По Сибири
Едем, всё едем!
Несмотря на комфорт "сибирского поезда", становится утомительно.
Все как-то осовели и ослабли.
К тому же наступили жары -- в вагонах душно, а на станциях целые тучи комаров, жалящих немилосердно.
А впереди ещё очень далёкий и очень трудный путь.
Предполагается, что мы приедем в Ляоян не раньше пятого июня, если не будет задержки в поездах, так как от станции Маньчжурия поедем с воинскими поездами, единственными, которые там ходят.
Прибыли в Омск, где я неожиданно встретился с петербуржцем, капитаном Шлейфером, временно командированным сюда в управление по передвижению войск.
В Омске прибавились пассажиры, -- село несколько офицеров и два военных доктора и несколько штатских.
Последние едут до станции Тайга, откуда идёт ветвь на Томск, или до Иркутска.
Между Омском и Обью лежит станция Каинск, названная по городу.
Подъезжая к ст. Обь, нам бросился в глаза неубранный с прошлого года на полях хлеб в снопах.
Но вот и станция Кривошеково, названная так по имени раскинувшегося по берегу многоводной Оби огромного села, переименованного теперь в уездный город Ново-Николаевск.
У этого города наверное есть блестящая будущность.
В нём теперь насчитывается свыше 30.0000 жителей.
Железнодорожный мост через реку Обь грандиозное сооружение.
Над ним работало 40.000 человек.
Большинство из них и поселилось в Ново-Николаевске.
В молодом городе две церкви, полицейское управление и несколько каменных лавок.
Проехав ещё шестьдесят вёрст, остановились у станции Паламошинное.
Станция эта замечательна тем, что при земляных работах здесь был найден полный скелет мамонта.
Скелет этот в настоящее время находится в зоологическом музее в Петербурге.
Движение по Сибирской дороге, теперь преимущественно воинских поездов, огромное.
Понастроено для этого множество новых разъездов, которые, так сказать, являются следом проезда в Маньчжурию и обратно министра путей сообщения князя Хилкова.
В будущем, конечно, будет построен второй путь -- все большие мосты приспособлены в этом смысле.
На станции Паламошинное мы обогнали санитарный отряд харьковского губернского земства.
Он состоит из сто двадцати человек -- 12 врачей, 28 фельдшериц и 12 сестёр милосердия и санитаров.
Выехали они из Харькова 4 мая.
Сёстры все пожилые, так как молодых сестёр на театр войны не берут, но среди фельдшериц есть совсем молоденькие, -- лет семнадцати-восемнадцати.
Их обступили наши молодые офицера и стали угощать шоколадом и конфетами.
Но десятиминутная стоянка нашего поезда быстро кончилась, и юные фельдшерицы промелькнули мимо наших молодых людей, как "мимолётные виденья".
Быть может, ввиду полного отсутствия женского общества в нашем поезде, они даже показались им "гениями чистой красоты".
Молодые офицеры со вздохами вскочили в начавшиеся уже двигаться вагоны.
Наконец прибыли ни станцию "Тайга", лежащую в 105 верстах от Томска.
Инженеры почему-то нашли неудобным провести дорогу около самого Томска и оставили его в стовёрстном расстоянии от великого сибирского пути.
Томичам пришлось на свой счёт провести к себе отдельную ветку, дабы, как университетскому сибирскому городу, не ударить в грязь лицом и соединиться с путём, разносящим по Сибири и далёкой Маньчжурии русскую культуру.
Об этом обходе Томска держатся здесь разные слухи.
По словам одних, томичи чем-то разгневали г-д инженеров, по словам других, около Томска дорогу провести было нельзя по совершенно, будто бы, основательным техническим соображениям и т. д.
Одним словом объяснений не оберёшься.
Со станции "Тайга" наш поезд снова увеличился несколькими пассажирами -- офицерами, догоняющими уже проехавшие в воинских поездах свои эшелоны.
Наконец мы в Иркутске, куда прибыли, опоздав на несколько часов, благодаря тому, что на станции Чернореченской простояли более двух часов, ввиду поломки локомотива товарно-пассажирского поезда, загородившего нам путь.
Пока послан был другой паровоз, пока свели поезд с нашего пути, прошло много времени.
Как я уже писал, начиная от Челябинска мы едем, так сказать, на военном положении: все мосты и водосточные трубы, словом, весь путь охраняется часовыми.
Обгоняем множество воинских поездов и товарных с военными и морским грузами.
На всех станциях, кроме того, охранные войска.
Таких войск до Ляояна насчитывается 30.000 человек.
По слухам, эти-то войска будут заменены сибирским ополчением и двинуты на театр военных действий.
Ведь это целая армия!
Там они будут много полезнее, и туда они рвутся и душой и сердцем.
Какие всё бравые молодцы!
Офицеры в нашем поезде всё прибавляются; некоторые едут в распоряжение командующего войсками, а другие догоняют свои части, едущие с воинскими поездами.
При приближении к Красноярску начались отроги Саянских гор -- виды очень красивы.
Несмотря на жару в некоторых местах лежит снег.
Вот и Красноярск, в котором я служил три года и который покинул семнадцать лет тому назад.
Я не узнал его, так он обстроился и изменил свою физиономию.
Красивый вокзал, но на платформе нет проходу от нищих, калек, безруких, безногих, Бог весть откуда выползающих к приходу поездов.
Следовало бы убрать их!
Двинулись из Красноярска, переезжаем грандиозный шести пролётный мост через широкий Енисей и мчимся далее.
Мелькают станции за станциями с многочисленными промежуточными разъездами.
Вообще сибирский поезд N 7, которым мы следуем, оставляет желать лучшего.
Купе малы, в них страшная духота.
Дороговизна в буфете страшная.
За полпорции сливочного масла -- кусочек в два золотника -- 20 коп., т. е. вгоняют фунт масла в 9 р. 60 коп., а стоимость его здесь 30--40 коп. фунт -- крестьянки продают на станциях.
После Красноярска в ресторанной карте кушаний появился рябчик в сметане -- 90 коп., а рябчики куплены на станции за 16--20 коп. штука.
И на все кушанья такой наживной процентик!
Приехали на Нижнеудинскую станцию, -- город Нижнеудинск, Иркутской губ. отстоит от неё в полуверсте и внешним видом напоминает Каинск.
Но вот и Иркутск.
Множество громадных каменных домов, прямые, чистые, хорошо вымощенные улицы.
В нём 60.000 жителей, среди которых много "сибирских крезов".
В нём -- две мужских и три женских гимназии, духовная семинария и техническое училище.
Хороший каменный театр, множество магазинов, пассажей, ни в чём не уступающих столичным.
Здесь мы вероятно останемся, говоря военным языком, на днёвку.
Не хочется и неудобно отставать от попутчиков -- офицеров стрелковой бригады, тем более, что полковник Леш, едущий во главе их, любезно обещал мне всякое содействие по дальнейшему передвижению от Иркутска до ст. Маньчжурия.
Иначе меня могут и задержать, а тут всё-таки некоторые шансы приехать скорее.