[В ЛБ15 заглавия нет. Приводимые далее варианты ЛБ15 представляют собой первоначальные рукописные чтения (до правки). ]
I.
Марья Александровна, пожилых лет дама, и Михал Андреевич, ее сын.
ЛБ15 — Марья Петровна[Далее в ЛБ15 всюду вместо Марья Александровна — М. П. или Марья Петровна, вместо Миша — М.]
Марья Александровна, пожилых лет дама, и Михал Андреевич, ее сын. ЛБ15;
П — Михайло Андреевич
Марья Александровна. Слушай, Миша, я давно хотела с тобою переговорить: тебе должно переменить службу.
ЛБ15 — Послушай, я хотела
Миша. Пожалуй, хоть завтра же.
ЛБ15 — Пожалуй, хоть завтра же, матушка
Миша. Что вы, маменька?
ЛБ15 — Что вы, матушка?
Миша. Помилуйте, да разве вы не знаете: ведь нужно начинать с юнкеров?
ЛБ15 — Помилуйте, матушка
Миша. Подумайте, матушка, право, вы меня изумили ~ толстенек немножко, а ~ смотреть.
ЛБ15 — Я таки, слава богу, толстенек
Миша. Подумайте, матушка, право, вы меня изумили ~ мундир с короткими хвостиками, — совестно даже будет смотреть.
ЛБ15 — с короткими фалдами
Марья Александровна. Нет нужды. Произведут в офицеры, будешь ~ не будет заметно.
ЛБ15 — Нет нужды, всего только <год> или много два побудешь юнкером, а потом произведут сейчас
Марья Александровна. Это слово «титулярный» тиранит мои уши; мне так и приходит на ум бог знает что.
ЛБ15 — тиранит мою душу, так вот
Миша. Но посудите, матушка, рассмотрите меня хорошенько и наружность мою также: меня еще в школе звали хомяком.
ЛБ15 — Да ведь, матушка, вы только посмотрите на мою фигуру
Миша. В военной службе всё же нужно, чтобы и на лошади ~ талию.
ЛБ15 — Для военной службы нужно
Миша. В военной службе ~ имел звонкий, и рост бы имел богатырский, и талию.
ЛБ15 — и рост, и талию
Миша. Всё же таки скажите, какая причина?
ЛБ15 — Однако же все-таки матушка, мне следует знать, какая это причина
Марья Александровна. Такая причина… я не знаю даже, поймешь ли ты хорошенько.
ЛБ15 — Ну не знаю
Марья Александровна. Говорит: «Я очень рада, что на придворных балах не пускают штатских». ЛБ15;
П — на знатных балах
Марья Александровна. Говорит: «Я очень рада, что на придворных балах не пускают штатских».
ЛБ15 — не пускают штатских чиновников
Марья Александровна. «Это такие все», говорит, «mauvais genre, чем-то неблагородным от них отзывается».
а. что такое
б. чем-то таким ЛБ15
Марья Александровна. Да, я хочу на зло, чтобы мой сын тоже служил в гвардии и был бы на всех придворных балах. ЛБ15;
П — на всех лучших балах
Миша. Да разве этим ей досадите?
а. Да разве досадите вы ей этим что ли
б. Да разве вы этим ей досадите ЛБ15
Миша. Если вы это требуете, маменька, я перейду в военную; только, право, мне самому будет смешно, когда увижу себя в мундире.
ЛБ15 — Ну, нечего делать, послужим в военной
Миша. Если вы это требуете, маменька, я перейду в военную; только, право, мне самому будет смешно, когда увижу себя в мундире.
ЛБ15 — как вижу себя
Марья Александровна. Уж, по крайней мере, гораздо благороднее этого фрачишки.
ЛБ15 — этого фрака
Миша. За одним разом и переменить службу и женить?
ЛБ15 — Как, матушка, вдруг и переменить службу и жениться
Марья Александровна. Что же? Как будто нельзя и переменить службу и женить?
ЛБ15 — Вот новости, как будто нельзя вдруг переменить службу и жениться
Миша. Да ведь я и намеренья еще не имел.
ЛБ15 — Да я и намеренья не имел еще жениться
Миша. Она насилу слово может связать, да и то такое, что только руки расставишь, как услышишь.
ЛБ15 — руки расставишь, как услышишь. Мне каже<тся>
Марья Александровна. Тебе это не пристало, не пристало, я тебе двадцать раз уже говорила.
ЛБ15 — тебе двадцать раз уже говорила, чтобы
Миша. Ах, маменька, но когда и в чем я был не послушен вам? П;
а. Ах, маменька, ради бога не произносите этого слова. Вы не поверите, как оно мне противно и пошло, какое глупое ложное значение придали ему люди. Не будьте похожи на тех старичков, которые имеют обычай колоть[которые колют] этим словцом в глаза всех, не рассмотревши хорошенько[внимательно] ни человека, ни слова, которым его колют. Что было когда-то на свете пятьдесят русских пустых голов, воспитанных на французскую ногу, они воспользовались этим преданием и давай придавать[давай им честить] его ко всякому, честить им встречного и поперечного. У кого заметят они только немного сшито не так платье, как у другого, как-нибудь иначе прическа, словом что-нибудь не так, как у других — они тотчас: «Либерал! Либерал! Опасный человек! Революционер! Вон у него фалды фрака не так, как у прочих![как у другого] Платок не так завязан! не так волосы носит!» Вы не поверите, как у меня всякий раз взрывается сердце, когда я услышу это. Как мало знают они русского человека, как мало знакомы <им> характерные твердые черты русского разума, который, если и бывал увлечен, то скорее силою душевных прекрасных побуждений, а не воздушной мыслью, созданной наскоро в легкой голове француза, у которого уже в одной сердечной глубине есть столько глубоких сердечных убеждений, которые предохранят его вечно от мелких заблуждений ума. Самая эта любовь к царю, это цельное[это непостижимое] самобытное чувство, хранящееся в душе его, от которого не властен[не может] оторваться он, если бы даже и вздумал. Для него[Для этого чувства] он пожертвует всем имуществом, понесет жизнь свою, всё вытерпит он безмолвно и не станет даже вперед кричать об этом, даже не похвастается[и хвастаться] потом. И не горько ли видеть, когда сему же самому русскому человеку пошло придают мысли, которых[когда] он и не содержал и содержать не может в себе. Придают ему это пошлое, износившееся имя либеральничества. Ах, маменька, ради бога не произносите этого противного слова. [противного мне имени] Не называйте им без разбору[необдуманно] всё, что не по мыслям вашим. Вы рассмотрите, маменька, когда и в чем я был непослушен вам.
б. Ах, маменька, сколько я вас просил, не повторяйте этого слова. Вы не поверите, как оно мне противно и пошло, какое глупое ложное значение придали ему у нас. [ему на Руси] Не будьте похожи на тех старичков, которые имеют обычай колоть этим словцом в глаза всех, не рассмотревши хорошенько ни человека, ни слова, которым его колют. Что осталось о пятидесяти каких-нибудь пустых головах, воспитанных на французскую ногу, они ухватились за это предание и давай придавать его ко всякому, честить им встречного и поперечного. У кого заметят они только немного сшито не так платье, как у другого, как-нибудь иначе прическа, словом что-нибудь не то, что у других, они тотчас: «Либерал, либерал! революционер! Вон у него фалды фрака не так, как у прочих! платок не так завязан! не так волосы носит!» Вы не поверите, как у меня всякий раз взрывается сердце, когда я услышу это! Как мало им ведомо сердце русского человека и твердые черты его характера! Как не знают они того, что если и увлекается он, то увлекается силою душевных прекрасных побуждений, а не оторванной от всего мыслью, создавшейся в легкой голове какого-нибудь француза. И этот русский человек, в груди которого таится самобытное, слитое с самой его природой чувство, чувство непостижимой любви к царю, — чувство, из-<за> которого он пожертвует всем, понесет свое имущество, жизнь безмолвно, не крича[и не станет даже хвастаться и хвалиться этим, говорить] об этом вперед, не хвастаясь и не хвалясь этим. [не станет хвастать и хвалиться этим] И этот русский укоряется этим пошлым словцом, которое без различия дается также и первому встречному сорванцу и бродяге. [И этот русский должен нести иногда бессмысленное имя либерала, придаваемое первому встречному сорванцу. ] Нет, маменька, употребляйте все прочие слова и не употребляйте этого истасканного и пошлого слова. Вы рассмотрите, когда и в чем я был не послушен вам. ЛБ15
Миша. Мне уже скоро тридцать лет, а между тем я, как дитя, покорен вам во всем.
ЛБ15 — Помилуйте матушка, вы сами знаете, что уж послушнее меня, я думаю, нигде не найдете. Мне уж тридцать лет
Миша. Мне уже скоро тридцать лет, а между тем я, как дитя, покорен вам во всем.
ЛБ15 — а при всем <том> не слушаюсь ли я, как дитя, во всем
Миша. Вы мне велите ехать туды, куды бы мне смерть не хотелось ехать — и я еду, не показывая даже и вида, что мне это тяжело.
ЛБ15 — Вы мне велите съездить к тому и к тому, куда бы
Миша. Вы, наконец, велите мне переменить службу — и я переменяю службу, в тридцать лет иду в юнкера; в тридцать лет я перерождаюсь ~ либеральничеством.
ЛБ15 — и я в тридцать лет переменяю службу. Наконец вы требуете даже от меня таких вещей, каких можно требовать[какие требуются] только от малолетнего ребенка, и я всё исполняю и в тридцать лет
Миша. Вы, наконец, велите мне переменить ~ при всем том вы мне всякий день колете глаза либеральничеством.
ЛБ15 — не пройдет дня, чтобы меня не назвали несколько раз либералом
Марья Александровна. Пожалуйста, не говори этого!
ЛБ15 — Марья Александровна. О, будто я не знаю
Миша. Я никогда не позволю ему надо мною иметь и тени влияния.
а. Я говорю вам решительно, что он не имел
б. Я не позволю ЛБ15
Миша. И этакой человек, вы думаете, может иметь надо мною власть? и думаете, я позволю?..
ЛБ15 — Ну, видите, зачем же вы говорите, чтоб этакой человек имел надо мною власть и я бы позволил
Миша. Позвольте мне хотя здесь иметь свой голос, хотя в деле, от которого зависит счастие моей будущей жизни.
ЛБ15 — Позвольте, матушка, хотя здесь иметь мне свой голос
Миша. Вы не спросили еще меня… ну, если я влюблен в другую?
Начато:
а. может
б. ну, что если бы ЛБ15
Марья Александровна. Я ничего не знаю про Одосимова… да что он, богатый человек?
ЛБ15 — да что он за человек такой — богат?
Миша. Редкий человек, удивительный человек.
ЛБ15 — Человек удивительный, редкий, можно сказать, человек
Марья Александровна. И богатый?
ЛБ15 — И богат?
Миша. Таких достоинств души не сыщешь в свете.
ЛБ15 — Таких достоинств души не сыщешь в свете. Если бы вы только знали, как воспитал он дочь. Ах, матушка, нужно, чтобы вы непременно ее увидали. Больше я ничего не хочу, как только того, чтобы вы ее увидали
Марья Александровна. Да что он, как, в чем состоит его чин, имущество?
ЛБ15 — Да что он, как, в чем состоит его чин, имущество? Ну да сколько он за ней дает?
Миша. Я понимаю, маменька, ~ на воспитанье дочери.
а. В других женщинах вы отыщите хоть что-нибудь принужденного, выисканного, а у нее и тени ничего подобного. Вот уж где можно справедливо в лице прочитать душу. М.<ария> П.<етровна.> Ну, да сколько же за ней, скажи мне, по крайней мере, это. М.<иша.> Сколько за ней?..[Я понима<ю>] Ах, матушка, позвольте на счет этого сказать мне откровенно свои мысли. Меня, признаюсь, бесит, когда я увижу, как богатый женится на богатой же; мне кажется, право, как будто он дерет последнее лохмотье с нищего. На женитьбу я смотрю как на дело, данное свыше, чтобы примирить с несправедливостью счастья и случая. Представьте только себе какого-нибудь истинно достойного человека: ему не повезло; может быть, собственная честность не позволила ему составить состояние — и справедливо <ли> со стороны богатой невесты, пройдя мимо его достоинств и прекрасных качеств, выбрать богача, для то<го>, чтобы прибавить к своему богатству, с которым она и без того не знает, что делать, лишнее богатство? Все равно[а. Ведь это, право, почти что-то б. Ведь это, право, почти вроде даже несправедливости] если бы пешеход сверх шинели да натащил на себя еще шубу, когда ему и без того жарко. Когда оба бедны, другое дело. Но невеста бедная должна выходить за богатого; богатый должен искать себе бедную — это естественное дело. Состоянья у нас, слава богу, довольно. Я, может быть, со временем еще сам кое-что приобрету…
б. Я понимаю, маменька ~ тогда на свете? Ведь это всё равно, что сверх шубы да надеть шинель[а. Ведь это, право, почти что-то б. Ведь это, право, почти вроде даже несправедливости] ~ на воспитанье дочери ЛБ15
Марья Александровна. Больше я не в силах слушать.
ЛБ15 — Больше я не в силах терпеть
Марья Александровна. Всё знаю, всё: влюбился в потаскушку, дочь какого-нибудь фурьера, которая занимается, может, публичным ремеслом. ЛБ15;
П — которая, может быть, бог знает чем занимается
II.
Собачкин. Только один раз велит она виноватой девушке лечь, как следует, на кровать, а сама пошла в другую комнату, не помню, за чем-то, кажется, за розгами. ЛБ15;
П — Один раз велит она
Собачкин. Натурально. Я это говорил всему свету. Толкуют: «Примерная жена, сидит дома, занимается воспитанием детей, сама учит по-аглицки!»
ЛБ15 — Натурально, помилуйте, я всегда это говорил. Свет толкует
Собачкин. Толкуют: «Примерная жена, сидит дома, занимается воспитанием детей, сама учит по-аглицки!»
ЛБ15 — занимается воспитанием, сама учит детей по-аглицки
Марья Александровна. Спроси, возьмется ли он переделать карету к первому числу.
ЛБ15 — к святой
Марья Александровна. Вот в чем дело: мой сын влюбился, или, лучше, не влюбился, а просто зашло в голову сумасбродство…
ЛБ15 — а просто само собою
Собачкин. А однако ж, он мне ничего об этом не сказал.
ЛБ15 — А впрочем он мне ничего об этом однако ж не сказал
Марья Александровна. Я хочу от вас, Андрей Кондратьевич, большой услуги: вы, я знаю, нравитесь женщинам.
ЛБ15 — Я хочу вот чего
Собачкин. Ах, боже мой, Ермолай Иванович, кажется, вот хоть убей, позабыл фамилию.
ЛБ15 — хоть убей, позабыл фамилию. Ну, да вы знаете его, Марья Петровна
Марья Александровна. Совсем нет; не знаю я никакого ~ Сильфиды Петровны.
ЛБ15 — Совсем нет; не знаю я никакого Ермолая Ивановича
Марья Александровна. Да и Куропаткина я не знаю.
ЛБ15 — я не знаю тоже
Собачкин. Да так как-то. Думаю себе: отец откупщик, родня — что ни попало.
ЛБ15 — Да, так. Отец откупщик
Марья Александровна. (В сторону). Прошу покорно! Теперь всякая ~ говорит!
ЛБ15 — Ведь вы же не так высокого класса человек
Собачкин. А ведь вообразите, что, еще как был мальчишкой, ни одна, бывало, не пройдет без того, чтобы не ударить пальцем под подбородок и не сказать: «Плутишка, как хорош!»
ЛБ15 — не пройдет, чтобы не ударить
Марья Александровна. Ведь вот насчет красоты тоже — ведь моська совершенная, а воображает, что хорош.
ЛБ15 — Ведь моська совершенная, а воображает, что хорош
Марья Александровна. Нельзя ли как-нибудь, знаете, представить ее не в том виде, как-нибудь эдак, что называется, немножко замарать. ЛБ15;
П — размарать
Собачкин. Ничего, я так сказал да. П;
ЛБ15 — я так да
Марья Александровна. Книжка-то у тебя есть, я знаю, да пуста. ЛБ15;
П — Книжонка-то у тебя есть
Собачкин. Долгов-то я отдавать не буду: и сапожник подождет, и портной подождет, и Анна Ивановна тоже подождет; конечно, раскричится, ну да что ж делать?
ЛБ15 — конечно раскричится только
Собачкин. А я сделаю вот как: скоро будет ~ есть, говорят, у Иохима, только ~ не показывает. ЛБ15;
П — у Юкина
Собачкин. А я сделаю вот как: скоро будет ~ Иохима, только еще что вышла, последней моды, еще он даже никому не показывает. ЛБ15;
П — только что отделанная, последней моды
Собачкин. Да ведь я могу и удрать, и если что, в спальню Марьи Александровны и прямо под кровать, и пусть-ка он оттуда меня вытащит!
ЛБ15 — и если что, так в спальню
Собачкин. Чорт его знает, так, кажется, на словах всё бы славно ~ дал, конфузия, конфузия, не подымается рука, да и полно.
ЛБ15 — конфузия совсем
Собачкин. Нет, этим, я думаю, не надуешь.
ЛБ15 — Этому он может даже и не поверить
Собачкин (Сжимает губы).
ЛБ15 — Закусывает губы
Собачкин. «Если ты, коварный обольститель ~ деньги, которые я ~ рожа» (последнее ~ в полицию).
ЛБ15 — то я тебя, скверная рожа
Собачкин. Вот уж просто чорт знает что! Вот уж именно ничего нет в этом письме.
ЛБ15 — Вот уж просто мерзость, ни правил, ни благородства, ничего не видно в этом письме
Собачкин. Нет, нет, все эти письма, я вижу, как-то не то… совсем не годятся. Нужно поискать чего-нибудь сильного, где виден кипяток, кипяток, что называют.
а. Нет, нет, нужно поискать какого-нибудь сильного письма, чтобы видно было чувство. Этак пожалуй и я напишу
б. Нет, нет, все эти письма, я вижу, как-то [того] не то… совсем не годятся ~ что называют ЛБ15
Собачкин. А вот, вот, посмотрим это.
ЛБ15 — А вот, вот, посмотрим это. Это должно быть что-то хорошее
Собачкин. Чувствительно, а между тем и человек не оскорблен.
ЛБ15 — Чувствительно, красиво
Собачкин. Далее уж и читать не нужно; только не знаю, как бы выскоблить так, чтобы не было заметно.
ЛБ15 — Далее и читать не нужно, и по началу видно, что хорошо
Собачкин. Э, э! вот хорошо, даже имени не выставлено!
ЛБ15 — Браво, имени не выставлено
Собачкин. Вот не знаю, как запустить ~ бахромкой, как говорят — сукном обшит, или ~ что-нибудь, а?
ЛБ15 — чтобы казалось, как будто сукном обшит