сведения о запрещенных книгах не имею. Две первые статьи мною упомянутые, находятся у Н<иколая> Ал<ексеевича> Полевого; читана первая профессором
415
12-й
Кому на словах или на бумаге ообщали вы ваши сочинения или переводы и какие получали об оных отзывы?
13-й
Не получали ли сами от кого подобных сочинений или переводов?
Максимовичем и Огаревым. Вторая читана им же, Огаревым; статья о Петре Великом назначена была мною послать в Петербург г. Пассеку, но не знаю, по каким; причинам осталась у меня. Статья о Гофмане назначена мною в один из журналов. Еще начаты мною сцены из развития христианской религии.
12
Сообщал я мои сочинения и переводы гг. Полевому, Максимовичу, Огареву, некоторые г. Сатину и гг. Пассекам; вообще получал отзывы довольно лестные, -- впрочем, может оные происходили из деликатности к писавшему.
13
От г. профессора Максимовича я получал рукописные статьи по части естественных наук, от г. Огарева -- стихи под заглавием "I Tempi", "Слава", "Гений", "Поэты" (Байрон, Гёте и Шиллер), других не припомню; от г. Сатина имел стихи под заглавием "Умирающий художник" и переводную статью из какого-то французского журнала "О упадке искусства". Сверх сего, предполагая переводить сокращенную историю Италии Сисмонди, я просил г. Стрекалова мне помочь, и сей последний, с коим я, впрочем, решительно никакого знакомства не имею, доставил мне две тетради сего перевода, но как я не выполнил своего труда, то оный и остался у меня. Сверх сего, желая издавать "Минералогию" Ведана, мне вспомоществовал г. Носков -- кандидат
416
14-й
Не случалось ли вам в Москве или вне оной быть у кого-либо в таких беседах или сообществах, где бы происходили вольные и даже дерзкие против правительства разговоры; в чем они заключались, кто в них участвовал, не было ли кем вслух читано подобных сочинений или пето таких же песен?
Московского Императорского университета, и, кажется, тетради сии у меня.
14
Имея весьма ограниченный круг знакомств, я редко бывал в многочисленных беседах и никогда в таких, где бы делались бесчинные и дерзкие против правительства разговоры. С знакомыми же моими имел разговоры о правительстве, осуждал некоторые учреждения и всего чаще стесненное состояние крестьян помещичьих, доказывая сие произволом налогов со стороны господ, обремененьем трудами, и находил, что сие состояние вредит развитию промышленности. Что же касается до самодержавия, я отдаю оному решительное преимущество над смешанными правлениями, ссылаюсь на мои статьи, где упоминается о конституционности. Раз говоры о крестьянах имел я со многими знакомыми и родными, в том числе мой батюшка, Лев Алексеевич Яковлев, Николай Николаевич Бахметев, Николаем Платоновичем Огаревым, коего мнение о сем предмете не помню, и др. Они по большей части опровергали меня. Вообще сии разговоры были редки, ибо по большей части мои беседы касались до ученых предметов. Песни знал я Беранжера и некоторые другие, более нечистые, нежели возмутительные. Лет пять тому назад слышал я и получил стихи Пушкина "Ода на свободу", "Кинжал", Полежаева -- не помню под каким заглавием -- от г. Паца, кандидата Московского Императорского
417
15-й
Не имели ли вы связей и сношений с людьми, желающими ниспровергнуть государственный порядок, паименуйте, кто сии лица. Не составляют ли они особого общества, где оно имеет собрания, и чем состоят главнейшие намерения его и какие предприняты или предположены средства к приведению оных в действие? Не имеют ли сообщники какого-либо принятого для себя устава, не обязываются ли какими подписками или клятвою; нет ли у них условных знаков или тайных письмян, коими передают друг другу мысли свои?
университета, но, находя неприличным иметь таковые стихи, я их сжег, и теперь, кажется, ничего подобного не имею.
15
Ни к каким тайным обществам не принадлежал и о существовании таковых не знаю, равно и людей, желающих ниспровергнуть государственный порядок; так же не давал подписок, ни клятвенных обещаний, а будучи связан верноподданнической присягою его императорскому величеству, сделать сего не мог.
К сим ответным пунктам титулярный советник Александр Иванов сын Герцен руку приложил.
ВОПРОСНЫЕ ПУНКТЫ, ПРЕДЛОЖЕННЫЕ В ПРИСУТСТВИИ
ВЫСОЧАЙШЕ УЧРЕЖДЕННОЙ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ
ТИТУЛЯРНОМУ СОВЕТНИКУ АЛЕКСАНДРУ ГЕРЦЕНУ
Августа 23 дня 1834
Вопросы
1
В сочинениях Ваших видны суждения вольные и образу правления, существующего в Российском государстве, не соответственные. Скажите с чистосердечием, для чего писали Вы в сем духе, кому сообщали таковые мысли свои и от ого заимствовали их сами? --
Ответы
1
Из числа сочинений, мною писанных, я не помню ни одного чисто политического; ежели же находятся какие-либо замечания легкомысленные, то я большую часть сочинений писал не с целию печатания, а или для изучения собственного о каком-либо предмете, или чтоб не забыть какой-нибудь мысли, которая впоследствии могла
418
В сочинении под заглавием "28 генваря", посвященном другу Вашему Диомиду, видна какая-то привязанность Ваша к оппозиции и желание, чтобы оппозиция существовала в России. Для чего Вы это писали, кто Диомид, которому посвящено сие сочинение, и вручено ли оно ему? --
мне самому показаться несправедливою, вследствие чего статья была б уничтожена мною. Сверх того, я не помню совершенно замечаний, противных правлению в России. Цель, с коею я писал, была совершенно собственное образование. Статьи свои, имея очень ограниченный круг знакомства, я почти никому не показывал; в прошедших показаниях моих написаны поименно, кому оные были прочтены. Заимствовал я свои мысли, рассуждая сам и читая современных сочинителей, по разным предметам писавших.
2
Оппозиция, о которой говорено в сей статье, понимаема мною следующим образом: все государства европейские начались в борьбе разных народов, в борьбе двух народов; в каждом государстве это было чистилище, чрез которое бог провел человека в средние времена; сию борьбу новейшие историки Тьерри, Гизо назвали началом военным, или оппозициею. Сей-то борьбы в России не было, и провидение вместо оной послало Великого Петра, который разом, своею силою перенес в Россию плоды, доставшиеся Европе горьким и кровавым опытом. Статья сия была посвящена мною Диомиду Пассеку, поручику корпуса инженеров путей сообщения, но я сей статьи ему не отдавал, помнится, ибо он в Петербурге, как мною и было показано. Цель сей статьи -- понять необходимость явления Петра Великого в начале XVIII века в России.
419
3
Что означают в сем же сочинении написанные слова: Но наступило уже то время, когда Европа, наскучив феодализмом, начавшая исследовать все подлежащее уму, приуготовлялась сделать огромный пир анализу, рассмотреть права человека и произвесть огромный переворот, долженствовавший сплавить Европу в другую форму? --
4
Кем писано найденное в бумагах Ваших письмо на имя г. Огарева, Вам при сем оказываемое? С тем вместе дайте изъяснение на содержащиеся в нем слова: "Отчего материальное развитие (внешнее) России предшествовало ее духовному развитию; отчего не проявились в ней те стихии, которые проявились в других государствах Европы, тогда как самобытность ее утверждалась на основаниях, общих всем новейшим государствам; отчего завоеванная древняя (норманнская) система не породила у нас оппозиции, не образовала дворянства в смысле европейском (наше собственное нынешнее дворянство ость порождение централизации России, остаток уделизма, выходство, parvenu)?" -- Далее в сем же письме сказано: "Отчего направление нашего века есть направление историческое; отчего после форм сказочной, ораторской, критической, политической, философской она <!> принимает теперь форму народную (populaire), смотрит на массы народа, а не на
3
Из развалин Рима, из элементов народов тевтонских и скандинавских образовалось феодальное общество на святом основании христианской религии. Но этот феодализм был несообразен с благосостоянием народным; появление Реформации, Декарта, Бакона, анализировавших всё, и, наконец, французская философия XVIII века много способствовали сплавить Европу в другую форму, а не в одну.
4
Письма сего никогда в моих бумагах не находилось, и я его вижу в первый раз, посему никаких объяснений на сие дать не могу.
420
отдельные лица, на движение ее, ищет в ней одной ко всему пружины? --
5
В письме от 26 августа Огарев, между прочим, пишет к Вам: "Что все труды мои, ночи, проведенные в мечтах, что вся эта поэзия души, когда одно происшествие остановило полет мысли и принесло с собою сомнения и горести? Над кем, бишь, в древности висел меч на волоске, между тем, как он утопал в наслаждениях -- это я, это изображение моего состояния". Объясните содержание слов сих, и о каком упоминаете здесь происшествии? --
6
Для чего друг Ваш Огарев в письме своем советует вам как можно чаще читать "Вильгельма Телль"?
Что значат присовокупленные им в том же письме слова: "Эта пиэса представляет эпоху кризиса. Ах! что я чувствовал, когда читал ее. Ты не можешь себе представить; ты поймешь, когда перечтешь еще раз, особенно же в минуту ожесточения, досады, ненависти. Но все это мысль разрушения, а мне хочется созидать; из общих начал моей философии истории должен я вывести план ассоциации"? --
Принимаю все слова сии за мечтания поэта в восторженные минуты; не знаю, на какое он происшествие ссылается; сверх того, он (г. Огарев) пишет далее: "Более писать я не буду и объясню, когда мне вздумается", следственно, он сам знал, что слова сии мне будут неясны, а после никогда о сем письме речи не было.
"Вильгельм Телль" -- лучшее произведение Шиллера, так его понимают германцы, так об нем отзывается Шлегель, посему г. Огарев, пораженный наравне с ними красотами сей трагедии, советует мне читать ее чаще.
7
Слова г. Огарева я отчетливо объяснить не могу, но понимаю их следующим образом: пиэса Шиллера, о которой речь, нравится ему, но нравилась бы ему еще более, ежели бы предмет оной не была эпоха кризиса, разрушения, ежели бы она, словом, не имела предметом революции. Что касается до вывода ассоциации из философии, то это есть опыт, делаемый многими мыслителями, которые выводили из начал мышления идеальные построения общества или
421
В письме своем от 31 августа 1833 года вы пишете к г. Огареву, что "век анализа и разрушений, начавшийся реформациею, окончился революциею, что Франция выразила его полноту; но что в ней не может начаться новое, огромное здание обновления, а в Германии, в стране чистых тевтонов, и что, хотя поверхностные люди дивятся, что Германия не принимает ярко нынешнее направление, но что такое нынешнее направление? контракт между господином и слугою, но не нужно ни господина, ни слуги". Далее Вы говорите: "Я останавливаюсь; ты понимаешь мою мысль, я ее обработаю в статье для друзей!" -- Объясните, что Вы разумеете под выражением: "век разрушений"; чем Франция выразила полноту его, что заключают в себе слова: "об обновлении, могущем быть в Германии", и к чему относится выражение Ваше: "Контракт между господином и слугою; но не нужно ни господина, ни слуги"? --
ассоциаций, так сочинил Платон свою Республику, Бакон свою Атлантиду и др. Само собою понимается, что здесь слово "ассоциация" принято за слово "государство", а не за общество между частными людьми, словом, так, как понимают это слово нынешние сочинители.
8
Под словами "век анализа и разрушения" я разумею то время, которое протекло между реформациею и XIX веком, и почитаю оное состояние весьма несовершенным. Новые мыслители говорят об обновлении; я предложил себе вопрос: ежели будет обновление, т. е. новая форма общественного быта, то где она может быть? Мне кажется, что лучшее казалось тогда, что всего скорее можно ждать, что в Германии явится новое политическое учение, ибо там наиболее просвещения и наичище нравственность. Сверх сего, я понимаю под веком разрушения разрушение феодализма, а в Германии есть уже государство, образованное на новом основании -- Пруссия. Полноту века разрушения Франция выразила революциею и своим материализмом. Под контрактом между господином и слугою разумею я конституции, которые выражают, как мне кажется, феодальные отношения государя, вассалов и народа; но не нужны эти отношения в новой форме обновления, полагают многие писатели, между прочим, Гегель, ибо понятия монарха и подданного не совпадают с понятиями господина и слуги. Впрочем, я тогда был несколько
422
В другом письме к Огареву же от 19 июля Вы пишете об обновлении сими словами: "Ты прав, Saint-Simonisme имеет право нас занять. Мы чувствуем (я тебе писал это года два тому назад, и писал оригинально), что Мир ждет обновления, что Революция 89 года ломала -- и только, но надобно создать новое, палингенезическое время, надобно другие основания положить обществам Европы; более права, более нравственности, более просвещения. Вот опыт, это -- S. Sim. Я не говорю о нынешнем упадке его, таковым я называю его религиозную форму. Мистицизм увлекает всегда сонную идею. Есть еще Système d'association de Fourier. Ее ты прочтешь в "Revue Encyclopédique" за февраль 1832... Ты, Вадим и я, мы составляем одно целое; будем же жить чисто умственною жизнию, науки (ты понимаешь, что я говорю в обширном смысле), науки пусть займут всю жизнь". -- Объясните противу сего в подробности, что означают все Ваши выражения, и в особенности о революции 89 года, о упоминаемых обществах Европы, словом, поясните весь смысл письма Вашего, и кого Вы называете Вадимом, и что разумеете под словами "одно целое", которое Вы составляете, где проживает лицо, называемое Вадимом, не находится ли в службе, каких лет и какой имеет образ мыслей? --
увлечен новыми философскими теориями и ныне не совсем согласен с мнением, тогда изложенным.
9
Теория Сен-Симона, читанная мною в журналах и разных отрывках, мне нравилась в некоторых частях, особенно в историческом смысле. Я видел в нем дальнейшее развитие учения о совершенствовании рода человеческого, так было мною написано и в статье моей о книге Бюше; здесь под сенсимонизмом я совершенно понимал другое, нежели секту Энфантена (см. в статье о Бюше). Главное положение Сен-Симона -- что за разрушением следует создание; мне приходили эти мысли и прежде, ибо я не мог представить, чтоб человек жил токмо разрушая, что видим с реформации до революции 89 года, которая разрушала остатки общества феодального. В нравах европейских есть еще много ветхого, что ныне не имеет совсем смысла того, который прежде; мне казалось, что сии остатки должны замениться нравами, из новых начал истекшими, с более чистой нравственностью, как сказано в письме. Вадим Васильевич Пассек, титулярный советник, и ныне служащий при Императорском Харьковском университете, лет 26, человек весьма образованный, преимущественно занимающийся отечественною историею и издатель книги ("Путевые записки", 1834 г.). Мы с ним были весьма дружны и желали, как сказано, посвятить свою жизнь наукам; впоследствии он часто отлучался из Москвы, и около года наше короткое знакомство с ним расстроилось.
423
10
Для чего имели Вы у себя "Роспись государственным преступникам, приговором Верховного уголовного суда присужденным к разным казням и наказаниям"? --
11
Что означает найденный в бумагах Ваших список, при сем оказываемый, лицам и местам, и для чего есть в нем такие номера, против которых ничего не обозначено?
Знакомый Ваш Сатин в письме к Огареву от 29 июля 1833 года, между прочим, написал следующее: "Прости мне, я не могу писать к тебе теперь много, ибо я весь расстроен, растерзан, писал сейчас весьма длинное беспорядочное письмо к Герцену, и еще не утихли сильные волнения души моей". И в том же письме сказано следующее: "Я писал к тебе, приехавши в деревню; весьма сожалею и даже несколько опасаюсь, чтобы оно не пропало, там была довольно подробная история Почеки и еще кое-что, о чем поговорим при свидании". -- Скажите по справедливости, об чем писал к Вам тогда Сатин, что так сильно потрясло душу его, в чем состоит история Почеки и где он ныне находится? --
13
Объясните смысл письма вашего от 7 или 8 августа к Огареву, в котором Вы передаете ему свои понятия и свое мнение о христианской
10
Эта роспись была мною, помнится, куплена вместе с "Донесением Следственной комиссии" и с тех пор лежала у меня несколько лет между бумагами; особой цели на сие никакой нет.
11
Издавая ныне книгу о состоянии современном просвещения Германии, которой уже несколько листов напечатаны, я составил каталог, кому подарить экземпляры сей книги; пять первых я назначил для родственников.
12
Г-н Почека, студент Императорского Московского университета, развратил дочь известного музыканта Гебеля, прекрасную девушку, которая умерла от отчаяния; дочь Гебеля, говорят, отравилась. Историю я эту знаю от самого Гебеля, который давал уроки моему брату. История сия также поразила гг. Сатина и Огарева; тогда Огарев был в Пензе, а Сатин -- в Тамбове; гнусный поступок г. Почеки меня чрезвычайно поразил, поелику же он с нами был знаком, то я прервал с ним всякое сношение и просил своих друзей сделать то же.
В письме моем довольно ясно объяснены мои мнения о христианской религии; может, токмо пояснить надлежит, что я разумею под
424
религии, в особенности, слова, до сен-симонистов относящиеся, и какого успеха Вы ожидаете от людей сего рода? --
14
О какой тайне писал к Вам Огарев, как упоминается в письме Сатина к Огареву, и упрекает, что в тайну Вашу он не удостоился быть посвященным, и что Вы и Огарев сочли его слишком мелким, чтобы он мог понять возвышенность Вашего совещания? --
Вы сообщили г. Огареву писанную Вами бумагу, заключающую в себе разбор одного автора, которое осуждаете за то, что он не
Сатин гораздо менее знаком с Огаревым, нежели я, сверх того, он делал какие-то пустые замечания на Огарева стихи; Огарев писал ко мне письмо стихами и, излагая мечты свои, просил, чтоб я не показывал г. Сатину, ибо он опять будет с холодностью нападать на его мечты. Письмо Огарева было показано мною г. Пассеку (Вадиму), который сказал об этом Сатину, и оскорбленный Сатин писал ко мне об этом из Тамбова в июле 1833 г.; что же до письма его к Огареву, я не помню его и решительно не понимаю слова совещание, которое, вероятно, употребилось невзначай и с сердцов.
15
Это несколько беглых мыслей, явившихся мне при чтении статьи из "Эдинбургского обозрения", переведенную в "Телескоп" года два
425
одобряет революции и сказал следующее: "Буйные и непокорные допеты не могут произвести добродетельнейшего общества". Что на сие ответствовать имеете? --
Откройте настоящий смысл аллегорического письма Вашего к Людмиле, от 3 августа 1833 года, где описана Вами гора с растущим на ней северного края деревом; вырвавшийся из недр ее топь, который, как бы насыщая мщение, истреблял все, океан кропи; дерево не существует. Но огонь в горе не тухнет, свирепая река яростно подмывает гору? --
17
В одном письме она желает Вам достижения славной цели своей и благородного стремления: "Ты достигнешь ее, ты один <идешь> к ней верною стезею; с твоим умом, с твоими талантами ты поведешь за собой толпу благородных юношей, чтоб исполнить свое предназначение". Дайте на сие объяснение? --
тому назад. Мысль мною порицается сия на том основании, что г. сочинитель не понял революцию 89 года; это было разрушение прошлого порядка, а он воображал, что цель их была образовать общество, что смысл фразы сей именно тот, доказывают в той же моей статье следующие слова Гизо: "Люди, участвовавшие в революциях, не могут быть в спокойном состоянии правителями" и еще далее: "Люди, правила, идеи, способы состояния переходного не годятся к состоянию, истекающему из оного".
16
Смысл этой аллегории -- самая обыкновенная мысль, что чистота душевная, которую сначала человек ласкает при разгаре страстей, погибает; другого смысла решительно нет; это был опыт подражания Жан-Полю Рихтеру.
В одном из предыдущих вопросов было выписано из письма моего к Огареву, что вся цель моего существования есть занятие науками, этой цели я обрек себя; но, сверх того, признаться должен, что мне весьма льстила известность, которую я на сем поприще могу приобрести. Между разными средствами для достижения известности я сначала хотел продолжать службу в Университете и быть профессором; эта мысль была известна не токмо моим коротким знакомым
426
В другом письме в Вам она сказала следующее: "Ты говоришь мне, чтоб я не разлучала тебя с твоею идеею. Сохрани боже! Я слишком люблю родину, чтоб мне когда-нибудь пришла эта мысль". Изъясните смысл сих слов? --
Об каком демоне, беспокоящем Вас, упоминает в письмах к Вам Людмила? --
Огарев в письме своем к Вам от 3 сентября ( 45), при сем Вам оказываемом, между прочим, говоря о заданных вами ему вопросах, пишет: "О цивилизации войдет (вошел) в предположенную мною статью о перехождении в двор<янское> сословие, -- но думай на воле, мне кажется, что наша цивилизация
но многим профессорам и Дмитрию Павловичу Голохвастову; цель моя была приобрести кафедру общую естественных наук, их-то хотел я слить с нынешнею германскою философиею и . увлечь юношей, -- вот смысл слов, упоминаемых в записке.
18
Смысл сего совершенно тот же, какой в предыдущей выписке; я боялся, чтоб частная, семейная деятельность не отвлекла меня от моих занятий. Она писала выписанные слова, и все это сводится на похвалу мне, почитая, что я могу своими занятиями по ученой части быть полезен родине.
19
Долгое время боролся я между верою и неверием, и эта борьба была весьма сильна. Мои сомнения простирались не токмо на частичную недоверчивость, но и на догматы христианской религии; но в этом я совершенно исцелился, и перелом сей был со мною с год или более тому назад; он обозначен в письме к Огареву о христианстве. Сии-то сомнения названы ею Демоном.
20
Письмо сие писано в 1832 году, и Огарев, 18-летний юноша, мечтатель по нраву, восхитился сочинением Лерминье, и потребность творить, создавать, к которой так сродны юноши, сильно выразилась в словах его, но недостаток основательности, советов друзей заставляет его жалеть о том, что он
427
не XIX; но XVIII века". -- Далее, он, советуя Вам прочесть -"Philosophie du droit", соч. Лерминье, пишет следующее: "Друг, прочти их, непременно прочти. Я воспламенился от них (innere Fülle <внутренняя полнота>) так и забушевала, хотелось бы что-нибудь творить, и с досадою и с ужасом вижу, что мне 18 лет и что я в деревне. Но вдруг я вспомнил вас, друзья мои, сравнил то, о чем говорит Лерминье, с нами, и что-то сладостно заговорило в душе, -- будущность, прекрасная будущность, сколько надежд и упований, и проч." -- Объясните смысл всего этого письма, и в особенности, какую статью предполагал написать Огарев о перехождении в двор<янское> сословие и что он разумеет под словами "наша цивилизация не XIX, но XVIII века", что значат слова: "Хотелось бы что-нибудь творить, но с досадою и с ужасом вижу, что мне 18 лет и проч."? --
в деревне и что ему еще 18 лет. Вопрос, сколько я помню, заданный мною ему, был о историческом значении дворянства в России, а не о перехождении в сие состояние; впрочем, Огаревым не было писано статьи сей. Под цивилизациею он просто разумеет образование наше, говоря, что образованность в России еще более имеет основания XVIII века, нежели XIX, и сей статьи Огарев мне не читал, и я почти уверен, что и не писал оную. Вообще, письмо сие писано в таких летах и в таком расположении, что его объяснить токмо можно минутным волнением, происшедшим от чтения Лерминье; что касается до его и моего мнения об Американских штатах, оно отвергнуто и мною и им, что доказать можно направлением религиозно-философским писем от 1833 года и совершенным материалистическим суждением, здесь изложенным.
К сим ответным пунктам титулярный советник Александр Иванов сын Герцен руку приложил.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОСНЫЙ ПУНКТ,
ПРЕДЛОЖЕННЫЙ В ПРИСУТСТВИИ
ВЫСОЧАЙШЕ УЧРЕЖДЕННОЙ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ТИТУЛЯРНОМУ СОВЕТНИКУ АЛЕКСАНДРУ ГЕРЦЕНУ
Ноября 1 дня 1834 года
Вопрос
С кем из пребывающих в Одессе имеете знакомство, давно ли и где познакомились? Не имели ли с сим лицом переписки, об чем писали и что писано было к Вам?
Ответ
В 1831 или 1832 году познакомился я с Моисеем Михайловичем г. Иваненкою, выпущенным из благородного пансиона, который около сего времени уехал в Одессу, где служил при военном
428
генерал-губернаторе графе Воронцове; переписки я с ним не имел, но несколько раз писал к нему, не помню вообще о чем; но последние два письма состояли в просьбе к нему прислать статью в предполагаемый мною Альманах на 1835 год; он обещал прислать и о сем писал, кажется, два раза. Прочих писем не припомню.
К сему ответному пункту титулярный советник Александр Иванов сын Герцен руку приложил.
<ПРОШЕНИЕ>
КН. С. М. ГОЛИЦЫНУ
Москва. 6 января 1835 г.
Ваше сиятельство!
Милостивейший государь!
Продолжительное заключение, чистота моей совести и разлука с родителем и благодетелем моим в его преклонных летах, в его болезненном состоянии дают мне смелость прибегнуть к благорасположению вашего сиятельства ко всем страждущим.
Окончив дозволенный мне от начальства курс в Университете, я продолжал мое служение в Московской дворцовой конторе, продолжая заниматься науками и посвящая дни своей тихой, домашней жизни. В июле месяце прошлого года был я взят из родительского дома и посажен под арест, который доселе продолжается. Смело смотрю я на всю прошедшую жизнь и не нахожу ничего порочного или преступного в ней. Тщетно ждал я скорого освобождения, шесть месяцев миновало для меня в заключении.
Ваше сиятельство были столь милостивы ко мне во время допросов, что я дерзаю прибегнуть с просьбою быть моим представителем и покровителем, ежели обнаружилась пред вашим сиятельством невинность моя, или даровать мне средства доказать оную, доселе не имея понятия о деле, за которое я содержусь, не имел я и возможности оправдаться.
Возлагая надежду мою на ваше сиятельство, предавая себя в милостивое покровительство и ходатайство, я останусь спокоен и буду с нетерпением ожидать минуты, когда я могу доказать перед Вашим сиятельством и впоследствии перед родителем моим чистоту моей совести и неприкосновенность к чему-либо порочному.
Исполненный сею надеждою, честь имею быть с глубочайшим почтением и истинною преданностию
Вашего сиятельства
покорнейший слуга
Александр Герцен.
1835 года. Янв<аря> 6.
Крутицкие казармы.
<ПОДПИСКА ОБ ОЗНАКОМЛЕНИИ С ПРИГОВОРОМ>
1835 года марта 31 дня мы, нижеподписавшиеся в присутствии его сиятельства г-на действительного тайного советника и кавалера князя Сергия Михайловича Голицына и прочих гг. членов высочайше учрежденной следственной комиссии, дали сию подписку в том:
1-е. Во исполнение высочайшего повеления, сообщенного его сиятельству г. генерал-адъютантом графом Бенкендорфом от 23 марта за 1156, изложенные в оном статьи уголовных российских постановлений о преступлениях государственных по 1-му пункту и об определяемой ими казни за поношение государя императора и членов императорского дома злыми и вредительными словами нам прочитаны.
2-е. Высочайшая воля, в отношении к нам изображенная в следующих словах: "Как ни велико их преступление, в дерзких отзывах противу его императорского величества и правительства заключающееся, за которое по точным словам узаконений следовало бы предать их суду и подвергнуть строжайшему наказанию; но государь император, соизмеряя справедливое взыскание с свойственным его величеству милосердием, освобождает их на сей еще раз от суда и ограничивает наказание виновных одними исправительными мерами", -- нам объявлена; а с тем вместе сделано строгое внушение, дабы мы на будущее время удалялись от подобных случаев.
<Подписи:>
14 класса Алексей Васильев Уткин руку приложил.
Титулярный советник Владимир Игнатьев Соколовский руку приложил.
Отставной поручик Лев Константинов сын Ибаев руку приложил.
14 класса Михаил Сорокин руку приложил.
Действительный студент Николай Михайлов сын Киндяков руку приложил.
Кандидат Иван Афанасьев сын Оболенский руку приложил.
Действительный студент Егор Петров сын Машковцов руку приложил.
Служащий в Архиве Министерства иностранных дел студент Николай Платонов Огарев руку приложил.
Студент университета Николай Михайлов Сатин руку приложил.
Титулярный советник Александр Иванов Герцен руку приложил.
Губернский секретарь Алексей Козьмин Лахтин руку приложил.
Студент Егор Егоров Мин руку приложил.
Студент Николай Алексеев Иванов руку приложил.
Уволенный из вятского мещанства Иван Михайлов сын Маслеников руку приложил.
Свободный художник Петр Петров Готье руку приложил.
Губернский регистратор Николай Петров сын Бернгард руку приложил.
Действительный студент Михаил Димитриев Перемышлевский руку приложил.
Студент Николай Степанов Убини руку приложил.
Дворовый человек Петр Борисов Беляев руку приложил.
К сей подписке вятский 1-й гильдии купеческий сын, почетный гражданин и пансионер Московской практической коммерческой академии Аркадий Иванов Машковцев руку приложил.
При сем присутствовали:
<Подписи:>
Князь Сергий Голицын
Обер-аудитор Оранский.