Перевод Н. Г. Чернышевского.

I.

В раз шестой отец творенья,

Магадэва сходит к нам;

Смертных радость и мученье

Да изведает он сам.

Да, как гость земного края,

Сохранит его закон,

И щадя или карая --

Человеком будет он.

И город, как путник, везде обходил он,

На сильных взирал он и слабых хранил он,

И вечером дале пускается в путь.

II.

Вот выходит он и вскоре,

Домы крайние пройдя,

Видит он--с огнем во взоре

Сладострастия дитя.

Он сказал ей: "Здравствуй, дева!"--

"Здравствуй, путник! Подожди".--

"Кто же ты?"--"Я--баядера,

Пред тобою дом любви".

Она ударяет в цимбалы и мчится:

Она так искусно, так страстно кружится,

Сгибается, гнется и кажет цветы.

III.

Речь ее звучит отрадой:

"Милый странник, кончен путь;

Скоро тихою лампадой

Озарится наш приют.

Ты устал, тебя обмою,

Освежу тебя я вновь.

Что ты хочешь? Пред тобою

Отдых, радость и любовь".

Она услаждает устами и горе.

Божественный видит, с улыбкой во взоре,

Прекрасное сердце сквозь тяжкий порок.

IV.

Он услуг рабы желает.

Новой радостью полна,

Все веленья исполняет

Гостя юного она.

Так весною плод желанный

За цветком родится вновь:

И спешит в душе избранной

За покорностью любовь.

Но строже и строже ее испытанья:

И радость, и ужас, и муки страданья

Послал ей постигший и глуби и высь.

V.

Он в чело ее целует --

И в душе любовь зажглась.

И стоит она, тоскует,

Льются слезы в первый раз.

Обняла его колена;

В ней уж нет страстей земли,

И ее младые члены,

Истомясь, изнемогли.

И к пиру ночному живых наслаждений

Раскинули быстро вечерние тени

Роскошные ткани с небесных высот.

VI.

В наслажденьях ночь проходит,

Но очнувшись ото сна,

Юношу она находит--

Мертвым юношу она.

С воплем друга обнимает,

Но он спит глубоким сном,

И костер уже пылает

Чернопламенным столбом.

К ней песни могильной доносятся звуки,

И с воплем ужасным неслыханной муки

Она упадает без чувств пред костром.

VII.

Голос дикий от испуга

Раздается в тишине:

"О, отдайте мне супруга!

С ним погибнуть дайте мне!

Как? ужель краса вселенной

На сожженье расцвела?

Нет, о мой, о несравненный!

Ночь одну я с ним жила".

Жрецы вторят гимны: "И старцев согбенных,

Измученных жизнью, годами смиренных

И пылкую юность к могиле несем.

VIII.

Вспомни голос нашей веры:

Не был он супруг тебе.

Долга нет для баядеры --

Покорись своей судьбе.

Лишь за телом тень стремится

В недра хладные земли:

Лишь супруга может льститься

За супругом перейти.

Звучите, о трубы, священные песни!

Возьмите, о боги, цвет жизни прелестный!

Возьмите во пламени юношу к вам!"

IX.

Так безжалостно ей муки

Умножает строгий хор,

И она, простерши руки,

В жаркий рухнула костер.

Но из пламенного кругу

Дивный юноша встает

И влюбленную подругу

На руках своих несет.

С весельем раскаянье боги приемлют;

Бессмертные падших охотно подъемлют

В объятиях пламенных к звездам, к себе.

1852 г.