В отделе художественной прозы последний номер "Современных Записок" принес новый рассказ И. А. Бунина "Дело корнета Елагина", -- а в отделе литературной критики -- статью Ф. А. Степуна, посвященную анализу "Митиной любви". Очень спорна статья Степуна, но по теме своей она отнюдь не неуместна в данной именно книге. "Митина любовь" как-то связана с новой вещью Бунина, связью трудно уловимой, но ясно чувствуемой, -- словно сильный, богатый аккорд, подхваченный на излете новой затейливой вариацией: "Митина любовь" -- произведение целестремительное и на редкость четкое; сколько бы споров оно ни возбуждало, все сомнения относятся как будто лишь к постановке проблемы, но решение при данной постановке возможно только одно. Напротив, "Корнет Елагин" -- вещь сознательно усложненная, извилистая, вплоть до особенностей внешнего построения. Один и тот же мотив -- любви и смерти -- звучит в обоих рассказах. Митя убил себя, потому что любил Катю. Корнет Елагин убивает артистку Сосновскую, потому что любит ее. В обоих случаях переход от любви к смерти с художественной стороны одинаково убедителен. Но в "Митиной любви" он психологически объяснен с почти исчерпывающей ясностью, тогда как мотивы, определяющие поведение Елагина, чрезвычайно запутаны и не раскрыты до конца. О них возможны разные догадки. Но таково обаяние истинного таланта, что эти зигзаги привлекают читателя с не меньшей силой, чем прямые и острые линии психологического рисунка в "Митиной любви".
Из законченных вещей находим в отчетном номере еще рассказ И. Шмелева "Въезд в Париж". Как и все последние рассказы и повести этого писателя, новый рассказ оставляет чувство некоторой неудовлетворенности; детали бесспорно хороши, но чувствуется какая-то досадная жесткость фактуры и какая-то тайная горечь, художественно не претворенная.
Роман Д. С. Мережковского "Мессия" только начат печатанием; из повести А. М. Ремизова "La vie" {"Жизнь" (фр.). } (Лави) -- помещена только вторая часть, причем по содержанию ее очень трудно догадаться, закончена ли она уже или следует еще ждать продолжения. Произведение это, вообще, крайне загадочно -- по крайней мере, для непосвященных.
Отрывки из романа М. А. Осоргина "Сивцев Вражек" приятны своею свежестью. Бросается, правда, в глаза эклектичность в стиле и манере, могущая оказаться роковой в произведении более значительного объема; но есть вместе с тем несомненное уменье наблюдать и уменье рассказывать, т. е. основные элементы беллетристического дарования. Было бы интересно прочесть роман Осоргина не в отрывках, а как законченное произведение.
Среди литературно-критических статей обращает на себя внимание этюд В. Ф. Ходасевича о Есенине. Анализ источников, которыми питалось творчество крестьянского поэта, надлежит признать и глубоким, и убедительным. Есенин верил в идеальную мужицкую Россию, и весь его жизненный путь -- история бесплодных исканий этого идеала. "Он воспевал, -- заключает свою статью Ходасевич, -- и бревенчатую Русь, и мужицкую Россию, и социалистическую Инонию, и азиатскую Россию, пытался принять даже СССР -- одно лишь верное имя не пришло ему на уста: Россия. В том и было его главное заблужденье, не злая воля, а горькая ошибка. Тут и завязка и развязка его трагедии".
У нас нет возможности остановиться на ряде чрезвычайно интересных публицистических статей, вошедших в XXVII книгу. Выделим лишь статьи "Меч и крест" З. Н. Гиппиус (суровая отповедь И.А.Ильину), "Проблема правового социализма" С И. Гессена и "Локарно и Россия" бар. Б. Э. Нольде.
КОММЕНТАРИИ
Впервые: Звено. Париж, 1926. 6 июня. No 175. С. 4. Подпись: Кр.
...этюд В. Ф. Ходасевича о Есенине. -- Статья В. Ф. Ходасевича "Есенин" была затем перепечатана в его книге "Некрополь: Воспоминания" (Брюссель, 1939).