Военные впечатления и встречи
Войска идут и идут.
"Сибирский экспресс", который уносит меня, кстати сказать, по Сибири, "медленно поспешая", в Россию, почти на каждом разъезде встречает идущие эшелоны.
-- Газеток позвольте, господа, газеток... -- просят солдатики.
Желание узнать что-нибудь новое оттуда, куда им приходится совершать путь, очень сильно.
К сожалению и у привилегированных пассажиров "сибирского экспресса" газет немного.
Удивительно, как слабо организована продажа газет на восточно-китайской, забайкальской и сибирской железных дорогах.
Это большое лишение в наше время, когда газеты читают все от мала до велика, когда они обратились в предмет первой необходимости, так сказать, в "духовный хлеб".
И этого "хлеба" лишены войска.
Организация доставки армии газет из Петербурга, видимо, не осуществилась, так как на месте результатов её не видно.
Да и едущие с Дальнего Востока пассажиры, как я уже говорил, лишены газет по Восточно-Китайской, Забайкальской и Сибирской железным дорогам.
Попадаются московские газеты, но более полные свежими сведениями о войне, петербургские почти отсутствуют.
Но вернёмся к проходящим войскам.
У солдатиков бодрый, весёлый вид.
Слышится смех, меткое словцо, игривая шутка, удалая солдатская песня.
Из окон классных вагонов выглядывают лица офицеров.
Среди них видимо, испытанные воины и совершенно юные подпоручики и поручики.
На их лицах играет румянец, их глаза блестят и искрятся.
Они полны молодой отваги и жгучего одушевления.
* * *
Азиатская натура японцев проявляется на войне во всей своей отвратительной откровенности.
Мне рассказывал уполномоченный воронежского отдела Красного Креста В. И. Стемпковский со слов раненых, находившихся в лазарете, расположенном в Тьелине, что раненые японцы по окончании сражения стараются подползти к раненым русским и стреляют по ним.
-- В меня желтолицый выстрелил, да промахнулся, -- говорил один из раненых, -- ну да я его ошарашил так, что было моих сил, шанцевым инструментом...
Какое зверское остервенение!
* * *
Воздушные шары в Забайкалье.
Как известно, из Забайкалья то и дело шли, если не идут и теперь, известия о появляющихся тут и там японских воздушных шарах.
Я говорил с местным жандармским полковником, производившим расследование по этому поводу.
-- Всё это оказалось вздором, плодом разгорячённого воображения обывателей...
Один допрошенный им солдатик показал, что видел шар величиною с вагон, но какой он был формы, точно определить не мог... Один капитан пограничной стражи рассказал ему, что он видел очень низко на горизонте блестящий шар, казалось паривший над ближайшей сопкой, но когда он с разъездом въехал на эту сопку, то шар скрылся за следующей сопкой...
-- Почему же вы думаете, что это воздушный шар? -- спросил полковник.
-- Я служил на западной границе и видал немецкие шары, по форме было сходство...
Без сомнения, капитан видел просто метеор.
В настоящее время толки о шарах прекратились...
* * *
Японские пленные.
Пленные японцы с потопленных транспортов "Идзуми-мару" и "Садо-мару" в количестве 27 офицеров и 110 нижних чинов живут в настоящее время в Томске в ожидании отправки в Пензу, где им приготовляется помещение.
О их житье-бытье там рассказал мне инженер, постоянно живущий в Томске.
-- Они находятся под довольно строгим надзором, но помещены очень удобно и хорошо в здания военного клуба. Японский майор говорит по-французски, а один лейтенант довольно чисто по-русски. Русский рис им не понравился. но зато русская водка и борщ пришлись очень по вкусу... При них состоит жандармский ротмистр Ламени-Македон, которого они очень полюбили, а потому все возникавшие и возникающие недоразумения улаживаются очень быстро.
* * *
Ещё в мае пронёсся слух о созыве сибирского ополчения, которому будет поручена охрана железнодорожного пути, причём ныне охраняющие его войска будут двинуты на театр военных действий.
Теперь это ополчение уже созвано.
Почти на каждой станции сибирской железной дороги можно видеть отряды ополченцев, отправляющихся по тому или другому назначению.
Костюм -- суконный чёрный кафтан или серая рубашка с погонами красного сукна и жёлтым кантом, фуражка военного образца с красным околышем, на тулье которой пришит, вместо кокарды, металлический ополченский крест, а на околыше номер из жёлтого сукна; такой же номер и на погонах.
Ополченцы, всё молодец к молодцу, выглядывают бодро и весело.
Сибирь, для которой настоящая война и исход её имеет огромное экономическое значение, выслав своих сынов в ряды ополчения, напрягла этим все свои силы.
* * *
Интересное и вполне разумное нововведение.
В воинских поездах, на крышах большинства товарных вагонов, в которых перевозятся нижние чины, носящих название "воинских теплушек", устроены брезентовые ящики, в которых везётся груз Красного Креста, интендантский и т. д.
Как известно, сорок человек, помещающихся в товарном вагоне, далеко не исчерпывают грузоподъёмность вагона, а дополнительный груз на крыше ничуть не обременяет поезда, делая экономию в численности подвижного состава.
Следовало грузить крыши вагонов до нормы на всех "воинских теплушках".
* * *
Нынешняя война выдвинула и женщин-героинь.
Я уже имел случай говорить о разведчице и переводчице Соломке, или Смолке.
Она носит мужской костюм, говорит про себя в мужском роде и, говорят, чрезвычайно отважна.
Другая разведчица и переводчица носит тоже мужское имя -- Иосиф Клячко.
Выделилась храбростью сестра милосердия г-жа Щеголева, тоже бросившая стеснительный женский костюм и отважно гарцующая под пулями верхом на коне.
Такой её видели под Тюренченом.
Облеклись в казацкое платье и жёны одного степного коменданта близ Ляояна и пограничного офицера на посту, около Тьелипа.
Обе они с необычайным бесстрашием являются товарищами по оружию своих мужей.
Современные "кавалерист-девицы"!
* * *
Почтовые порядки на войне оставляют желать многого.
Слышатся постоянно жалобы на пропажу писем.
Характерную сценку мне рассказывал один офицер.
-- Выхожу на одной из станций, но не помню какой, не доезжая Мукдена, хочу опустить письмо в почтовый ящик, вижу -- боковая дверца его открыта...
-- Что же это такое, ящик отперт? -- спрашиваю стоящего тут же на платформе юного почтового чиновника, меланхолически курящего папироску.
-- Это всё равно!
-- Как, всё равно?
-- Открыт ли, или закрыт, всё равно писем никуда не отправим.
Просто, откровенно и решительно!