Входят Xэстингс и слуга.
Хэстингс. Ты говоришь, что видел, как мисс Нэвилл и старая лэди уехали?
Джереми. Да, ваша милость. Они поехали в карете, а молодой сквайр верхом. Сейчас они уж верно миль за тридцать отсюда.
Хэстингс. Тогда конец всем моим надеждам.
Джереми. Да, сэр. Приехал старый сэр Чарлз. Вот уж полчаса как он потешается со здешним хозяином над ошибкой мистера Марло. Они как раз идут сюда. (Уходит.)
Хэстингс. Тогда мне лучше не попадаться им на глаза. Что ж, пойду на бесплодное свидание в конце сада. Уже, видимо, пора. (Уходит.)
Входят сэр Чарлз и Хардкасл.
Хардкасл. Ха-ха-ха! Этот решительный тон, каким он отдавал свои величественные распоряжения!
Сэр Чарлз. И эта сдержанность, с которой он, вероятно, встречал твою предупредительность!
Хардкасл. И все же он мог бы понять, что я нечто выше обыкновенного трактирщика!
Сэр Чарлз. Разумеется, Дик, но он принял тебя за необыкновенного трактирщика, ха-ха-ха!
Хардкасл. Право, я в слишком хорошем расположении духа, чтобы думать о чем-либо другом, кроме приятного. Да, мой любезный друг, этот союз наших семей передаст по наследству и нашу с тобой дружбу; и хотя состояние моей дочери невелико…
Сэр Чарлз. Зачем ты говоришь со мной о ее состоянии, Дик? Мой сын обеспечен более чем достаточно, и ему нужна лишь хорошая, добродетельная девушка, чтобы разделить с ним его счастье. Если они судя по твоим словам, нравятся друг другу…
Хардкасл. Если, друг мой!.. Повторяю тебе — они нравятся друг другу. Моя дочь по сути уже призналась мне в этом…
Сэр Чарлз. Но ведь девушки способны порою питать ложные надежды…
Хардкасл. Я сам видел, как он весьма пылко схватил ее за руку. Да вот и он; сейчас он положит конец твоим «если», ручаюсь тебе!
Входит Марло.
Марло. Я пришел еще раз принести вам свои извинения, сэр, за то, что так странно вел себя. Не могу без смущения вспомнить о моей дерзости…
Хардкасл. Ничего, мой мальчик, пустяки. Не принимайте это столь уж всерьез. Посмеетесь часок-другой с моей дочкой и все уладится. От этого она не станет хуже относиться к вам.
Марло. Сэр, я всегда буду гордиться ее хорошим отношением ко мне.
Хардкасл. Хорошее отношение — слишком холодные слова, мистер Марло; если я не ошибаюсь, тут нечто поболее хорошего отношения. Вы меня понимаете?
Марло. По правде, сэр, не имею этого счастья.
Хардкасл. Да, да, мой мальчик, я старик, однако ж разбираюсь во всем не хуже вас, хоть вы и помоложе. Я знаю, что произошло между вами, но… молчок!
Марло. Между нами не было ничего, сэр, кроме глубочайшего уважения с моей стороны и весьма пристойной сдержанности с ее, смею вас уверить. Неужто вы полагаете, сэр, что мое бесстыдство распространилось и на остальных членов вашей семьи?
Хардкасл. Бесстыдство! Нет, я этого не говорю…не совсем бесстыдство… хотя девушкам и нравится, если с ними иногда пошалят и повольничают немножко… но она мне никаких небылиц не рассказывала, поверьте…
Марло. Я и не давал ей ни малейшего повода.
Хардкасл. Хорошо, хорошо, я сам люблю скромность, когда она уместна. Но вы, однако ж, переусердствовали, мой юный джентльмен. Можете говорить откровенно. Ваш отец и я будем только довольны этим.
Марло. Пусть я умру, сэр, если я когда-либо…
Хардкасл. Да ведь она отнюдь не против вас; и так как я уверен, что она вам нравится…
Марло. Дражайший сэр… извините меня…
Хардкасл. …то я не вижу причины, почему бы не соединить вас так быстро, как это сумеет сделать священник.
Марло. Но я прошу вас выслушать меня, сэр…
Хардкасл. Ваш отец одобряет этот брак, я от него в восторге; каждая минута отсрочки может привести к какой-нибудь неприятности, а посему…
Марло. Почему вы не хотите выслушать меня? Клянусь всем, что есть на свете честного и правдивого, мисс Хардкасл никогда не видела от меня хотя бы малейшего знака моей привязанности, хотя бы отдаленнейшего намека на нее, ничего, что позволило бы заподозрить меня в каких-то чувствах. Мы беседовали всего один раз, причем весьма церемонно, скромно и неинтересно.
Хардкасл. (в сторону). Извольте выносить подобное церемонное, скромное бесстыдство!
Сэр Чарлз. И ты никогда не хватал ее за руку и ни в чем не уверял?
Марло. Небо свидетель, что я прибыл сюда, повинуясь вашему приказанию; я встретился с лэди без волнения и расстался с ней без сожалений. Надеюсь, вы не потребуете дальнейших доказательств моего послушания и не воспрепятствуете мне покинуть дом, где я испытал столько унижений. (Уходит.)
Сэр Чарлз. Меня удивляет это выражение искренности, с которым он произнес последние слова.
Хардкасл. А меня поражает его деланная самоуверенность
Сэр Чарлз. Ручаюсь своей жизнью и честью, что он говорил правду.
Хардкасл. Вот идет моя дочь; не побоюсь ответить своим счастьем за ее правдивость!
Входит Кэт.
Кэт, поди сюда, дитя мое. Отвечай нам откровенно и без утайки: изъяснялся тебе мистер Марло когда-либо в своей любви и в своих чувствах?
Кэт. Какой внезапный вопрос, сэр! Но поскольку вы требуете полной откровенности; мне кажется, что изъяснялся.
Хардкасл (к сэру Чарлзу). Вот видишь!
Сэр Чарлз. И скажите мне, мэдэм, вы виделись с моим сыном не один раз?
Кэт. Несколько раз, сэр.
Хардкасл (к сэру Чарлзу). Вот видишь!
Сэр Чарлз. И он уверял вас в своей привязанности?
Кэт. В вечной привязанности!
Сэр Чарлз. Он говорил вам о любви?
Кэт. Говорил, и много, сэр.
Сэр Чарлз. Удивительно! И все это совершенно открыто?
Кэт. Совершенно открыто.
Хардкасл. Теперь, я надеюсь, ты удовлетворен, друг мой?
Сэр Чарлз. А как он вел себя, мэдэм?
Кэт. Как большинство опытных дамских угодников: сказал несколько любезных слов о моей наружности, много толковал о ничтожности своих достоинств и о величии моих, упомянул о своем сердце, произнес короткую трагическую речь и закончил ее, сделав вид, что порвал со мной.
Сэр Чарлз. Вот теперь я ни в чем не сомневаюсь. Я знаю, сколь скромно и робко говорит он с женщинами; подобное дерзкое, жеманное, напыщенное обращение ему отнюдь не свойственно; я уверен, что не он послужил оригиналом изображенного вами портрета.
Кэт. А если я сумею при вас же доказать свою правдивость, сэр? Стоит вам и батюшке через полчаса встать за эту ширму и вы услышите, как мистер Марло будет объясняться мне в своих нежных чувствах.
Сэр Чарлз. Я согласен. И если он окажется таков, каким вы его описываете, — моему отцовскому счастью придет конец. (Уходит вместе с Хардкаслом.)
Кэт. А если он не окажется таким, каким я его описала, — мое счастье, боюсь, и вовсе не начнется.
Сад, Входит Xэстингс.
Хэстингс. Какой же я идиот, что дожидаюсь здесь человека, которому, видимо, доставляет удовольствие издеваться надо мной. Он и не собирался быть аккуратным; не буду дольше ждать. Но что это? Он! И, быть-может, с известиями о моей Констэнс!
Входит Тони, в сапогах и весь обрызганный грязью.
Мой честный сквайр! Оказывается, вы человек слова. Это похоже на дружбу.
Тони. Да, я ваш друг и притом самый лучший на свете. Если б вы только знали все… Кстати, эта ночная езда чертовски утомительна. Меня растрясло похуже, чем на крыше дилижанса.
Хэстингс. Каким же это образом? Где вы оставили своих спутниц? Они в безопасности? Где-нибудь заночевали?
Тони. Отмахать двадцать пять миль за два с половиной часа не столь уж плохо. От бедных лошадей пар так и валит. Пусть меня загоняют, как зайца, но лучше проскакать сорок миль за лисицей, нежели десять с этаким зельем.
Хэстингс. Но где же вы оставили наших дам? Я умираю от нетерпения.
Тони. Оставил их? Где же еще я мог их оставить, как не там, где их нашел?
Хэстингс. Вы задали мне загадку.
Тони. Тогда разгадайте-ка мне еще вот это: что ездит вокруг дома и опять вокруг дома и никогда к нему не приближается?
Хэстингс. Тут уж я совсем сбит с толку.
Тони. Вот именно, приятель! Я сбил их с пути. Ей-ей, нет ни одного пруда, ни одного болота на пять миль в окружности, которого бы они не хлебнули!
Хэстингс. Ха-ха-ха! Понял! Вы повезли их по кругу, в то время как они полагали, что едут вперед, и таким образом привезли их обратно домой.
Тони. Да вы послушайте: сначала я повез их по Перинному проулку, где мы живо увязли в грязи. Затем они у меня тряслись по камням Крутой горы. Потом я завез их к виселице на Осиновой пустоши и под конец сделав круг, загнал карету в пруд в глубине сада.
Хэстингс. Но все обошлось благополучно, надеюсь?
Тони. Да, да, только матушка смертельно напугана Она думает, что уехала за сорок миль. Она сыта по горло путешествием, а лошадки, те едва ползут. Так что если ваши кони наготове, вы можете ускакать с кузиной, а я головой отвечаю, что здесь ни одна душа не двинется за вами вдогонку.
Хэстингс. Любезный друг, как мне отблагодарить вас?
Тони. А-а, теперь уже «любезный друг», «благородный сквайр»! Ведь только что я был идиотом, щенком, которому надо проткнуть брюхо. Будь они прокляты, ваши поединки! В наших краях мы после драки целуемся и расстаемся друзьями. Но ежели б вы мне проткнули брюхо, я был бы мертв, а вам пришлось бы целоваться с палачом!
Хэстингс. Справедливый упрек! Но мне должно поскорее освободить мисс Нэвилл; если вы займете старую лэди, я обещаю вам позаботиться о молодой.
Тони. Будьте покойны. Вот она идет! Проваливайте!
Хэстингс уходит.
Она вылезла из пруда и по пояс в тине, точно русалка!
Входит миссис Хардкасл.
Миссис Хардкасл. Ах, Тони, я умираю! Я вся разбита! Из меня душу вытрясли! Я этого не переживу. Тот последний толчок, — когда нас швырнуло на живую изгородь, — доконал меня!
Тони. Да ведь вы, матушка, сами виноваты. Ведь это вам понадобилось вдруг устраивать ночной побег, совсем не зная дороги!
Миссис Хардкасл. Как бы мне хотелось быть снова дома! Никогда еще у меня не было так много происшествий за столь недолгий путь! Утонули в грязи, опрокинулись в канаву, увязли в болоте, растряслись так, что обратились в желе, и вдобавок сбились с пути. Как ты полагаешь, Тони, где мы находимся?
Тони. Пожалуй, мы на Разбойничьей пустоши, милях в сорока от дома.
Миссис Хардкасл. Боже мой, боже мой! Да ведь об этом месте идет самая дурная слава! Недостает только, чтобы нас ограбили, в довершение всего!
Тони. Не бойтесь, матушка, не бойтесь! Двоих из пятерых, что здесь скрывались, уже повесили, а остальные трое могут и не найти нас. Не бойтесь! Никак это человек гонится за нами верхом? Нет, это всего лишь дерево. Не бойтесь!
Миссис Хадкасл. Я умру от страха.
Тони. Вам не кажется, что за кустами движется что-то вроде черной шляпы?
Миссис Хардкасл. Ох, смерть моя!
Тони. Нет, это всего лишь корова. Не бойтесь, матушка, не бойтесь!
Миссис Хардкасл. Тони, к нам идет какой-то мужчина, клянусь жизнью! Ну, разумеется, идет. Если он заметит нас, мы погибли!
Тони ( в сторону). Вот незадача! Это отчим — вышел на вечернюю прогулку. (К миссис Хардкасл.) Ой, это разбойник с большой дороги, у него пистолет длиной с мою руку. Чертовски свирепый вид у этого малого!
Миссис Хардкасл. Господь да сохранит нас! Он приближается.
Тони. Спрячьтесь-ка за те кусты и предоставьте его мне. Если будет какая-либо опасность, я кашляну и скажу «к-ха»! И не вздумайте высовываться, когда я стану кашлять.
Миссис Хардкасл прячется за деревом в глубине сцены. Входит Хардкасл.
Хардкасл. Если я не ошибаюсь, мне послышались голоса, звавшие на помощь. А, Тони, это ты? Я не ожидал, что ты так скоро вернешься. Твоя мать со своей подопечной добрались благополучно?
Тони. Вполне благополучно, сэр, они у тетушки Педигри. К-ха!
Миссис Хардкасл (за деревом). Ох, смерть моя! Видимо, опасность есть…
Хардкасл. Сорок миль за три часа; не многовато ли, мальчуган?
Тони. Сильные лошади и горячее желание всегда стремительны, как говорится. К-ха!
Миссис Хардкасл (за деревом). Надеюсь, он не причинит зла моему дорогому мальчику!
Хардкасл. Но я слышал тут какой-то голос; хотелось бы мне знать, откуда он доносился.
Тони. Это я, сэр, я разговаривал сам с собой, сэр. Я говорил, что сорок миль за три часа — недурная скорость! К-ха! Что правда, то правда. К-ха! Я, кажется, простудился; долго, видимо, пробыл на свежем воздухе. Пойдемте домой, прошу вас. К-ха!
Хардкасл. Но если ты говорил сам с собой, ты же не мог отвечать сам себе. Я уверен, что слышал два голоса, и твердо решил (повысил голос) узнать, кто тут был второй.
Миссис Хардкасл. (за деревом). Ой, он сейчас найдет меня! Аи!
Тони. Зачем вам идти, сэр, если я вам скажу? К-ха! Я головой отвечу за правду — к-ха! Я все вам скажу, сэр! (Удерживает Хардкасла.)
Хардкасл. Не удерживай меня, слышишь? Я должен посмотреть сам. Я настаиваю на этом. Не надейся, что я тебе поверю!
Миссис Хардкасл (выбегая из-за дерева). О боже! Он убьет моего мальчика, мое сокровище! Послушайте, о добрый джентльмен, излейте свой гнев на меня! Возьмите мои деньги, мою жизнь, но пощадите этого юношу; пощадите мое дитя, если в вас есть хоть капля милосердия!
Хардкасл. Да это моя жена, или я не христианин! Откуда она взялась? О чем она толкует!
Миссис Хардкасл (падая на колени). Сжальтесь над нами, добрый мистер Разбойник! Возьмите наши деньги наши часы, все, что у нас есть, только оставьте нам жизнь! Мы не будем обращаться к правосудию, право не будем, добрый мистер Разбойник!
Хардкасл. Эта женщина, кажется, сошла с ума! Дороти, разве вы меня не узнаете?
Миссис Хардкасл. Ей-богу, это мистер Хардкасл! Страх ослепил меня. Но кто же мог рассчитывать! встретить вас здесь, дорогой, в этом страшном месте! так далеко от дома? Что заставило вас последовать за нами?
Хардкасл. Неужто вы и впрямь потеряли рассудок, Дороти? Так далеко от дома — когда вы в сорока шагах от собственных дверей! (К Тони.) Это опять твои проделки, несносный мошенник! (К миссис Хардкасл.) Разве вы не узнаете калитку и шелковицу? Разве вы не помните нашего пруда для лошадей, дорогая?
Миссис Хардкасл. Да, этот пруд я буду помнить до гробовой доски; я в нем чуть не погибла. (К Тони.) Стало быть, это тебе я всем обязана, бесстыжий плут? Я тебя научу издеваться над матерью, вот увидишь!
Тони. Да уж, право, матушка, весь приход твердит! что вы избаловали меня; вот и пожинайте теперь плоды!
Миссис Хардкасл. Я тебе покажу, как я тебя балую! (Уходит вслед за Тони.)
Хардкасл. Однако же в его ответе есть доля поучительной правды. (Уходит.)
Входят Хэстингс и мисс Нэвилл.
Хэстингс. Констэнс, дорогая моя, ну почему так колеблетесь? Если мы будем медлить хотя бы минуту, все будет потеряно, и навсегда. Найдите в себе немного решимости, и мы вскоре будем недосягаемы для коварства этой женщины.
Мисс Нэвилл. Нет, это невозможно. Я так пала духом от пережитых волнений, что неспособна смотреть в лицо какой-либо новой опасности. Два-три года терпения в конце концов увенчают нас счастьем…
Хэстингс. Откладывать на столь долгий срок хуже, чем быть непостоянным. Прошу вас, моя волшебница, убежим! Зачем нам отдалять счастье? Бог с ним, с состоянием! Любовь и покой сделают нас богаче любого монарха! Позвольте мне решить за вас!
Мисс Нэвилл. Нет, мистер Хэстингс, нет. Благоразумие еще раз приходит мне на помощь, и я буду повиноваться его приказаниям. В минуту увлечения можно пренебречь богатством, но это всегда приводит к длительному раскаянию. Я решилась искать сочувствия и справедливости у мистера Хардкасла, пусть он заступится за меня.
Хэстингс. Но даже если он и захочет, у него не будет права помочь вам.
Мисс Нэвилл. Однако ж я твердо рассчитываю, что он сможет проявить свое влияние.
Хэстингс. У меня нет подобных надежд. Но раз вы настаиваете, я вынужден, хоть и с неохотой, повиноваться вам.
Гостиная. Входят сэр Чарлз и Кэт.
Сэр Чарлз. В какое я попал положение! Если произойдет то, о чем вы говорите, виновен будет мой сын. Если правда то, что говорит он, я потеряю ту, которую больше всего желал бы видеть своею дочерью.
Кэт. Я горжусь вашим лестным мнением, и вы увидите, что я его заслужила. Если вы встанете там, где я вам указывала, вы услышите его откровенные признания. Но вот и он сам!
Сэр Чарлз. Я позову вашего отца, чтобы он не опоздал к условленному времени. (Уходит.) Входит Марло.
Марло. Хоть я и готов к отъезду, я пришел еще раз проститься; до сей минуты я не знал, какую боль причиняет разлука.
Кэт. (своим обычным, естественным тоном). Мне кажется, эти страдания не столь уж велики, сэр, раз вы так легко избавляетесь от них. Не уезжали бы вы еще день-другой и вы бы стали куда покойнее. Вы бы увидели, как мало ценности для вас в том, о чем вы сейчас почитаете необходимым сожалеть.
Марло. (в сторону). Эта девушка производит на меня все большее и большее впечатление. (К мисс Кэт.) Этого не может быть, мэдэм. Я слишком долго играл со своим сердцем. Даже сама моя гордость начинает подчиняться моим чувствам. Различие в воспитании и богатстве, гнев родителя и презрение равных мне уже теряют свое значение. Ничто не может вернуть мне покой, — лишь это болезненное усилие быть твердым.
Кэт. Тогда уезжайте, сэр; я не скажу ничего, что принудило бы вас остаться. Хотя мой род не ниже, чем у той, к которой вы приехали, и воспитание, надеюсь, также не хуже, — что стоят эти преимущества без равного богатства? Я должна довольствоваться легким одобрением приписываемых мне достоинств. На мою долю приходится лишь ваше обманчивое ухаживание; а вы всерьез стремитесь только к богатству.
На заднем плане появляются Хардкасл и сэр Чарлз.
Сэр Чарлз. Сюда, за эту ширму.
Хардкасл. Да, да; тише. Ручаюсь, что моя Кэт приведет его под конец в замешательство.
Марло. О боже, мэдэм, богатству я всегда придавал наименьшее значение. В первую же минуту мой взгляд был поражен вашей красотой; кто может видеть ее без волненья? Но когда я беседую с вами, каждое мгновенье открывает какую-то новую прелесть, которая возвышает ваш образ в моих глазах и придает ему еще большую яркость. То, что показалось вначале деревенской простоватостью, представляется мне теперь изящной простотой. То, что казалось бойкой самоуверенностью, поражает меня теперь как сочетание гордой невинности с сознательной добродетелью.
Сэр Чарлз. Что это значит? Он приводит меня в изумление!
Хардкасл. Я тебе говорил, что так оно и будет. Ш-ш!
Марло. И вот теперь я решил остаться, мэдэм; я слишком высоко почитаю способность моего отца разбираться в людях, чтобы сомневаться в его одобрении после того, как он увидит вас.
Кэт. Нет, мистер Марло, я не буду, я не могу вас удерживать. Неужто вы полагаете, что я соглашусь на брак, в котором останется пусть даже маленький уголок для сожалений? Неужто вы полагаете, что я столь низким образом воспользуюсь преходящим увлечением, чтобы отяготить вас позднее стыдом? Неужто вы полагаете, что я смогу когда-либо насладиться счастьем, добытым за счет полноты вашего счастья?
Марло. Клянусь всем, что есть прекрасного на свете, — я мечтаю лишь о том счастье, которое можете дать мне вы одна! И если я буду о чем-либо сожалеть, так только о том, что раньше не оценил всех ваших достоинств. Я останусь здесь даже наперекор вашему желанию, и если вы будете по-прежнему избегать меня, мое почтительное усердие искупит легкомыслие моего прежнего поведения.
Кэт. Сэр, умоляю вас, откажитесь от вашего решения. Как началось наше знакомство — с равнодушия, — так пусть оно и закончится. Я могла пожертвовать часок-другой легкомыслию, но неужто вы всерьез полагаете, мистер Марло, что я когда-либо соглашусь на союз, который был бы доказательством моего корыстолюбия и вашего неблагоразумия? Неужто вы полагаете, что я способна попасться на удочку самонадеянных речей уверенного в успехе вздыхателя?
Марло. (падает перед ней на колени). Разве это похоже на уверенность? Разве это похоже на самонадеянность? Нет, мэдэм, каждая минута, подтверждая ваши достоинства, лишь усугубляет мою робость и мое смущение. Позвольте мне продолжить…
Сэр Чарлз. Я не могу долее сдерживаться. Чарлз, Чарлз, как ты меня обманул! И это ты называешь равнодушием, это ты называешь «неинтересной беседой»?
Хардкасл. «Холодное презрение»! «Церемонная встреча»! Что вы скажете нам теперь?
Марло. Одно лишь — я невероятно изумлен! Что это все означает?
Хардкасл. Это значит, что вы способны что угодно утверждать и тут же отрицать по своему усмотрению, что вы говорите девушке наедине то, от чего вы потом отказываетесь на людях, что у вас одна песня для нас, а другая для моей дочери.
Марло. Дочери! Эта лэди — ваша дочь?
Хардкасл. Да, сэр, моя единственная дочь, моя Кэт, кто же еще?
Марло. О чорт!
Кэт. Да, сэр, та самая высокая, косая лэди, за которую вам угодно было меня принимать (приседает), та, к которой вы обращались то как тихий, скромный, чувствительный, серьезный человек, то как дерзкая, бойкая, любезнейшая Трещотка дамского клуба, ха-ха-ха!
Марло. О чорт, этого мне не снести, это хуже смерти!
Кэт. В каком же из ваших обличий прикажете обращаться к вам, сэр? К косноязычному джентльмену, который стоит, уставившись в землю, говорит столь тихо, что его едва можно услышать, и ненавидит лицемерие? Или к шумному, самоуверенному существу, которое засиживается с миссис Мэнтрэп и старой мисс Бидди Бакскин до трех часов ночи? Ха-ха-ха!
Марло. Будь проклят мой болтливый язык! Всякий раз, как только я пытаюсь вести себя поразвязнее, я терплю поражение в этом деле! Я должен уехать.
Хардкасл. Отсохни моя рука, если я допущу, чтобы вы уехали. Я вижу, все это было следствием ошибки, чему я искренне рад. Вы не уедете, сэр, слышите? Она вас простит, я знаю. Разве ты не простишь его, Кэт? Мы все простим вас. Мужайтесь, молодой человек.
Они отходят на задний план; мисс Хардкасл продолжает дразнить Марло. Входят миссис Хардкасл и Тони.
Миссис Хардкасл. Так, так, стало быть, они сбежали. Ну и пусть. Мне все равно.
Хардкасл. Кто сбежал?
Миссис Хардкасл. Моя племянница и ее джентльмен, мистер Хэстингс, из Лондона. Тот самый, что приехал сюда с нашим скромным гостем.
Сэр Чарлз. Кто? Мой честный Джордж Хэстингс? Достойнейший молодой человек, девушка не могла сделать лучшего выбора!
Хардкасл. Тогда я могу гордиться этим союзом, клянусь своей жизнью!
Миссис Хардкасл. Ну что же, лэди он увез, но состояния ее не взял; оно останется в нашей семье, чтобы утешить нас в нашей утрате.
Хардкасл. Дороти, неужто вы так корыстолюбивы?
Миссис Хардкасл. Это мое дело, не ваше.
Хардкасл. Но ведь вы знаете, что если ваш сын, достигнув совершеннолетия, откажется жениться на своей кузине, все ее состояние переходит в ее собственное распоряжение.
Миссис Хардкасл. Да, но он несовершеннолетний, а она не сочла нужным дожидаться его отказа. Входят Хэстингс и мисс Нэвилл. МиссисХардкасл говорит в сторону. Как они уже вернулись! Что-то это мне не нравится!
Хэстингс (к Хардкаслу). Пусть мое теперешнее смущение будет мне наказанием за то, что я пытался убежать с вашей племянницей. Мы вернулись, чтобы, положившись на вашу справедливость, воззвать к вашим человеческим чувствам. Я открылся ей лишь с согласия ее отца, и поначалу наше взаимное влечение было основано на долге.
Мисс Нэвилл. После смерти батюшки мне пришлось унизиться до притворства, чтобы избежать притеснений. В минуту легкомыслия я даже готова была отказаться от своего состояния, лишь бы обеспечить свой выбор, но теперь я поняла, сколь я была безрассудна. Надеюсь, что ваша нежность ко мне даст мне то, чего меня лишает более близкая родственница.
Миссис Хардкасл. Чепуха! Все это похоже на плаксивую развязку из нынешних романов.
Хардкасл. На что бы это ни было похоже, я рад, что они вернулись за тем, что им принадлежит по праву. Поди-ка сюда, Тони, мой мальчик. Отказываешься ты от руки этой лэди, теперь, когда я ее тебе предлагаю?
Тони. А что толку в моем отказе? Вы же знаете, батюшка, что я не могу отказаться от нее до совершеннолетия.
Хардкасл. Когда я полагал, мой мальчик, что, скрывая твой возраст, я сумею исправить тебя, это совпадало с желанием твоей матери сохранить все в тайне. Но поскольку я вижу, что она хочет этим злоупотребить, я должен объявить тебе, что ты достиг совершеннолетия три месяца тому назад.
Тони. Совершеннолетия? Стало быть, я совершеннолетний, батюшка?
Хардкасл. Уже более четырех месяцев!
Тони. В таком случае вы увидите, как я использую свою свободу на первый раз. (Берет руку мисс Нэвилл.) Призываю всех присутствующих засвидетельствовать то, что я, Антони Ламкин, эсквайр, из такой-то местности, отказываюсь взять вас, Констэнс Нэвилл, девицу, из никакой местности, в законные жены. Посему Констэнс Нэвилл может выйти замуж за кого вздумает, а Тони Ламкин может снова сам распоряжаться собой.
Сэр Чарлз. Вот славный сквайр!
Хэстингс. Мой достойный друг!
Миссис Хардкасл. Неблагодарный мальчишка!
Марло. Поздравляю, дорогой Джордж, искренне поздравляю тебя. И если б мне только удалось убедить своего маленького тирана быть менее деспотичным, я был бы счастливейшим из смертных, услышав ответное поздравление.
Хэстингс (к мисс Хардкасл). Право, мэдэм, завязанная вами интрига дошла уже до заключительной сцены. Я знаю, что он вам нравится, я уверен, что он вас любит; посему он должен и обязан быть вашим!
Хардкасл (соединяя их руки). Могу лишь повторить то же самое. И если она будет такой же хорошей, женой, мистер Марло, какою она была дочерью, не думаю, что вы когда-либо пожалеете об этой сделке. А теперь идемте ужинать. Завтра мы соберем вокруг себя, всех бедняков нашего прихода, и пусть радостное утро увенчает ошибки этой ночи! Бери ее, мой мальчик; и вот тебе мое пожелание: хоть ты и обманулся в своей возлюбленной, надеюсь, что ты никогда не обманешься в своей жене!
(И пусть ночь ошибок перейдет в веселое утро)
Занавес