БЕЛАЯ ДЮНА
Каждую весну Седедзе выходила из берегов. Когда река взламывала лед и начинался ледоход, Диджус не один час проводил на берегу.
Вода в реке была рыжей от песка. Диджус уже знал, что реки Латвии ежегодно уносят в море миллионы кубометров песка.
Но море не хотело оставлять у себя этот подарок рек и во время бури выбрасывало песок обратно на берег. Ветры двигали этот песок дальше, на поля и луга, но им мешали сосны, которые росли по всему морскому побережью. И здесь, у подножия сосен, возникали целые песчаные горы.
Много лет назад кулак Рунга, живший в этих местах, продал все росшие на его земле деревья, в том числе и сосны, которые возвышались на берегу моря. Деревья срубили, и открылись широкие, почти в полкилометра, ворота для морских ветров, а значит, и для песка. Это место на берегу люди так и назвали — «ворота жадного Рунги», а большую песчаную гору — «Белой дюной». Белая дюна неудержимо двигалась все дальше и дальше, подминая под себя все, что попадалось на пути. Отец Диджуса помнил, как дюна засыпала дом рыбака Викиса. Сам кулак Рунга спохватился, да поздно. Белая дюна отнимала у него одно поле за другим. Кулак позвал пастора, дал ему денег, и тот освятил линию, дальше которой Белой дюне было запрещено продвигаться, но дюна не послушалась.
Но вот народ Латвии сверг власть буржуазии и сам стал хозяином всей земли. Колхозники задумались над тем, как остановить Белую дюну. Песчаную гору и открытый берег они устлали хворостом, но ветер намел поверх настила новый слой песка.
Тогда колхозники обратились за помощью к лесоводам и весною прошлого года снова принялись за работу. В наступлении на Белую дюну участвовали работники лесничества, колхозники, пограничники и пионеры. Под руководством отца Диджуса вся засыпанная песком земля была разбита на равные четырехугольники, границы которых отмечались колышками. Затем около каждого колышка насадили черенки лозы, которая, как известно, растет очень быстро: вскоре черенки зазеленели. А этой весной в четырехугольниках был посажен молодой лес — маленькие горные сосенки и ольха.
Когда приехал Теджус, Диджус прежде всего сводил его посмотреть молодой лес и с гордостью рассказывал, как усердно участвовали пионеры в этой важной работе. Теджусу оставалось только жалеть, что он не мог приехать раньше и принять участие в посадке леса.
Однажды под вечер оба мальчика, Марите и Марс, гуляя у моря, решили взглянуть на молодой лес. Молодняк рос быстро и дружно. Лоза уже вытянулась в прутики, которые были вполне пригодны для плетения корзин.
— Смотрите — папа! — воскликнула Марите.
В самом деле, по молодому лесу ходил отец, внимательно осматривая молодые деревца.
Домой дети возвратились вместе с отцом.
Вечером, когда мальчики уже собирались пойти спать, отец спросил у Диджуса:
— Пионервожатая Клаустыня уже вернулась из Риги?
— Приедет в субботу, — ответил Диджус.
— А когда ты собираешься в школу?
Диджус немного замялся:
— Это я… мне нужно посмотреть расписание… Но я могу сходить и завтра.
Отец закурил и сказал:
— Иди, посмотри свое расписание…
Ступеньки дважды прогрохотали, и Диджус снова стоял перед отцом. Ему понадобилась только одна секунда, чтобы бросить взгляд на большой лист, прикрепленный к стене его комнаты.
— В будущий вторник, — запыхавшись, сказал Диджус, — я дежурю на опытном школьном участке.
— Хорошо. Напомни мне, я тебе дам письмо для пионервожатой.
— Любопытно, что это отец будет ей писать? — размышлял Теджус, когда мальчики уже были наверху.
— Не волнуйся, узнаешь, — сказал Диджус.
Последний сбор пионерской дружины состоялся незадолго до приезда Теджуса. Ребята совершили экскурсию на консервный рыбный завод. Теперь они могли каждому рассказать, как делаются блестящие консервные банки, которые стоят колоннами и пирамидами на полках магазина.
После экскурсии в летних затеях наступил небольшой перерыв, потому что многие пионеры уехали отдыхать в пионерские лагери на Рижское взморье. Диджус, конечно, был опечален, что ему пришлось остаться дома, но ничего не поделаешь: все пионеры сразу поехать не могли.
Вместе с пионерами уехала в Ригу и старшая пионервожатая Клаустыня: ей предстояло сдавать экзамены в заочном институте.
Возделанные при школе опытные участки остались под надзором тех школьников и пионеров, которые жили поближе к школе. По особому расписанию, которое висело на стене и у Диджуса, ребята регулярно ходили в школу, чтобы ухаживать за посевами и садом.
Диджус вместе с Теджусом уже дважды побывали на таком дежурстве.
Еще когда они дежурили в первый раз, Диджус сказал Теджусу:
— Жаль, что наш звеньевой Индулис уехал в лагерь — у него бы ты мог кое-что интересное увидеть.
— Ну, наверно, какую-нибудь змею в бутылке, — небрежно отозвался Теджус. — Я сам этим летом поймаю змею, будь уверен.
— Что змея! У Индулиса лучший гербарий во всей школе.
— Ну что ж, можно было бы и посмотреть, — с деланым равнодушием сказал Теджус. — А что, свои растения он не меняет, скажем, на почтовые марки?
— Нет, Индулис ничего не меняет.
Оба приятеля помолчали. Вдруг Теджус схватил Диджуса за руку:
— Знаешь что?
— Ну?
— Насчет Марса пока никому ни слова!
— Почему? — удивился Диджус.
— Ты только подумай, какой это будет сюрприз для всех ребят, когда они узнают, что мы подарили пограничникам собаку! Может быть, даже в газетах напишут!
— А будет ли это хорошо?
— Это будет очень хорошо, потому что это будет большое событие!
— А если узнают другие, разве событие станет меньше?
— Что это за событие, если о нем каждая курица за целый месяц кудахчет!
Диджус задумчиво почесал за ухом. Он чувствовал, что устраивать такие секреты от друзей нехорошо, но очень уж соблазнительно было увидеть физиономии ребят, когда они будут читать в газете о славном подарке пограничникам. И Диджус уступил: он пообещал ничего никому не говорить.
Во вторник утром отец дал Диджусу письмо и сказал:
— Отнеси Клаустыне и передай ей от меня привет.
Старшая пионервожатая встретила Диджуса и Теджуса приветливо. Предложила им сесть и стала расспрашивать о здоровье обитателей дома лесника.
— Спасибо, — ответил Диджус, — у нас дома все здоровы. Отец велел передать вам это письмо.
Клаустыня прочла письмо и сказала:
— Скажи отцу, что наши пионеры всегда готовы поработать в молодом лесу на Белой дюне.
Через неделю состоялся сбор пионерской дружины. К этому времени вернулись ребята, которые ездили в лагери, и сбор получился многолюдный и весьма шумный.
Открыв сбор, Клаустыня прочла ребятам письмо лесника. Он благодарил пионеров за участие в посадке молодого леса, сообщал, что все саженцы прижились хорошо. Но молодой лес требует постоянного ухода, и поэтому он от имени колхоза и лесничества просит пионеров принять участие в прополке и окучивании молодых деревьев. А лозы уже пора подрезать, потому что в ветреную погоду они сбивают листья с молодняка.
Когда старшая пионервожатая прочитала письмо, слово взял председатель совета дружины — сын колхозного бригадира Зиедонис. Он сказал: не может быть никаких сомнений в том, что пионеры все как один будут участвовать до конца в закрытии «ворот жадного Рунги», а это значит — они станут участниками победы над Белой дюной.
В том же духе высказались представители всех отрядов. А последним выступил сын школьной уборщицы, звеньевой третьего звена первого отряда Индулис.
Не только в своем звене, но и во всем отряде Индулис пользовался большим авторитетом. Его отец погиб смертью героя во время Великой Отечественной войны. После смерти отца молчаливая и сдержанная Мария Миезите, мать Индулиса, стала еще молчаливей. Но эта молчаливость таила в себе большую любовь к сыну. Да и не только к сыну. Каждый первоклассник знал: если произойдет несчастный случай — оторвется ли пуговица, лопнет ли шнурок на ботинке или нечаянно образуется дыра на штанах, — всегда за помощью можно обратиться к уборщице Марии, никогда она не откажется помочь.
Индулис, как и мать, был неразговорчивым. Учился он на отлично и охотно помогал тем, кому учеба давалась с трудом. В общем он был весьма серьезный паренек.
На сборе Индулис сказал то же, что и все. Он еще раз призвал пионеров участвовать в уходе за молодым лесом с чувством большой ответственности.
После сбора дружина выстроилась по отрядам и звеньям. Глядя на серьезное лицо Индулиса, Диджус ощутил в своем сердце тревогу: ну зачем он дал Теджусу обещание ничего не говорить ребятам о Марсе! Очень нехорошо все это получается!
Индулис, занятый построением звена и мыслью о предстоящем важном задании, тревоги Диджуса не заметил.
У Белой дюны пионеров встретил лесник, Теджус, Марите, работники лесничества и несколько колхозниц.
Отец Диджуса поздоровался с ребятами и рассказал, что им следует делать. К каждому взрослому было прикреплено по нескольку ребят.
Вскоре ребята и взрослые разбрелись по молодому лесу. Каждое деревцо тщательно окучивалось. Самые длинные прутья лозы обрезали.
Солнце поднималось все выше и немилосердно жгло спины прилежных работников, но усталости никто не чувствовал.
Теджус вначале работал с увлечением, но такой уж был у него характер, что надолго увлечения нехватало. Вскоре он стал все чаще отрываться от работы и смотреть, как работают другие. Рядом с ним работал белокурый мальчик небольшого роста, с голубыми глазами и очень быстрыми и умелыми руками.
— Как тебя зовут? — спросил Теджус.
— Кристап, сын рыбака Микельсона. Но все зовут меня Кришем, — ответил белокурый мальчик, бережно разгибая согнутую ветром сосенку.
— А ты знаешь, кто я?
— Да кто же этого не знает! Ты рижанин, гостишь у лесника.
Понемногу разговор завязался.
Может быть, Теджус и не проболтался бы, если бы Криш не спросил его, плавал ли он когда-нибудь по морю.
— Так я же приехал на пароходе! — ответил Теджус.
— На пароходе? — разочарованно сказал Криш. — Это то же самое, что пройтись по комнате.
Теджус почувствовал себя побежденным, но так быстро сдаться было не в его характере. Поэтому он через некоторое время снова заговорил:
— А знаешь ты, что у меня есть?
Криш поднял голову.
— Щенок! Миллион, а не пес!
— У меня дома две собаки, — спокойно ответил Криш.
— Собака собаке рознь…
Не прошло и десяти минут, как Криш узнал все про Марса — все и даже больше. Теджус многое присочинил, чтобы рассказ получился содержательнее, а впечатление от него сильнее.
— И вы с Диджусом подарите собаку пограничникам?
— А как же!
В это время ребята обогнали Теджуса и Криша. Разговор оборвался, потому что собеседник Теджуса все внимание переключил на работу.
Когда солнце стояло уже над головой, из колхоза приехали две подводы, на которых привезли обед. На солнце блестели бидоны с молоком, лоснились коричневые караваи хлеба, в сене торчали глиняные миски с маслом и творогом. Веселые и приветливые колхозницы приглашали всех покушать плотно, потому что обратно они ничего не повезут, лучше уж тогда отдать чайкам.
Это предупреждение было излишним — еда убывала на глазах.
Когда почти все уже было съедено, Криш встал и разыскал Индулиса.
— Звеньевой, есть к тебе очень важное дело, — сказал он тихо.
Индулис выпрямил свою короткую плотную фигуру и вопросительно посмотрел на Криша.
— Отойдем немного в сторону.
— С глазу на глаз?
— Кто из нашего звена, тот может пойти с нами.
Индулис, Криш и еще несколько пионеров третьего звена отошли в сторонку, и между ними произошел довольно длительный разговор.
Когда Криш закончил свой энергичный рассказ и ответил на некоторые вопросы любопытных, наступило молчание, которое нарушалось криком чаек.
Потом Индулис в раздумье спросил:
— Но что в этом плохого? Подарить собаку пограничникам может каждый.
— Плохо, что Диджус об этом никому ничего не говорит. Хочет выскочить: вот, мол, я какой, лучше всех! — ответил Криш.
— Да, этого так оставить нельзя! — заволновались остальные.
— Пока ничего предпринимать не будем, всем молчать. Подумаем и обсудим потом, — сказал Индулис.
После обеда работа была закончена.
Прополотый и окученный молодой лес выглядел еще красивее, чем утром. Яркая зелень молодых деревьев свидетельствовала о том, что скоро «ворота жадного Рунги» будут закрыты. Лесник поблагодарил всех участников за помощь.
Марите, Диджус, их отец и Теджус шли домой вместе.
— Теперь Белая дюна больше не полезет на колхозную пшеницу? — спросила Марите.
— Теперь она будет укрощена навсегда, — ответил отец.
— Когда я буду большая, деревья тоже будут большие?
— Они будут уже побольше тебя.
— А белочки будут жить на тех деревьях, которые мы сегодня пропололи?
— Наверняка.
— А волки в новом лесу не поселятся?
— Волков мы прогоним.
— А птицы?
— Птицы пусть живут и поют…
Оба мальчика отстали.
После короткого колебания Теджус все же решил признаться:
— Криш очень волнуется, что мы растим Марса.
Диджус посмотрел на Теджуса и некоторое время молчал.
— Ты разболтал? — спросил он наконец.
— Он все равно узнал бы. Такую тайну долго в мешке не утаишь, особенно в деревне.
Сердце Диджуса сжалось от обиды и горя. Хотел было он обрушиться на Теджуса с самыми страшными обвинениями, но овладел собою и не сказал ничего. Даже не посмотрел на Теджуса.
А Теджус предпочитал, чтобы его сейчас крепко выругали, и, молча шагая, думал, что у него действительно очень плохой характер и что пора характер переделывать.