Опечатки
Не погневайтесь, господа, что в книжке этой больше ошибок, чем на голове моей седых волос. Что делать? Не доводилось никогда еще возиться с печатною граматою. Чтоб тому тяжело икнулось, кто и выдумал ее! Смотришь, совсем как будто Иже; а приглядишься, или Наш или Покой. В глазах рябит так, как будто бы кто стал пересыпать перед тобою отруби.
Вот сколько насчитал я ошибок! Те слова, что выставлены тут в левом столбце, если встретятся где, то прошу недосматривать, так, как бы их там и не было, а читать как они написаны в столбце с правой стороны.
Стран. Строк. Напечатано: Читай: 3 10 восемь соть восемь сот 72 17 подбочинившись подбоченившись 79 5 упросишъ упросишь 92 9 всего на всего всего на все 113 9 ералаш поднялся, ералашь поднялась, 137 12 теплого океана теплого 148 14 Голова Голова, 156 15 слыхал слышал 158 3 притопывая на них притопывая — 6 поприставали прильнули 175 14 проведешъ проведешь — 19 параход пароход 185 17 с верьху сверху 186 1 съесть сжечь 187 7 бог знает бог один знает 226 19 молв молвь.
Во многих местах, вместо утопленица, напечатано утопленница.
<Я давно уже ничего не рассказывал вам…>
Я давно уже ничего не рассказывал вам. Признаться сказать, оно очень приятно, если кто станет что-нибудь рассказывать; если же выберется человечек небольшого роста, с сиповатым баском, да и говорит ни слишком громко, ни слишком тихо,[27] а так совершенно, как кот мурчит над ухом, то это такое наслаждение, что ни пером не описать, ни другим чем-нибудь не сделать. Это мне лучше нравится, нежели проливной дождик, когда сидишь в сенях на полу перед дверью на улице, поджавши под себя ноги, а он, голубчик,[28] треплет < 1 нрзб. > во весь дух солому на крыше, и деревенские бабы бегут босыми ногами, мило покрывшись своей рубахою по голову и схвативши под руку ч<еревики>. Вы никогда не слышали про моего деда? Что это был за человек! с какими достоинствами! Я вам скажу, что таких людей я теперь нигде не отыскиваю…
<Предисловие к „Сочинениям Николая Гоголя“, т. I, СПб., 1842.>
Предпринимая издание сочинений моих, выходивших доселе отдельно и разбросанных частию в повременных изданиях, я пересмотрел их вновь: много незрелого, много необдуманного, много детски-несовершенного! Что́ было можно исправить, то̀ исправлено, чего нельзя, то̀ осталось неисправленным, так как было. Всю первую часть следовало бы исключить вовсе: это первоначальные ученические опыты, недостойные строгого внимания читателя; но при них чувствовались первые сладкие минуты молодого вдохновения, и мне стало жалко исключить их, как жалко исторгнуть из памяти первые игры невозвратной юности. Снисходительный читатель может пропустить весь первый том и начать чтение со второго.