"Традиціонный соціализмъ сдѣлался жертвой игры словъ. Именно онъ сталъ смѣшивать два термина: соціальный и соціалистическій. Онъ вѣритъ, что все, переходящее изъ частной собственности въ коллективную (почты или телеграфы, промышленныя предпріятія государства, транспортныя средства и т. д.) будто бы составляетъ частичное осуществленіе его идеала. И съ легкимъ сердцемъ принялъ вещи, указывающія лишь на самое крайнее развитіе государственности". (Г. Лягардель).
Не только въ послѣднее время, но давно уже въ программахъ нѣкоторыхъ соціалистическихъ партій мы встрѣчаемся съ требованіями націонализировать желѣзныя дороги, горное дѣло, выдѣлку алкоголя, продажу привознаго хлѣба и нѣкоторыя другія отрасли промышленности, торговли и транспорта.
Какъ это ни странно, но эти партіи считаютъ шагомъ къ соціализму передачу въ руки современнаго государства промышленныхъ, торговыхъ или транспортныхъ предпріятій.
Эта, такъ называемая, націонализація предпріятіи сводится, въ сущности, къ простой перемѣнѣ собственника: капиталистъ или группы капиталистовъ замѣняются государствомъ, а такъ какъ, по словамъ профессора А. Дюги, "государство, это — правители", — то "группой правителей"[7] ).
Эти правители собираютъ съ населенія милліарды рублей, тратя ихъ на поддержаніе своей власти, на свой потребности и потребности поддерживающихъ правительство лицъ. Ничтожная доля этихъ средствъ возвращается трудящимся, да и то не иначе, какъ при условіи извлеченія изъ этой подачки какой-либо пользы для правителей.
И вотъ этому-то многоликому эксплуататору дается, подъ флагомъ націонализаціи, собственность на нѣкоторыя средства производства и онъ пользуется этой собственностью, эксплуатируя уже не фискальнымъ, а такимъ же, какъ и предприниматели, способомъ.
Рабочіе нынѣ націонализированныхъ предпріятій остались тѣми же наемными рабочими, что и раньше. Они ведутъ дѣло производства, но надъ ними стоятъ такіе же властные хозяева, какъ и въ капиталистическихъ предпріятіяхъ. Не все ли одно — акціонерное общество или государство будетъ эксплуатировать рабочихъ. Разница только въ томъ, что съ государствомъ, какъ съ монополистомъ, борьба труднѣе.
"Когда предпринимателемъ является государство, — говорятъ Веббы, — тогда самый сильный и самый богатый рабочій союзъ также мало можетъ настоять на выполненіи своихъ требованій, какъ и отдѣльный рабочій".
Имѣется ли существенная разница между хозяиномъ — государствомъ и хозяиномъ — акціонерной компаніей, разъ рѣчь идетъ, напримѣръ о желѣзныхъ дорогахъ? "Государство и компаніи, это — бѣлый колпакъ и колпакъ бѣлый", говорилъ еще въ 1877 году Бюллетень Юрской Федераціи. "Буржуазное государство само по себѣ есть ничто иное, какъ обширная частная компанія, эксплуатирующая для выгодъ привилегированнаго меньшинства общественный капиталъ и коллективный трудъ, болѣе или менѣе ловко играя остроумными пружинами, которыя называются національнымъ представительствомъ, всеобщей подачей голосовъ и прямымъ законодательствомъ".
Безразлично, демократическимъ или деспотическимъ является такое государство. Въ обоихъ случаяхъ, оно — классовое государство. Русскіе рабочіе буквально ничего не выиграли отъ того, что часть желѣзныхъ дорогъ, выдѣлка и продажа водки находилась въ рукахъ государства. Нѣтъ такой степени "демократизаціи", классоваго государства, (а, разъ не будетъ классовъ, не будетъ и государства), при которой націонализація предпріятій не усиливала бы во вредъ рабочимъ власть этого государства. Къ сожалѣнію, далеко не всѣ рабочіе понимаютъ это и, подъ вліяніемъ соціалъ-демократической пропаганды, нѣкоторые рабочіе союзы считаютъ необходимымъ настаивать на необходимости націонализировать копи и желѣзныя дороги.[8] ) Но Г. Геркнеръ былъ правъ, говоря, что "переходъ желѣзныхъ дорогъ въ казну можетъ быть цѣлесообразенъ въ интересахъ фискальныхъ (въ интересахъ сбиранія налоговъ) и соціально-политическихъ. Но чтобы этотъ переходъ былъ необходимымъ для улучшенія положенія желѣзнодорожныхъ рабочихъ, этого нельзя доказать". "Простое обращеніе угольнаго производства, безъ превращенія рабочихъ въ чиновниковъ, — продолжаетъ авторъ, — не представляетъ, какъ это доказывается положеніемъ рабочихъ въ государственныхъ копяхъ Германіи, никакихъ гарантій для удовлетворительнаго развитія условій труда. Государственныя копи въ соціальномъ отношеніи ничуть не стоятъ выше частныхъ копей и также не обезпечены отъ стачекъ".
Говоря о государственной собственности въ наше время, Домела Ньювенгейсъ спрашиваетъ — "Но что же это означаетъ, если не вскармливаніе военнаго Молоха? Развѣ хороши результаты фискальной администраціи? Положеніе рабочихъ государственныхъ желѣзныхъ дорогъ и копей, развѣ оно такъ прекрасно, такъ свободно, что должно желать увеличенія числа государственныхъ рабовъ во имя классовой борьбы"?
Въ нѣкоторыхъ случаяхъ государство, нѣсколько повышаетъ заработокъ своихъ рабочихъ, но это наблюдается далеко не всегда и это повышеніе ничтожно.
Во всякомъ случаѣ, оно не смѣетъ передать своимъ рабочимъ весь извлекаемый изъ предпріятій доходъ, не смѣетъ сдѣлать ихъ хозяевами производства[9].
Но небольшое повышеніе заработка для рабочихъ государства выгодно, какъ правителямъ, такъ и предпринимателямъ. Рабочій классъ какъ бы дифференцируется (раздѣляется). Появляется какъ бы привилегированная группа рабочихъ. Государство старается подчеркнуть привилегированность этой группы: иногда наряжаетъ своихъ рабочихъ въ мундиры (напр., почтальоновъ), иногда даетъ имъ пенсіи (правда, до смѣшного ничтожныя). Но за это оно воспрещаетъ имъ участвовать въ стачечномъ движеніи, лишаетъ забастовщиковъ пенсій, прогоняя ихъ со службы. Нерѣдко оно ограничиваетъ свободу союзовъ и собраній этихъ рабочихъ, а иногда и прямо лишаетъ послѣднихъ этихъ свободъ.
Своими пенсіями государство удерживаетъ рабочихъ отъ солидарныхъ выступленій съ другими рабочими, какъ, напр., боясь потерять пенсіи, государственные рабочіе Швеціи не присоединились къ всеобщей забастовкѣ 1909 года и, говоря словами Альфреда Пильзена, — редактора выходящей въ Копенгагенѣ газеты "Синдикалистъ", — "предали" эту стачку.
На то, что пенсіи государственнымъ рабочимъ порождаютъ въ ихъ рядахъ холопство, на это не разъ уже указывалось. Такъ, наприм., пожилые желѣзнодорожные рабочіе Италіи отказались бастовать, ссылаясь на то, что они потеряютъ, принявъ участіе въ стачкѣ, пенсію.
Надо помнить, что государство является единственнымъ предпринимателемъ націонализированной промышленности. Забастовщикъ, рабочій-революціонеръ, прогнанный съ мѣста, попадаетъ въ этомъ случаѣ въ безвыходное положеніе. Онъ не можетъ уже найти работу по своей спеціальности. Отказъ отъ работы для него такая катастрофа, о которой и понятія не имѣютъ рабочіе, нанимающіеся къ предпринимателю-не монополисту.
Государству выгодно создать въ нѣкоторыхъ важнѣйшихъ отрасляхъ промышленности кадры болѣе спокойныхъ рабочихъ, и не отсутствіе доброй воли правителей виновно въ томъ, что такая задача не вполнѣ осуществима.
Конечно, правительству, въ концѣ концовъ, не удастся разъединить рабочихъ. Съ одной стороны даже малосознательный рабочій тяготѣетъ все таки къ своему классу, а съ другой — государственное хозяйство не можетъ похвастаться настолько высокими доходами, чтобы повысить благосостояніе рабочихъ и не обидѣть предпринимателей съ одной стороны и своихъ жадныхъ до высокихъ окладовъ чиновниковъ — управляющихъ, надсмотрщиковъ, конторщиковъ и пр. и пр. съ другой стороны.
Не трудно догадаться, почему сторонники господскаго соціализма высказываются за націонализацію нѣкоторыхъ предпріятій. Дѣло въ томъ, что они стремятся не къ соціалистическому строю общества, а къ государственному капитализму. Они стремятся къ тому, чтобы всѣ средства принадлежали государству-собственнику; этотъ новый собственникъ — монополистъ будетъ и мѣть, конечно, наемныхъ рабочихъ. Доходы отъ предпріятій будутъ распредѣляться не равномѣрно и въ частности правители-чиновники и представители интеллигентскихъ профессій будутъ получать больше рабочихъ физическаго труда. При подмѣнѣ соціализма государственнымъ капитализмомъ, націонализація промышленныхъ предпріятій является какъ бы частью общей программы соціалистическаго переустройства. Но мы знаемъ, что строй государственнаго капитализма такъ же вреденъ для интересовъ рабочаго класса, какъ и строй капиталистическій.
Понятно, что націонализація предпріятій въ настоящее время, увеличивая число чиновниковъ (всѣ высшіе служащіе и надсмотрщики превращаются въ послѣднихъ), усиливаетъ государство. Это болѣе, чѣмъ опасно. "Государство, — говоритъ Ж.Сорель по поводу націонализаціи средствъ сообщенія, — подлежитъ не усовершенствованію, а упраздненію… Это плохой пріемъ — начинать съ укрѣпленія того, что хочешь разрушить. И содѣйствовать стремленію государства захватить въ свои руки средства сообщенія, это значило бы усилить его силу сопротивленія. "Когда государство становится, — говоритъ Г. Лягардель, — на мѣсто частнаго капиталиста, это не значитъ еще, что соціалистическій идеалъ близокъ къ осуществленію. Совсѣмъ напротивъ. Политическое рабство, въ которомъ государство держитъ своихъ чиновниковъ, некомпетентность и безотвѣтственность, царящія въ его администраціи, дѣлаютъ изъ новѣйшаго государства антитезу (противоположность) соціализма".
Русское царское правительство, націонализировавъ желѣзныя дороги, выдѣлку и продажу алкоголя, отнюдь не попало въ просакъ и прекрасно понимало, что отъ націонализированія этихъ отраслей народнаго хозяйства до соціализма отнюдь не ближе, чѣмъ отъ фабрикъ предпринимателей. Этой простой истины не понимали, какъ кажется, швейцарскіе соціалъ-демократы.
Смѣшеніе соціализма съ націонализаціей, т. е. съ государственнымъ капитализмомъ, представляетъ собою опасность не только для настоящаго времени. Оно опасно и тѣмъ, что будущій строй отождествляется партійными соціалистами со строемъ ново-государственнаго капитализма.
"Почтовое или желѣзнодорожное дѣло въ рукахъ нынѣшняго государства, управляемаго министрами, назначаемыми Палатой, — пишетъ П. А. Кропоткинъ, — не является идеаломъ, котораго мы добиваемся. Мы видимъ здѣсь только новую форму наемничества и эксплуатаціи. Мы не вѣримъ даже, что это шагъ къ уничтоженію рабства и эксплуатаціи или что это — переходная форма эволюціи къ этой цѣли". "Въ захватѣ буржуазнымъ государствомъ общественнаго богатства мы видимъ одно изъ величайшихъ препятствій къ тому, чтобы соціальное богатство перешло когда-нибудь въ руки работниковъ, производителей и потребителей. Мы видимъ въ этомъ средство усилить капиталиста, увеличить его силы въ борьбѣ противъ возмутившагося рабочаго. Напримѣръ, ихъ капиталы, вложенные въ желѣзныя дороги будутъ въ большей безопасности, когда дороги явятся собственностью государства".
Всѣ тѣ возраженія, которыя дѣлаются противъ монополіи, относятся и къ націонализированнымъ предпріятіямъ.
Монополисты, какъ общее правило, плохо ведутъ дѣло производства и вполнѣ доказано, что государство, по скольку дѣло идетъ объ интересахъ потребителей, — самый плохой изъ возможныхъ предпринимателей. Рутина (навыкъ, усвоенная привычка), недостатокъ иниціативы, полное пренебреженіе ко вкусамъ, желаніямъ и нуждамъ потребителей объясняются въ данномъ случаѣ не только тѣмъ, что государство является монополистомъ, но и тѣмъ, что властные заправилы государственнаго производства легко дѣлаются самонадѣянными, неотзывчивыми, не признающими критики. Государство-предприниматель прямо-таки убѣждено, что не оно существуетъ для потребителей, а потребители — для него.
Даже во Франціи плохо и рутинно ведутся не только такія націонализированныя производства, какъ табачное и спичечное, но даже и почтово-телеграфное дѣло.
Въ исключительномъ положеніи находится лѣсное хозяйство. Здѣсь государство считается лучшимъ предпринимателемъ, чѣмъ отдѣльные капиталисты. Но это не потому, что его служащіе обладаютъ особенными способностями къ веденію лѣсного хозяйства, а потому, что капиталисты — собственники лѣсовъ — уничтожаютъ ихъ, не считаясь съ интересами всего класса капиталистовъ. Въ этомъ случаѣ націонализація лѣсного " дѣла играетъ роль самозащиты буржуазіи отъ опасныхъ для него хищническихъ инстинктовъ отдѣльныхъ предпринимателей.
Въ общемъ же, завѣдующіе государственными предпріятіями чиновники не умѣютъ вести дѣла даже такъ, какъ ихъ ведутъ нанимаемые буржуазіей представители умственнаго труда. Эти чиновники чувствуютъ за собою сплоченную шайку единомышленниковъ-правителей и ведутъ дѣло съ фантастической небрежностью: они не рискуютъ потерять мѣсто, какъ рискуетъ служитель капиталиста, очень заботящагося о своей прибыли.
Переходъ нѣсколькихъ промышленныхъ предпріятій въ собственность русской совѣтской республики не можетъ считаться шагомъ къ соціализму, но конечно, это — шагъ къ государственному капитализму.