Прошло два месяца.
Из Москвы все еще ни духу, ни слуху. Изобретатели наши решили, что турбина их ветряная не понравилась в Москве. И они занялись новым изобретением. Они сейчас работали над солнечной машиной.
Придумал ее Сергей. Дело тут такое:
Если взять выпуклое стекло и держать его навстречу солнечным лучам, то лучи, собравшись в одну точку, будут так жечь, что бумажка, дерево даже вспыхнет. И вот, они рассуждали, ежели таких стекол побольше вставить в машину, и все лучи направить, скажем, в самовар, то вода в самоваре должна закипеть. Таким же образом и суп можно варить, хлеб печь, а то и паровую машину заставить работать. Лучи же направлять куда следует можно с помощью зеркал.
И они пыхтели над машиной солнечной, и пока у них ничего не получалось. Но они не унывали, не такие это ребята были.
Как-то Ванька шел мимо почты, и заметил его в окно почтальон. Ванька хотел поскорей прошмыгнуть мимо, чтобы почтальон не подумал, будто он опять пришел на счет посылки спросить, но тот сам остановил его:
— Эй, поди-ка сюда, изобретатель моченый!
Ванька видит, что он не так уж зол, как раньше, подошел.
— Что?
— Вот тут вам из Москвы пакет пришел.
И почтальон отдал ему большущий пакет.
Стремглав полетел Ванька с пакетом к Сергею.
— Сергей, пришел!
— Кто?
— Ответ из Москвы!
— Да ну?!
— Да. Вон он, читай.
— Позови сначала тех, Ваську и Антона. Вместе будем читать.
Прибежали те.
Осторожно, дрожащими руками распечатали они ракет.
В пакете большая бумага, а на ней напечатано:
«Бытошь». Союзу изобретателей машин.
Дорогие товарищи!
Мы ознакомились с вашей ветряной турбиной и очень ею заинтересовались. В ней видна смелая мысль, оригинальность. Но в ней есть и недостатки, которые делают ее пока неприменимой на практике. Это происходит, по нашему мнению, от вашей недостаточной научной подготовки. Нам кажется, что вы мало учились. У вас есть силы для работы, но учебы нет. И вот мы вам предлагаем приехать в Москву для этой цели. Мы исходатайствовали вам места на рабфаке при Высшем техническом училище. Если вы приедете, то получите и стипендию и общежитие и нашу товарищескую поддержку.
С товарищеским приветом,
Комитет по изобретениям при ВСНХ.
Вначале у них носы вытянулись.
— Вот те раз! — сказал Сергей.
— Полетела на ветер ветряная наша турбина, — вздохнул Васька.
А Ванька и Антон от горя слова не могли промолвить.
Так они все-таки надеялись на эту турбину и вдруг в ней недостатки оказались. Ах, черт возьми, досада какая!
— Ребята, — говорит Сергей, — а что мы носы то повесили?
— Да как же не вешать.
— Вешать нечего. Что мы мало учились, это же правда. Мы почти не учились. И вот они правильно делают, что учиться нам советуют. И раз нам стипендию и общежитие дадут, то я еду. Вы как хотите, а я еду.
— И я поеду с тобою, — говорит Васька.
— И я!
— И я!
— Я скоро и собираться стану!
— И мы станем собираться!
Весь фабричный поселок заговорил об этом. Раньше над ними смеялись, называли чудаками, дураками, а теперь все заинтересовались ими.
Фабзавком обещал им поддержку, правление фабрик и заводов тоже.
И начались сборы.
Но камнем на их дороге оказалась Сергеева бабушка. Она никак не хотела расстаться с внуком.
— Да ты что, угорела, что ли? Мальчонок учиться едет, а ты не согласна. Что ж он около тебя всю жизнь должен быть? — говорили ей соседи.
— Мне жисти немного осталось, — отвечала бабушка.
— А немного, так ты ему не мешай. У него-то жизнь впереди. Он, ежели поучится, сколько пользы может принести всем, потому у него голова-то на плечах не глупая.
— И знаешь, бабушка, ежели ты отпустишь меня в Москву, то я тебе там очки куплю хорошие, лучше вот этих твоих, — сказал Сергей.
— Врешь?
— Право слово. В роговой оправе, как у нашего бухгалтера.
— Обманываешь ты меня, Серега?
— Да нет же!
В конце концов старуха сдалась.
И вот их провожали на третий день.
Таких проводов никому не устраивали. Явились все ребята, фабричный комитет, директор. Бабушка плакала, Сергей тоже утирал глаза.
Их снабдили лепешками, бельем. Председатель комитета сказал речь:
— Товарищи, — сказал он, — мы на вас надеемся. Мы надеемся, что вы недаром проведете время в Москве, постигнете науку, дадите нам машины. Мы ждем от вас много, товарищи, не ударьте лицом в грязь, не подкачайте!
— Не ударим!
— Не подкачаем!
Поезд тронулся. Оркестр клубный грянул марш.
Бабушка плакала навзрыд, Сергей утирал глаза, остальные изобретатели пытались засмеяться, но у них тоже слезы блестели на глазах.
А поезд все быстрее и быстрее развивал ход.