Эсмеральда побледнела и стала спускаться шатаясь, а голос затворницы продолжал ее преследовать:
-- Сходи, сходи, египетская воровка! Тебе опять придется взбираться туда!
-- Ну, на затворницу сегодня что-то нашло! -- говорили зрители. Больше они ничего не решались сказать, потому что подвижницы не только пользовались уважением в народе, но даже считались святыми. Неудобно затрагивать человека, который день и ночь проводит в молитве.
Между тем срок наказания окончился. Бедного горбуна отвязали от колеса, и толпа стала расходиться.
Магиета тоже направилась домой вместе со своими двумя спутницами. У Большого моста она вдруг остановилась:
-- Эеташ, а куда ты девал лепешку?
-- Ах, мама, -- отвечал ребенок, -- пока вы говорили с тетей, которая сидит в башне, ко мне подбежала большая собака и откусила кусок лепешки. Тогда и я откусил.
-- Как, бесстыдник, -- воскликнула мать, -- ты съел всю лепешку?!
-- Нет, мама, виновата собака. Я ей говорил, что нельзя есть эту лепешку, а она меня не послушалась. Ну, тогда и я стал есть лепешку.
-- Ах, какой ты ужасный ребенок! -- с притворно сердитой улыбкой проговорила Магиета. -- Представьте себе, Ударда, этот малыш поедает все вишни в нашем садике в Шарльранже. Недаром дедушка говорит, что быть ему капитаном... Смотри ты у меня, Эсташ! В другой раз не спущу!.. Ну, а теперь пойдем, гадкий мальчишка!