(Стихотворная фантазія).
Я зрѣлъ волшебный дивный садъ;
Древа тамъ золотомъ горятъ,
Земля блеститъ травой златою;
Тамъ взоръ прельщаемъ красотою
Сіяющихъ въ замѣнъ цвѣтовъ
Рубиновъ, лалловъ, жемчуговъ,
Смарагдовъ, ониксовъ, алмазовъ,
И изумрудовъ и топазовъ,
Но очарованъ дивный садъ
Туда зефиры не летятъ,
Нарушить мертвый сонъ боятся
Тамъ листья древъ не шевелятся,
Тамъ нѣтъ движенья и слѣда,
И мнится будто никогда
Тамъ жизнь въ твореньи не дышала
И тишины не нарушала;
Тамъ не тревожимъ вѣчно слухъ.
И тамъ въ забвеньи одинокомъ
На деревахъ во снѣ глубокомъ
Сидятъ павлинъ, сова, пѣтухъ,
Недвижные, какъ хладный камень,
И жизни мертвъ въ нихъ ясный пламень,
Но есть урочный краткій часъ,
Когда въ саду вдругъ тихій гласъ
Раздастся музыки небесной;
И спящихъ силою чудесной
Мгновенно пробуждаетъ онъ;
Отъ нихъ летитъ тяжелый сонъ,
Въ нихъ пламень жазни воскресаетъ,
И кажутся тогда они;
Какъ будто чѣмъ изумлены:
Сова взоръ дикій обращаетъ
Вокругъ себя; павлинъ, густой
И длинный хвостъ раскинувъ свой,
Однажды быстро повернется)
Пѣтухъ кричитъ; но лишь прервется
Волшебныхъ звуковъ сладкій стонъ,
На нихъ находитъ прежній сонъ
И прежнее окамененье;
Совы опять вь одно мгновенье
Недвижимъ взоръ; пѣтухъ молчитъ;
Павлинъ безжизненный сидитъ;
Опять все мертво, тихо стало,
Какъ ничего и не бывало! (*)
Александръ Глѣбовъ.
(*) Читатели легко отгадаютъ, что за садъ описалъ г. Глѣбовъ; это часы, находящіеся въ Эрмитажѣ.