Комната в доме Панталоне.

Панталоне и Клариче, затем Змеральдина.

Панталоне. Так тому и быть: синьор Федериго станет вашим мужем. Я дал слово, и я не ребенок.

Клариче. Вы, синьор отец, властны мной распоряжаться, но это, простите, тиранство!

Панталоне. Когда синьор Федериго просил вашей руки, я сказал вам об этом, и вы не ответили отказом. Тогда и надо было говорить, а теперь поздно.

Клариче. Покорность и почтение к вам отняли тогда у меня язык.

Панталоне. Так пусть покорность и почтение сделают то же самое и теперь.

Клариче. Не могу я, синьор отец!

Панталоне. Не можете? Почему это?

Клариче. Ни за что не выйду за Федериго.

Панталоне. Так он вам не нравится?

Клариче. Глаза бы мои на него не глядели!

Панталоне. Хотите, я научу вас, как сделать, чтобы он вам понравился?

Клариче. Как, синьор отец?

Панталоне. Позабудьте синьора Сильвио — и увидите, что другой будет вам нравиться.

Клариче. Сильвио слишком заполонил мне душу, а после вашего согласия я привязалась к нему еще больше.

Панталоне (про себя). Право, мне жаль ее. (Громко.) Ничего, стерпится — слюбится!

Клариче. Не могу я сделать над своим сердцем такое насилие!

Панталоне. Нужно сделать, заставьте себя!

Змеральдина (входит). Синьор хозяин, синьор Федериго желает засвидетельствовать вам свое почтение!

Панталоне. Проси, милости просим.

Клариче (плачет). Ох! Какая мука!

Змеральдина. Что с вами, синьора? Вы плачете? Право же, это совсем напрасно. Посмотрите, какой красавчик этот синьор Федериго! Если б мне такое счастье, я бы не плакала, нет! Я бы смеялась во все горло! (Уходит.)

Панталоне. Полно, дочь моя, не показывай своих слез!

Клариче. Что делать, если у меня сердце разрывается!