Когда отошла Либуша в вечность, увидели ее приближенные девушки, что не почитают их больше так, как при жизни их повелительницы. Тяжело было им думать об этом, и вспоминали они то время, когда их княжна одна властвовала над мужами и всей Чешской землей. Гнев загорался в их груди, когда кто-нибудь из мужчин говорил им с усмешкой:
– Повластвовали вы, покланялись мы вам, а теперь уподобились вы стаду без пастуха.
Пламенем вспыхнул их долго сдерживаемый гнев. Жажда власти и мести побудила девушек взяться за мечи и луки и, не соразмерив сил, вступить с мужчинами в неравную борьбу.
Предводительствовала девушками Власта, некогда бывшая старшей в свите Либуши. Первая кликнула она боевой клич, первая взялась за оружие и, объединив всех женщин, начала с ними строить неприступный замок. Замок стал их убежищем от врагов. Находился он за рекой Влтавой, вверх по течению от Вышеграда, расположенного на другом берегу.
Как своей княжне и повелительнице, повиновались девушки Власте. По ее совету и приказанию, многие из них отправились созывать женщин и девушек и уговаривать их, чтобы бросали они всё и спешили в Девин – так назывался девичий замок – начинать войну против мужчин. Захотели женщины владеть всей страной, а мужчин заставить лишь служить им да за сохой ходить.
Призыв Власты не остался пустым звуком, уносящимся с дуновением ветра. Как искра, зажег он сердца. Подобно голубкам, вылетающим из своих голубятен, спешили женщины и девушки в замок Девин, покидая братьев, мужей и отцов. Много набралось их в Девине – толпились они и в палатах, и в горницах, и на просторном дворе, и на крепостном валу.
Из Вышеграда беспечно наблюдали за ними мужчины. Их забавляло и смешило, как учились девушки владеть оружием, ездить верхом на конях. Старики и умудренные опытом мужи с пренебрежением поглядывали на них, а когда при князе Пршемысле заходила речь о воительницах, мужчины осыпали их насмешками, готовясь испытать женскую удаль.
– То-то будет потеха! – со смехом говорили приближенные князя.
Только князь Пршемысл был сумрачен. Однажды он сказал с беспокойством:
– Узнайте же, почему я не смеюсь вместе с вами. И вы бы тоже позабыли о смехе, если бы было вам видение, подобное тому, что представилось мне сегодня ночью.
И, желая предостеречь свою дружину, поведал Пршемысл все, что видел:
– Была ночь. Воздух был полон густого, едкого дыма. И вот в зареве пожара узрел я девушку. Из-под шлема спадали у нее длинные волосы; в одной руке держала она меч, в другой – чашу. На земле лежали в крови и во прахе убитые мужчины. Как безумная, металась девушка и попирала мертвых ногами. Затем набрала она крови полную чашу и, подобно хищному зверю, с неистовой жадностью стала пить ее. Внимайте, мужи, голосу богов и не пренебрегайте их знамением. Послано это видение, чтобы предостеречь вас. Выслушав мою речь, не сочтите ее пустыми словами.
* * *
А между тем девушки в Девине готовились к бою против мужчин. Подавили они в сердцах своих голос крови и сурово объявили братьям и отцам:
– Отныне забудьте, что мы вам родные. Заботьтесь о себе сами.
И дали женщины друг другу обет верности и поклялись клятвой великой лучше погибнуть от собственного меча, но не уступить и не изменить общему делу. Так присягнули они все как одна своей повелительнице Власте, а та определила каждой ее место и занятие.
Наиболее мудрых оставила она в женском совете; осторожным доверила управление замком; самых отважных стала готовить к бранному делу, стала учить их воевать верхом на конях и истреблять мужчин, как собак. А тем, что были стройны, красивы лицом и привлекательны, поручила она заманивать своей красотой и прелестью мужчин, чтобы их погубить. Так решила она уничтожать мужчин и силой и хитростью.
Долго мужчины оставались в заблуждении; не обратили они внимания на предупреждение князя Пршемысла. Словно на веселый пир, двинулись они к Девину. Думали, что едва покажутся они, едва блеснут их мечи, – испугаются девушки и разбегутся, как кошки от погремушки с горохом.
Но вот странное дело: хоть и не видно было девушек на крепостной стене, не разбежались они – выступило девичье войско из ворот, и Власта тотчас построила перед замком боевые отряды. Сидя на вороном коне, в кольчуге, со шлемом на голове, с копьем в руке, горячо призвала она девушек не робеть и сражаться отважно.
– Если дадим себя одолеть, – взывала она, – осмеют нас мужчины. Подневольными, хуже – рабынями станем у них! Лучше погибнуть, чем сдаться. Вперед, на врага! Не пощадим никого, будем бить каждого, будь то отец или брат! – и, вымолвив эти слова, дернула повод и пустила коня вскачь.
С воинственным кличем взмахнула она копьем, и девушки, подхватив ее призыв, яростно бросились в бой вслед за своей предводительницей. Впереди всех, рядом с Властой, – Млада, Сватава, Радка и Частава.
Тучей посыпались на мужчин стрелы воительниц. Мужской дружине было уже не до смеха. Окровавленные тела падали не в одиночку, а рядами. И, прежде чем мужчины опомнились, ворвались в их строй девушки на конях и стали колоть и рубить охваченных смятением воинов.
Недолго длился бой. Три сотни мужчин, истекающих кровью, полегли на земле, а остальные обратились в бегство. Густой хвойный лес стал их спасением и защитой. Не будь его, все бы погибли.
Девин и окрестности огласились радостными кликами воительниц. Они торжествовали победу, которая еще больше подняла их воинственный дух и привела к ним много новых подруг. Весть о победе разлетелась по всему краю и воспламенила сердца тех женщин, которые еще колебались.
Худо приходилось мужчинам по всей стране. То здесь, то там находили их утром заколотыми, и поэтому многие, чтобы избежать опасности, уходили на ночь из дому в густые леса.
Худо приходилось мужчинам и в окрестностях Девина. Не могли они никак одолеть замок, не могли взять его ни силой, ни хитростью. Мужчин в Девине не было, а ни одна девушка не стала изменницей. Зато от подруг из Вышеграда шли к ним тайные вести обо всем, что там делалось: что готовят мужчины, куда собираются, где их можно подкараулить и напасть на них.
Долго шла такая борьба: открытая – на поле брани и тайная – женской хитростью. Как-то одна красавица заманила доверчивого юношу и упросила его, чтобы пришел он ее освободить, когда пойдет она с девятью подругами по дороге, пролегающей за Девином. Пришел юноша со своими товарищами и стал ждать в условленном месте. Пришла со своими подругами и долгожданная девушка. Но за ними из засады выбежала толпа воительниц, и юноша с его дружиной были убиты.
Жертвой девичьей хитрости стал и другой юноша, поверивший красавице из дружины Власты, которая обещала ему помочь захватить Девин. Ночью, по уговору, тайно впустила она его с многочисленной дружиной в замок. Но ни юноша, ни его соратники не возвратились из Девина.
Погубило женское коварство и молодого владыку, красавца Цтирада. Всей душой ненавидела его Власта за то, что от его меча пало в схватках и боях немало воительниц.
* * *
Однажды в летний день ехал Цтирад с несколькими своими дружинниками полем, .направляясь из деревни своего рода к Пражскому замку. За поясом у молодого владыки и его Людей были мечи; луки и косматые колчаны висели через плечо. Многие держали и копья. В те времена, когда на каждом шагу можно было ожидать нападения воительниц из Девина, ехать полем одному и безоружному было опасно.
Солнце припекало, было душно. На нивах и полях не шелохнулся ни колосок, ни листочек. Не легче было даже в лесу, куда свернула дорога. Тень старых деревьев и темных скал, возвышающихся над глубоким ущельем, не давала прохлады. Ветер не веял, ни один лист не шевелился, и лениво журчал ручей в чаще под скалами. Все притихло: и вода, и деревья, и птицы. Вдруг человеческий голос раздался в немой тишине: не то жалоба, не то мольба о помощи.
Цтирад остановил коня. Все с ужасом прислушались. Снова прозвучал голос в стороне, за скалой, и внезапно смолк. В ту же минуту взлетел над Цтирадом ворон и, кружа над ним, хрипло закаркал. Но ни владыка, ни люди его не обратили внимания на черную птицу, предвестника беды. Направившись в сторону человеческого голоса и объехав скалу, все невольно остановили коней. Удивительное зрелище представилось их глазам.
У подножия скалы, заросшей золотистым лишайником, кустами ежевики и малины, на которых белели цветы и краснели ягоды, зеленела лужайка, ярко освещенная солнцем и покрытая ползучими растениями и плакун-травой. На краю лужайки, у самой скалы, рос старый дуб, а под дубом стояла девушка, крепко привязанная веревкой к стволу. Обессиленная криком, она умолкла и печально склонила голову; ее распущенные волосы рассыпались по плечам. На ремне у девушки висел охотничий рог. Заслышав топот коней, она подняла голову и снова начала звать на помощь. Со слезами взывала красавица к дружинникам, умоляя сжалиться над ней, отвязать и освободить ее.
Тронутые мольбой и жалобным голосом прелестной девушки, Цтирад и его товарищи забыли об осторожности. Быстро соскочил Цтирад с коня, выхватил меч и, перерезав веревки, освободил девушку. Не подозревал молодой владыка, что вчера еще донесла Власте одна лазутчица о том, что он поедет в Пражский замок этим путем. Не знал он также и о замысле Власты погубить его с помощью этой красавицы.
Освободившись от пут, девушка горячо поблагодарила Цтирада и поведала ему, что зовут ее Шарка, родом она из Окржина, дочь владыки, что напали на нее в роще воительницы из Девина замка, связали и поволокли в Девин, чтобы насильно забрать ее в девичье войско. Довезли они ее до этого места и тут услыхали топот коней.
– Отпустили они меня, оставили одну, но так привязали, что не могла я даже пошевелиться. И взгляни: как в насмешку, повесили мне этот рог, чтобы я, связанная, звала на помощь. А вон кувшин меду, чтобы, когда захочу пить, еще больше мучилась жаждой. – И она указала на большой кувшин с медом, поставленный в траве у ее ног.
Снова заплакала девушка горькими слезами и стала просить, чтобы не оставлял ее тут владыка, чтобы отвез ее к отцу, пока не вернулись неистовые воительницы.
Усевшись рядом, начал Цтирад ее утешать, говоря, что сделает все, о чем она просит. Подал он ей кувшин и предложил подкрепиться после всех страхов и мучений. Она напилась, потом протянула кувшин и ему. Между тем люди Цтирада спешились, привязали коней поодаль и улеглись в прохладной тени.
Был полуденный час. Пряный запах сосны, душистой травы и цветов веял с лужайки. Жаркий воздух дрожал и струился. Все замерло; лишь лениво порхала бабочка над залитой солнцем лужайкой. У мужчин смыкались глаза: их клонило ко сну.
А Цтирад тем временем с волнением слушал речи красавицы Шарки и жадно внимал звукам ее нежного голоса. Охотно напился он меду, когда снова подала ему Шарка кувшин, потом стал разглядывать рог, который сняла она с шеи, и, когда Шарка сказала: «Любопытно мне, как он звучит», – прижал его к губам и затрубил во всю силу легких.
В мертвой тишине гулко разнесся громкий трубный звук. Отозвался он в скалах, дремучих лесах и, слабея, замер далеким эхом в глубине бора.
Вдруг словно буря взметнулась. Со всех сторон – за деревьями, в кустах, из чащи леса – раздались громкие крики. Дикой ордой мчались к лужайке вооруженные девушки. Прежде чем ратники Цтирада вскочили, прежде чем подбежали они к лошадям и выхватили мечи, набросились на них воительницы и стали их колоть и рубить.
Цтирад хотел было кинуться на помощь друзьям, но не успел он найти в траве свой меч, как окружили его девушки и, не дав ему схватиться за оружие, повалили на землю и связали. Лежал он в путах на том самом месте, где освободил пособницу Власты. Тщетно метался он в ярости, тщетно проклинал женщин и призывал бесов наказать их за злое коварство. Шарка только смеялась. Смеялись и все остальные девушки. С дикой радостью повели они к Девину статного пленника, привязав его к коню Шарки. А верные други его остались на лужайке, на помятой и залитой кровью траве. Лежали они на солнце, пронзенные мечами, бездыханные, и рой мух кружился над ними. В вышине раздавалось карканье ворона, чьим предупреждением пренебрегли они. Каркая, сзывала вещая птица других воронов на кровавый пир.
Так погибли люди Цтирада, так погиб их владыка. А скалистое дикое ущелье, где все это сталось, и по сей день носит имя той девушки, что была причиной их гибели.
* * *
Стража и дозорные принесли наутро в Вышеград страшную весть, что неподалеку от Девина видели они колесо, на котором растянуто тело владыки Цтирада. Так замучили его воительницы.
По всем окрестностям, по всем отдаленным краям разнеслась та страшная весть. Со всех сторон мчались к Вышеграду вооруженные мужчины, разгневанные и возмущенные женской жестокостью. Просили они Пршемысла вести их на Девин, обещая отомстить девушкам и быть ему во всем послушными. Многие, не дожидаясь приказа, толпами ехали к Девину, убивали девушек на дорогах, брали их в плен и вели к Вышеграду.
Рассвирепела Власта, как медведица. Высокомерная и уверенная в легкой победе, повела она своих девушек на Вышеград, чтобы овладеть им и перебить всех мужчин. Но, прежде чем достигли они крепостных стен, навстречу им двинулись боевым строем объятые жаждой кровавой мести мужчины.
Схватились они в жестоком бою. Власта на коне, во главе своего войска, бросилась в самую гущу битвы. Ее гнали ярость и желание показать подругам пример. Думала она, что стройными рядами последуют за ней девушки. Но не поспели они за Властой, не смогли пробиться вперед. Слишком поздно поняла Власта, что очутилась одна среди неприятеля. Вокруг теснились мужчины, и в дикой свалке не могла она поднять копье. Стиснули ее, стащили с коня и приняли на мечи. Так погибла Власта.
Тщетно девушки пытались одолеть мужчин. Когда увидели они, что их предводительницу сбросили с коня, напал на них страх, и те, перед кем когда-то трепетали мужчины, сами обратились в бегство. Беспорядочно бежали воительницы к Девину, надеясь найти там спасение. Много их полегло на поле боя, много погибло во время бегства. Но даже те, кто добрался до Девина, не ушли от гибели. Мужчины ворвались за ними в Девин, заняли мост и поскакали в замок. И пришел тут конец женской силе и удали! Уж и мечи побросали, и завопили по-женски, и опять признали братьев и близких, и падали перед ними на колени, ломая жалобно руки и вкрадчиво моля о пощаде. Но беспощадно мстили мужчины за Цтирада, за всех убитых и хитростью загубленных друзей. Жестока была их месть, не избегла ее ни одна воительница. А когда уничтожили всех, то сожгли Девин, а пепел развеяли по ветру.
Так кончилась девичья война.
И настали опять, как бывало, мир и тишина повсюду; и единовластно правил князь Пршемысл страной, и женщины больше не сопротивлялись ему.
