Сцена
Около воздушного шара толпа народа.
– Скоро полетит?
– Не можем знать, сударь. С самых вечерен надувают; раздуть, говорят, невозможно.
– А чем это, братцы, его надувают?
– Должно, кислотой какой… Без кислоты тут ничего не сделаешь.
– А как он полетит – с человеком?
– С человеком… Сам немец полетит, а с им портной.
– Портной?!
– Портной нанялся лететь… Купцы наняли…
– Портной!
– Пьяной?
– Нет, черезвый, как следовает.
– Портной!.. Зачем же он летит?
– Запутался человек, ну и летит. Вестимо, от хорошего житья не полетишь, а значит, завертелся…
– Мать его там, старушка, у ворот стоит плачет… «На кого ты, говорит, меня оставляешь?» – «Ничего, говорит, матушка, слетаю, опосля тебе лучше будет. Знать, говорит, мне судьба такая, чтобы, значит, лететь».
– Давай мне теперича, при бедности моей, тысячу целковых да скажи: Петров, лети!..
– Полетишь?
– Я-то?
– Ты-то?
– Ни за что! Первое дело – мне и здесь хорошо, а второе дело – ежели теперича этот портной летит, самый он выходит пустой человек… Пустой человек!.. Я теперича осьмушечку выпил, бог даст – другую выпью и третью, может, по грехам моим… а лететь мы несогласны. Так ли я говорю? Несогласны!
– Где же теперича этот самый портной?
– А вон ему купцы водки подносят.
– Купец ублаготворит, особливо ежели сам выпивши.
– Все пьяные… Уж они его угощали и целовать пробовали – все делали. А один говорит: «Ежели, бог даст, благополучно прилетишь, я тебя не забуду».
– Идет, идет… Портной идет…
– Кто?
– Посторонись, братцы…
– Портной идет…
– Это он самый и есть?
– Он самый…
– Летишь?
– Летим, прощайте.
– Нас прости, Христа ради, милый человек.
– Прощай, брат! Кланяйся там… Несчастный ты человек, вот я тебе что скажу! Мать плачет, а ты летишь… Ты хошь бы подпоясался…
– Это дело наше…
– Но только ежели этот пузырь ваш лопнет, и как ты оттедова турманом… в лучшем виде… только пятки засверкают…
– Смотри-ка, братцы, купцы его под руки повели, сейчас, должно, сажать его будут.
– Ты что за человек?…
– Портной…
– Какой портной?
– Портной с Покровки, от Гусева. Купцы его лететь наняли.
– Лететь! Гриненко, сведи его в часть.
– Помилуйте…
«Я те полечу! Гриненко?… Извольте видеть!.. Лететь!.. Гриненко, возьми…
– Поволокли!..
– Полетел голубчик!
– Да за этакие дела…
– Народ-то уж оченно избаловался, придумывает, что чудней!..
– Что это, мошенника повели?
– Нет, сударь, портного…
– Что же, украл он что?
– Никак нет, сударь. Он, извольте видеть… бедный он человек… и купцы его наняли, чтобы сейчас, значит, в шару лететь.
– На воздусях…
– А квартальному это обидно показалось…
– Потому – беспорядок…
– Летит, братцы, летит… Трогай!..
– И как это возможно без начальства лететь?!
Сборник «Складчина», 1874 г.