Ночь. Осень. В оконце чердака сквозь оголенные вершины тополей сияет ковш Большой Медведицы и наверху полярная звезда. Максвелл, Арко, Марсиана, Поульсен забились в уголок на чердаке под сень своей антенны.
— Холодно, — пищит Марсиана, — я к баушке хочу…
— Постой маленько. Полночи уж прошло. Собака загрызет на улице. Разь ты не хочешь послушать Оного?
— Да я хочу, только ноги озябли. Я не Оного хочу, а чтобы с Марса.
— С Марса это потом: твои родные будут говорить, а нынче в первый раз сигнал германского великана.
— Он большой? Володька, помнишь, он такой, как тот высокий в голубых чулках? «Хам»! — половину плитки, «хам» другую. Такой? — лепечет Марсиана.
— Нет, он совсем другой: все мачты, мачты, проволока, мачты!
— Ну, я посплю, Володенька! А ты меня разбудишь, когда он говорить начнет?
— Ладно. Дай я тебе ножки заверну в рогожку. Половичком прикройся, да и спи.
Марсиана прикурнула и затихла.
Где-то на колокольне бьют часы. Раздельно, медленно, тоскливо: раз, два, три!
— Теперь скоро, братишки, — говорит Максвелл, — по средне-европейскому времени — первый час. Будем слушать по очереди. Володька, выбей нос, чего сопишь.
Максвелл приложил к уху телефон, другое зажал ладонью,
* * *
Дежурный инженер Науэнского радиоузла взглянул на стенные часы в своем кабинете. Часы показывают мировое время. Матовый диск часов светился. На нем изображен весь земной шар с его морями, океанами, материками и землями. От станций великанов на этой карте тянутся стрелки к цифрам на обводе диска, в центре круга — Северный полюс. Часы по кругу идут в порядке обратном, чем в часах обычных, и так же движутся и стрелки вместе с диском, точно подражая суточному вращению земли.
Стрелка Науэна на «трансрадио» часах показывает близко к часу после полночи. А стрелка великана Гонолулу — половину второго после полудня. В Роки-Пойнт заходит солнце. На Яве — солнечный восход.
Дежурный инженер выходит в машинный зал к высокому столбу, опутанному проводами, вращает колесо, включая генератор высокой частоты и автомат-часы на отправление сигнала времени.
В Гонолулу, Сан-Франциско, Токио, Москве, Сиднее, Роке-Пойнте, Нижнем слушают черты и точки; каждые десять секунд — буква.
— О — один раз, N — пять раз, О — один раз, S — пять раз, О — один раз.
Последняя черта: в Европе ровно час после полночи. Города стихают. Европа замирает. Пробуждается Восток.