1
Поздний вечер. Сумрак, на станции уже горят фонари. На перроне — Яков. Подходит поезд смешанный, пассажирские и товарные вагоны. С тормозной площадки вагона соскочили двое маленьких оборванцев. Яков присмотрелся к одному из них и кричит:
— Сергей!
Разговаривают. Сергей и его товарищ делятся хлебом. Затем все, когда поезд отправился, залезают на площадку.
2
Окраина провинциального приволжского города. Старое, казарменного типа, здание — приют для голодающих детей.
Служебная комната. За столом сидит лысый человек, курит и пишет. Входит женщина.
— Привезли ещё партию крестьянских детей, сорок три.
— Вы знаете — нам некуда поместить их.
— За вчерашний день и сегодня убежало двадцать шесть человек.
— У нас нет возможности удержать бегущих. Устраивайте новых, как-нибудь. Всё равно — разбегутся.
3
Двор приюта. Несколько десятков вялых детей. Человек пятнадцать нехотя собирают различный мусор, носят его в корзинах куда-то. Большинство сидит и лежит у стен дома. Подчеркнуть слабость и вялость детей.
4
Детдом. Учебная комната. На партах человек тридцать мальчиков и девочек. Учительница рассказывает им что-то. Слушают человек пять, семь, остальные возятся, шалят. Учительница кричит:
— Дети — тише. Если вы хотите учиться…
Крики:
— Не хотим. Скушно.
5
В окне разбито стекло, на пол падает камень. Дети вскакивают, бросаются к окну, кричат:
— Дерутся!
Большинство выбегает из комнаты.
6
Двор. Бешеная свалка. Пользуясь тем, что она привлекает общее внимание, трое ребятишек кидают камнями в стёкла окон. По двору мечется, разнимая драчунов, молодая девушка, её хватают за юбку, бросаются под ноги ей. Количество дерущихся увеличивается. Из дверей, из окон нижнего этажа выбегают, выпрыгивают новые бойцы. Свист, крик.
7
Пожилая женщина, стоя в окне, звонит в колокольчик. Человек в тёплом пальто и валенках, подходя к ней, говорит сердито:
— Их надо водой разливать из пожарной кишки.
— Может, утопить? Да?
— И это неплохо! Куда их, к чёрту, эдаких?
8
Усилиями человека в пальто, хромого в солдатской фуражке и трёх женщин дети согнаны в угол двора, стоят, сидят, лежат, точно позируя фотографу. Кое-кто в стороне плачет. Все устали от возни и возбуждения. Пожилая женщина говорит:
— Дети. Нельзя так буйно вести себя…
Голоса:
— Нам скучно. Я не хочу учиться.
— Отпустите меня, а то я всегда буду озорничать.
— И я.
— И мы.
— Я тоже…
9
В калитку ворот входит милиционер, подошёл к женщине, говорит:
— Примите детей…
— Ещё! Сколько?
— Двадцать семь. Деревенские. На вокзале собраны.
— Но у меня переполнено.
— Дело не моё…
10
Во двор один за другим входят ребятишки от 7 до 13 лет. Старожилы — в большинстве — вскакивают, окружают их, разглядывают, толкают:
— Эх, какие морёные тараканы!
11
На дворе несколько групп. В центре каждой — новички, рассказывают о голоде в деревнях Поволжья. Вместе со старожилами их рассказы слушают и девицы, служащие детдома.
12
Николка Язев, парнишка лет 13, ходит от группы к группе, спрашивает новичков:
— Курящих — нет? Эх вы, лапти…
13
Язев, насвистывая, подошёл к воротам, за ним следят, медленно с разных сторон приближаясь к нему, ещё два мальчика.
14
Язев и два его товарища идут по улице. Навстречу им — старуха с узелком под мышкой. Язев говорит товарищам:
— Повёртывай в проулок.
Они быстро идут вперёд, а Язев разминулся со старухой, оборотился, вырвал узелок из-под мышки её и бежит.
15
Старуха — кричит:
— Батюшки, проклятые…
Пустырь. Посредине его — полуразрушенная печь, торчит труба, вокруг разбросаны кирпичи, за печкой — остатки полуобгоревшей стены дома, в ней зияют двери и два окна. За стеной сидит группа беспризорных, перед ними бочонок солёных огурцов, валяется бутылка из-под водки, другая ещё не начата, стоит на кирпиче. Парень лет 16–17 — Казимир — держит в руке новенькую эмалированную кружку и говорит, трое ребят жуют хлеб, едят огурцы. Узбек задумчиво курит папиросу.
Казимир. Лучше быть вором, а не нищим. Мы ведь не старики, чтобы милостыню просить. Верно?
Узбек. Это — верно. Очень.
Казимир. То-то!
Узбек. Просить — стыдно. Воровать не стыдно.
Казимир. Во-от!