Там же на следующий день. Около половины девятого утра. В комнате тот же бедлам, что и в конце второго действия. Кроме того большой диван передвинут к двери справа, а кушетка — к двери слева. Все двери и окна закрыты. Когда занавес открывается, на сцене темно. Сибилла спит на диване, Виктор — на кушетке, положив ноги на пуфик и укрывшись собственным пальто. Через двустворчатые двери осторожно входит Луиза, девица довольно неряшливого вида. В руке у нее продуктовая сумка, набитая покупками. Она направляется к окну. Споткнувшись о диванную подушку, лежащую на полу, падает. Поднимается, оставив сумку на полу.
Луиза. Merde! Qu'est ce que ca? Les idiots ils ont tout fichu par terre pour que je me casse le nez. (Подходит к окну, открывает шторы.) Espece d'imbecile. (Чихнув, поворачивается и оглядывает беспорядок в комнате.) Regarde-moi ce gachis. Puis apres tout si ca amuse les patrons de casser le mobilier, moi je m'en fiche, comme de ma premiere lignette! (Поднимает стул, ставит его у рояля. Затем подбирает с пола диванную подушку, хочет бросить ее на диван, но замечает Сибиллу.) Oh la, la! (Трясет Сибиллу за плечо.)
Сибилла (просыпаясь). О Боже.
Луиза (бросив подушку на диван). Bonjour, madame.
Сибилла (ошеломленно). Что-о? Ах, ну да… Bonjour.
Луиза. Qu'est-ce que vous faites isi, madame?
Сибилла. Что-что? Одну минутку. Attendez un instant… О, Господи. (Садится.)
Виктор (сонно). Что такое? В чем дело?
Луиза направляется к Виктору. Заметив ее, тот садится, спустив ноги на пол.
О!
Сибилла надевает туфли
Луиза (строго). Bonjour, monsieur.
Виктор. Э-э… Бонжур. А который час?
Луиза. Eh, monsieur?
Сибилла. Quelle heure est il s'il vous plait?
Луиза. С'est neuf heures moins dix, madame. (Поднимает с пола пепельницу, ставит на рояль.)
Виктор (вставая). Что она сказала?
Луиза поднимает с пола второй стул.
Сибилла. По-моему, она сказала, что сейчас около десяти.
Виктор (Луизе). Э-э… Voulez… Э-э… Не разбудите ли… Э-э… Мадам и месье… Э- э… Тoute suite?
Луиза. Non, monsieur. Il m'est absolument defendu de les appeler jusqu'a ce qu'ils sonnent. (Смотрит на Сибиллу и Виктора и видит, что те нe поняли ни единого слова.) Les idiots.
Выходит через створчатые двери. Виктор и Сибилла беспомощно смотрят друг на друга.
Сибилла. Что же делать?
Виктор (надевая пиджак, решительно). Мы сами их разбудим.
Сибилла. Нет, нет, подожди!
Виктор. Чего ждать?
Сибилла (доставая из сумочки зеркальце). Я еще не готова с ними общаться. Я чувствую себя ужасно.
Виктор. Я тоже. (Подходит к окну.) Чудное утро.
Сибилла. Чудное. (Глянув на себя в зеркало, заливается слезами.)
Виктор. Слушай, перестань.
Сибилла (сквозь слезы). Не могу.
Виктор. Ну, я прошу, пожалуйста.
Сибилла (пряча зеркальце). Все это так ужасно. Зачем мы тут остались? Для чего?
Виктор. Мы обязаны увидеть их, прежде чем вернуться в Англию. Нужно прояснить ситуацию.
Сибилла. О Боже, Боже, Боже! Лучше бы я умерла!
Виктор. Тише! (Склоняется над ней.) Ну все, все. (Выпрямляется.) Ты же обещала. Мы должны пройти через это вместе и принять какое-то решение.
Сибилла (всхлипывая). Я постараюсь держать себя в руках, но я так устала. Я ни одной секунды не спала нормально.
Виктор. Я тоже.
Сибилла. Не приди мы сюда вовремя, они бы друг друга убили.
Виктор. Похоже, они оба были пьяные.
Сибилла. Она его ужасно лупила.
Виктор. Он ее тоже.
Сибилла. Я даже не представляла, что люди могут себя так вести. Так отвратительно, так унизительно. Эллиот… Какой кошмар!
Виктор. Да уж, представь, чего ты избежала.
Сибилла. Представь, чего мы оба избежали.
Аманда появляется из своей комнаты. На ней дорожный костюм, в руке небольшой саквояж. Увидев Виктора и Сибиллу, она вздрагивает.
Аманда. Доброе утро.
Виктор (с глубочайшим укором в голосе). Аманда!
Аманда (показывая на кушетку). Ты не подвинешь эту штуку, а то мне не выйти.
Виктор отодвигает кушетку. Аманда выходит и направляется к створчатым дверям.
Виктор (следуя за ней). Куда ты идешь?
Аманда. Я иду вон отсюда.
Виктор. Я прошу тебя остаться.
Аманда (останавливаясь). Зачем?
Виктор. Я хочу с тобой поговорить.
Аманда. Вот уж ни к чему.
Виктор. Мне нужно поговорить с тобой.
Аманда. Хорошо, хотя это бессмысленно. (С шумом ставит саквояж на пол возле двери.)
Виктор. Аманда, я хочу…
Аманда (пытаясь непринужденно овладеть ситуацией). Насколько я понимаю, вы — Сибилла. Добрый день.
Сибилла поворачивается к ней спиной.
Ну, если вы намерены вести себя таким образом, то не понимаю, для чего вы тут вообще появились.
Сибилла. Я приехала, чтобы увидеть Эллиота.
Аманда. Не имею ни малейшего намерения вас отговаривать. Он в своей комнате. Видимо, валяется в пьяном бреду. (Делает шаг к выходу.)
Виктор. Аманда, все это очень некрасиво.
Аманда. Совершенно согласна. Поэтому я и хочу уйти.
Виктор. Иными словами, увильнуть. Нет уж, мы должны все это подробно обсудить.
Аманда (снимая перчатки). Хорошо, если ты настаиваешь. Только не сию минуту, я не готова. Луиза еще не появлялась?
Виктор. Если ты имеешь в виду вашу горничную, то она где-то здесь.
Аманда. Прекрасно. Вы, наверное, хотите кофе. Я сейчас. (Выходит через створчатые двери.)
Сибилла. Видали? Да как она смеет!
Виктор (раздраженно). Как она смеет — что?
Сибилла. Быть такой спокойной, будто ничего не произошло!
Виктор. А что она, по-твоему, должна сделать?
Сибилла. По-моему, все это возмутительно!
Эллиот выглядывает из свей комнаты.
Эллиот (увидев гостей). О, Господи! (Снова скрывается.)
Сибилла. Эллиот! (Подбегает к двери и колотит в нее.) Эллиот! Открой!
Эллиот (из-за двери). Уйди.
Сибилла подходит к дивану падает на него и рыдает.
Виктор. Да возьми ты себя руки, ради Бога!
Сибилла. Не могу! Не могу! О, о, о!
Входит Аманда. Подходит к роялю, кладет на него шляпку, перчатки и сумочку.
Аманда. Я велела приготовить кофе и булочки. И прошу меня простить за этот беспорядок.
Сибилла плачет навзрыд. Аманда смотрит на нее, затем на Виктора и направляется в свою комнату. Виктор идет за ней, но Аманда закрывает дверь перед самым его носом.
Виктор. Что толку плакать? Этим ничего не решишь.
Сибилла пытается успокоиться. Эллиот приоткрывает дверь, отталкивает диван, на котором сидит Сибилла, и идет к выходу. На нем дорожный костюм, в руке чемодан.
Сибилла (кидаясь следом). Эллиот, ты куда?
Эллиот. В Канаду.
Сибилла (схватив его за руку). Ты не можешь так уйти, не можешь!
Эллиот. Не вижу никакого смысла оставаться.
Виктор. Остаться — ваш долг перед Сибиллой.
Эллиот. А, здравствуйте. По-моему, мы раньше не встречались.
Сибилла. Ты должен, ты обязан остаться.
Эллиот. Ладно, если ты настаиваешь. (Бросает чемодан на пол.) По-моему, в комнате некоторый беспорядок. Вы не видели Луизу, горничную?
Виктор. Она на кухне.
Эллиот. Прекрасно. Пойду, скажу чтобы приготовили кофе.
Виктор (останавливая его). Не надо. Моя же… Э-э… Аманда уже попросила.
Эллиот. А! Старушенция уже выползла. Чудно.
Сибилла. Нам надо обсудить создавшееся положение.
Эллиот (оглядывая комнату). Да, просто чудовищно. Придется позвать на помощь консьержку. Или пожарных.
Виктор. Вы напрасно пытаетесь обратить все в шутку.
Эллиот. Извините. (Погружается в молчание.)
Виктор (после паузы). Ну, так что будем делать?
Эллиот. Понятия не имею.
Сибилла. Все это совершенно ужасно. У меня такое чувство, словно я вся вывалялась в пыли и паутине. (Садится на кушетку.)
Эллиот. Вполне возможно. Этот диван очень старый.
Виктор (подступая к Эллиоту). Оставьте свои идиотские шутки, или я вам шею сверну.
Эллиот. Разве вы не знаете, что шутка может скрывать смущение?
Виктор. В этой ситуации ваше легкомыслие скверно выглядит.
Эллиот. Не хуже, чем угрозы и брань. Ситуация, насколько я могу судить, вообще беспрецедентна, и правила поведения на этот случай еще не разработаны. Так что лично я намерен вести себя легкомысленно.
Сибилла. Эллиот, как ты можешь! Как ты можешь!
Эллиот. Извини, мне очень жаль.
Виктор. Извиняться-то легко.
Эллиот. Наоборот, по-моему, ужасно трудно. Я редко о чем-то сожалею. Так что для меня это невероятно знаменательное событие. Как красный день календаря. И мы все обязаны его отметить.
Сибилла. Никогда тебя не прощу, никогда! В жизни не представляла, что можно быть таким жестоким и черствым!
Эллиот. Я прекрасно понимаю твои чувства, и как я уже сказал, мне очень жаль.
Виктор. Вот что я вам скажу, Чейз…
Входит Аманда. Все обращаются к ней.
Аманда (светским тоном). Как, завтрак еще не подан? Решительно, французская прислуга самая неповоротливая в мире. (Лучезарно улыбаясь.) Какое роскошное утро. (Подходит к окну.) Обожаю Париж. Воистину живой город. Эти чудесные деревья на Елисейских Полях, эти детские площадки для игр, эти ярко раскрашенные такси… Сегодня отсюда хорошо видна церковь Святого Сердца. Бывает, что ее закрывает дымка, особенно в августе, потому что нагретый воздух поднимается от мостовых, понимаете?
Эллиот (сухо). Понимаем, дорогая.
Аманда (игнорируя его). Я люблю жить высоко. Эту квартиру я нашла три года назад, чисто случайно. Помню, стою как-то на Плаза Атене, в самом конце улицы…
Эллиот (подхватывая с воодушевлением). А там такая чудная гостиница, с таким очаровательным внутренним двориком, с таким чудным фонтанчиком, который делает буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль…
Виктор. Это же все нелепо, Аманда!
Эллиот …буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль…
Аманда (перекрывая его). Виктор, ничего серьезного я обсуждать не стану, пока не позавтракаю.
Эллиот. Буль-буль!
Аманда. Я сейчас не смогу сосредоточиться. Не смогу, извини. (Поправляет подушки на диване.)
Эллиот (с сарказмом). Какие манеры! Какая выдержка! Я умираю от зависти. В этой жуткой ситуации проявлять столько такта и благородства, а главное столько изобретательности! Аманда, продолжай в том же духе. Еще немного, и мы все начнем играть в бутылочку.
Аманда (Эллиоту). Не обращайся ко мне. У меня нет никакого желания с тобой разговаривать.
Эллиот. Вот и отлично.
Аманда. В жизни своей больше с тобой не заговорю.
Эллиот. Постараюсь это пережить.
Аманда. Я с детства привыкла думать, что настоящий мужчина не может бить женщину.
Эллиот. Величайшее заблуждение. Есть женщины, которых необходимо лупить регулярно, по часам.
Аманда. Ты настоящий хам и свинья.
Эллиот. А ты невоспитанная и злобная неряха.
Аманда. Я — неряха?!
Эллиот. Да-да, неряха. Неряха и базарная торговка!
Виктор. Ну-ка, закройте рот, вы, животное!
Эллиот. Не ваше собачье дело!
Эллиот и Виктор начинают снимать пиджаки, Сибилла бросается между ними.
Сибилла. Стойте, стойте! Не надо! Перестаньте, прошу вас! (Аманде). Помогите же мне!
Аманда. Ну уж нет, я вмешиваться не буду. Если хотят, пусть дерутся, может, это хоть как-то прояснит ситуацию.
Сибилла. Да, но…
Аманда (взяв ее за руку.) Пойдемте со мной. Вам, наверное надо умыться и вообще.
Сибилла. Да, но…
Аманда (твердо). Идемте! (Тянет ее за собой.)
Сибилла. Ну, хорошо. (Бросает взгляд на Эллиота.)
Аманда увлекает ее в свою комнату.
Виктор (сняв пиджак и швырнув его на кушетку, воинственно). Ну, так что?
Эллиот. Что — ну так что?
Виктор. Вы берете назад слова, которые сказали Аманде?
Эллиот (надевая пиджак). Я возьму назад все, что угодно, лишь бы вы перестали орать.
Виктор. Ко всему вы еще и трус.
Эллиот. Да им просто хочется, чтоб мы подрались, вы что, не видите?
Виктор. Не вижу. Зачем это им?
Эллиот. Первобытные женские инстинкты. Бой самцов — это для них высшее наслаждение.
Виктор. А вы, видно, думаете, что вы очень умный. (Подходит к диванчику, берет свой пиджак.)
Эллиот. Я думаю, я несколько умнее вас. Что, впрочем, небольшое достижение.
Виктор (снова сбрасывая пиджак, резко). Что-что?
Эллиот. Да сядьте вы, наконец.
Виктор. Не сяду!
Эллиот. А я, с вашего позволения, сяду. Я крайне устал.
Виктор. Послушайте, черт подери, ведите себя как мужчина!
Эллиот (сев на кушетку, спокойно). Знаете, ваша воинственность, выглядит очень красиво и благородно, и в духе всяких традиций, но если вы хоть на секунду задумаетесь, то поймете, что она ничего не решает.
Виктор. Плевал я на вашу болтовню!
Эллиот. Я бы хотел вам разъяснить: если вы ударите меня, то в ответ я, естественно, ударю вас, и как минимум, так же сильно, ибо, как я полагаю, наши силы равны. Затем вы снова стукнете меня, я снова стукну вас, и это будет продолжаться, пока один из нас не упадет. Так вот, если вы мне объясните, каким образом это поможет разрешить создавшуюся ситуацию, то я немедленно снимаю пиджак, и мы с полной отдачей начнем молотить друг друга.
Виктор. У меня хоть на душе легче станет!
Эллиот. Это если победа будет за вами.
Виктор. Конечно, за мной.
Эллиот. Хотите попробовать?
Виктор. Хочу!
Эллиот (вскакивая). Что ж, извольте. (Сбрасывает пиджак и швыряет на кушетку.)
Виктор (подняв руку). Подождите-ка.
Эллиот. Жду.
Виктор. Почему, вы говорите, они хотят, чтобы мы подрались?
Эллиот. Потому что это бальзам для их тщеславия.
Виктор. Вы любите Аманду?
Эллиот. У нас что — драка или диспут? Если диспут, я надену пиджак, здесь сквозит.
Виктор. Я прошу ответить.
Эллиот. Сигарету хотите?
Виктор (мрачно). Отвечайте на вопрос!
Эллиот. Если вдуматься, вопрос довольно глупый.
Виктор. Вы любите Аманду?
Эллиот (доверительно). Cегодня с утра не очень. По правде говоря, с удовольствием бы ей башку оторвал. А вы-то ее любите?
Виктор. Это не имеет значения.
Эллиот. Наоборот, это ключевой момент. Если вы ее еще любите, значит, можете простить и жить с ней в мире и согласии до ста лет.
Виктор. А вы еще большая свинья, чем я думал.
Эллиот. Во всей этой истории правда полностью на вашей стороне, не думайте, что я этого не понимаю.
Виктор. Очень рад слышать.
Эллиот. Все получилось весьма неудачно.
Виктор. «Неудачно»! Ни черта себе!
Эллиот. Но могло быть и хуже. (Надевает пиджак.)
Виктор. Очень рад, что вы так думаете.
Эллиот. Да перестаньте вы так уж радоваться всему подряд.
Виктор. Что вы намерены делать? Я желаю знать — что вы намерены делать?
Эллиот. Не знаю. Ничего не намерен.
Виктор. Но вы хотя бы сознаете, что разбили сердце бедняжки?
Эллиот. Сердце какой именно бедняжки?
Виктор. Сибиллы, конечно!
Эллиот. Бросьте, все не так страшно. Она переживет, и начисто меня забудет.
Виктор. От всей души надеюсь.
Эллиот. И Аманда меня начисто забудет. Меня все начисто забудут. Даже если я буду умирать в страшных мучениях, никто и пальцем не шелохнет.
Виктор. Перестаньте молоть чушь.
Эллиот. Извините мой мрачный взгляд на вещи, но у меня сейчас чрезвычайно подавленное состояние.
Виктор. Я намерен подать на развод с Амандой и указать на вас как на причину.
Эллиот. Что ж, ладно.
Виктор. А Сибилла подаст на развод с вами из-за Аманды. Оправдываться вам с Амандой было бы крайне глупо.
Эллиот. Еще бы.
Виктор. Затем вы снова женитесь на Аманде, и чем скорей, тем лучше.
Эллиот. Я вовсе не намерен жениться на Аманде.
Виктор. Что-о?
Эллиот (подавая Виктору его пиджак). Это страшная женщина с диким характером.
Виктор (надевая пиджак). Об этом надо было раньше думать.
Эллиот. Вот я и подумал.
Виктор. Вы обязаны на ней жениться.
Эллиот. Я скорей женюсь на голодной пантере.
Виктор (срывая с себя пиджак). Ну вот, что! Хватит болтать! И так больно легко отделались! Молитесь Богу, что я вас не пристрелил!
Эллиот (с внезапной резкостью). Это точно! Будь вы мужчиной, вы бы меня пристрелили. А у вас одни слова, сотрясение воздуха. Типичный хлопчатобумажный джентльмен. Я вас презираю.
Виктор (сквозь зубы). Ах, вы меня презираете!
Эллиот. И в высшей степени. Пустозвон!
Уходит в свою комнату, хлопнув дверью. Виктор, дрожа от ярости, напяливает пиджак. Входят Сибилла и Аманда.
Аманда (оживленно). Ну, что у вас тут произошло?
Виктор. Ничего у нас тут не произошло!
Аманда. И тебе не стыдно в этом признаться?
Сибилла. Где Эллиот?
Виктор. У себя.
Аманда. Что он там делает?
Виктор. Откуда мне знать, что он там делает? (Садится на стул возле рояля.)
Аманда. Если бы ты был хоть наполовину таким мужчиной, каким я тебя представляла, он бы там сейчас зализывал раны.
Сибилла. Эллиот ничуть не слабей, чем Виктор.
Аманда. Я бы предпочла проверку на практике.
Сибилла. Не надо быть такой кровожадной.
Аманда. Вы же сами только минуту назад называли Эллиота преступным типом, а теперь грудью встаете на его защиту.
Сибилла. Я начинаю думать, что была к нему не совсем справедлива.
Аманда. Ах вот как!
Сибилла. У вас и в самом деле тяжелый характер.
Аманда. А вы так быстро перебегаете из одного лагеря в другой! Стыдно. Вас извиняет только то, что вы молоды и неопытны.
Сибилла (вспыхнув). Да, и очень рада, потому что вас-то возраст и опыт довели уже до полного маразма!
Аманда (надменно). А вот эта грубость уже переходит все рамки. Полагаю, вам следует удалиться. (Небрежно махнув рукой, подходит к роялю, стоит опершись на него, рядом с Виктором.)
Сибилла. В конце концов, Эллиот мой муж!
Аманда. Можете взять его с собой.
Сибилла. А вы поосторожней, а то и возьму! (Подходит к двери комнаты Эллиота и колотит в нее.) Эллиот! Эллиот!
Эллиот (изнутри). В чем дело?
Сибилла. Впусти меня! Прошу тебя! Я хочу с тобой поговорить!
Аманда. Избави меня, Боже, от этих добропорядочных девиц.
Сибилла. Вас от них избавит ваша собственная репутация.
Аманда (резко). Убирайтесь к черту!
Открывается дверь, Сибилла исчезает в комнате Эллиота.
( Глядя на Виктора.) Виктор!
Виктор (не глядя на нее). Что?
Аманда (грустным голосом). Да так, ничего. (Идет к дивану, пытается столкнуть его с места, кряхтит.)
Виктор (увидев ее усилия, встает, чтобы помочь). Куда его?
Аманда. Вот сюда.
Виктор разворачивает диван, ставит его почти параллельно рампе.
Спасибо, Виктор.
Виктор. Не за что.
Аманда (после паузы). Что ты сказал Эллиоту?
Виктор. Сказал, что он недостоин даже презрения.
Аманда. Правильно. (Садится на диван.)
Виктор. Аманда, ты, наверное, ненормальная.
Аманда. Я и сама часто так думаю.
Виктор. Я просто выбит из колеи, у меня все из рук валится.
Аманда. Могу понять. Мне и самой тошно.
Виктор (делая к ней шаг). Может, ты прошлой ночью много выпила?
Аманда. Я? Конечно, нет!
Виктор. Может, Эллиот много выпил?
Аманда. Да уж не меньше литра!
Виктор. А раньше он пил? Когда вы с ним были женаты?
Аманда. Как лошадь. Каждую ночь — пьяный храп и отрыжка.
Виктор. Какая мерзость.
Аманда. Не говори.
Виктор (делая еще шаг к ней). Он правда тебя вчера ударил?
Аманда. И не один раз. Он изувечил меня до неузнаваемости.
Виктор (чувствуя легкое преувеличение). Аманда!
Аманда (подходит к нему, и берет за руку). Ах, Виктор, мне очень жаль, что я принесла тебе столько неприятностей. Я знаю, я вела себя ужасно, на меня что-то такое нашло. Это нельзя ни объяснить, ни оправдать, но, поверь, мне стыдно, что я заставила тебя страдать.
Виктор. Я ничего не понимаю. Как ни старался понять — не могу. Как-то это на тебя не похоже.
Аманда. В том-то и дело, что очень похоже. Не надо было мне выходить за тебя. Я слишком скверная.
Виктор. Аманда!
Аманда. Не спорь со мной. Я знаю, что я ужасно скверная.
Виктор. Да я и не собирался спорить.
Аманда. Виктор!
Виктор. Ты мне глубоко противна.
Аманда (садясь на край диванчика). Продолжай, продолжай, я это заслужила.
Виктор. Но я не для того приехал, чтобы обвинять тебя, это бессмысленно.
Аманда. А для чего же?
Виктор. Чтобы понять, чего ты от меня хочешь?
Аманда. Чтобы ты развелся со мной, и, думаю, как можно быстрее. С моей стороны препятствий не будет. А я уеду… Куда-нибудь далеко-далеко — в Марокко, Тунис или еще куда-нибудь… Может, подхвачу там какую-нибудь страшную болезнь, и умру, всеми брошенная и забытая… Боже мой! (Сидит, скорбно обхватив голову руками.)
Виктор. Уж больно ты себя жалеешь.
Аманда. Потому что больше никто меня не пожалеет. Ну и не надо, мне так даже лучше. (Всхлипывает.) Я же абсолютно безнравственная. Сибилла права.
Виктор. Сибилла — дура!
Аманда (приободрившись). Конечно, дура, и еще какая! Ума не приложу, с чего вдруг Эллиот на ней женился.
Виктор. Ты его любишь?
Аманда. Она такая скучная!
Виктор. Ты любишь его?
Аманда. Мордашка у нее, конечно, хорошенькая — если не особенно вглядываться, но вообще…
Виктор. Аманда!
Аманда. Что?
Виктор. Ты не ответила на мой вопрос?
Аманда. Ты что-то спросил?
Виктор. Да, ты безнадежна. Безнадежна!
Аманда. Не надо злиться. Все это слишком серьезно, чтобы мы могли злиться.
Виктор. Что за дурацкая чушь!
Аманда. Это не чушь. Смешно и глупо нам всем сидеть тут и ругаться друг с другом. Лучше возвращайся в Англию, и пусть этим займутся твои адвокаты. (Подходит к окну.)
Виктор. А ты?
Аманда. О, за меня не волнуйся.
Виктор. Меня интересует только один вопрос, но ты на него не отвечаешь.
Аманда. Какой?
Виктор. Ты его любишь?
Аманда. Я его ненавижу. Когда я вдруг увидела его в Дювилле, со мной случился какой-то шок. Я была сама не своя. Меня к нему повлекло. Меня всегда влекло к нему — вернее, самую дурную часть моего существа. Теперь-то я это знаю.
Виктор. Но почему, не понимаю! Он же такой поверхностный и пошлый.
Аманда. Такое влечение невозможно объяснить. Если хочешь, считай, что это чистая физиология.
Виктор. Да уж наверняка!
Аманда. Я и не ожидала, что ты меня поймешь, и не собираюсь ни в чем оправдываться. Эллиот был моей первой любовью. И хотя потом я из-за него достаточно настрадалась, какая-то искорка, видно, еще не погасла, и когда мы с ним вдруг столкнулись лицом к лицу, эта искорка вспыхнула ярким пламенем. Я начисто потеряла контроль над собой, и вела себя как дура, и не сомневайся, буду за это наказана. Но возможно в один прекрасный день, когда все это будет давно забыто, мы с тобой сможем встретиться как друзья. Во всяком случае, будем на это надеяться. До свиданья, мой милый Виктор. (Протягивает ему руку.)
Виктор (механически пожимая ее). Ты хочешь выйти за него замуж?
Аманда. Скорее я выйду замуж за аллигатора.
Виктор. Я не могу уехать и оставить тебя с человеком, который пьет и колотит тебя.
Аманда. Не волнуйся за меня, я сделана не из фарфора. Я смогу за себя постоять.
Виктор. Ты же только что сказала, что собираешься в Тунис, чтоб там умереть.
Аманда. Я передумала. В Тунисе сейчас жуткая жара. Нет, я поеду совсем в другое место. Я думаю, летом лучше всего в Бриони.
Виктор. С тобой хоть одну минуту можно говорить серьезно?
Аманда. Я тебе уже сказала, это бессмысленно.
Виктор. Если для тебя будет удобнее, я могу не подавать на развод.
Аманда. Виктор!
Виктор. Мы можем жить раздельно, пока Сибилла не разведется с Чейзом, а спустя некоторое время ты сама подашь на развод.
Аманда. Ты твердо решил заставить меня говорить серьезно, хочу я того или нет.
Виктор. Я женился на тебе, потому что я тебя любил.
Аманда. Перестань, Виктор! (Отворачивается от него.) Прекрати! Не буду слушать!
Виктор. Наверное, я и сейчас тебя люблю, за одну минуту этого не изменишь. А вот ты меня никогда не любила, и теперь я это понял. Так что, пожалуй, все к лучшему.
Аманда. Мне казалось, я тебя, правда, люблю, честное слово.
Виктор. Да, я понимаю.
Аманда. А вообще, я думаю, ты избежал худшего.
Виктор. Все последние дни я сам себе это твержу.
Аманда. Ну и хватит, незачем дальше растравлять рану.
Виктор. Так ты согласна на мое предложение насчет развода?
Аманда. Да. С твоей стороны это очень великодушно.
Виктор. Но, может, Сибилла еще раздумает разводиться с Эллиотом.
Аманда. Очень возможно. Когда она входила в его спальню, взгляд у нее был хищный.
Виктор. И ты была бы этому рада?
Аманда. Не то слово!
Входят Эллиот и Сибилла.
Сибилла (победно глядя на Аманду). Эллиот и я приняли важное решение.
Аманда. Какое счастье.
Виктор. Что за решение?
Аманда. Глупый вопрос. Посмотри на их лица.
Эллиот. Женская интуиция. Тонкая вещь.
Аманда (оценивающе глянув на Сибиллу). Женская целеустремленность. Похвальная вещь.
Сибилла. Я не cтану подавать на развод с Эллиотом в течение года. (Берет его под руку.)
Аманда. Мои поздравления.
Эллиот (вызывающе). Сибилла вела себя как ангел.
Аманда. Не сомневаюсь, что она в этом преуспела.
Появляется Луиза с большим подносом в руках.
Эллиот (показывая на стол). Il faut le mettre sur la table.
Луиза. Oui, monsieur.
Виктор и Эллиот передвигают стол к центру. Луиза ставит на него поднос. Сибилла и Аманда смотрят друг на друга.
Аманда. Ну что ж, похоже, у вас все решено полюбовно.
Луиза направляется к роялю.
Сибилла. Вот именно, благодарю вас.
Аманда. Не хотелось бы вас расстраивать, но Виктор также не намерен подавать на развод со мной.
Луиза снимает журналы со скамеечки, кладет на рояль.
Эллиот (резко). Как!
Аманда. По-моему, я тебя просила никогда ко мне не обращаться.
Эллиот. Я только сказал «Как!» Междометие, выражающее крайнюю степень удовлетворения.
Луиза поднимает скамеечку, теряет равновесие и садится на клавиатуру.
Луиза. Pardon, madame. Ce n'est pas ma faute, mais si madame n'avait pas laisse son piano ouvert, je ne me serai pas cogne dedans. (Несет скамеечку, и задевает ею стол.) Pardon. Oh! Pius qu'ils se me haut a table qu'ils boivent leurs cafe et qu'ils me fichent la paix! (Выходит, грохнув дверью.)
Аманда (Сибилле, очень любезно). Садитесь, прошу вас.
Сибилла. Боюсь, мне пора идти. Я хочу успеть на двенадцатичасовой экспресс.
Эллиот (уговаривающе). Ну, для чашечки кофе время еще есть.
Сибилла. Нет-нет, нужно идти.
Эллиот. Я ведь так долго теперь тебя не увижу.
Аманда (живо). Решили жить раздельно? Как это мудро!
Эллиот (игнорируя ее). Сибилла, останься, я прошу!
Сибилла (бросив взгляд на Аманду). Ну хорошо, совсем ненадолго. (Присаживается к столику.)
Аманда (взяв Виктора за руку). Виктор, милый, садись.
Все молча садятся. Виктор справа, Аманда в центре на скамеечке. Эллиот присаживается на скамеечку справа и оттесняеет Аманду левее. Аманда, мило улыбаясь Сибилле, берет кофейник и кувшинчик с молоком.
Вам пополам?
Сибилла. Да, если можно.
Аманда (наливая две чашки кофе). Я каждый день задаю себе один вопрос: что бы мы все делали без утреннего кофе?
Эллиот. Как интересно. И что же ты себе каждый день отвечаешь?
Аманда. Виктор, передай Сибилле сахарницу.
Виктор передает сахарницу.
( Сибилле.) С моей стороны было бы нелепо называть вас «миссис Чейз», верно? (Наливает третью чашку.)
Сибилла (не желая уступать). Конечно. Я тоже буду называть вас по имени — дорогая Аманда.
Аманда ставит кофейник на стол и смотрит на Сибиллу.
Эллиот. О Господи! Опять начинается.
Аманда подает Сибилле чашку.
Сибилла. Благодарю вас.
Виктор. Который час?
Эллиот. Если после вчерашнего часы не сошли с ума, то четверть одиннадцатого.
Аманда (подавая Виктору чашку). Возьми, дорогой.
Сибилла подносит чашку к губам.
Виктор. Спасибо.
Аманда. Сибилла, передайте Виктору сахарницу.
Сибилла передает сахарницу, помешивает ложечкой свой кофе. Пауза. Виктор и Аманда тоже помешивают кофе.
Эллиот. Я бы тоже выпил чашку кофе.
Аманда резко придвигает к нему кофейник. Эллиот наливает себе чашку и с грохотом ставит кофейник на стол. Все подскакивают. Сибилла начинает было пить, но ее останавливает вопрос Аманды.
Аманда (Виктору, предлагая). Бриоши?
Виктор (подскакивая). Что?
Аманда. Бриошей хотите?
Виктор. Нет, спасибо.
Короткая пауза.
Эллиот. А вот я хочу. И масла хочу, и джема. (Обслуживает себя сам.)
Сибилла вновь подносит чашку к губам, и вновь ее сбивает вопрос Аманды.
Аманда (Сибилле). А вы когда-нибудь бывали в Бриони?
Сибилла. Никогда. Это, кажется, где-то на Адриатике?
Виктор. По-моему, на Балтике.
Аманда. У меня есть тетка, которая там жила.
Эллиот (с набитым ртом). А у меня есть тетка, которая жила у эскимосов.
Аманда смотрит на него ледяным взглядом. Эллиот ей подмигивает, она поспешно отворачивается. Берет нож, тарелку, кладет себе бриошь.
Виктор. Летом стало ужасно модно отдыхать на юге Франции, смешно, верно? (Ставит свою чашку на стол.)
Сибилла. Смешно.
Эллиот. Очень смешно. Я хохочу уже несколько месяцев.
Аманда. Лично для меня здесь пожалуй, жарковато, хотя конечно, можно целый день не вылезать из воды.
Сибилла. Боже, я обожаю купаться! (Ставит свою чашку.)
Все смотрят на Сибиллу.
Виктор. У меня есть один друг. У него дом — на мысе Ферра. Прямо на самом берегу.
Сибилла. Да что вы!
Виктор. Да-да, прямо у самой воды. (Показывая, стучит рукой по краю стола.)
Все внимательно следят за его рукой.
Аманда. Как это должно быть, чудесно!
Виктор. Да, ему, похоже, там здорово нравится. (В сильном замешательстве ерзает на стуле.)
Эллиот. Вы просто обязаны расказать нам еще про кого-нибудь из ваших друзей.
Долгая пауза.
Виктор. А знаете…
Сибилла. Мне кажется…
Аманда (поставив свою чашку на стол, очень бодро). А вот я больше всего на свете люблю путешествовать. Меня всегда охватывает предчувствие приключений. Возбуждает все — и упаковка вещей, и получение визы и волнующие минуты перед самым отъездом, и потом, когда поезд или пароход уже отходит… Но, конечно, самое потрясающее (Берет чашку.) — это когда видишь какие-то неизвестные места, встречаешь каких-то новых людей, пробуешь какие-то странные блюда… (Пьет.)
Эллиот. После чего издаешь какие-то странные звуки…
Аманда, поперхнувшись от ярости, закашливается.
Виктор (встав, похлопывает Аманду ладонью по спине. Эллиоту). Это была выходка идиота!
Эллиот. Откуда я знал, что она начнет кашлять? (С силой хлопает Аманду по спине.)
Виктор (Аманде). Глотните кофе.
Аманда (с трудом). Оставьте… мне сейчас будет лучше.
Виктор (Эллиоту). Вы со своим юмором не знаете меры!
Сибилла. Зачем ты так говоришь? Эллиот тут ни при чем.
Виктор. Еще как причем! Эти его ослиные шутки…
Сибилла. А по-моему, то, что он сказал, было очень даже смешно.
Виктор. В таком случае, у тебя крайне извращенное чувство юмора!
Сибилла. Лучше уж такое, чем никакого, как у тебя!
Виктор. Да! Я не вижу ничего смешного в этом потоке вызывающе пошлых шуток!
Аманда. Зато уж ты не смог бы сказать ничего вызывающего, хоть лопни!
Виктор. Да уж я бы скорее лопнул!
Аманда и Эллиот берут в руки чашки.
Сибилла. Это ужасно, когда человек начисто лишен способности видеть смешное.
Аманда смотрит на Эллиота. Тот снова ей подмигивает. Она улыбается. Оба берут было чашки, но снова ставят на стол.
Виктор. Смешное? Я хочу, чтоб ты мне объяснила, что тут смешного, когда…
Сибилла. Мне тебя даже жаль, ей-Богу. Мне тебя жаль с того момента как мы поехали в Париж.
Виктор. Очень мило с твоей стороны, но я в жалости не нуждаюсь.
Сибилла. А сейчас мне тебя жаль как никогда.
Аманда и Эллиот спокойно завтракают.
Виктор. Почему же это именно сейчас?
Сибилла. Ну, если ты сам не понимаешь, то глупо и объяснять.
Виктор. Не понимаю, почему ты так хочешь поссориться. Я изо всех сил старался быть дружелюбным и заботливым.
Сибилла. Не очень-то ты был дружелюбным, когда пропал мой чемодан.
Эллиот передает Аманде вазочку с джемом.
Виктор. Потому что меня бесят люди, которые не способны следить за своими вещами!
Сибилла. Я способна следить за своими вещами! Тот чемодан — первая вещь, которую я потеряла за всю мою жизнь!
Виктор. Что-то с трудом верится!
Сибилла. Во всяком случае, если бы ты дал носильщику нормальные чаевые, все было бы в порядке. Нечего экономить на спичках. Было даже неприлично…
Виктор (стукнув кулаком по столу и поднимаясь). Бога ради, умолкни, наконец!
Сибилла (вставая). Как ты смеешь так разговаривать!
Эллиот и Аманда с интересом наблюдают.
Виктор. Потому что ты все эти дни действуешь мне на нервы!
Сибилла (гневно). Ах так!
Виктор. Ты одна из величайших в мире дур!
Сибилла. А ты один из величайших в мире хамов!
Виктор. Прекрасно, значит, мы в расчете.
Сибилла. Ничего, ты еще свое получишь.
Виктор. В каком смысле?
Сибилла. Сам знаешь — в каком! Так тебе и надо, раз ты такой болван, что позволил этой женщине (Жест в сторону Аманды.) в два счета обвести тебя вокруг пальца.
Виктор. На себя посмотри! Дать этому цинику уговорить себя снова вернуться к нему!
Аманда и Эллиот беззвучно смеются.
Сибилла. Он не циник, он — жертва! Точно так же, как и ты!
Виктор. Он — жертва?! Какой идиотский бред!
Сибилла. Это не идиотский бред!
Эллиот берет Аманду за руку и целует кончики ее пальцев.
Ты слишком много хвастаешь, ругаешься и грозишься, а как до дела, так ты тише воды, ниже травы! Даже слепому ясно, что ты вляпался. Как вспомню все, что ты о ней говорил, мне смешно! Смешно смотреть, как она снова тебя окрутила.
Эллиот целует Аманду.
Виктор. Очень убедительно в устах женщины, у которой хватило мозгов выйти замуж за алкоголика.
Сибилла. Ах, вот о чем она тебе тут говорила! Я должна была догадаться. Только я боюсь, она при этом забыла сказать, что она сама вчера выхлестала подряд две бутылки коньяку, и что ее первый брак распался из-за того что она постоянно возвращалась домой посреди ночи, с пьяной бранью и отрыжкой!
Эллиот что-то шепчет на ухо Аманде. Та согласно кивает.
Виктор. Если тебе это он сказал, то это грязная ложь!
Сибилла. Правда, правда!
Виктор. И если ты в эту ложь поверила, значит, ты легковерная идиотка с куриными мозгами!
Сибилла (рыдая). Как ты смеешь!
Аманда и Эллиот тихо поднимаются и, держась за руки, направляются к створчатым дверям. Эллиот надевает шляпу, подбирает с пола чемоданы. Аманда берет с рояля свою шляпку и перчатки.
Меня в жизни никто не смел так оскорблять! Как ты смеешь!
Виктор (уже вовсе не сдерживаясь). Видит Бог, у меня для этого есть основания! За эти дни ты меня вконец извела своими причитаниями и нытьем! Я чуть не свихнулся от твоего хныканья! То, что ты глупа, как пробка, я понял сразу, но я не подозревал, что ты к тому же еще занудная и злобная мегера!
Сибилла (рыдая). Замолчи! Замолчи! Изверг! Чудовище! Убийца!..
Она с размаха бьет его по лицу, он хватает ее за плечи и трясет изо всех сил, а в это время Аманда и Эллиот тихонько выскальзывают из комнаты, и закрывается занавес.