Пусть школьный учитель, как дятел,
Долбит на уроках латынь,
Но, право, для тех, кто не спятил.
Наука горька, как полынь.
Склоненье, спряженье, сложенье,—
В них проку немного, клянусь;
В бочонке — мое просвещенье,
А умник — глупее, чем гусь.
Тарам-тататам-тататам.
Твердят нам ханжи-попугаи,
Что пьянствовать очень грешно,
Но я, джентльмены, считаю, —
Грехи отмывает вино.
Ханжам наполняет карманы
Лишь тот, кто доверчив и прост,
А я, даже вдребезги пьяный,
К ним в сеть не полезу, как дрозд.
Тарам-тататам-тататам.
Мы с вами, друзья, не вороны,
Сквозь кружку мы смотрим на мир;
Когда раздобудем полкроны,
Спешим без оглядки в трактир.
Три Голубя — славные птицы —
Не знают забот и скорбей;
Тут можно всю ночь веселиться, —
Так выпьем за Трех Голубей!
Тарам-тататам-тататам.
Все. Браво! Браво!
1-й собутыльник. У сквайра есть огонек!
2-й собутыльник. Люблю слушать, как он поет, — никогда он не поднесет чего-нибудь низкого!
3-й собутыльник. черту все низкое — не терплю ничего низкого.
4-й собутыльник. Благородная штучка всегда будет благородной штучкой, лишь бы ее преподнес настоящий джентльмен…
3-й собутыльник. Что правда, то правда, мастер Маггинз. Хоть мне и приходится водить на цепи медведя, это не мешает мне быть джентльменом. Отравиться мне этим пуншем, если мой медведь будет когда-либо плясать под менее благородную музыку, чем «Умчались воды…» или менуэт из «Ариадны»
2-й собутыльник. Как жаль, что сквайр еще не вправе распоряжаться своими деньгами. Вот было бы житье для всех трактирщиков в нашей округе!
Тони. Верно! Так оно и будет, мастер Слэнг. Я бы показал, что значит всегда подбирать себе отменную компанию! 2-й собутыльник. Весь в отца! Да уж, старый сквайр Ламкин был лучшим джентльменом из всех, кого я знавал! Когда он выводил рулады на охотничьем роге или рыскал по кустам за зайцем либо за девчонкой — никто не мог с ним сравняться. Так у нас и говорили, что у него лучшие лошади и собаки во всем графстве!
Тони. Еще бы! А уж после совершеннолетия я его имени не посрамлю, клянусь вам! Я и так подумываю, не начать ли мне с Бет Баунсер и не купить ли мне серую кобылу мельника… Да вы пейте, друзья, и веселитесь — ведь вам платить не придется… Что там такое Стинга Входит хозяйка трактира.
Трактирщица. К нам подъехали два джентльмена в почтовой карете. Они сбились с дороги в лесу и толкуют что-то о мистере Хардкасле.
Тони. Ручаюсь, что один из них тот самый джентльмен, который должен приехать свататься к моей сестре. Похожи они на лондонцев?
Трактирщица. Пожалуй, похожи. Они удивительно смахивают на французов.
Тони. Тогда предложи им пройти сюда, я им мигом укажу дорогу.
Трактирщица выходит.
Вот уж полгода, как отчим обзывает меня мальчишкой и щенком. Но теперь я могу, если только пожелаю, отомстить старому брюзге. И все же я боюсь… а чего боюсь? У меня скоро будет полторы тысячи годового дохода пусть он тогда попробует запугать меня!
Трактирщикца вводит Марло и Хэстингса.
Марло. Какой неудачный, утомительный день! Нам сказали, что придется проехать всего сорок миль, а на деле вышло более шестидесяти.
Хэстингс. И всему виной твоя непонятная застенчивость, Марло. Надо было почаще справляться о дороге.
Марло. Признаюсь, Хэстингс, что я не очень-то люблю одолжаться у первого встречного… да еще с риском получить грубый ответ!
Хэстингс. А сейчас мы, видимо, не получим никакого ответа.
Тони. Прошу прощенья, джентльмены. Мне сказали что вы справлялись о некоем мистере Хардкасле, живущем в этих краях. Вы знаете, где вы находитесь?
Хэстингс. Не имеем ни малейшего понятия, сэр, но будем вам весьма признательны за разъяснение.
Тони. А каким путем вы сюда ехали, вам тоже неизвестно?
Хэстингс. Нет, сэр, но если вы можете сообщите нам…
Тони. Ну, джентльмены, если вы не знаете, ни куда вы едете, ни где вы находитесь, ни как вы сюда приехали, первое, что я могу вам сообщить, — вы сбились с пути!
Марло. Это мы понимаем и без посторонней помощи!
Тони. Скажите, джентльмены, могу я узнать у вас, откуда вы прибыли?
Марло. А разве вы без этого не можете указать нам дорогу?
Тони. Прошу не обижаться; но ответить вопросом на вопрос вполне справедливо, как вам известно. Скажите, джентльмены, Хардкасл — это не тот старомодный, чудаковатый, сварливый старик с безобразным лицом у которого есть дочь и красавец сын?
Хэстингс. Мы никогда не видели этого джентльмена, но его семья именно такова, как вы упомянули.
Тони. Дочь — высокая, развязная, неряшливая, болтливая дылда, похожая на майский шест, а сын — красивый, благовоспитанный, приятный молодой человек, всеобщий любимец?
Марло. Наши сведения не совпадают. Про дочь говорят, что она отменно воспитана и хороша собой, а про сына — что он неуклюжий дурень, избалованный маменькин сынок!
Тони. Х-м… х-м… Тогда, джентльмены, могу лишь сказать, что вам, пожалуй, нынче вечером до мистера Хардкасла не добраться.
Хэстингс. Экая незадача!
Тони. Дорога чертовски длинная, темная, болотистая, грязная и небезопасная! Стинга, покажи джентльменам дорогу к мистеру Хардкаслу! (Подмигивая трактирщице.) К тому мистеру Хардкаслу, что живет у Глубокой топи, поняла?
Трактирщица. К мистеру Хардкаслу? Боже милостивый, да вы совсем не в ту сторону поехали! Когда вы спустились с холма, вам надобно было свернуть на Болотный проселок.
Марло. Свернуть на Болотный проселок!
Трактирщик. А затем ехать все прямо, до перекрестка четырех дорог!
Марло. Доехать до того места, где встречаются четыре дороги!
Тони. Эге, но ехать дальше только по одной из них!
Марло. Да вы шутник, сэр!
Тони. А затем, держась правой стороны, поехать наискосок, пока не доберетесь до Разбойничьей пустоши; там вам надобно не прозевать колею, а найдя ее, ехать по ней до амбара фермера Маррена. От амбара нужно повернуть направо, затем налево, затем опять направо пока не разыщете старую мельницу.
Марло. Тьфу ты! Да нам легче было бы определить долготу!
Хэстингс. Что же делать, Марло?
Марло. В этом трактире нам вряд ли будет хорошо, но, может быть, хозяин сумеет все же устроить нас поудобнее.
Трактирщица. Увы, сэр, но у нас на весь дом только одна свободная кровать.
Тони. И насколько мне известно, она уже занята тремя постояльцами. (После паузы, во время которая все находятся в полной растерянности.) Придумал! Как ты полагаешь, Стинга, не сумеет ли хозяйка устроить, джентльменов у камина, на… трех стульях и подушке?
Хэстингс. Терпеть не могу спать у камина!
Марло. И слышать не хочу про ваши три стула и подушку!
Тони. Не хотите?.. Тогда, скажем… а что, если в проедете на милю дальше, в «Оленью голову»? Старую «Оленью голову» на холме, одну из лучших гостиниц в графстве?
Хэстингс. О! Значит, мы хоть на этот вечер сможем избежать приключений!
Трактирщица. (в сторону, к Тони). Неужто вы посылаете их в дом вашего отца, будто в гостиницу?
Тони. Помалкивай, дура. Пусть сами во всем распутываются! (К Марло и Хэстингсу.) Поезжайте все прямо, пока не доедете до большого старого дома у самой дороги. Вы увидите там над входом пару больших рогов. Это и есть вывеска. Въезжайте во двор зовите кого-нибудь погромче!
Хэстингс. Очень вам обязаны, сэр. Слуги не собьются с пути?
Тони. Нет, нет; только имейте в виду, что хозяин разбогател и собирается уйти на покой, поэтому он желает, чтобы его считали джентльменом, не в обиду будет сказано, хе-хе-хе! Он станет навязывать вам свое общество, и, право, если вы станете его слушать, он сумеет убедить вас, что его матушка была олдермэном, а тетушка — мировой судьей.
Трактирщица. Да уж, надоедливый старикашка, это верно. Но ужин и постели у него не уступят лучшим в округе.
Mарло. Пусть он нам их предоставит, а больше нам от него ничего не понадобится. Значит, мы должны свернуть направо, вы сказали?
Тони. Нет, нет, все прямо. Да я сам выйду с вами провожу вас немного. (Трактирщице.) Помалкивай!
Трактирщица. Экий вы славный и вежливый…. у-у, зловредный пакостник, беспутное отродье!