В наше время радио проникло всюду — на корабль, на танк, на подводную лодку, на зимовку полярников, на вершины гор.
В те же годы, когда Попов совершенствовал свое изобретение, самолетов еще не существовало. В воздух поднимались только воздушные шары.
В Петербурге вопросами воздухоплавания занимался полковник Кованько. Он следил за работами Попова и понимал, что людям, находящимся в воздухе, так же как и ушедшим в море морякам, необходима надежная связь. Такой связью мог быть только радиотелеграф.
Кованько приехал в Кронштадт к Попову. Подробно расспросив его об изобретении, полковник предложил испытать беспроволочный телеграф на воздушном шаре. Попов охотно согласился. Ведь это открывало новую страницу в использовании беспроволочной связи.
Вскоре Попов, Рыбкин и Троицкий привезли аппаратуру в воздухоплавательный парк.
Огромный воздушный шар был заранее приготовлен к подъему. В гондолу шара, захватив передаточную станцию, забрался Рыбкин. Он прочно укрепил аккумулятор на случай толчков и качки. Попов и Троицкий остались на земле, у телефонного приемника.
Кованько отдал приказ о подъеме. Шар колыхнулся, солдаты постепенно отпускали канат. Аэростат медленно набирал высоту.
Вот он поднялся достаточно высоко и остановился. Рыбкин включил передатчик. Сверкнул голубоватый огонек искры.
— Как слышите меня? — принял Попов вопрос Рыбкина.
Завязался первый разговор между небом и землей. Рыбкин с высоты сообщал направление ветра, высоту подъема, делился собственными впечатлениями. И наконец он передал слово: «Кованько». Это было как бы приветствие пионеров радио первым русским воздухоплавателям.
За несколько лет до этого Попов на своем грозоотметчике принял первые сигналы с высоты. Но тогда это были природные сигналы. Теперь же человек сам посылал на землю первые «телеграммы с неба».
Навряд ли в тот день Попов мог себе представить, что через несколько десятилетий сотни, тысячи совершенных машин будут подниматься в воздух, улетать за тысячи километров и с помощью изобретенного им радиотелеграфа не порывать связи с землей!