Жизнь пережить, не поле перейти! Не знаю до конца мне далеко-ли?.. Но, вспомнив прошлое на жизненном пути, Я оглянусь на пройденное поле!..
Давно, очень давно собирался я написать нечто вроде мемуаров, записок, или так называемую автобиографию. Между тем время уходило, а с ним вместе многое уже забылось, затерялось, изгладилось в моей памяти… Память старого актера — уезженная кляча!.. Какой дубовой прозы, каких свинцовых стихов не случалось перевозить ей в ее коловоротной работе…
Исполнению давнишнего моего желания, кроме природной лени, препятствовала мысль: не будет-ли сквозь эту болтовню проглядывать мое мелочное самолюбьишко и не слишком-ли часто будет являться мое я на первом плане? Потом, будут-ли любопытны для читателей (буде таковые найдутся) «Записки» довольно односторонние, весь этот сценический калейдоскоп, все эти закулисные мелочи, дрязги, интриги и проч.? Меня при этом, однако-же, успокаивает сознание, что мне на моей полувековой службе случалось иметь соприкосновения с такими лицами, рассказы о которых авось и выкупят скуку, нагоняемую на читателя моим однообразным я…
И я принялся за свои бесконечные записки. Этот эпитет требует пояснения.
Над каждой из моих театральных пьес (а я их написал около семидесяти) приятно мне бывало поставить вожделенное словечко: конец. Дурно-ли, хорошо-ли — да баста! — кончил… Иногда мне случалось при этом ощущать чувство носильщика, сбрасывающего с плеч восьмипудовую ношу («вы и писали-то, может быть, с плеча?» заметит иной.) Под этими же «Записками» — увы! — мне не придется подписать вышеупомянутого слова, по той весьма уважительной причине, что я решился продолжать их до конца моей жизни. Когда-же автор доживет до конца — дело закрытое; но ему все-таки не удастся подписать этого слова под своими «Записками». На каком же рассказе, на каком периоде или на какой фразе оборвется моя жизненная нить? Бог весть, а «Записки» все-таки останутся без конца.
Начнем-же свои бесконечные «Записки».
П.К.
Каменный Остров
лето 1873 года.