Relative Values by Noël Peirce Coward (1951)

Перевод Виктора Анатольевича Вебера

Комедия в 3-х действиях

Действующие лица:

Крестуэлл

Алиса

Миссис Мокстон ( Мокси )

Фелисити, Графиня Маршвудская

Леди Х ейлинг

Адмирал Сэр Джон Хейлинг

Питер Инглтон, племянник Фелисити

Граф Маршвудский ( Найджел )

Миранда Фрейл

Дон Лукас

Место происходящего — Маршвуд-Хауз, восточный Кент. Время: 1950-е годы

Действие 1

Картина 1. Вторая половина субботы. После ленча

Картина 2. Несколько часов спустя

Действие 2

Картина 1. До обеда

Картина 2. После обеда

Действие 3

Следующее утро

Действие первое

Картина 1

Суббота. После ленча. Наиболее важная особенность библиотеки Маршвуд-Хауз состоит в том, что это не библиотека. Она, возможно, была таковой и, возможно, станет в будущем, но в данный момент это определенно семейная гостиная. Книги в ней, разумеется, есть; обставлена она очень уютно и мило, но какого-то определенного стиля не чувствуется. Ситцевая обивка мягкой мебели старая и чуть вылинявшая, да и сама мебель разнородная. Создается впечатление, что те или иные вещи попадали сюда в разное время, место им нравилось, и они решали тут и остаться. Двойная дверь в дальней части ведет в коридор. Ближе к рампе, по левую руку от зрительного зала, дверь в кабинет Найджела. Справа французские окна, открывающиеся на террасу, за которой начинается сад. Вдали видны лесистые холмы, да и море не так уж и далеко. Занавес поднимается в половине третьего пополудни, в одну из июльских суббот. Крестуэлл, дворецкий, представительный, интересный мужчина лет пятидесяти пяти, собирает грязные стаканы из-под коктейлей и ставит на поднос, чтобы унести на кухню. Алиса, молодая горничная лет восемнадцати, опорожняет пепельницы в совок.

Алиса. …и только в самом конце фильма он понимает, именно она — та женщина, которую он любил всю жизнь, и они вдвоем, рука об руку поднимаются по склону холма, и музыка становится все громче и громче…

Крестуэлл. Спасибо, Алиса. Я не обязан на нее смотреть, не так ли?

Алиса. Она очаровательна, мистер Крестуэлл. Действительно, очаровательна.

Крестуэлл. Иначе и быть не может.

Алиса. Разве она вам не нравится, мистер Крестуэлл?

Крестуэлл. Откуда мне знать? Я никогда ее не видел.

Алиса. Неужели вы не видели ни одного ее фильма?

Крестуэлл. Мне есть, чем заняться в свободное время. Поэтому я не хожу в «Одеон», чтобы сосать леденцы и таращиться на всякую ерунду.

Алиса. «Любовь — моя религия» идет в Диле всю неделю. Это один из ее первых фильмов, но она великолепна. Я ходила в кино в четверг. Она — эта монахиня, знаете ли…

Крестуэлл. Какая монахиня?

Алиса. Та, что попадает в плен к японцам.

Крестуэлл. Тебе бы побыстрее управиться с пепельницами, а не то мы все попадем в плен к японцам.

Алиса. И они творят с ней ужасные вещи, но она не говорит им, где он…

Крестуэлл. Где кто?

Алиса. Дон Лукас.

Крестуэлл. Занимайся своим делом, Алиса. Они прибудут с минуты на минуты.

Алиса. Они любят друг друга и в реальной жизни, она и Дон Лукас. Я читала об этом в «Сладкой романтике».

Крестуэлл. Какая разница, кого она любит, а кого — нет. Это не твое дело. И не верь всему, что пишут в этих журналах о кино… Всю эту ложь печатают только с одной целью: поразить воображение таких глупых девиц, как ты.

В этот момент входит миссис Мокстон (Мокси). Она — женщина приятной наружности, лет сорока пяти, скромно одетая, как и положено личной служанке дамы. Лицо у нее мрачное.

Крестуэлл. Что моя госпожа потеряла на этот раз?

Мокси. Программу церковного праздника. Она хочет показать ее леди Хейлинг. Этим утром я сама положила программу ей в сумочку (она идет к письменному столу).

Алиса. Может Морин завтра прийти и помочь подавать чай, мистер Крестуэлл?

Крестуэлл. Помочь подавать чай? Это еще зачем?

Алиса. Я могу дать ей шапочку и передник. Никто не заметит.

Крестуэлл. Два года тому назад, Алиса, твоей сестре предложили ту самую работу, которую выполняешь ты, не так ли?

Алиса. Да, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. И она сочла ее недостойной, сказав, что быть прислугой — так вульгарно. Было такое?

Алиса (смиренно). Да, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. Теперь она помогает за стойкой бара в «Приюте рыбака» в Диле, и, как я понимаю, считает эту забегаловку более аристократичным местом, чем Маршвуд-Хауз. Не так ли, Алиса?

Алиса (стесненно). Я уверена, не считает, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. Так почему этой разборчивой девушке, этой участнице конкурса пляжных красавиц в Рамсгейте, внезапно приглянулась наша работа?

Алиса. Ну… я… понимаете ли…

Крестуэлл (грозно). Она сказала себе: «Я знаю, что в Маршвуде проблемы с прислугой, потому что Эни уехала к больной бабушке в Кентербери, а Мей лежит в постели с опоясывающим лишаем»…

Мокси (все еще роясь на письменном столе). Перестань молоть чушь, ты отвлекаешь Алису от работы.

Крестуэлл (игнорируя реплику). Она сказала себе: «Ради мистера Крестуэлла, который дуреет на глазах, я пожертвую своей гордостью и с радостью закрою брешь?»

Алиса. Я уверена, ничего такого, мистер…

Крестуэлл (гремит). Ответ, Алиса, «НЕТ». А причина такого ответа, Алиса, в том, что твоя сестра, как и многие ее современницы, одурманенная кино, никчемная пустышка! Помочь подать чай она хочет лишь с тем, чтобы оказаться рядом с мисс Мирандой Фрейл и, возможно, получить у нее автограф. Я говорю тебе совершенно официально, здесь и сейчас, что она появится здесь только через мой труп.

Мокси. Иди, Алиса… ты и так потеряла много времени.

Алиса. Да, миссис Мокстон.

Она берет поднос со стаканами и уходит.

Мокси. Какой смысл что-то говорить такой девушке, как Алиса? Она же не понимает половину, сказанного тобой.

Крестуэлл. Это крест, который я научился нести с достоинством, Дора. Никто не понимает половину того, что я говорю.

Мокси. Так, может, не стоит сотрясать воздух и говорить меньше.

Крестуэлл. Что с тобой такое? В последние три дня ты на всех набрасываешься.

Мокси (наконец-то находит программу). Вот она.

Крестуэлл. Что происходит?

Мокси. Ничего не происходит. Я должна отнести программу… Ее светлость ждет.

Крестуэлл. С тех пор, как они сообщили о своем приезде, ты ведешь себя, как героиня трагедии. Не может их приезд иметь для тебя столь важное значение.

Мокси. Может. И не только для меня, для нас всех.

Крестуэлл. Нельзя же верить всему, что пишут в эти киножурнальчиках, ты понимаешь.

Мокси. Я их не читаю.

Крестуэлл. Как раз читаешь. Только на прошлой неделе я видел три в твоей комнате.

Мокси. А что ты делал в моей комнате?

Крестуэлл (с достоинством). Ты попросила меня принести корзинку с вязаньем, и я, с моей врожденной галантностью, которую бессильны уничтожить все социальные революции, вместе взятые, поднялся на три этажа и принес ее тебе.

Мокси. Я не просила тебя рыться в моих вещах.

Крестуэлл (терпеливо). Твоя корзинка с вязанием, Дора, стояла на столике у кровати. Рядом с корзинкой лежали три журнала, «Экранная жизнь», «Их фотографии» и «Любовные истории звезд». Обложку последнего украшала цветное фото будущей графини Маршвудской в отдельном купальнике, которую нежно обнимал какой-то господин в плавках.

Мокси. Должно быть, Алиса оставила их, когда прибиралась в комнате.

Крестуэлл. Я принимаю твое малоубедительное объяснение.

Мокси. Полагаю, это естественное желание, увидеть, как выглядит будущая хозяйка этого дома.

Крестуэлл. Мои невольные шпионские подвиги я совершил на прошлой неделе, Дора, когда мы и представить себе не могли, что его светлость вновь задумал жениться.

Мокси. Ты меня удивляешь, действительно удивляешь. Ты прожил в семье дольше, чем я, и, похоже, тебе совершенно не трогает весь этот кошмар. Ты только шутишь и шутить.

Крестуэлл. Твоя беда в том, что ты слишком консервативна.

Мокси. А за кого ты голосовал на прошлых выборах?

Крестуэлл. Чтобы голосовать за консерваторов, не обязательно быть консервативным. Ты всего лишь выбираешь меньшее из двух зол.

Мокси. Почему он не мог выбрать кого-нибудь из своего сословия?

Крестуэлл. Сословие! Дорогая, я забыл, что означает это слово. Пожалуй, пора заглянуть в толковый словарь.

Мокси. Ты, возможно, и забыл, а вот я помню.

Крестуэлл. Это, Дора, признание поражения. Прямое доказательство того, что сознательно заткнула уши, чтобы не слышать призывный горн прогресса.

Мокси. Призывный горн вздора!

Крестуэлл. Что случилась с твоими прежними грезами и честолюбивыми замыслами? Что случилось с твоей божественной неудовлетворенностью?

Мокси. Никогда ей не страдала.

Крестуэлл. Ты говоришь мне, что совершенно счастлива, пребывая в нынешнем статусе, и готова ежеминутно благодарить за это Господа?

Мокси. Я бы предпочла, чтобы ты перестал шутить. Я понимаю, ты пытаешься свести все к шутке, делая вид, что будто ничего особенного не происходит, но мне бы хотелось, чтобы ты… во всяком случае, со мной… я бы хотела, чтобы ты не… (она отворачивается).

Крестуэлл (мягко). А если я и дальше буду шутить? Нет смысла наживать из-за этого язву. Оптимальный вариант — смотреть на все философски и надеяться на лучшее.

Мокси. Никчемная, раскрашенная голливудская шлюшка пытается стать графиней Макшвудской, а ты говоришь о надежде на лучшее!

Крестуэлл. Ну, так относится к происходящему ее светлость. Леди Хейлинг весь ленч донимала ее. Моя госпожа пыталась перевести разговор на другое, но куда там.

Мокси. В душе ее светлость так же расстроена, как и мы все.

Крестуэлл. Она так сказала?

Мокси. Нет. Но я вижу.

Крестуэлл. Ты с ней это обсуждала?

Мокси (резко). Нет, не обсуждала.

Крестуэлл. Хорошо… хорошо… Мисс Миранда Фрейл, возможно, и не такая никчемная, все-таки она родилась в Англии… так написано в «Экранной жизни».

Мокси. Мне без разницы, где она родилась, хоть в Тимбакту. Мне без разницы, какая в ней течет кровь, голубая, черная или желтая. Мне без разницы, англичанка она, француженка, русская или китаянка. Я знаю только одно: когда она войдет в этот дом, я из него выйду.

Крестуэлл (сухо). Тогда тебе пора начинать собирать вещи. Они прибудут около шести.

Мокси (мрачно). Я серьезно.

Крестуэлл. У меня такое ощущение, что ты все воспринимаешь излишне серьезно.

Мокси. Может, и воспринимаю, но такая уж я, и что бы ты или кто-то другой ни сказал, мое решение не изменится.

Крестуэлл. Разумеется, многое зависит от того, как она выглядит.

Мокси. Он не должен жениться на ней, как бы она ни выглядела.

Крестуэлл. Такая бескомпромиссная точка зрения лично меня просто шокирует.

Мокси. Неужто?

Крестуэлл. А что сталось с твоим принципом невмешательства?

Мокси. Должно быть, я его утеряла вместе с божественной неудовлетворенностью.

Их разговор прерывает появление Фелисити, графини Маршвудской. За ней следуют леди Хейлинг, адмирал Хейлинг и Питер Ингтон.

Фелисити далеко за пятьдесят, но выглядит она прекрасно. В свое время она, несомненно, была писаной красавицей, и в ней определенно осталась толика сумасбродности молодости.

Леди Хейлинг того же возраста, тоже женщина симпатичная, но суховатая, склонная поучать тех, кто оказывается рядом.

Адмиралу Хейлингу лет шестьдесят. Типичный морской офицер с синими глазами и решительными манерами.

Питеру Инглтону от тридцати пяти до пятидесяти. Он безупречно одет, глаза насмешливо поблескивают.

Фелисити. Вы смогли ее найти, дорогая Мокси?

Мокси (протягивая программу). Да, моя госпожа… вот она (поворачивается, чтобы уйти).

Фелисити. Не уходите, ради Бога, мне понадобится ваша помощь… и ваша, Крестуэлл. С Церковным праздником просто катастрофа. Все нужно менять… Где эта ужасная маленькая карта территории, Мокси?

Мокси (направляется к письменному столу). Я видела ее там.

Фелисити. Крестуэлл, я, возможно, попрошу вас пойти и убить мэра Петерика.

Крестуэлл. Очень хорошо, моя госпожа.

Фелисити. Он во все вмешивается. Я только что говорила с ним по телефону. Он просто невыносим.

Мокси. Вот карта, моя госпожа.

Питер (смотрит на карту через ее плечо). А что будет здесь?

Фелисити. Площадка для малого гольфа миссис Беррейдж и шатер для чаепития. Мы не можем их передвинуть, это вызовет недовольство.

Питер. А как насчет противоположного края? С этими маленькими закорючками.

Фелисити. Эти маленькие закорючки, Питер, могилы. Мы не можем ставить карусель на кладбище.

Питер (указывает). Тогда здесь.

Фелисити. Об этом углу и не думай, Питер. Эта все-таки территория церкви. Мы знаем, что этот Праздник — ежегодный ад, но все-таки не Судный день.

Крестуэлл. Единственный выход, ваша светлость, передвинуть оркестр.

Адмирал Хейлинг. Это исключается. Бригадир не захочет об этом и слышать. Нельзя в последнюю минуту перебрасывать королевскую морскую пехоту с одного места на другое.

Питер. А я-то думал, что для этого морская пехота и нужна.

Фелисити. Прочитайте программу, Мокси. Может, мы найдем то, что можно передвинуть.

Мокси (бесстрастным голосом). Лотерея… миссис Эджкомб. Угадывание веса торта… миссис Поллетт и миссис Динт. Прохладительные напитки со звездами… мисс Миранда Фрейл (замолкает).

Фелисити. Пока это неофициально, потому что мы не обращались к ней с такой просьбой, но я не вижу оснований для отказа, не так ли?

Питер. Думаю, уж это она может сделать.

Леди Хейлинг. Хотелось бы верить.

Фелисити. Знаешь, Синтия, мы просто не можем больше об этом говорить… за ленчем только этим и занимались… Мокси, вы должны сказать мистеру Дарэму, чтобы он нарисовал табличку с ее именем самыми огромными буквами.

Мокси (сдавленно). Да, моя госпожа.

Фелисити. В чем дело, Мокси?

Мокси. Все хорошо, моя госпожа. Немного болит голова.

Фелисити. Вы поели?

Мокси. Да, благодарю вас, моя госпожа.

Фелисити. Тогда дайте мне эту программку, которая отнимает у нас столько сил, пойдите к себе и прилягте. Если у вас нет аспирина, возьмите в моей ванной.

Мокси (передавая листок). Благодарю вас, моя госпожа… прошу меня извинить.

Мокси торопливо покидает комнату.

Фелисити. Крестуэлл, что так расстроило Мокси?

Крестуэлл. Я думаю, моя госпожа, что последние три дня она неважно себя чувствует.

Фелисити. Ох, как бы она не заболела. Вы, часом, не помните, как начиналась болезнь Мей?

Крестуэлл. Боюсь, что нет, моя госпожа. В один день высыпаний у нее не было, а на следующий они появились. Для нас это был сюрприз.

Фелисити. Может, нам послать за доктором Партриджем?

Крестуэлл. Думаю, нет, моя госпожа. По моим ощущениям, у нездоровья миссис Мокстон причина эмоциональная, а не физическая.

Фелисити. Эмоциональная?

Крестуэлл. Как я понимаю, неожиданные новости о женитьбе его светлости стали для нее сильнейшим потрясением.

Адмирал Хейлинг. Они стали сильнейшим потрясением для нас всех.

Фелисити. Она говорила об этом с вами, Крестуэлл?

Крестуэлл. Практически нет, моя госпожа, разве что несколькими минутами раньше, перед вашим приходом в библиотеку.

Фелисити. Никоим образом не подрывая ее доверие к вам, можете вы объяснить, чем вызвана ее столь эмоциональная реакция?

Крестуэлл. Насколько я понимаю, моя госпожа, более всего ее расстроил социальный аспект создавшейся ситуации.

Фелисити. Вы хотите сказать, что по ее разумению мой сын выбрал себе жену низкого происхождения.

Крестуэлл. Именно так, моя госпожа. Я попытался урезонить ее, уговаривал проявить большую терпимость, указывал на изменяющуюся шкалу ценностей в этом изменяющемся мире, но как мэр Петерик и карусель, она упрямо стоит на своем.

Фелисити. Благодарю вас, Крестуэлл.

Крестуэлл. Это все, моя госпожа?

Фелисити. За исключением карусели, да. Попрошу вас отнести программку и карту мистеру Дарэму. Может, у него возникнут какие-то идеи.

Крестуэлл (берет карту и программку). Очень хорошо, моя госпожа.

Фелисити. Мне все равно нужно увидеться с ним после чая. Но до нашей встречи он, возможно, что-нибудь придумает.

Крестуэлл уходит.

Не знаю, что бы я делала без Крестуэлла. Вы помните, как всю войну он, Мокси и я вели хозяйство, когда у нас стояла одна из частей женской вспомогательной службы ВВС, и он был тогда еще и уполномоченным по гражданской обороне. Мне будет так его недоставать.

Леди Хейлинг. А почему тебе придется с ним расстаться?

Фелисити. Я не могу забрать его от Найджела. Его место здесь.

Леди Хейлинг. Ты уверена, что Найджел предложит тебе уехать?

Фелисити. Он не скажет, что мне лучше уехать, но я считаю, что свекрови не следует жить под одной крышей с невесткой. Мне вполне хватило общения с Джоан.

Питер. Я не уверен, что эта дама будет очень уж похожа на Джоан.

Фелисити. Ну, она точно не сможет быть такой же занудой. Никто не сможет.

Леди Хейлинг. Джоан, возможно, была занудой, но при этом она — леди.

Фелисити (смеясь). Да будет тебе, Синтия!

Леди Хейлинг. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Фелисити. Да, я знаю, о чем ты. В любом случае, Миранда Фрейл — хорошая актриса и у нее великолепные ноги, а это означает, что уж ходит-то она грациозно. Когда Джоан пересекала бальный зал, казалось, что она бредет по глубокому снегу.

Леди Хейлинг. Но почему он должен жениться на этой женщине? Он же не хотел жениться на многих других.

Фелисити. Вот тут ты ошибаешься. Он хотел жениться на каждой. У него невероятно развитое чувство моральной ответственности. К счастью, многие из них уже были замужем.

Адмирал Хейлинг. Джуди Лейвенэм не была.

Фелисити. Дорогая Джуди совсем из другой оперы. К тому времени, когда они встретились, она уже всей душой стремилась в наши заморские владения.

Леди Хейлинг. Фелисити!

Фелисити. В этом Джоан ничем не отличалась от Джуди, только не обладала ни ее очарованием, ни смелостью, необходимыми для того, чтобы реализовать свои грезы. И если бы Боуги Уайттейкер не покорил Джуди, прежде чем та успела опомниться, сейчас она была бы здесь, а не в Кении.

Леди Хейлинг. Не могу понять твоего отношения, Фелисити. Сам факт, что первая женитьба Найджела обернулась полным провалом, вроде бы должен заставить тебя приложить все силы к тому, чтобы вторая стала успешной.

Фелисити. Первая женитьба Найджела обернулась не провалом, а триумфом. Начнем с того, что прожили они два года, родили сына и расстались по взаимному согласию и очень вовремя.

Адмирал Хейлинг. Вовремя?

Фелисити. Конечно. К моменту, когда она ушла, я была готова задушить ее голыми руками. Я не могу полагать себя глубоко верующей, но всегда воспринимала Боуги Уайттейкера железобетонным доказательством эффективности молитвы.

Леди Хейлинг. Мне, разумеется, прекрасно известно, что нынче все социальные барьеры сметены, и происхождение не дает одному человеку права считать себя лучше другого, а тех, кто указывает на классовое различие, осмеивают…

Фелисити. Если тебе об этом известно, тогда чего ты поднимаешь такой шум?

Леди Хейлинг. Потому что я в это не верю, как не веришь и ты, в глубине своего сердца. Ты знаешь не хуже моего, женитьба Найджела на этом синтетическом, блудливом создании станет еще одним гвоздем в крышки наших гробов…

Фелисити (смеясь). Дорогая Синтия! Ну разве это повод для столь праведного негодования!

Леди Хейлинг. С тобой ни о чем нельзя говорить серьезно, ты все обращаешь в шутку.

Фелисити. Уведи Синтию, Джон. Она потеряет голос, обвиняя не того, кого следует.

Леди Хейлинг. Я всего лишь говорю то, что думаю.

Фелисити. Не делай этого, дорогая. Это так утомительно.

Леди Хейлинг. Джон, во всяком случае, со мной согласен… не так ли, Джон?

Адмирал Хейлинг. Да согласен. По моему разумению, мы вместе должны что-то придумать, пока еще есть время.

Питер. Провести тайную вечерю.

Адмирал Хейлинг. Это ж совершенно очевидно! Найджела каким-то образом заманили в ловушку. Он же далеко не дурак.

Фелисити. Но, дорогой Джон, он именно дурак. Он — мой сын, уж я-то знаю.

Питер. Я согласен, Найджел всегда вел себя с женщинами по-идиотски. И разумно предположить, что она ему чем-то приглянулась, раз уж он влюбился в нее с первого взгляда.

Леди Хейлинг. Он влюблялся и в миссис Клиффорд Харгрейв. Любопытно узнать, что в ней ему могло приглянуться.

Фелисити. Мистер Клиффорд Харгрейв.

Леди Хейлинг. (отворачиваясь). Фелисити, это уж слишком.

Фелисити. Но я серьезно. Он был такая душка. Не так ли, Питер.

Питер. Довольно неприметная душка.

Фелисити. И относился к происходящему с таким пониманием.

Адмирал Хейлинг. Вел себя чертовски достойно.

Фелисити. Он просто обожал этот дом. Нам его так не хватало, когда все закончилось.

Леди Хейлинг. Пойдем, Джон. Уже почти половина четвертого, а в четыре к тебе приедет старик Реншоу. Увидимся за обедом.

Адмирал Хейлинг. Ты знаешь, Фелисити, мы поддержим тебя в любом твоем решении.

Фелисити (с благодарностью). Да, дорогой Джон, разумеется, знаю. Но я думаю, в данный момент бездействие — лучшая стратегия. Фактически мы должны изучить карту и тщательно определиться с нашим местоположением, прежде чем прокладывать курс.

Питер. Якорь поднят.

Леди Хейлинг. Пойдем, Джон.

Адмирал Хейлинг (игнорирую Питера. Обращаясь к Фелисити). Мы подъедем где-то в половине девятого. Держись, дорогая моя.

Хейлинги уходят через двери на террасу.

Фелисити вздыхает.

Фелисити. Боюсь, по отношении к Синтии я вела себя ужасно. Но иногда она просто выводит меня из себя.

Питер. Лично я думаю, что они оба тоже жуткие зануды, и всегда так думал.

Фелисити. Может и зануды, но они такие давние друзья. Я знаю их очень уж много лет. С Синтией мы еще ходили в школу.

Питер. Готов поспорить, она была первой в классе по алгебре и капитаном команды по травяному хоккею.

Фелисити. Она также играла Болингброка в «Ричарде втором», и у нее свалился парик.

Питер. Похоже, она надела его вновь.

В этот момент в комнату тихонько входит Мокси.

Останавливается в дверях.

Фелисити. Что скажете, Мокси? Я забыла что-нибудь важное?

Мокси. Нет, моя госпожа. Я просто хотела поговорить с вами, вот и все… Я зайду позже.

Питер. Нет, нет, дорогая Мокси. Я иду в деревню, так что не буду вам мешать.

Мокси (сдавленным голосом). Это не так и важно, сэр… Я лучше зайду позже.

Она торопливо уходит.

Фелисити. Ой-ой-ой.

Питер. Она просто сама не своя.

Фелисити. Печально, действительно, печально. Она может заразить этим и остальных. Как, по-твоему, почему она принимает случившееся так близко к сердцу?

Питер. Вы с ней много об этом говорили?

Фелисити. Нет. Стоит мне коснуться предстоящей женитьбы Найджела, она переводит разговор на другое. Я думаю, Мокси очень рассержена.

Питер. На Найджела?

Фелисити. Да. Она его обожает. Всегда обожала, с того самого дня, как пришла сюда. Ты знаешь, ему было только пятнадцать, и они вместе ездили на дневные спектакли, а потом пили чай в «Гантерсе». Мне представляется, она считает, что он уронил фамильную честь.

Питер. Может, она права.

Фелисити. Еще есть надежда, что она ошибается.

Питер. Если и есть, то очень призрачная.

Фелисити. Но почему? В конце концов, это не первый случай, когда английский аристократ женится на актрисе. В прежние времена такое случалось сплошь и рядом. Разумеется, я понимаю, что это всегда сопровождалось семейным скандалом, но, в конце концов, все так или иначе образовывалось. Посмотри на Глорию Бейнбридж, заживо похороненную в Линкольншире и прекрасную хозяйку дома. Или на Лили Грантуорт с ее чудесными мускулистыми сыновьями. Я думаю, аристократия, то, что от нее осталось, в большом долгу перед театром.

Питер. Голливуд — это вам не театр. Там куда больше мишуры.

Фелисити. Не думаю, что это имеет значение. Мы живем в век гласности и открытости, и почему бы нам им не наслаждаться?

Питер. Вы прекрасно знаете, что ненавидите этот век. Терпеть не можете, когда вас слепят фотовспышками, если приходите на бал дебютанток, или ловят в кадр в Дорчестере с набитым спаржей ртом.

Фелисити. Это случилось на благотворительном обеде. А ты сам? Тебя же постоянно фотографируют, когда ты кого-то провожаешь на вокзалах или аэропортах, и тебе это нравится.

Питер. Это часть моей работы, и мне это совсем не нравится, меня от этого тошнит. Но нельзя обеспечить прибыльность туристического агентства без рекламы.

Фелисити. Один из самых отвратительных аспектов современной английской жизни состоит в том, что очень уж многим твоим друзьям приходится работать, а вот этого-то они как раз и не умеют.

Питер. «Железнодорожные, морские и воздушные перевозки Инглтона» славятся своей эффективностью.

Фелисити. Лишь благодаря этой похожей на мышку девушке в очках. Если бы не она, ты бы никого не смог отправить дальше Фолкстоуна.

Питер. Не понимаю, почему вы должны набрасываться на меня только потому, что ваш сын женится на кинозвезде, а ваша служанка жутко из-за этого расстроена.

Фелисити. Я тоже расстроена. Я уже сказала тебе, это заразительно. Последние три дня были сущим адом. Синтия Хейлинг пилила мои нервы, как циркулярная пила, Мокси ходила мрачнее тучи, Крестуэлл саркастически ухмылялся, да еще Роза Истри прислала мне безобразное письмо, с призывом: «Ни шагу назад».

Питер. А ей-то какое дело?

Фелисити. Пойди и спроси ее. Она и твоя тетушка.

Питер. Вам нужно успокоиться, дорогая, и сосредоточиться на текущей проблеме.

Фелисити. Именно это я и пытаюсь сделать, но меня постоянно подзуживают. Я уже приняла решение встретить Миранду Фрейл безо всякого предубеждения, какой бы она ни оказалась ужасной.

Питер. Едва ли она будет ужасной. Скорее, абсолютно завораживающей. Непринужденной и естественной, и весь день в доме будет звенеть ее мелодичный смех.

Фелисити. Вот этого я боюсь больше всего.

Питер. А может, в ней будет капелька грусти, немного усталости, даже обиды на жизнь, которая неласково обошлась с ней. Такой она была в «Моем глупом сердце».

Фелисити. Ты о том фильме, где с ней так грубо обошелся Эдуард Робинсон?

Питер. Нет. Тот назывался «Женщины смеются в любви».

Фелисити. Внезапность, вот что расстраивает меня больше всего.

Питер. Правда?

Фелисити. Да, Питер, и не надо насмешливо улыбаться. Это моя версия, и я от нее не отойду.

Питер. Очень разумно.

Фелисити. Я сознательно не позволяю себе анализировать мои эмоции и самые глубинные чувства. Боюсь обнаружить, что я расстроена гораздо сильнее, чем мне хочется думать.

Питер. Еще разумнее.

Фелисити (с жаром). Само собой, я бы предпочла, чтобы этого не случилось. Само собой, я бы предпочла, чтобы он выбрал женщину, не столь известную, в большей степени подходящую для того, чтобы стать хозяйкой Маршвуд-Хауз и быть хорошей мачехой для Джереми.

Питер. Само собой.

Фелисити. И, само собой, было бы куда лучше, если бы он остановил свой выбор на той, кто любит то же, что и он, знает все то, что известно ему.

Питер. То есть, на представительнице своего класса?

Фелисити. Да… если уж обязательно так ставить вопрос… представительнице своего класса. Вот. Теперь ты удовлетворен?

Питер. Не совсем удовлетворен, но определенно успокоился.

Фелисити (резко). Не понимаю, что могло тебя успокоить. Ты просто вынудил меня сказать то, в чем я упорно старалась не признаваться, даже себе. Ты поступил нехорошо.

Питер. Неважно. Продолжайте в том же душе, Фелисити. Пока вы бесподобны.

Фелисити. Не смейся надо мной, Питер. Все ужасно, и ты это знаешь. Мои чувства воюют с моим разумом.

Питер. Как у Мокси.

Фелисити. Мокси, естественно, из того времени, которое ушло в прошлое. Вот почему она такая несчастная.

Питер. А как насчет Крестуэлла?

Фелисити. Что значит, как насчет Крестуэлла?

Питер. Он принадлежит к тому же времени.

Фелисити. У Крейтуэлла более толстая кожа, чем у Мокси, он легко приспосабливается к новым условиям и знает о происходящем в мире больше нас, вместе взятых. Тебе бы послушать, как он рассуждает о социальной революции, Организации объединенных наций или закате Запада. Зачаровывает.

Питер. Так он знает, как зовут генерального секретаря ООН?

Фелисити. Опять же, он все читает, от «Нью-стейтсмена» до «Дейли уокер».

Питер. Спектр неширок.

Фелисити. Мокси, разумеется, предана «Таймс» и пребывает в недоумении от того, что творится вокруг.

Звонит телефон.

Возьми трубку, Питер, пожалуйста. Должно быть, опять пресса. Они звонят весь день. Ты сможешь отделаться от них быстрее, чем я.

Питер (идет к телефону). Тут, я думаю, вы себя недооцениваете (снимает трубку). Алле… да, это 2158… да, одну минутку (обращается к Фелисити). Это вас… звонят из Лондона.

Фелисити. Спроси, кто.

Питер (в трубку). И кто хочет с ней поговорить?.. ох… конечно, одну минутку (обращается к Фелисити). Сам блудный сын.

Фелисити. Найджел! Ох, дорогой (берет трубку у Питера). Алле… да, говорите… (обращается к Питеру) Слышно ужасно, как будто кто-то все время храпит… (в трубку). Ал… Алле… Найджел? Да, дорогой, разумеется, это… Что? Говори громче, я не могу разобрать ни слова… (обращается к Питеру). Он тоже ничего не слышит (в трубку). Где ты?.. Я спросила, ГДЕ ТЫ? Да, понимаю… ты как раз выезжаешь… прекрасно, дорогой. Как ты… вы?.. Нет, дорогой, я спросила, КАК ВЫ?.. Я делаю все, что могу, кричу, как баньши… БАНЬШИ, дорогой. Бэ — как бутылка, А — Андолузия, Эн — Навуходоносор… Нет… НАВУХОДОНОСОР… Эн — ничего… не имеет значения… совершенно не важно… я просто пыталась объяснить, что кричала, как… (обращаясь к Питеру). Я сойду с ума.

Питер. Постучите по рычагу.

Фелисити. Если я постучу по рычагу, связь оборвется… Ага, уже лучше… храп прекратился (в трубку). Уже лучше… Теперь я тебя слышу… ты меня слышишь? Хорошо… Ох, какая жалость… Полагаю, все потому, что она спала на непривычной кровати. (Обращается к Питеру, прикрывая микрофон трубки рукой). Я знаю, не следовало мне этого говорит, он подумает, что я его осуждаю (в трубку). Очень хорошо, дорогой… Нет, никого, только Питер и Хейлинги… я подумала, что первый вечер ты захочешь провести в покое и без суеты… она играет в канасту?.. Ох, неважно, мы сможем ее научить, это будет чудесно… Для игры в канасту карточное чутье не нужно, там на восемьдесят процентов все решает везение… хорошо, дорогой, все это ерунда, просто пришла в голову такая мысль. Очень хорошо, ждем вас от шести до семи… Разумеется, я рада. Уверена, что она очаровательна… (обращается к Питеру). И этого не следовало говорить, он может подумать, что я говорю свысока (в трубку). Нет, это сущая ерунда… прозвучало, как Навуходоносор, потому что я и сказала, Навуходоносор. Не могу сейчас объяснить, слишком сложно. Хорошо, дорогой (бросает трубку на рычаг). Один из самых идиотских разговоров, какие мне только доводилось вести.

Питер. Голос у него веселый?

Фелисити. Как мне показалось, немного раздраженный, но причина, возможно, в телефонной связи.

Питер. Подозреваю, он нервничает.

Фелисити. Я говорила с ним нормально, не так ли? В смысле, не грубила, не набрасывалась на него?

Питер (внезапно нежно ее целуя). Нет, дорогая, вы были очень, очень милы. Я знаю, как тяжело вам это дается, и сочувствую вам, действительно, сочувствую.

Фелисити. Пожалуйста, не надо, Питер. Даже добрый взгляд в такой момент может меня надломить. Жаль, что эта глупая женщина не умеет играть в канасту, а я так на это надеялась. Вечер превратится в ад. Сделай одолжение, пойти и найди Мокси. С этим надо побыстрее разобраться, она, возможно, рыдает.

Питер. Хорошо. Если вам не удастся приободрить ее, скажите, что перед чаем я свожу ее в Дувр. Она любит автомобильные прогулки.

Фелисити. Откровенно говоря, не думаю, что возникнет такая необходимость. Полагая, вполне хватит и доверительного разговора.

Питер уходит.

Через мгновение появляется Мокси. Держатся спокойно, но лицо напряженное.

Идите сюда, Мокси, горизонт чист.

Мокси. Да, моя госпожа!

Пауза.

Фелисити (добрым голосом). Вы ужасно мрачная, Мокси. Что вас так тревожит?

Мокси. Мысль о том, что я должна вам сказать, моя госпожа. Вот что меня тревожит.

Фелисити. Но я уверена, что вы не можете сказать мне ничего ужасного.

Мокси. Боюсь, что могу.

Фелисити (похлопывает по дивану рядом с собой). Присядьте, дорогая и чуть расслабьтесь перед тем, как начнете говорить.

Мокси. Я постою, действительно мне лучше постоять. Если я сяду, то могу расплакаться (короткая пауза, потом она продолжает, едва держа себя в руках). Боюсь, я должна покинуть вас, моя госпожа.

Фелисити. Покинуть меня? Почему, Мокси… что произошло?

Мокси. Немедленно, моя госпожа… сегодня. Я получила плохие новости.

Фелисити. Ох, дорогая моя, я так сожалею… что за новости?

Мокси. Это моя тетя, сестра матери… она серьезно больна и совсем одна…

Фелисити. Где?

Мокси (с заминкой). В Саутси.

Фелисити. А почему она одна? Кто-то же за ней ухаживал?

Мокси. Ее муж ухаживал за ней, мой госпожа… но… но… он скоропостижно скончался два дня тому назад. Я получила телеграмму от одной из соседок.

Фелисити. И вы должны уехать немедленно?

Мокси. Да, моя госпожа.

Фелисити. Ох, бедная Мокси, как это все ужасно для вас. И когда, по-вашему, вы сможете вернуться?

Мокси. В этом все дело, моя госпожа. Я не смогу вернуться.

Фелисити. Что?!

Мокси. Видите ли, она совсем одна… и мне, возможно, придется ухаживать за ней много лет.

Фелисити. То есть вы говорите, что хотите покинуть меня навсегда… сейчас… в эту самую минуту?

Мокси. Я этого не хочу, моя госпожа, пожалуйста, верьте мне, но я должна.

Фелисити. Но эта ваша тетушка, что с ней? Чем она страдает?

Мокси. Точно не знаю, моя госпожа. Врачи, похоже, никак не могут определиться с диагнозом.

Фелисити. Разве ее нельзя отправить в больницу?

Мокси. Увы, нет… Ее нельзя перевезти в другое место.

Фелисити. А муж, который приглядывал за ней… почему он столь скоропостижно умер?

Мокси. Попал под колеса автомобиля, моя госпожа. Армейского грузовика…

Фелисити (тоном ведущего допрос детектива). Где?

Мокси. Напротив пристани «Южный парад».

Фелисити. Откуда вы все это знаете?

Мокси. Из телеграммы.

Фелисити. Должно быть, у вашей тетушки очень богатые соседи.

Мокси (смутившись). Да, моя госпожа.

Фелисити. Мокси, как давно ты со мной?

Мокси. Я пришла в Маршвуд горничной двадцать лет тому назад.

Фелисити. И годом позже стала моей личной служанкой.

Мокси. Да.

Фелисити. И с тех пор оставалась моей личной служанкой. Моей близкой подругой и членом семьи.

Мокси (на грани слез). Да, моя госпожа.

Фелисити. То есть мы жили вместе, путешествовали вместе, вместе смеялись и сплетничали примерно девятнадцать лет.

Мокси. Да, моя госпожа.

Фелисити. Неужели на протяжении столь долгого времени вы воспринимали меня, как слабоумную?

Мокси (отворачиваясь). Извините, моя госпожа… я знала, что ничего не выйдет… я знала, что вы не поверите.

Фелисити. Я думаю, вы перегнули палку с армейским грузовиком. Лгать вы совершенно не умеете, я заметила это, когда вы говорите по телефону, что меня нет дома. Вы расстроились из-за предстоящей женитьбы его светлости. В этом причина, не так ли?

Мокси. Да… да, причина в этом.

Фелисити. И из-за этой женитьбы вы полны решимости покинуть меня?

Мокси. Да, пожалуйста, моя госпожа.

Фелисити. Но почему, дорогая Мокси? Что толкает вас на столь кардинальные меры?

Мокси. Пожалуйста, позвольте мне уйти, моя госпожа, и не спрашивайте объяснений. Я не могу здесь оставаться… действительно, не могу.

Фелисити. Но вам и не придется оставаться здесь. Во всяком случае, надолго. Я собираюсь уехать отсюда при первой возможности, и вы, разумеется, уедете со мной.

Мокси. Это невозможно, моя госпожа. Я должна уехать немедленно.

Фелисити. Но почему?

Мокси. На то есть причины.

Фелисити. И вы не хотите поделиться ими со мной?

Мокси. Я не могу, моя госпожа. Действительно, не могу.

Фелисити. В этом случае говорить больше не о чем, не так ли?

Мокси (глаза блестят от слез). Ох, моя госпожа.

Фелисити. Очевидно, я не могу заставить вас остаться, если вы этого не хотите, и я не могу убедить вас объяснить, в чем причина, если вы решили ничего мне не говорить. Сейчас я злюсь, это естественно, но, к сожалению, я знаю, что злость моя временная. Она, безусловно, уйдет, и оставит меня в недоумении и грусти, не говоря уже о горьком разочаровании. После того, как соберете вещи, зайдите ко мне, чтобы попрощаться.

Мокси. Очень хорошо, моя госпожа (она поворачивается и, поникнув головой, идет к двери).

Фелисити (быстро поднимается, догоняет Мокси, обнимает ее). Ох, Мокси, Мокси… это абсолютно невозможно… я не могу отпустить тебя, не сделав все, что в моих силах, чтобы предотвратить твой уход. Пожалуйста, почему ты считаешь, что должна покинуть меня, очевидно, против своей воли… Обещаю, что постараюсь понять… Пожалуйста, Мокси…

Мокси (вся в слезах). Я не могу… это так унизительно… мне стыдно.

Фелисити (в голову приходит неожиданная мысль). Это не Найджел, не так ли? Я хочу сказать, он не позволял себе…

Мокси (в ужасе). Ох, нет… нет… разумеется, это не…

Фелисити. Может… может, ты любишь его… и ничего не можешь с собой поделать?

Мокси (берет себя в руки). Нет, моя госпожа… ничего такого нет и в помине. Клянусь, что нет. Разумеется, я люблю его светлость. Я любила его, когда он был еще мальчиком, но ничего такого…

Фелисити (успокаивающим тоном). Нас всех взволновало эта неожиданная помолвка. Но мы также должны приложить все силы, чтобы отреагировать на сложившуюся ситуацию спокойно и благоразумно. В конце концов, при нашей жизни мир значительно изменился, Мокси. Многое из того, что имело наиважнейшее значение в нашей молодости, теперь ровным счетом ничего не значит. Насколько нам сейчас известно, Миранда Фрейл может быть простой, доброй и абсолютно очаровательной девушкой, и у нас есть полное право надеяться, что она осчастливит его.

Мокси. Она не осчастливит.

Фелисити. Но мы не можем этого доказать, правда?

Мокси. Если бы прочесали весь мир, то не смогли найти худшей кандидатки в жены его светлости и хозяйки этого дома.

Фелисити. Почему вы так уверены? Как вы можете это знать?

Мокси. Потому что, моя госпожа, мисс Миранда Фрейл — моя младшая сестра.

Занавес

Картина 2

Через два часа после предыдущей картины. Фелисити сидит за чайным столиком. Питер ходит по комнате с чашкой в руке.

Фелисити. Я очень хочу, чтобы ты сел, Питер! Никакой пользы от того, что ты мельтешишь, как «доджем», не будет.

Питер. Что такое «доджем»?

Фелисити. Одна из тех маленьких автомобилей, на которых ездят в Маргейт и сталкиваются со всеми.

Питер. Я еще ни с кем не столкнулся.

Фелисити. Нам нужно сосредоточиться. Кризис очень серьезный.

Питер. Даже если мы будем сосредотачиваться, пока не посинеем, нам это не поможет. Есть только одно возможное решение, и вы его знаете. Вы должны немедленно уехать заграницу, и взять с собой Мокси.

Фелисити. Это совсем не решение, а всего лишь временная мера. И не могу я немедленно уехать заграницу. Мой паспорт в Лондоне, а еще есть правила вывоза валюты. Свою годовую квоту я использовала в феврале, да еще пришлось занимать у Генриэтты.

Питер. Вы можете занять у нее снова.

Фелисити. Она в Марокко.

Питер. А чем плохого в Марокко?

Фелисити. Даже если я поеду на Барьерный риф, то не смогу оставаться там вечно. Кроме того, Мокси не переносит жару. У нее кожа покрывается сыпью.

Питер. Так отправьте ее одну. В какое-нибудь милое и прохладное место.

Фелисити. Я же сказала тебе, что ни при каких обстоятельствах не собираюсь расставаться с Мокси. Я не смогу без нее жить, не буду даже и пытаться.

Питер. Может, все это и не затянется. Возможно, нам удастся убедить Найджела не жениться на этой женщине, которая уже доставила столько хлопот. Она вернется в Голливуд и никто ничего не узнает.

Фелисити. А как же ты намерен разубеждать его?

Питер. Конечно же, он вздрогнет, узнав, что сестра его будущей жены — служанка его матери. Какая у них была девичья фамилия?

Фелисити. Берч. Они держали бакалейную лавку на Найниггейл-лейн, между Брикстоном и Клапэном. Фриде, это моя будущая сноха, с юных лет не сиделось на месте. Настоящее имя Мокси — Дора. Она вышла замуж за Мокстона, шофера Эдит Харрингтон. У них родился ребенок, но он умер, потом умер Мокстон, поэтому она вернулась в магазин и к матери.

Питер, А Фрида?

Фелисити. Фрида покинула дом гораздо раньше. Похоже, она довольно-таки рано начала вести себя неподобающим образом…

Питер. В каком смысле?

Фелисити. В обычном. Беременела, но не рожала.

Питер. Понятно.

Фелисити. Потом случился жуткий семейный скандал, мать слегла с инсультом, а Фрида отправилась в Америку с театральным агентом по фамилии Гринберг. И больше Мокси ее никогда не видела.

Питер. Мать умерла?

Фелисити. Да, и лавка прогорела, а вскоре после этого Мокси пришла сюда горничной.

Питер (задумчиво). Двадцать лет — долгий срок.

Фелисити. Достаточный для того, чтобы выковать узы верности и привязанности, которые невозможно порушить.

Питер. Может, Фрида… Миранда… как ни назови, не узнает ее.

Фелисити. Разумеется, узнает. Мокси практически не изменилась.

Питер. Но она может измениться, не правда ли?

Фелисити. Как это?

Питер. Есть идея.

Фелисити (с сарказмом). Полагаю, ты собрался ее загримировать?

Питер. Нет. Прежде всего, повысить… а потом можно будет и загримировать.

Фелисити. Питер!

Питер. Нет, подождите минутку, это можно сделать, я уверен, что можно.

Фелисити. И что ты предлагаешь сделать? Надеть тиару ей на голову и делать вид, что она — герцогиня Девонширская?

Питер. Конечно же, нет, зачем все доводить до абсурда, но попробовать стоит.

Фелисити (раздраженно). Попробовать что?

Питер. Как я понимаю, главная проблема в том, что Мокси — служанка, то есть принадлежит к низшему слою общества.

Фелисити. Ничего низшего в Мокси нет.

Питер. Хорошо, хорошо, я полностью с вами согласен, но к делу это не относится.

Фелисити. А что ты подразумевал, говоря, что ее нужно повысить?

Питер. Передвинуть вверх по социальной лестнице, сделать компаньонкой или секретарем.

Фелисити. Но она гладит мои платья, укладывает мне волосы, приносит еду и питье на подносе.

Питер. Насколько мне известно, на людях она этого не делает.

Фелисити. А Найджел? Что скажет он?

Питер. Я думаю, что Найджел только порадуется. В конце концов, ей предстоит стать его сестрой.

Фелисити. Ох!

Питер. Я слышу в этом восклицании отголоски снобизма старого мира?

Фелисити. Разумеется, не слышишь. Просто все это так глупо, так нелепо. Мокси — это Мокси. Независимо от того, как ее называть, служанкой или секретарем.

Питер. Разница как раз есть. И факты нужно признавать. Никто бы не удивился, если бы вы, к примеру, пришли на балет с юным Стивеном Бристоу, а потом поехали ужинать в «Савой», не так ли?

Фелисити. Конечно. Он — очаровательный юноша.

Питер. Но вы не пригласили бы Крестуэлла, так?

Фелисити. Крестуэлл терпеть не может балета. Говорит, что это умирающий вид искусства.

Питер. Но факт остается фактом, Крестуэлла вы бы не пригласили. Этим вы поставили бы в стесненное положение и себя, и его. И, в определенном смысле, ваших друзей. Стивен Бристоу — сын владельца табачного магазина в Фолкстоуне. Крестуэлл — сын констебля из Севеноукс. Если говорить только о сословии, то разницы между ними никакой. Оба — трудолюбивые, добропорядочные англичане, но один, так уж вышло, тренер по гольфу, а второй — дворецкий, и даже в наши демократические времена нет никакой возможности перекинуть мост через социальную пропасть, которая зияет между ними.

Фелисити. Я все-таки не понимаю, каким образом можно разрешить возникшую перед нами проблему переводом Макси в секретари. Она не умеет стенографировать или печатать, далеко не все слова может произнести по буквам.

Питер. Последним вы тоже похвастаться не можете.

Фелисити. Но все знают ее, как мою служанку. Они подумают, что я рехнулась, если я вдруг начну говорить, что она — мой секретарь.

Питер. Тогда, сделаем ее компаньонкой.

Фелисити. И где компаньонки едят?

Питер. Обычно с людьми, которым они составляют компанию. Где она сейчас?

Фелисити. Наверху, в своей комнате. Я заставила ее пообещать, что она не будет ничего предпринимать, пока я не обдумаю сложившуюся ситуацию со всех сторон.

Питер. Компаньонка-секретарь… ей придется полностью сменить гардероб.

Фелисити. Питер, она никогда в жизни на это не согласится.

Питер. Не вижу причин.

Фелисити. Она — гордая женщина. И Мокси оскорбит сама идея смены социального статуса только для того, чтобы получить право находиться в обществе ее сестры.

Питер. Все равно, давайте спросим ее.

Фелисити. Я, думаю, прежде чем мы скажем ей хоть слово, следует узнать мнение Крестуэлла. Позвони в колокольчик.

Питер звонит в колокольчик.

Питер. Мы всегда сможем превратить этот вечер в семейное торжество, сказав, что он — ваш кузен, который после многих и многих лет отсутствия вернулся из Южной Африки.

Фелисити. Не нужно обращать все в фарс.

Питер, Готов поспорить с вами, на что угодно, я могу сделать ее неузнаваемой. Косметика и новая прическа, вот и все дела.

Фелисити. Ты слишком уж разошелся, Питер. Мы не играем в шарады. Я не хочу, чтобы Мокси стала всеобщим посмешищем.

Питер. Вопрос не в том, чтобы выставить ее на посмешище. Мне представляется, что это более чем разумный выход из весьма щекотливой ситуации. И с чего ей возражать, если она перемещается вверх по социальной лестнице?

Фелисити. Потому что это делается по надуманной причине.

Входит Крестуэлл.

Крестуэлл. Вы звонили, моя госпожа?

Фелисити. Да, Крестуэлл. Миссис Мокстон в своей комнате?

Крестуэлл. Да, моя госпожа. Она выглядела подавленной, и я послал ей чашку чая.

Фелисити. Как вы заботливы, Крестуэлл.

Крестуэлл. Недавно я заглянул к ней и увидел, что она заметно приободрилась. Только-только начала решать кроссворд в «Таймс», и я ей немного помог. Она очень быстро находит нужное слово, но с написанием по буквам у нее просто беда.

Фелисити. Понятно. Послушайте, Крестуэлл, я уже довольно давно думаю о том, чтобы внести некоторые изменения в устройство нашего домашнего хозяйства.

Крестуэлл. Изменения, моя госпожа?

Фелисити. И я хочу узнать ваше мнение, прежде чем перейти к делу. Изменения касаются Мокси.

Крестуэлл. Да, моя госпожа?

Фелисити. Я хочу повысить ее… изменить ее статус. И раздумываю над тем, как это изменение отразится на других слугах.

Крестуэлл. Ну, серьезно следует отнестись только к поварихе, моя госпожа. Мей сейчас занята своей болезнью, Эми и Алиса не в счет, и я не думаю, что юный Френк надолго у нас задержится.

Фелисити. Почему?

Крестуэлл. Ему не нравится его работа. Как и у многих нынешних молодых людей, у него сложилось определенное мнение относительно социального равенства. Он твердо убежден, что прислуживать должен кто-то еще.

Питер. А повариха?

Крестуэлл. Здравомыслящая женщина, сэр. Иногда выходит из себя, если время или обстоятельства мешают реализации ее желаний, но не глуха к просьбам.

Фелисити. Она любит миссис Мокстон… Мокси?

Крестуэлл. Сказать, что любит, нельзя, это было бы преувеличением, моя госпожа. Уважает — да, иногда гадает ей по чайной гуще, но я бы не стал называть их отношения близкими.

Фелисити. А как она поведет себя, если Мокси из служанки станет моим секретарем?

Крестуэлл (не веря своим ушам). Секретарем, моя госпожа?

Фелисити. Ну… компаньонкой-секретарем.

Крестуэлл. И до какой степени эта метаморфоза изменит существующее статус-кво, моя госпожа?

Фелисити. Честно говоря, не знаю… я хочу сказать, тут все нужно тщательно продумать.

Крестуэлл. Трапезы, например?

Фелисити (беспомощно). Ох… это проблема, не так ли?

Крестуэлл. Проблема, безусловно, но разрешимая. Насколько я понимаю, она может завтракать, обедать и ужинать с вами в столовой, когда в доме только члены семьи, не так ли?

Фелисити. Да… я полагаю, да… разумеется, может.

Крестуэлл. А если вы принимаете гостей, поднос с едой ей могут посылать наверх. Если позволите, я бы предложил превратить бывшую Японскую комнату в ее личную гостиную. Эта комната сейчас не используется, из окон открывается приятный вид, и это подчеркнет ее новый статус.

Фелисити. Какая блестящая идея, Крестуэлл! Вы не думаете, что ей там будет одиноко?

Крестуэлл. Нам всем рано или поздно приходится с этим сталкиваться, моя госпожа. Более высокое звание неизбежно приносит новые проблемы. Мне говорили, что новоиспеченные капитаны кораблей военно-морского флота часто впадают в отчаяние, потому что повышение по службе выдергивает их из офицерской кают-компании.

Фелисити. Не могу представить себе Мокси капитаном корабля.

Крестуэлл. Тем не менее, аналогия не притянута за уши, моя госпожа.

Фелисити. Вы не ответили на первоначальный вопрос. Что вы думаете о самой идее, Крестуэлл?

Крестуэлл. Могу я спросить, а обсуждали ли вы ее с самой миссис Мокстон?

Питер. Еще нет. Сначала мы хотели посмотреть на вашу реакцию.

Фелисити. Вы думаете, она не согласится?

Крестуэлл. Я думаю, принимая во внимание крайне необычные обстоятельства, может не согласиться.

Питер. Как много вы знаете, Крестуэлл?

Крестуэлл. Как и большинство человечества, я знаю очень мало, но делаю вид, что мне известно очень и очень многое.

Фелисити. Дорогой Крестуэлл, не увиливайте от ответа, пожалуйста… у нас кризис.

Крестуэлл. Я это подозревал, моя госпожа.

Фелисити (твердо). Мисс Миранда Фрейл, невеста его светлости, как выяснилось, родная сестра миссис Мокстон.

Крестуэлл. Благодарю вас, моя госпожа. Вы можете рассчитывать на мое молчание.

Фелисити. Вы уже об этом догадались?

Крестуэлл. Простая дедукция и умение сложить два и два позволили мне прийти к выводу, что все непросто.

Фелисити. Ты оказался прав, Крестуэлл. Еще как непросто.

Крестуэлл. Совпадение в лучших традициях английской комедии. Представьте себе, с каким изяществом мистер Сомерсет Моэм обыграл бы эту ситуацию.

Питер. Я могу назвать и других драматургов, которые не испортили бы эту идею.

Крестуэлл. Если позволите высказать мое мнение, сэр, драматурги последнего времени упускают самые тонкие нюансы. Они все слишком уж грубоватые. Комедии манер уходят в прошлое вместе с самими манерами.

Фелисити. Вы поможете нам, Крестуэлл?

Крестуэлл. Как именно, моя госпожа?

Фелисити. Как сможете. Вы умный человек, а главное, умеете убеждать.

Крестуэлл. Благодарю вас, моя госпожа.

Фелисити. Я никогда не забуду, как вы привели в чувство ту ужасную особу из женской вспомогательной службы ВВС, которая пристрастилась к бутылке, и частенько ночами уезжала на велосипеде.

Крестуэлл. В том случае, моя госпожа, я, скорее, прибег к шантажу, а не к убеждению.

Фелисити. А теперь идите и, пожалуйста, попросите Мокси спуститься.

Крестуэлл. Очень хорошо, моя госпожа.

Он уходит с подносом, на котором стоят чайные принадлежности.

Фелисити. Прошу тебя, Питер, постарайся не столь откровенно наслаждаться тем, что видишь.

Питер. Не могу понять, почему вы не выйдете замуж за Крестуэлла. Это бы многое упростило.

Фелисити. У меня ужасная тревога.

Питер. Если мы все обставим должным образом, поводов для тревоги не будет.

Фелисити. Меня больше всего волнует Мокси. И я вдруг осознала… как-то совершенно об этом не думала.

Питер. О чем?

Фелисити. Я же совершенно ее не знаю.

Питер. В каком смысле?

Фелисити. Она-то знает обо мне все, тут двух мнений быть не может. Прекрасно чувствует, в каком я настроении, выполняет мои желания. В курсе всех моих проблем и отношений, есть и такое, что известно обо мне только ей. Она ухаживала за мной, когда я болела, она видела мои слезы, видела меня одетой и раздетой, с лицом, намазанным кремом или без косметики. И за все девятнадцать лет я только однажды видела ее в халате, и случилось это в отеле при железнодорожном вокзале Генуи, когда я заявила, что отравилась рыбой за обедом.

Питер. Чтобы узнать характер человека, конечно же, совсем не обязательно постоянно видеть его в халате.

Фелисити. Она хорошо выполняла свою работу, служила мне верой и правдой, она утешала меня и помогала мне, все эти годы я посвящала ее во все мои тайны, но до этого дня понятия не имела о том, что у нее есть сестра!

Питер. Если она стыдилась ее, если вычеркнула ее из своей жизни, не стоит удивляться, что она никогда не говорила с вами о ней, даже не упоминала о ее существовании.

Фелисити. Я говорила Мокси много такого, чего стыдилась.

Входит Мокси, за ней Крестуэлл.

Мокси. Крестуэлл сказал, что вы хотите поговорить со мной, моя госпожа.

Фелисити. Да, Мокси, хочу, и незамедлительно. Присядьте, пожалуйста.

Мокси. Хорошо, моя госпожа.

Фелисити. Да, на диван. Крестуэлл, пожалуйста, тоже присядьте. Это семейное совещание, и его просто невозможно провести, если кто-то будет стоять или расхаживать по комнате.

Крестуэлл. Хорошо, моя госпожа.

Он и Мокси садятся на диван.

Фелисити. Питер?

Питер (садится). Да, конечно. У меня такое ощущение, что не хватает бумаги и карандашей.

Фелисити. Мокси, дорогая, я объяснила ситуацию мистеру Питеру. Мне нужно было с кем-нибудь посоветоваться, а он — мой давний друг, которому я полностью доверяю.

Мокси. Я понимаю, моя госпожа.

Фелисити. Крестуэллу тоже. Но, раз уж на то пошло, он и так обо всем догадался.

Мокси (бросая на Крестуэлла недобрый взгляд). Неужели, моя госпожа?

Крестуэлл. Обычная дедукция, Дора… причина и следствие, ты знаешь.

Мокси. Я ничего такого не знаю. Но я знаю, что есть люди, которые всюду сует свой нос и не желают заниматься исключительно своими делами.

Фелисити. Не нужно сердиться на Крестуэлла, Мокси. Он искренне хочет помочь.

Мокси. Как мило с его стороны.

Фелисити. Мысль о том, что вы покидаете Маршвуд и меня только по одной причине: вам здесь плохо, наполняет меня ужасом.

Мокси. Но это единственная причина, моя госпожа. Здесь мне будет плохо. И в силу сложившихся обстоятельств по-другому быть просто не может.

Фелисити. Я прекрасно вас понимаю, Мокси, и именно поэтому, тщательно все обдумав, приняла решение изменить обстоятельства.

Мокси. Позволите спросить, как, моя госпожа?

Фелисити. Я хочу, чтобы с этого момента вы перестали быть моей личной служанкой и стали моей компаньонкой-секретарем.

Мокси. Боюсь, я не смогу этого сделать.

Фелисити. Почему?

Мокси. Я попаду в глупое положение, моя госпожа. А кроме того, это неправильно.

Крестуэлл. Не надо упрямиться, Дора.

Мокси. Это мое дело, Фред, не твое. Ты и так залез, куда не следует. Мы с тобой еще об этом поговорим, когда я смогу не стесняться в выборе слов.

Фелисити. Вы можете говорить совершенно свободно, Мокси.

Мокси. Для блага Крестуэлла, с вашего разрешения, не буду, моя госпожа.

Фелисити. Почему вы считаете, что вам негоже стать моей компаньонкой-секретарем?

Мокси. Во-первых, я не умею печатать, и почерк у меня ужасный.

Крестуэлл. Вопрос в статусе, а не в выполнении конкретных обязанностей.

Фелисити (озабоченно). Да, в этом все дело.

Мокси. Вы хотите сказать, что ваша придумка стеснит мою сестру в меньшей степени, чем мое истинное положение в доме.

Питер. Туше.

Мокси. Вы действительно думаете, моя госпожа, что получающая жалование компаньонка-секретарь занимает более высокое положение, чем получающая жалование личная служанка?

Фелисити. Разумеется, я так не думаю, но в глазах общества, полагаю, так оно и есть.

Мокси. И как это… это изменение… если оно осуществится… поможет решить проблему?

Фелисити. Ну, изменится твой статус в доме. Например, ты будешь сидеть за столом с нами, когда мы одни…

Мокси (жестко). А когда гости?

Фелисити (теряясь). Ну… я полагаю, все будет зависеть от того, как много гостей. Мы думаем, что старую Японскую комнату нужно сделать твоей личной гостиной… чтобы ты могла иногда есть там… в тишине и покое.

Мокси. Я даже смогу иногда приглашать туда мою сестру, не так ли, моя госпожа?

Фелисити. Не сердись, Мокси, пожалуйста, не сердись.

Мокси. Я не сержусь, моя госпожа, действительно, не сержусь… и я понимаю, к чему вы стремитесь… но толку не будет… ничего не получится.

Фелисити. Почему вы так уверены, что не получится?

Мокси. Но это же понятно, не так ли? Я хочу сказать, все эта суета из-за меня, а я не смогу справиться с новой ролью. Так что вам лучше отпустить меня, как я и говорила… другого выхода нет.

Питер. Но это тоже не выход. Вы все равно останетесь сестрой жены лорда Маршвуда, на какую бы работу вы ни поступили.

Мокси. Никто об этом не узнает.

Фелисити. Я не смогу принять от вас такой жертвы, Мокси… ничто не заставит меня пойти на это. Если бы приняла, но не простила бы себе этого до конца своих дней.

Мокси. Моя госпожа, не нужно так расстраиваться… у вас опять начнется мигрень.

Питер. Вы абсолютно отказываетесь рассмотреть предложение ее светлости? Даже как временную меру, пока мы не увидим, что к чему.

Мокси. Ничего не получится. Неправильно все это.

Крестуэлл. Послушай, Дора…

Мокси (злобно). Если ты не хочешь, чтобы я действительно вышла из себя и устроила скандал, держи язык за зубами.

Фелисити. Ох, Мокси.

Мокси. Я сожалею, моя госпожа, очень сожалею, но вся эта история действует на нервы, и это факт. Плоть и кровь этого просто не выдерживают. Я не спала три ночи, не могла найти себе места, пытаясь найти хоть какой-то выход. Я не хочу покидать этот дом, точно так же, как и вы не хотите моего отъезда. Я провела здесь девятнадцать лет своей жизни, и мне уже поздно начинать все сначала на новом месте.

Фелисити. Ты не уедешь ни при каких обстоятельствах, Мокси, я хочу, чтобы ты ясно это поняла, раз и навсегда.

Мокси. Я должна, моя госпожа. Эта идея, прикинуться кем-то еще, ничего не решит. Я такая, какая есть, и мне нечего стыдиться.

Крестуэлл. Мы все это знаем, Дора, так что заводиться тебе незачем.

Мокси. А почему бы мне не завестись? Видит Бог, причин для этого предостаточно. У тебя-то все в порядке, Фред Крестуэлл, ты чувствуешь себя в полной безопасности. Тебе очень нравится то, что ты называешь философским подходом, и ты будешь долбить и долбить свое, пока нас не начнет от тебя тошнить. Ты же прав, всегда прав. И никто и ничто не сдернет тебя с твоего насеста. При этом я не говорю, что ты — плохой дворецкий, пусть и недостаточно аккуратен со столовым серебром.

Крестуэлл. Бог тебя за это простит, Дора.

Мокси, Нет, страдать за все придется мне, больше, чем кому-либо, даже вам, моя госпожа. Я знаю, что из-за меня вы попали в неловкое положение, но, по большому счету, вы ничего не потеряете. А вот я, если свадьба состоится, останусь без всего, потеряю и работу, и гордость, что выполняю ее, как должно, и ощущение, что я — часть чего-то общего. И до конца моих дней буду чувствовать себя униженной.

Фелисити (крайне расстроенная). Ох, Мокси.

Мокси (на грани слез). Я всегда гордилась моей работой, вкладывала в нее всю душу, делала все, что в моих силах, и тот, кто за это смотрит на меня свысока, может катиться ко всем чертям!

Крестуэлл (твердо). А теперь послушай, Дора. Пора тебе перестать жалеть себя и шевельнуть, наконец, мозгами. Никто не смотрит на тебя свысока. Мы все знаем, чтобы ты — прекрасная служанка, мы все знаем, что ты расстроена, и мы все знаем, почему, поэтому нет нужды и дальше это обсуждать. Мы также знаем, что жертвенность и уход из этого дома ничего не решит, но что-то все-таки можно сделать, ради ее светлости, а не только тебя, и ты должна это сделать. Времени осталось немного, так что думать тебе нужно быстро.

Мокси (сердито). Не говори так со мной.

Крестуэлл. Помолчи минутку. Моя госпожа, позволите внести предложение?

Фелисити. Разумеется, позволю. Не кипятись, Мокси, Крестуэлл прав (обращаясь к Крестуэллу). Мы слушаем.

Крестуэлл (уверенно). Прежде всего, идея компаньонки-секретаря не пройдет по одной очень веской причине.

Питер. Какой причине?

Крестуэлл. Этого недостаточно.

Мокси. Фред, как ты можешь такое говорить…

Крестуэлл. Когда сестра Доры прибудет в этот дом, она, естественно, будет принята, как член семьи, не так ли?

Фелисити. Разумеется.

Крестуэлл. Тогда и Дора должна быть членом семьи.

Питер. Должен признать, я согласен с Крестуэллом.

Фелисити. Я тоже… только представить себе не могу, как это можно сделать.

Крестуэлл. Один момент… прошу меня извинить, моя госпожа.

Фелисити. Продолжайте, Крестуэлл.

Крестуэлл. Его светлость отсутствовал порядка четырех месяцев, не так ли?

Фелисити. Да.

Крестуэлл. Допустим, за это время умер дядя Доры… умер в Австралии и оставил ей большую сумму денег, достаточную для того, чтобы она могла прожить на них до конца своих дней.

Фелисити. Да… я начинаю понимать. Продолжайте.

Крестуэлл. В силу сентиментальной привязанности к семье, она не захотела покидать Маршвуд, хотя стала финансово независимой.

Фелисити. Ну, не знаю. Вы бы уехали, Мокси?

Мокси. Разумеется, нет.

Крестуэлл (торжествующе). Таким образом, она остается здесь, хотя бы на время, как близкая подруга, и встречает свою сестру на равных, а не одной из служанок.

Фелисити. Да, это мне ясно, но я не понимаю, как это удастся убедительно объяснить.

Питер. Объяснять никому не придется, за исключением Найджела. Вы можете отвести его в сторону сразу после прибытия и рассказать о дяде Мокси. Можете добавить, что она болезненно реагирует на упоминание своего недавнего прошлого, когда была служанкой, и попросить не упоминать об этом.

Фелисити. А как насчет Хейлингов?

Питер. Я возьму это на себя. Заскочу к ним перед обедом, поделюсь частью правды, но не всей, и заставлю поклясться, что они никому не скажут ни слова.

Фелисити. Вы думаете, что сможете это сделать, Мокси?

Мокси. Мне это не нравится, моя госпожа… все равно это неправильно… мне это совершенно не нравится.

Фелисити. Мне тоже. Но попробовать стоит, нравится нам это или нет.

Мокси. Вы уверены, моя госпожа? Совершенно уверены?

Крестуэлл. Хватит, Дора, перестань колебаться.

Мокси. Замолчи, Фред, я говорю с ее светлостью (обращаясь к Фелисити). А что потом, моя госпожа?

Фелисити. Потом?

Мокси. Когда они поженятся. Я должна и тогда оставаться здесь? В одном доме с ней?

Фелисити (беспомощно). Я не знаю. Будем решать, когда придет время. Скорее всего, я уеду, а ты, конечно же, поедешь со мной.

Мокси. Но не компаньонкой-секретарем, не подругой семьи, не сестрой жены вашего мужа, а служанкой, кем я всегда и была.

Фелисити. Очень хорошо, Мокси. Обещаю.

Мокси. Тогда, моя госпожа, я сделаю, о чем вы просите, если вы думаете, что у меня получится. Буду стараться изо всех сил.

Фелисити. Вы думаете, она вас не узнает?

Мокси. Не знаю… она не видела меня двадцать лет. Но мне есть, что ей сказать, узнает она меня или нет. Я могу простить ее за то, что она сбежала и оставила меня одну с мамой на руках, но не прощу другого. Того, что она вернулась и полезла туда, где ей не место.

Питер. Вы ненавидите ее, Мокси?

Мокси. Разумеется, нет. Она этого недостойна. Всегда была маленькой паршивкой и думала только о себе. Если какая-то девушка и заслуживала того, чтобы ее выпороли, так это она.

Питер. Мы можем это устроить после обеда.

Фелисити. Перестань, Питер. Мокси, этим вечером вам лучше надеть мое «молине». Прочую одежду мы обсудим завтра утром.

Мокси. Я принесу вам чай на полчаса раньше.

Фелисити. Я думаю, у мистера Питера есть какие-то идеи насчет вашей прически. Вам лучше к нему прислушаться, он в этом хорошо разбирается.

Мокси М. Очень хорошо, моя госпожа (обращаясь к Питеру). Благодарю вас, сэр.

Фелисити. Я думаю, Мокси нужно отвести Ситцевую комнату, Крестуэлл. Проследите, чтобы ее вещи перенесли туда, хорошо?

Крестуэлл. Будет исполнено, моя госпожа. Как я понимаю, вопрос решен?

Фелисити. Именно так.

Слышен шум подъезжающего автомобиля, который перекрывает громкий гудок.

Идите, Мокси. Святой Боже, они приехали. Идите, Мокси… быстро!

Мокси (нервно смеется). Ох, моя госпожа… не думаю, что я смогу… у меня не получится!

Она подходит к Фелисити, которая берет ее за руку.

Фелисити. Держитесь, Мокси!

Мокси (распрямляется, говорит изменившимся голосом). Крестуэлл, пожалуйста, скажите Алисе, чтобы она набрала мне ванну.

Крестуэлл (подобострастно). Будет исполнено, миссис Мокстон.

Мокси. И лучше бы вам стереть с лица эту ухмылку!

Проплывает мимо него и выходит из комнаты.

Занавес

Действие второе

Картина 1

Через два часа после предыдущей картины. Фелисити и Найджел вдвоем. Оба одеты к обеду. Найджелу лет тридцать пять — тридцать шесть. Симпатичный, обаятельный мужчина. В нем, возможно, чувствуется некоторая слабохарактерность, но в целом общаться с ним приятно. В данный момент он слегка раздражен.

Найджел. И все-таки я не совсем тебя понимаю, мама.

Фелисити. А я-то думала, что все предельно просто.

Найджел. Как ты знаешь, Мокси я обожаю. Всегда обожал. Но не могу отделаться от ощущения, что эта трансформация… несколько радикальна.

Фелисити. Для нее это начало новой жизни, ты понимаешь, как для тех, что уезжает в Родезию.

Найджел. Знаешь, было бы чертовски проще, если бы она уехала в Родезию.

Фелисити. Только не для меня, дорогой. Я не выношу открытых пространств. Они вызывают у меня… не помню, как называется, но противоположное клаустрофобии.

Найджел. Так ли тебе необходимо ехать туда же, куда едет она, составлять ей компанию до конца своих дней?

Фелисити. Абсолютно. Я не могу без нее, а она — без меня.

Найджел. Но, раз уж она финансово независима и более не твоя служанка, нельзя ожидать, что она будет по-прежнему ухаживать за тобой и приносить тебе чай в постель.

Фелисити. Мокси ухаживала бы за мной, даже став миллионершей.

Найджел. Если ты спросишь меня, то я думаю, что это какой-то театр абсурда. Ты же не хочешь, чтобы тебя считали чудаковатой, не так ли?

Фелисити. Я бы не возражала. Быть чудаковатой не так уж и плохо. Посмотри на Мод Нитерсоул. Она весела с утра до вечера.

Найджел. Мод Нитерсоул не чудаковатая, она просто свихнулась.

Фелисити. Я все-таки не понимаю, чего ты поднимаешь такой шум. Мокси у нас много лет, она — член семьи. Так почему она не может садиться с нами за стол и звать нас по именам?

Найджел. Почему не может? Это уж чересчур, мама!

Фелисити. Назови мне хоть одну причину.

Найджел. Начну с того, что это никуда не годится. И ты должна это понимать.

Фелисити. Сильвия Фаулер зовет нас по именам, более того, едва не оглушает нас ими.

Найджел. Тут другое. Она — жена Джека Фаулера, и мы знаем его всю жизнь.

Фелисити. Она была маникюршей в «Селфридже».

Найджел. В «Хэрродсе».

Фелисити. Она — абсолютное чудовище, и я всегда вздрагиваю, заслышав ее голос. К тому же у нее совсем нет шеи.

Найджел. Даже если бы у нее голова провалилась между плеч, она не имеет никакого отношения к нашему разговору.

Фелисити. Еще как имеет. Почему ты готов общаться на равных с этой громогласной вульгарной женщиной без признаков шеи, и задираешь нос, когда речь заходит о нашей дорогой Мокси, которая посвятила нам лучшие годы своей жизни?

Найджел. Я не задираю нос, но все равно думаю, что и она, и мы, будем в равной степени чувствовать себя неловко, если она целыми днями будет слоняться по дому со стаканом «мартини».

Фелисити. Тебя послушать, так у нас не дом, а кабак.

Найджел. И что скажет тетя Роза?

Фелисити. Тетя Роза слишком потрясена твоей предстоящей женитьбой на кинозвезде, и ей не до Мокси.

Найджел. Да как она смеет так реагировать! Это ее совершенно не касается.

Фелисити. Так же, как и Мокси.

Найджел. Миранда — одна из самых удивительных женщин на свете. Она подарила романтику и счастье миллионам.

Фелисити. Тетя Роза в их число не входит.

Найджел. К черту тетю Розу.

Фелисити. Так ты выполнишь мою просьбу? Насчет Мокси?

Найджел. Полагаю, что да. Но я этого не одобряю, и никогда не одобрю.

Фелисити. И обещаешь ничего никому не говорить, даже Миранде?

Найджел. Как ты можешь быть такой глупой, мама? Рано или поздно все всё узнают.

Фелисити. Ты обещаешь?

Найджел. Если ты настаиваешь.

Фелисити. Настаиваю. Это очень даже важно.

Найджел. Хорошо, я обещаю.

Фелисити. И потом, надолго это не затянется. Мы скоро уедем.

Найджел. Почему?

Фелисити. Потому что это твой дом, дорогой, и я исхожу из того, что ты и Миранда захотите в нем жить.

Найджел. Ты прекрасно ладила с Джоан.

Фелисити. Быть в ладу с Джоан — одно из моих величайших достижений. Моя нервная система никогда от этого не оправится.

Найджел (вспоминая). Бедная Джоан, она действительно была жуткой занудой, не так ли? Не могу понять, почему я вообще на ней женился.

Фелисити. Я иногда задавалась этим вопросом, особенно, когда она играла на пианино.

Найджел. Она излишне сильно била по клавишам, но, в принципе, играла неплохо.

Фелисити. После развода нам следовало вызвать настройщика.

Найджел. Мама, тебе понравилась Миранда… только честно?

Фелисити. Я перекинулась с ней лишь несколькими словами, а потом она сказала, что хочет спать.

Найджел. Ее вымотала дорога. И она всегда спит во второй половине дня.

Фелисити. Очень разумно.

Найджел (настойчиво). Ты думаешь, она тебе понравится?

Фелисити. Я надеюсь, дорогой. Она очаровательна. Конечно, у нее нет бровей.

Найджел. Такое ощущение, что этим вечером ты сосредоточилась на анатомических дефектах.

Фелисити. Я не сказала, что это дефект. Отметила только, что у нее их нет.

Найджел. Она очень проста в общении и мила, знаешь ли. Совсем не та, за кого ее можно принять, увидев на экране.

Фелисити. Я видела ее лишь в роли медицинской сестры, любовницы гангстера, монахини, Екатерины Великой, так что мне трудно составить определенное мнение.

Найджел. Я очень ее люблю.

Фелисити. Я в этом уверена, дорогой.

Найджел. Полагаю, для тебя это было сильным потрясением, не так ли?

Фелисити. Думаю, ты мог бы подготовить меня заранее.

Найджел. Все произошло так внезапно.

Фелисити. Что именно, дорогой?

Найджел. Ну, я встретил ее, влюбился без памяти. Предложил стать моей женой. Это было невероятно, как вспышка яркого света.

Фелисити. Должно быть, она к этому привыкла, я хочу сказать, ее постоянно фотографируют.

Найджел. Это случилось на мысе Антиб. Мы оказались на одном плоту…

Фелисити. Как в экспедиции «Кон-Тики».

Найджел. И мы оба сразу поняли, с первого взгляда, что созданы друг для друга.

Фелисити. С тобой такое случается слишком уж часто.

Найджел. Полагаю, твои резкие реплики — всего лишь ширма, за которой ты пытаешься скрыть то, что чувствуешь.

Фелисити. Я еще не знаю, что чувствую. У меня не было времени это выяснить.

Найджел. Ты относишься к ней с предубеждением. Это очевидно.

Фелисити. А чего ты от меня ждал?

Найджел. Чуть больше симпатии. Я знаю, все это крайне неожиданно, и мне следовало получше подготовить тебя, но ты могла больше доверять моему вкусу и суждению.

Фелисити. Твоя любовная жизнь, дорогой, начиная с восемнадцати лет, была слишком сумбурной, чтобы вызывать доверие к твоему вкусу и суждению.

Найджел. Но вины Миранды в этом нет. Ты ее еще не знаешь. Поэтому должна, по крайней мере, дать ей возможность показать себя.

Фелисити (сладким голосом). Разумеется, дорогой. Я обязательно дам ей такую возможность.

Найджел. Я могу сказать только одно, с твоей стороны это несправедливо.

Фелисити (твердо). Не говори ерунды, Найджел. Обвинения в несправедливости я не заслуживаю. Я — твоя мать, и для меня совершенно естественно с предубеждением отнестись к тому, что Миранда Фрейл станет моей невесткой. Я ничего не знаю о ее привычках, кроме того, что она спит во второй половине дня и умеет плавать.

Найджел. У нее прекрасный характер. Она честная, искренняя, никогда не позволяла свалившейся на нее славе испортить ее, ненавидит блеск и мишуру шоу-бизнеса, тяготеет к простым удовольствиям жизни, мечтает жить вдали от больших городов, вышивать, читать. И она обожает детей.

Фелисити. У нее дети есть?

Найджел. Нет. Но это не имеет значения.

Фелисити. Она уже была замужем, не так ли?

Найджел. Да, за неким Гринбергом. Он ее просто третировал.

Фелисити. В каком смысле?

Найджел. Во всех. Был жесток с ней, уходил и оставлял в одну на долгие недели.

Фелисити. Что ж, она могла использовать это время на вышивание и чтение.

Найджел. Мне совершенно ясно, что ты настроила себя против нее, поэтому больше я не скажу ни слова.

Фелисити (после короткой паузы). Я прочитала в газете, что Дон Лукас приехал в Англию.

Найджел. Это ты к чему, мама?

Фелисити. Возможно, Миранде это не с руки.

Найджел. Ты думаешь, я не знаю о Доне Лукасе и Миранде?

Фелисити. Нет, дорогой. Об их отношениях писали все газеты, если не на первых, то уж точно на вторых полосах. Я просто подумала, что он прибыл в неудачное время. В конце концов, всему миру известно, что он — любовь ее жизни.

Найджел. Как я тебе уже сказал, мама, Миранда абсолютно честна. Она никогда не пыталась что-либо скрыть от меня. Я знаю все о ее романе с Доном Лукасом. Между ними давным-давно все кончено, да и три четверти написанного — выдумки, разжигающие интерес к фильмам, в которых они снимались.

Фелисити. Я так рада, дорогой.

Найджел. Нельзя верить тому, что пишут в газетах.

Фелисити. Я знаю. Все так говорят, но почему-то верят.

Найджел. Пиарщики киностудий напрочь лишены совести. Их работа — любой ценой заставить людей говорить о звездах. Миранда и Дон вместе снялись в трех фильмах. Уже этого достаточно, чтобы придумать сладкую сказку об их нежной любви.

Фелисити. Я помню его по фильму о монахине. Очень хороший актер.

Найджел. Он — запойный пьяница, знаешь ли.

Фелисити. Какой ужас. Ее можно только пожалеть. Когда вы намерены пожениться?

Найджел. Как можно скорее.

Фелисити. Понятно. У нее есть семья? Близкие родственники?

Найджел. Мать Миранды умерла, когда ей было восемнадцать, она тяжело переживала ее смерть, собственно, это была одна из причин, по которым она уехала в Америку.

Фелисити. Были другие?

Найджел. Ей нужно было зарабатывать на жизнь. Она была профессиональной танцовщицей.

Фелисити. Танцевала в цирке или в балете?

Найджел. Не знаю, мама. Разве это имеет значение?

Фелисити. Разумеется, нет. Даже если она провела юные годы, провисев головой вниз на трапеции, это не имеет ровно никакого значения. Я просто хочу как можно больше узнать о ее прошлом. У нее есть братья или сестры?

Найджел (с неохотой). Насколько мне известно, сестра была. Гораздо старше ее. Миранда не любит о ней говорить.

Фелисити. Почему?

Найджел. Судя по всему, она пошла по кривой дорожке.

Фелисити. И что же она натворила?

Найджел. Точно сказать не могу. Но знаю, что Миранда помогала ей, чем могла.

Фелисити. Как именно?

Найджел. Ну, постоянно посылала ей деньги, но это не помогло. Она спилась.

Фелисити. Бедная Миранда. Ее просто окружили пьянчуги. Она все еще жива, эта сестра?

Найджел. Нет, я думаю, что нет.

Фелисити. Оно и к лучшему. А то объявилась бы на свадьбе и начала швыряться бутылками.

Найджел. Миранде в жизни пришлось нелегко. Возможно, поэтому она и хочет уйти от всего этого и насладиться тишиной и покоем.

Фелисити. Это естественно. Сословие английских пэров — идеальное убежище для тех, кто устал от мирской суеты.

Найджел. Теперь ты саркастична.

Фелисити. Действительно, этим вечером я сама не своя. Мне тоже это не нравится.

Найджел. Почему Крестуэлл не несет коктейли?

Фелисити. Я сейчас позвоню (звонит). У нас проблемы с прислугой. Мей слегла с опоясывающим лишаем, знаешь ли.

Найджел. Господи! Это заразное?

Фелисити. Не думаю. Но в любом случае, ты не собираешься проводить с ней много времени, не так ли?

Входит Питер. Он в смокинге.

Питер. В кустах две девочки. Я увидел их из окна.

Фелисити. И что они нам делают?

Питер. Ничего. Просто сидят.

Найджел. Если им нужен автограф, надо отослать их прочь. Миранду охотники за автографами сводят с ума.

Фелисити. Бедняжка.

Входит Крестуэлл с подносом, на котором все необходимое для приготовления коктейлей. За ним — Алиса с ведерком со льдом.

В кустах какие-то девочки, Крестуэлл.

Крестуэлл. Я знаю, моя госпожа. Они там чуть ли не с полудня. Одна из них, думаю, дочь Мамби.

Найджел. Выгоните их, Крестуэлл, кем бы они ни были.

Фелисити. Если это Элси Мамби, ее не выгонишь. На ее защиту поднимется вся деревня.

Найджел. Почему?

Фелисити. Она вытащила младшего брата из колодца. Местная героиня.

Алиса. Они хотят получить автограф мисс Фрейл, мистер Крестуэлл. Этого же хочет и мисс Лутон с почты. Она прислала маленького Билли на велосипеде.

Крестуэлл. Собери у них альбомы для автографов, Алиса, и скажи, что они смогут забрать их утром.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. И сразу возвращайся, не хихикай с ними.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Она уходит.

Фелисити. Спасибо, Крестуэлл. Я полагаю, это только первые пташки.

Крестуэлл. Есть еще и репортеры, моя госпожа. Я хотел бы получить инструкции насчет того, что им говорить.

Найджел. Избавьтесь от них.

Крестуэлл. Молодой Уиллис из «Кентиш таймс» особенно настойчив, мой господин. Он звонил семь раз и дважды заезжал.

Найджел. Скажите ему, пусть катится к дьяволу.

Фелисити. Не говори глупостей, Найджел. Мы не можем предложить сыну миссис Уиллис катиться к дьяволу. Она — постоянный член моего комитета помощи больнице, и связала такие красивые салфетки для продажи на благотворительном базаре.

Крестуэлл. Если вы, милорд, сможете завтра уделить ему пару минут и представите его мисс Миранде, он будет на седьмом небе от счастья. Молодой Уиллис честолюбив и достоин поощрения.

Найджел. Уберечь мисс Фрейл от газетчиков и охотников за автографами — одна из причин, по которым я привез ее сюда, Крестуэлл.

Фелисити (твердо). Ты должен увидеться с молодым Уиллисом, и она тоже. Он прекрасно проявил себя во время избирательной кампании и каждый год выделяет полстраницы на наш Церковный праздник (обращаясь к Крестуэллу). Скажите молодому Уиллису, что он может приехать завтра утром.

Крестуэлл. Очень хорошо, моя госпожа.

Он уходит.

Найджел. Знаешь, мама, я думаю, это необдуманное решение.

Фелисити. Наоборот, дорогой. Если Миранда решила жить в английской глубинке, она должна быть готова к тому, что и здесь ее будут воспринимать, как знаменитость. Ты смешаешь коктейли или я?

Питер. Найджел, пожалуйста, займись этим. Фелисити никогда не доливает джина.

Найджел. Хорошо. «Мартини» для всех?

Фелисити. Да, пожалуйста, дорогой.

Входит Миранда. Внешность безупречна. На ней простенькое вечернее платье, скромные драгоценности, и она несет большую ситцевую сумку для шитья или вязанья.

Фелисити. А вот и вы, Миранда. Надеюсь, вы хорошо отдохнули?

Миранда. Я устала с дороги и так нервничала из-за встречи с вами и друзьями Найджела, не знала, что вы обо мне подумаете. Но, когда проснулась, все изменилось. Впервые за последние недели я ощутила полную умиротворенность. Возможно, дело в комнате. Очаровательная, просто очаровательная. В ней не живет призрак?

Фелисити. Все зависит от того, кто ее занимает.

Питер. Когда в ней жила Джуди Лейвенэм, комнату называли Вокзал «Виктория».

Найджел (из-за столика, на котором приготовляет коктейли). Питер, прекрати.

Миранда (усаживается на диване). Я принесла с собой мою работу. Надеюсь, никто не возражает.

Фелисити. Разумеется, нет. С какой стати?

Найджел. «Мартини», дорогая?

Миранда. Нет, благодарю, дорогой. Я бы выпила что-нибудь прохладительное.

Найджел. Лимонный сок с чуточкой содовой?

Миранда. Идеально (обращаясь к Фелисити). Я хочу, чтобы голова у меня была абсолютно ясной, и впитывать все новые впечатления. Вы понимаете, о чем я, не так ли? Хочу проникнуться атмосферой этого дома.

Найджел. Питер, подойди и помоги мне.

Питер и Найджел разносят стаканы.

Фелисити. Не думаю, что в первый вечер в нашем доме вы встретите много незнакомцев. Помимо нас за обедом будут только адмирал и леди Хейлинг. Они наши давние друзья и ближайшие соседи.

Миранда. А кто еще?

Фелисити. Только Питер и… и Мокси (бросает короткий взгляд на Найджела).

Миранда (маленькими глотками пьет сок с содовой). Это прозвище?

Фелисити. Да, пожалуй. ЕЕ зовут миссис Мокстон. Мы знаем ее так много лет, что она практически член семьи.

Миранда. Надеюсь, я произведу на нее благоприятное впечатление.

Найджел (несколько раздраженный смирением Миранды). А почему нет?

Миранда. Давние друзья семьи реагируют на появление незнакомцев даже более резко, чем сама семья.

В этот момент входит Мокси. Она в темно-синем простом вечернем платье. Новая прическа ей к лицу. На шее две нитки жемчуга, на правом запястье — дорогой браслет. Она также в больших очках с роговой оправой. Подходит к Фелисити.

Мокси. Надеюсь, я не опоздала.

Фелисити. Разумеется, нет, дорогая Мокси.

Найджел (с усилием). Привет, Мокси.

Мокси. Добро пожаловать домой, мой… и должна отметить, выглядишь ты прекрасно.

Фелисити (торопливо). Мисс Миранда Фрейл… Миссис Мокстон.

Миранда (щебечет). Добрый вечер. Я так много слышала о вас. И очень надеюсь, что мы подружимся.

Мокси. У меня такое ощущение, что я давно уже вас знаю, мисс Фрейл.

Миранда (с чарующим обаянием). А вас не затруднит называть меня Миранда?

Мокси. Конечно же, нет. Буду рада.

Миранда (улыбаясь). Спасибо вам. Большое спасибо. Я понимаю, как это трудно для вас… для вас всех. В конце, концов, никто из вас не знает, какая я на самом деле. Вам приходится судить исключительно по тому, что вы видите перед собой. А внешность может быть обманчивой, не так ли?

Фелисити. Да, к счастью. Подумайте, как усложнилась бы жизнь, если бы с первого взгляда мы узнавали о человеке все, что только можно узнать.

Мокси. Для меня это знаменательный момент. Я — одна из ваших страстных поклонниц.

Миранда (потупив глазки). Благодарю.

Мокси. Питер, будь ангелом, дай мне что-нибудь выпить. В горло словно песку насыпали.

Найджел (корчит гримасу, тут же берет себя в руки). Питер, смешай коктейль заново. В шейкере, наверное, только вода со льдом. Я полагаю, ты будешь «мартини», Мокси?

Мокси. Да, мой… мой дорогой.

Миранда (привлекая к себе внимание, надевает очки, роется в сумке). Вы и представить себе не можете, как это приятно, получить возможность расслабиться, надеть старые очки и не тревожиться из-за того, как я выгляжу.

Найджел. Если уж на то пошло, они тебе к лицу.

Миранда (посылая ему воздушный поцелуй). Спасибо тебе, милый.

Питер (Миранда в это время достает из сумки пяльцы с вышиванием и критически оглядывает сделанное). Вы любите вышивать, мисс Фрейл?

Миранда. Да. Всегда любила. С детства. Все шитье в доме было на мне. Мы были очень бедны, знаете ли. Я помню, как мама всегда звала меня с улицы, где я играла, чтобы заштопать чулки или поставить где-то заплату. Мы не могли позволить себе швейной машинки.

Мокси. Играла на улице?

Миранда (с легким смешком). Да. Я — из тех детей, которые выросли в канаве. Я помню, как сделала кукольный домик из картонной коробки, которую нашла около мусорного бака.

Мокси. И где вы тогда жили?

Миранда. Ох, в ужасной лачуге… не так уж и далеко от Брикстон-Хай-стрит.

Мокси (полностью контролируя свой голос). В ужасной лачуге?

Миранда. Да. Она стоит у меня перед глазами… суббота, улицы ярко освещены, на них полным полно народу, а я иду в паб, чтобы принести матери ее пинту пива. Однажды туда пришел шарманщик, и я танцевала…

Мокси. Сколько же тогда вам было лет?

Миранда. Полагаю, пять.

Мокси. Вы танцевали у паба под шарманку в пять лет?

Миранда (с задумчивой улыбкой). Да. Так я впервые научилась танцевать и… (замолкает). Надеюсь, мрачные подробности моего детства не шокируют вас?

Найджел. Как можно, дорогая, разумеется, не шокируют.

Фелисити. Наоборот, я нахожу их невероятно захватывающими, не так ли, Мокси?

Мокси. Безусловно.

Миранда. Я и родилась в канаве под звон колоколов церкви Боу. Я — из лондонских кокни и горжусь этим.

Фелисити. Я уверена, что гордитесь. Почему нет?

Миранда. Вчера, даже не сказав Найджелу, я надела что-то из старья и под вуалью поехала на трамвае на Брикстон… одна.

Мокси. И как она выглядит? Та самая лачуга?

Миранда. Там все изменилось. Двадцать лет — большой срок. Дом, однако, стоит на прежнем месте. У меня защемило сердце, когда я увидела окно комнаты матери, в которой она умерла.

Мокси. Полагаю, вы ухаживали за ней до ее последнего вздоха, не так ли?

Миранда (искренне). Я делала все, что могла, но, увы, могла я так мало.

Питер. И все одна? Вам не помогали ни отец, брат или сестра?

Миранда. Отец умер вскоре после моего рождения. У меня была только одна сестра, гораздо старше меня… бедняжка Дора.

Питер. Почему бедняжка? Что с ней случилось?

Миранда. С ней… что всегда случается с людьми, которые позволяют жизни взять у них лучшее.

Фелисити. В каком смысле жизнь отобрала у нее лучшее?

Миранда. Во всех. Видите ли, она пошла по кривой дорожке. Из нас двоих только мне улыбнулась удача. Глубоко внутри у меня всегда была уверенность в том, что со временем моя жизнь будет меняться только к лучшему, и я выберусь из нищеты и грязи, которые окружали меня в детстве. Должно быть, я родилась с волей и стремлением к успеху. Наверное, это несправедливо, не так ли? Я хочу сказать, почему одни люди должны чувствовать такое с самых юных лет, а другие нет? Я думаю, в этом причина ненависти Доры ко мне. Потому у меня было так много желания добиться успеха, у нее — так мало.

Питер. Она жестоко обращалась с вами?

Миранда. Да нет же. Никакой жестокости, просто она не понимала меня.

Питер. То есть она не пускала в ход кулаки? Не била вас?

Миранда. Никогда… если была трезвой.

Мокси (чеканя слова). Думаю, я выпью еще «мартини». Питер, пожалуйста.

Питер (берет у нее пустой стакан). Пожалуй, мы все выпьем (идет к столику, на котором стоит поднос с бутылками и стаканами, шейкер и ведерко со льдом).

Фелисити. Вы еще не рассказали нам, что с ней сталось. Она жива?

Миранда. Нет. Она уже несколько лет, как умерла. Новости пришли ко мне кружным путем. Я давным-давно ничего о ней не слышала. Сначала посылала ей немного денег, просто, чтобы помочь, посылки с продуктами, вещи, но она ни разу не поблагодарила меня. А деньги, скорее всего, потратила на выпивку.

Питер. Полагаю, еда из посылок шла на закуску.

Миранда. А потом я узнала, что она умерла, ужасно, в грязи и нищете, и жутко расстроилась, даже представить себе не могла, что ее смерть так на меня подействует. Мне пришлось уехать в Палм-Спрингс, чтобы хоть немного прийти в себя.

Фелисити. Палм-Спрингс звучит божественно, не так ли? Прямо-таки рай на земле.

Миранда. Видите ли, я впервые осознала, что потерпела неудачу, полнейшую неудачу. Я испытывала стыд и вину, как будто ее смерть была на моей совести. Разумеется, рассудком я понимаю, что это не так, но ведь сердцу не прикажешь.

Фелисити. Как мне это знакомо. Обе мои сестры любят выпить. Конечно, они обе живы, но, если в дом приносят телеграмму, я, прежде всего, думаю: «На этот раз Каролина зашла слишком далеко» и «Сара свое отпила!»

Питер. Вот твой стакан, Мокси. Фелисити?

Фелисити (берет коктейль). Что-то он очень бледный, дорогой. В конце концов, вермут здесь для того, чтобы его наливали.

Питер (обращаясь к Миранде, весело). Я думаю, будет правильно заранее предупредить вас о некоторых особенностях характера вашей будущей свекрови. Она знаменита придирками по мелочам.

Фелисити. Количество вермута в «мартини» — не мелочь.

Питер, Разумеется, когда речь заходит о чем-то серьезном, она более чем великодушна. Готова отдать даже последнее платье, не так ли, Мокси?

Мокси. Разумеется, отдаст, мистер… мистер… мистер Багшот на днях так и сказал.

Питер (озорно). Кто такой мистер Багшот?

Фелисити (приходит на помощь). Мистер Багшот — наш новый священник.

Найджел. Новый священник? А что случилось с Юстасом Паркером? Он ушел?

Фелисити. Да, дорогой… попал в немилость.

Найджел. Ты мне об этом ничего не писала.

Фелисити. Не могла, дорогой. Кое о чем в письмах не пишут.

Найджел. Такой милый, безобидный человек. Что же он натворил?

Фелисити. У нас нет доказательств того, что он действительно что-то натворил. Но подозревали его, сам понимаешь, в чем.

Найджел. Не понимаю.

Фелисити. Я расскажу тебе об этом позже, Найджел. А сейчас давай оставим эту тему. Миранда, дорогая, думаю, вам самое время что-нибудь выпить. Сок так ужасно выглядит.

Миранда. Нет, благодарю. Я вообще практически не пью, знаете ли. Забавно, но этому меня научил Голливуд. Если хочешь там чего-нибудь добиться, на спиртное лучше не налегать. И это вошло в привычку.

Питер. Я надеюсь, вы не приняли решение закончить актерскую карьеру.

Миранда. Боюсь, приняла (улыбается Найджелу). Я думаю, быть женой Пити — это работа, которая не оставляет времени для чего-то другого.

Фелисити. Пити?

Миранда (со смешком). Ох, извините, сорвалось с языка. Я всегда называю его Пити, это такая глупая привычка. И он иной раз зовет меня Пити.

Фелисити. Вы не путаетесь?

Миранда (Найджелу). Нам удается понимать другу друга, не так ли, дорогой?

Найджел. Миранда сама решила, что она должна закончить актерскую карьеру. Лично я думаю, что ее долг перед зрителями — сниматься в одном фильме в год, но она и слышать об этом не хочет.

Питер. Почему?

Миранда. Разве вы не понимаете? Действительно, не понимаете? (С чувством). Потому что я люблю Найджела. Люблю его всем сердцем. И я абсолютно уверена, графиня Маршвудская станет моей самой долгой и длинной ролью.

Фелисити. Я надеюсь, роль эта не потребует от вас чрезмерных усилий.

Найджел. Мама!

Фелисити. Я знаю, о чем говорю, потому что играла ее много лет. Дорогой отец Найджела в той пьесе был главным героем. Я нашла, что роль мне досталась неплохая, но изматывающая духовно и физически.

Входит Крестуэлл.

Крестуэлл (объявляет). Адмирал сэр Джон и леди Хейлинг.

Питер (бросает испуганный взгляд на Фелисити). Господи, я забыл их предупредить.

Адмирал и леди Хейлинг входят.

Крестуэлл выходит.

Леди Хейлинг. Извини, что опоздали, Фелисити. Юстас Паркер заглянул к нам, когда мы уже выезжали, и говорил и говорил о Церковном празднике.

Найджел. Юстас Паркер?

Фелисити. Ох, я так рада, что он вернулся. Должно быть, подозрения не подтвердились.

Леди Хейлинг. Что ты такое говоришь, Фелисити?

Фелисити. Ничего, дорогая. Объясню позже.

Адмирал Хейлинг (поживает руку Найджелу). Привет, Найджел.

Леди Хейлинг. Добро пожаловать домой, дорогой мой (целует его).

Фелисити. Синтия, Джон — это Миранда. Миранда Фрейл.

Адмирал Хейлинг (бурчит). Добрый вечер.

Леди Хейлинг. (пожимает руку Миранде). Мы так часто восхищались вами… издалека.

Миранда (она уже встала и сняла очки). Благодарю вас.

Леди Хейлинг. (увидев Мокси). Мокси! Как вы роскошно выглядите. Если у вас найдется время, пока мы будем обедать, пожалуйста, зашейте мою сумочку, она распоролась по шву. Я хотела попросить Сандерс до отъезда, но забыла.

Мокси (после короткой паузы). Действительно, Синтия, в следующий раз вы забудете голову!

Леди Хейлинг. (в шоке). Что вы сказали?

Фелисити (хватает леди Хейлинг за руку). Синтия… и ты, Джон, мне совершенно необходимо поговорить с вами о больницу. У нас жуткий кризис с сестрой-распорядительницей. Не знаю, что и делать. На этот раз она вышла за все рамки. Пройдемте в кабинет. Я не могу говорить при всех, а мне крайне необходим ваш совет… пожалуйста. Пойдемте. Питер, налей всем по коктейлю, мы вернемся через минуту.

Фелисити буквально утаскивает чету Хейлингов в кабинет и закрывает дверь.

Найджел. Что это сегодня с мамой? Она на грани истерики.

Питер. Эта сестра-распорядительница кого хочешь доведет до истерики.

Найджел. Если ты говоришь про миссис Гаскин, Питер, то ее все обожают.

Питер. Я говорю не о миссис Гаскин. Там теперь новая сестра-распорядительница.

Найджел. С каких это пор?

Питер (из-за стола с бутылками). С тех пор, как миссис Гаскин умерла, разумеется.

Найджел. Понятия не имел, что она умерла. Когда это случилось?

Питер. Недели три тому назад.

Найджел. И отчего она умерла?

Питер, Нет смысла учинять мне допрос. Меня там не было. Да и потом, мне кажется, что события местной жизни не представляют для Миранды ни малейшего интереса.

Миранда. Конечно же, представляют. Они — часть моей новой жизни. Я хочу знать все. Я хочу шаг за шагом узнавать о милом английском мире, который должен стать моим домом. Мне все это очень важно. Действительно, важно.

Найджел (с любовью похлопывает ее по руке). Дорогая.

Миранда (смотрит на него с обожанием). Я и не предполагала, что это будет легко, во всяком случае, поначалу, расположить к себе людей, убедить их смотреть на меня, как на свою, но со временем я этого добьюсь. Вот увидишь.

Фелисити и чета Хейлингов выходят из кабинета.

В этот самый момент входит Крестуэлл.

Крестуэлл (объявляет). Обед подан, мой господин.

Фелисити. Дорогие мои, я утащила вас до того, как вы выпили по коктейлю.

Леди Хейлинг. Мы можем взять стаканы с собой.

Фелисити. Я думаю, так будет лучше всего, если вы не возражаете. Мы начинаем с суфле.

Питер. Я их вам принесу.

Фелисити. Пойдемте, пойдемте… Миранда…

Она берет Миранду под руку и уводит из комнаты. Остальные, весело переговариваясь, следуют за ней. У дверей Мокси останавливается, бормочет: «Пожалуйста, идите, я сейчас», — и бегом возвращается в комнату. Вроде бы оглядывается в поисках сумочки. Все уходят, и она плюхается на диван.

Крестуэлл. Дора.

Мокси. Я не могу… я знала, что не смогу.

Крестуэлл. Возьми себя в руки.

Мокси. Я не могу сидеть и слушать, как она так говорит о маме, о том, что приносила ей пиво из пабов. Мама за всю жизнь капли в рот не взяла. Она была уважаемой, богобоязненной женщиной с рождения и до смерти.

Крестуэлл. Перестань, Дора. Не могла она быть богобоязненной с того дня, как родилась.

Мокси. Ты думаешь, все это очень забавно, да?

Крестуэлл. Не могу отрицать, тут есть над чем посмеяться, во всяком случае, для меня.

Мокси. Ты не слышал ее! Не слышал всю ту черную ложь, которую она…

Крестуэлл. Ты ошибаешься, Дора. Большая часть сказанного твоей сестрой не осталась для меня тайной. Для этого потребовалось всего лишь приложить ухо к замочной скважине.

Мокси. Я никогда ей этого не прощу. Никогда, никогда, никогда.

Крестуэлл. А теперь иди. Не то они начнут задаваться вопросом, что с тобой случилось.

Мокси (на грани слез). Ох, Фред…

Крестуэлл. Нет, нет, только не это (хватает чей-то недопитый стакан с «мартини»). Вот… выпей залпом.

Мокси. Нет… мне лучше не…

Крестуэлл. Выпей. Такой пьянчужке, как ты, не повредит.

Мокси осушает стакан.

Так-то лучше. И теперь иди. Подбородок выше, зубы сцеплены, плечи расправлены… и вперед!

Мокси. Ох, Фред.

Крестуэлл. В последнее время ты читала какие-нибудь хорошие книги? (Берет ее за руку).

Картина 2

Часом позже. Алиса бродит по комнате, собирает стаканы для коктейля, ставит на поднос. Входит Крестуэлл.

Крестуэлл. Шевелись, Алиса. Ты нужна миссис Граббе на кухне.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. И вот что еще, Алиса. Обслуживать сидящих за столом, разумеется, большая честь, но при этом нет никакой необходимости так тяжело дышать, как это делала ты.

Алиса. Извините, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. Вот и только что, подходя к будущей графине Маршвудской с блюдом моркови в сметанном соусе, ты дышала как паровоз, тащащий в гору длиннющий грузовой состав.

Алиса. Я ничего не могла с собой поделать, действительно, не могла! Увидеть в четверг, как ее пытали японцы, а уже в субботу подавать ей морковь в сметане… У меня просто перехватывало дыхание.

Крестуэлл. Если причина в этом, Алиса, думаю, жалоб не последует.

Алиса. Спасибо, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл. И вышколенным слугам негоже смотреть на миссис Мокстон, как смотрела ты, с выпученными глазами и открывшимся ртом.

Алиса. Но это был такой сюрприз, она — за столом, роскошно одетая, у меня чуть не случился припадок.

Крестуэлл. Если ты склонна к припадкам, Алиса, тебе следовало предупредить об этом заранее.

Алиса, Что все это значит, мистер Крестуэлл?

Крестуэлл. Это ты о чем?

Алиса. О миссис Мокстон, которая внезапно обедает с ними, а не с нами, и носит на руке браслет ее светлости.

Крестуэлл. Это социальный эксперимент, основанный на древнем и неправильном предположении: раз мы все равны в глазах Господа, то должны быть равными в глазах себе подобных.

Алиса. Ой!

Крестуэлл. А тот факт, что положительного результата подобные эксперименты никогда не давали, да и дать не могут, останавливает идеалистов от решительного марша к Утопии.

Алиса. А что такое Утопия?

Крестуэлл. Воображаемая стерильная абстракция, где сплошь хорошие и добрые люди и никто не прислуживает за столом.

Алиса. Понимаю. Салат-бар?

Слышится звонок.

Крестуэлл. Входная дверь! Кого это черт принес? Быстро заканчивай, Алиса, и возвращайся к миссис Граббе.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Крестуэлл торопливо уходит.

Алиса быстренько вываливает содержимое пепельниц в корзинку для мусора, собирает остававшиеся стаканы, ставит на поднос и уже собирается уйти, когда открывается дверь и Крестуэлл вводит в комнату Дона Лукаса. Алиса замирает и таращится на него, разинув рот. Дон Лукас — очень красивый мужчина. Ему около сорока лет. Лицо загорелое, одежда спортивного покроя от лучших портных. И он слегка пьян.

Крестуэлл. Я доложу его светлости о вашем прибытии.

Дон. Эй… минутку… не делай этого. Я не знаком с графом… и хочу видеть не его. Мисс Фрейл, вот с кем я хочу повидаться… Мисс Миранда Фрейл.

Крестуэлл. Очень хорошо, сэр (поворачивается, чтобы уйти).

Дон. Прежде чем ты скажешь ей, что я здесь, могу я… (он смотрит на Алису) … могу я поговорить с тобой?

Крестуэлл (обращается к Алисе). Три глубоких вдоха, Алиса, через нос. А теперь закрой рот и можешь идти.

Алиса. Хорошо, мистер Крестуэлл.

Она уходит.

Крестуэлл. Так что вы хотели сказать, сэр?..

Дон. Послушай… я — Дон Лукас…

Крестуэлл. Да, сэр. Я сразу вас узнал. Если позволите сказать, сэр, с удовольствием, смешанным со страхом.

Дон. Не понимаю тебя.

Крестуэлл. Если я не ошибаюсь, вы желаете поговорить с мисс Фрейл… лично?

Дон. Да… совершенно верно… хочу. Мисс Фрейл и я… ну, мы очень давние друзья.

Крестуэлл. Именно это обстоятельство, сэр, и стало причиной того, что к огромной радости, которую вызвала у меня наша спонтанная встреча, примешалась толика предчувствия дурного.

Дон. Чего, чего?

Крестуэлл. При всем нашем затворничестве, даже здесь, в вакууме кентской глубинки, мы не полностью отрезаны от большого мира. У нас есть возможность, спасибо серебряному экрану и различным периодическим изданиям, с неугасающим интересом следить за перипетиями вашей общественной и личной жизни. Вы очень популярны в здешних краях, мистер Лукас.

Дон. Премного тебе благодарен. Я бы не отказался от стаканчика виски, если тебя это не затруднит.

Крестуэлл. Конечно, сэр. Желаете коктейль, чистое виски или со льдом?

Дон. Однако! Ты молодец. Знаешь все ответы.

Крестуэлл. Кроме одного. На мой вопрос.

Дон. Ладно. Будь по-твоему. Со льдом.

Крестуэлл (подходит к столику с бутылками). Очень хорошо, сэр.

Дон. Благодарю. Как тебя зовут?

Крестуэлл (кладет в стакан кубики льда). Крестуэлл, сэр. Фредерик Крестуэлл.

Дон. Как ты сам видишь, Фред, мне нужна твоя помощь. Я попал в передрягу.

Крестуэлл. В какую из передряг, сэр? Профессиональную, юридическую, эмоциональную?

Дон. С таким богатым лексиконом ты бы мог писать в Голливуде сценарии и заработать на этом кучу денег.

Крестуэлл. В редкие моменты меланхолических размышлений, сэр, такая идея приходила мне в голову. Но, если взвесить все за и против, я чувствую, что нигде я не буду так счастлив, как здесь (он приносит Дону стакан виски со льдом).

Дон. Благодарю (берет стакан, пьет). Я хочу поговорить с тобой, как мужчина с мужчиной.

Крестуэлл. Любой другой подход, сэр, был бы, как минимум, забавным.

Дон. Твой граф. Он действительно собирается жениться на Миранде… мисс Фрейл… или это рекламный ход? Я хочу точно знать, что готовится?

Крестуэлл. Если вы голодны, сэр, после столь долгой поездки, я могу принести вам курицу и салат.

Дон (выказывает признаки раздражения). Перестань хоть на минуту ломать комедию, а? Для меня это очень важно. Три дня назад я услышал об этом по радио и тут же прыгнул в самолет. Я должен знать, все действительно серьезно или это очередная придумка пиарщиков киностудии.

Крестуэлл. Боюсь, сэр, это действительно серьезно.

Дон. Она не может так поступить со мной! Просто не может! Я должен увидеться с ней, Фред! Увидеться наедине, прямо сейчас, и ты мне это устроишь!

Крестуэлл. Они сейчас обедают, сэр. Я просто не представляю себе, как вытащить ее из-за стола.

Дон. Тебе нет нужды говорить, что это я. Скажи, что приехал репортер из журнала «Лайф». Она пойдет на все, лишь бы о ней написали в «Лайфе».

Крестуэлл. Так много знаменитостей хотят одного и того же.

Дон. Скажи, что речь идет о четырехполосной статье в следующем номере с ее фотографией на обложке. Это ее проймет. Это проймет кого угодно.

Крестуэлл. Я сделаю все, что смогу.

Крестуэлл выходит.

Дон идет к столу с бутылками, наливает себе виски и начинает кружить по комнате.

Через несколько мгновений появляется Миранда. Увидев, кто ее ждет, торопливо закрывает за собой дверь.

Миранда (не веря своим глазам). Пити!

Дон (с отчаянием в голосе). Пити!

Миранда (в ярости). Сукин ты сын!

Дон (с еще большим отчаянием в голосе). Пити!

Миранда. Даже не думай! Я никогда тебя не прощу! Никогда. Никогда, никогда!

Дон (направляется к ней). Дорогая! Я должен поговорить с тобой! Должен! Я схожу с ума!

Миранда. Не подходи ко мне. Ты… ты змей!

Дон. Я перелетел Атлантику, в экономклассе, потому что в первом не было ни одного свободного места, а ты называешь меня змеем.

Миранда. Ты и есть змей. Не хочу больше тебя видеть. Я сказала тебе об этом, когда ушла от тебя, и с тех пор ничего не изменилось.

Дон. Это были только слова, Пити, сердцем ты чувствуешь совсем другое.

Миранда. Это не слова! Я вычеркнула тебя из своей жизни, отрубила, как засохшую ветвь.

Дон. Пити!

Миранда. И прекрати называть меня Пити! Все кончено!

Дон (вновь в голосе слышится раздражение). Я — не засохшая ветвь, и ты это знаешь (хватает ее за плечо). Посмотри на меня!

Миранда (вырываясь). Оставь меня в покое!

Дон (страстно целуя ее). И что теперь… я — засохшая ветвь?

Миранда (освободившись от его объятий). Как ты посмел! Как ты посмел!

Дон. Я без ума от тебя. Три последних года я был без ума от тебя!

Миранда (презрительно). Без ума от меня! А как насчет Биджи Ламе, Зенды Хикс и этой польской псевдо-принцессы, для которой Дарил Занук устроил бал?

Дон. Она для меня ничего не значили, ничего, и ты это знаешь! Они всего лишь корабли, проплывшие мимо ночью.

Миранда. Может, и корабли, но перед тем, как выйти в открытое море, они бросали якорь в твоем доме в Санта-Монике.

Дон, Так мы опять возвращаемся к старому?

Миранда. Будь уверен. Я отдала тебе все, что могла отдать, мое сердце, мои грезы, мою нежность…

Дон. Все, кроме места на афишах. Помнишь «Мое глупое сердце»?

Миранда. Твоя фамилия стояла прямо под названием. Это был твой первый блокбастер, а потому ты получил даже больше, чем мог ожидать.

Дон. Меня все равно отметили в рецензиях.

Миранда. В «Голливудском репортере» тебя разнесли в пух и прах, в «Нью-Йоркере» стянули штаны и выпороли. Если это называется «отметить в рецензии», то да, тебя отметили.

Дон (с напором). Нам больше незачем об этом волноваться, не так ли? Теперь мои фильмы приносят киностудии больше денег, чем когда-либо приносили твои, даже до того, как ты заскользила вниз.

Миранда (в ярости). Заскользила вниз!

Дон. Ты думаешь, я не знаю, почему ты выходишь замуж за этого титулованного парня? Ты думаешь, весь мир не знает? Все потому, что ты катишься под гору и уже давно, начиная с «Екатерины Великой»!

Миранда (злобно). Это я качусь под гору? Может, тебе это не известно, но в «Метро-Голден-Мейер» мне готовы предложить любые условия, лишь бы я согласилась сыграть в «Грешных годах». Они обхаживают меня уже не одну неделю.

Дон. Последние восемнадцать месяцев они обхаживают всех голливудских звезд, уговаривая их согласиться на участие в съемках фильма по этому дерьмовому сценарию.

Миранда. Убирайся, Дон! Меня от тебя тошнит! Убирайся!

Дон. Я никуда не уйду, пока не сочту, что мне пора. А сейчас я бы хотел кое-что сказать этому твоему графу.

Миранда (меняет тактику). Дон, пожалуйста, уйди… пожалуйста! Ради того, что мы значили друг для друга, ради того хорошего, что мы пережили вместе, не врывайся туда, не устраивай сцену, не порти мне жизнь. Пожалуйста!

Дон, Ты любишь этого парня?

Миранда. Да, конечно, люблю.

Дон. Действительно любишь его? Так же сильно, как любила меня?

Миранда (с выражением муки на лице). Пожалуйста, уходи, Дон… они появятся здесь через минуту!

Дон (упорствует). Так же сильно, как любила меня?

Миранда. Тут другое. Я хочу сказать, нельзя любить разных людей одинаково.

Дон. Я без ума от тебя, Пити. Я боролся с собой. Старался забыть тебя. С той самой ссоры, с того самого вечера, когда ты швырнула в меня свою статуэтку «Оскара», я пытался изгнать тебя из своего разума, из своего сердца…

Миранда (тронутая его словами). Не надо… пожалуйста, ничего больше не говори!

Дон (идет к ней). Пити!

Миранда. Уходи, ты должен уйти.

Дон (галантно). Хорошо, я уйду. Я знаю, между нами все кончено. Я знаю, теперь у меня нет ни малейшей надежды. Я только хотел в этом убедиться (он тоскующе смотрит на нее). Прощай, Пити. Нам было так хорошо вместе.

Миранда (дрожащим голосом). Прощай, Пити…

Очень осторожно, очень нежно, он обнимает ее, целует. В этот самый момент в комнату входит Фелисити. Миранда и Дон отпрыгивают друг от друга.

Фелисити. Я пришла спасать вас, Миранда, но, как я вижу, в этом не было необходимости.

Миранда (с завидным хладнокровием). Это один из моих самых давних друзей. Мы всего лишь прощались.

Фелисити. Но он ведь только что приехал!

Дон. Я должен вернуться в Лондон.

Миранда (гордо). Это Дон Лукас. Дон, это графиня Маршвудская.

Фелисити (в восторге). Я подумала, что узнала вас, но просто не могла поверить своим глазам. Какой удивительный сюрприз!

Дон (очень довольный). Благодарю вас, мэм.

Фелисити. Вы, конечно же, не собираетесь сегодня добраться до Лондона?

Дон. К сожалению, я должен… я…

Фелисити. Ерунда. Не хочу и слышать об этом. Это долгая ужасная дорога, в темноте, под проливным дождем…

Миранда. Дождя сейчас нет.

Фелисити. Сейчас нет, но обязательно пойдет, когда он доберется до Кантербери. По-другому у нас не бывает. А кроме того, я не могу позволить мистеру Дону Лукасу прокрасться в наш дом и выскользнуть из него, никем не замеченным. Иначе завтра меня забросают камнями.

Миранда. Этим вечером ему нужно вернуться в Лондон. Завтра утром у него важные переговоры.

Фелисити. Кто-нибудь слышал о людях, которые проводят переговоры в воскресенье утром? Мистер Лукас, я решительно настаиваю, чтобы вы остались у нас как минимум до завтрашнего утра (она решительно звонит в колокольчик).

Миранда. Но, леди Маршвуд… действительно…

Фелисити (весело). Дорогая Миранда, вы действительно должны позволить мне сделать все по-своему. Вы еще не вышли замуж за Найджела, знаете ли, так что пока я — хозяйка этого дома, и намерена править здесь железной рукой до самого последнего момента (она дружелюбно похлопывает Миранду по руке и поворачивается к Дону). Крестуэлл снабдит вас всем необходимым, пижамой, бритвой, зубной щеткой. Пожалуйста, мистер Лукас! Ваш отказ ужасно меня обидит.

Миранда. Но…

Дон (глядя на Миранду). Премного благодарен, леди Маршвуд. Я принимаю ваше приглашение.

Миранда. Дон!

Входит Крестуэлл.

Крестуэлл. Вы звонили, моя госпожа.

Фелисити. Да, Крестуэлл… Мистер Дон Лукас остается на ночь. Вы проследите, чтобы у него было все необходимое, не так ли?

Крестуэлл. Разумеется, моя госпожа. Японская комната?

Фелисити. Да (обращаясь к Дону). Надеюсь, Японская комната не вызывает у вас неприятных ассоциаций? Я хочу сказать, японцы не сделали вам ничего плохого?

Дон. Нет, мэм.

Фелисити. Я так рада. Ничего особо японского там и нет. Только обои и не слишком удачная картина с карпом. Зато из окон открывается прекрасный вид, и в ясную погоду можно даже увидеть Дуврский замок. Вы бывали в Дуврском замке?

Дон, Нет, мэм. В Англии я впервые.

Фелисити. Боюсь, вы выбрали не самое лучшее время для поездки, но у нас все равно есть, чем гордится. Крестуэлл, если вас не затруднит, дайте знать его светлости о приезде мистера Лукаса, и попросите их поторопиться. Кофе мы будем пить здесь.

Крестуэлл. Будет исполнено, моя госпожа.

Он выходит.

Фелисити. Эта какая-то фантастика. Когда в последний раз я видела вас и Миранду вместе, вы несли ее, практически обнаженную, через горящую деревню! Желаете выпить?

Дон. Спасибо… большое спасибо.

Фелисити. Бутылки там, надеюсь, вы справитесь сами. Вы не хотите вернуться в столовую, не так ли, Миранда, и доесть этот приторный десерт?

Миранда (смирившись). Нет, не хочу.

Фелисити. Тогда присядьте, дорогая, и расслабьтесь. Я думаю. Нам всем нужно расслабиться. Такой невероятно волнительный день! Сначала приехали вы и Найджел, потом внезапный вечерний приезд мистера Лукаса, да еще эти девчонки, герлгайды, толкущиеся по саду.

Дон (подходя с полным стаканом). Герлгайды?

Фелисити. Это истинно английский институт, организация, объединяющая девочек. Не знаю, есть ли такая у вас в Голливуде. Великолепная, между прочим, идея. Девочек учат всему, что только можно, и как делать искусственное дыхание, и как разжечь костер из сырых дров. Если станет известно, то вы здесь, мистер Лукас, они, скорее всего, возьмут дом штурмом.

Входит Найджел. Лицо, мягко говоря, недовольное.

Фелисити (радостно). А вот и ты, Найджел… это мистер Дон Лукас… мой сын, лорд Маршвуд.

Дон (направляясь к нему). Большой привет!

Найджел (без энтузиазма). Добрый вечер.

Фелисити. Он специально приехал из Лондона, чтобы попрощаться с Мирандой. Они — давние друзья, знаешь ли.

Найджел. Да. Я знаю.

Фелисити. И, поверишь ли, он собирался тут же отправиться в обратный путь! Можно ли представить себе больший абсурд? К счастью, мне удалось убедить его остаться у нас хотя бы на эту ночь.

Найджел. Остаться на ночь!

Фелисити. Да. Не волнуйся. У Крестуэлла все под контролем. Мы остановились на Японской комнате, потому что из окон открывается прекрасный вид.

Найджел. Конечно. Отличная идея. Ты, как всегда, все продумываешь, мама.

Входят леди Хейлинг, Мокси, адмирал Хейлинг и Питер.

Фелисити (представляет всех). Синтия, это мистер Дон Лукас. На самом деле его представлять не нужно, не так ли? Леди Хейлинг.

Леди Хейлинг. (пожимая руку Дону). Добрый вечер.

Фелисити. Миссис Мокстон… мистер Лукас… адмирал Хейлинг… и мой племянник, Питер Инглтон.

Все здороваются друг с другом. Леди Хейлинг садится на диван рядом с Мирандой. Мокси садится на стул около Фелисити. Мужчины стоят.

Мистер Лукас в Англии впервые. Только представьте себе!

Леди Хейлинг. Поразительно! (Обращаясь к Дону). Надеюсь, вам здесь понравилось?

Дон. Да, мэм.

Адмирал Хейлинг. Однажды я был в Америке. В 1922. В Норфолке, штат Виржиния. Вы это знаете?

Дон. Нет, сэр.

Адмирал Хейлинг. Я командовал миноносцем в Вест-Индии. А в Норфолк нам пришлось зайти из-за неполадок с паровым котлом. Там было чертовски жарко.

Фелисити. Как я понимаю, жара не помешала ремонту парового котла.

Входит Крестуэлл с подносом, на котором кофейные принадлежности. Ставит поднос на стол.

Спасибо, Крестуэлл. Думаю, вы можете поставить в кабинете стол для бриджа. Возможно, мы захотим поиграть чуть позже.

Крестуэлл. Будет исполнено, моя госпожа.

Уходит из библиотеки.

Фелисити. Вы играете в бридж, мистер Лукас?

Дон. Нет, мэм. Я предпочитаю покер.

Фелисити. Мой покойный муж обожал покер. Какая жалость, что его нет с нами.

Параллельно Фелисити разливает кофе, а Питер и Найджел передают чашки.

Питер (обращаясь к Дону). Вы собираетесь надолго задержаться в Англии.

Дон. Нет. Должен вернуться в Америку. Скоро начнутся съемки нового фильма.

Фелисити. Как интересно! И о чем фильм… если это не секрет?

Дон (пристально глядя на Миранду). Нет, не секрет. Это старая история, едва ли не самая старая в мире. О бродяге.

Фелисити. Какой странный сюжет для фильма.

Дон (по-прежнему не сводит глаз с Миранды). Этому бродяге некуда идти, незачем жить, вот он и бродит повсюду, мечтая о смерти.

Миранда (пытаясь остановить его). Дон!

Фелисити. Как все грустно. А счастливая концовка будет?

Дон (печально). Нет, мэм… не может быть у такого фильма счастливой концовки… совершенно не может… извините меня.

Дон торопливо выходит через французские окна.

Фелисити (после короткой паузы). Бедный мистер Лукас! Кажется, он чем-то расстроен. Тебе лучше пойти за ним, Питер и, ради Бога, не подпускай его к кустам. Если Элси Мамби увидит его, то начнет так визжать, что сюда сбежится вся деревня.

Питер. Хорошо.

Выбегает за Доном.

Найджел. Ты знала о его приезде, Миранда?

Миранда. Разумеется, нет.

Найджел. Я думаю, ты поступила неблагоразумно, мама, пригласив его остаться.

Фелисити. Было бы куда более неблагоразумно позволить ему возвращаться ночью в Лондон. Не только неблагоразумно, но еще и негостеприимно.

Найджел. Я думаю о Миранде.

Фелисити. И он тоже. Именно это его и расстраивает. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы приободрить его. Теперь я даже думаю, что нам следовало поселить его не в Японской комнате, а в старой детской. Там такой веселенький фриз с кроликами. Ты его очень любил, когда был маленьким.

Крестуэлл выходит из кабинета.

Крестуэлл. Столик для бриджа готов, моя госпожа.

Фелисити. Благодарю, Крестуэлл. Отсюда ничего не убирайте. Вдруг мы захотим еще кофе.

Крестуэлл. Очень хорошо, моя госпожа.

Он выходит.

Найджел (вероятно, подозревая некий заговор, а также крайне злой. Говорит ледяным тоном). Перед обедом ты спрашивала меня, мама, когда мы с Мирандой собираемся пожениться.

Фелисити. Разумеется, спрашивала, дорогой. Нам всем не терпится это узнать.

Найджел. И я ответил, если ты помнишь: «Как можно скорее».

Фелисити. Конечно, помню.

Найджел. Так вот, я передумал.

Миранда. Найджел!

Найджел. Это произойдет еще раньше. Я уже получил лицензию, и мы поженимся в понедельник. Поедем в Лондон утром и поженимся во второй половине дня.

Фелисити. Не слишком ли это импульсивное решение, дорогой?

Найджел. Мне все равно, импульсивное оно или нет. Все будет, как я сказал.

Мокси (поднимаясь). Нет, не будет.

Фелисити. Мокси… пожалуйста…

Найджел (обращаясь к Мокси). Я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеете вы?

Мокси (очень огорчена). Извините, моя госпожа… больше не могу этого выносить, действительно, не могу!

Найджел. О чем вы говорите?

Мокси. О вас и мисс Миранде Фрейл, мой господин. Вы не женитесь на ней ни в понедельник, ни в другой день следующей недели. Вы вообще на ней не женитесь.

Найджел. Вам-то что до этого? Вы сошли с ума?

Фелисити. Мокси, дорогая, ради Бога, ничего больше не говори. Толку не будет.

Леди Хейлинг. Пусть говорит, Фелисити, раз уж начала. Нужно же прояснить обстановку.

Найджел. Прояснить обстановку?

Мокси (обращаясь к Фелисити). Я буду очень сожалеть, если вы подумаете, моя госпожа, что я вас подвела, но я не могу продолжать эту игру, продолжать делать то, что считаю неправильным, и чего, по моему глубокому убеждению, не следовало и начинать. Раз уж все зашло так далеко, я хочу, чтобы его светлость узнал несколько фактов, прежде чем он женится на моей сестре.

Миранда (в ужасе… подпрыгивает). Господи! Дора!

Мокси. Совершенно верно, дорогая… Дора! Та самая, которая била тебя, когда была пьяна, а потом умерла то ли в канаве, то ли на помойке!

Фелисити! Боже! Вот теперь ситуация вышла из-под контроля.

Миранда. Что ты здесь делаешь? Я не понимаю… Я думала, ты умерла.

Мокси. Ты никогда так не думала… тебе всегда было наплевать, жива я или мертва. И, как видишь, я здесь, живая и брыкаюсь. А если ты уже видишь себя хозяйкой этого дома, где я прожила девятнадцать лет, то советую тебе расстаться с этой мыслью.

Миранда (величаво). Пожалуйста, Найджел… Я бы хотела подняться в свою комнату, если ты не возражаешь. Все это крайне неприятно.

Мокси. Одну минуту. Тебе придется выслушать все, что я собираюсь сказать, и нет смысла прикидываться утонченной дамой, потому что маски сброшены, и никакое притворство не вернет их на место.

Миранда (в ярости). Это невыносимо!

Мокси. Ты чертовски права, это невыносимо. Все это звучало так трогательно, ты, стоящая у лачуги, глядя на окно комнаты, где умерла твоя мать, да только, к твоему сведению, мама умерла в больнице святого Томаса. И, будь уверена, она бы не умерла вовсе, если бы ты не разбила ее сердце, потому что вела себя, как шлюха, и сбежала в Америку с этим скользким агентом!

Миранда. Как ты смеешь так говорить со мной? Не слушайте ее! Не слушайте ее!

Мокси. Все это правда, Фрида, и ты это знаешь. Я бы не сказала ни слова, если бы ты не завела разговор о том, что родилась в канаве, под звуки колоколов церкви Боу. Нищета и грязь, однако! Ты родилась в доме три по Стейшн-Роуд в Сидкапе, и, если могла слышать колокола церкви Боу из Сидкапа, то у тебя, должно быть, слух гончей!

Миранда (плюхается на диван). Я не могу больше это слышать! Не могу! Не могу! Уведи меня отсюда, Найджел… уведи меня отсюда!

Миранда. Если его светлость и уведет тебя отсюда, а потом трижды женится на тебе, я все равно останусь твоей сестрой. И тебе это лучше запомнить.

Фелисити. Действительно, Мокси, ты наговорила достаточно.

Мокси. Еще нет, моя госпожа… должна добавить пару слов, с тяжелым сердцем. Я покидаю этот дом навсегда, ранним утром. Больше не могу быть служанкой вашей светлости, не могу. Все кончено. Прощайте, моя госпожа…

Выбегает из комнаты.

Занавес

Действие третье

Следующее утро, примерно половина десятого. Питер лежит на диване, читает «Обсервер». Входит Крестуэлл.

Крестуэлл. Вы звонили, сэр?

Питер. Да, Крестуэлл. Что-то мне одиноко. Дом похож на могилу. Где все?

Крестуэлл. Его светлость уехал ранним утром. Сказал, что покатается верхом. Ее светлость позвонила в обычное время, но еще не спустилась. Мисс Фрейл не звонила насчет завтрака, как и мистер Лукас.

Питер. А что Мокси?

Крестуэлл. Очень подавлена, сэр. Собирает вещи.

Питер. Она действительно уезжает?

Крестуэлл. Да, сэр, в Бексхилл… говорит, что у нее там друзья. Собирается сесть на поезд, который отходит из Дила в четверть двенадцатого. Сегодня воскресенье, так что добираться придется с тремя пересадками, но она непреклонна.

Питер. Господи! Бедная Мокси! Это чертовски несправедливо.

Крестуэлл. Я думаю, рано еще терять последнюю надежду на счастливый исход, сэр. Миссис Мокстон, и это свойственно большинству женщин, склонна позволять эмоциям брать над ней вверх. Ее светлость, с другой стороны, такого не допускает.

Питер. Надеюсь, ты прав, Крестуэлл.

Крестуэлл. Если уж на то пошло, я чертовски уверен, что прав.

Входит Дон Лукас, очень мрачный.

Питер. Доброе утро. Как вы?

Дон. Ужасно.

Питер. Похмелье?

Дон. Знаете, дружище, гаданием вы сможете заработать целое состояние.

Крестуэлл. Коктейль «лошадиная шея» приведет вас в норму, сэр.

Дон. Боюсь, и «жирафья шея» не позволит мне ходить, не говоря уж о том, чтобы вести автомобиль.

Крестуэлл. Но вы же не собираетесь уезжать?

Дон. Еще как собираюсь! Уеду, как только из головы уйдет туман.

Крестуэлл. Предоставьте это мне, сэр, мы скоренько приведем вас в чувство! Прошу меня извинить…

Торопливо уходит.

Питер. Почему бы вас не присесть?

Дон. Потому что уже не встану, если сяду.

Питер. Вчера вечером, в саду, вы обещали мне взять себя в руки и смотреть в будущее с улыбкой.

Дон. То было вчера. Сегодня все иначе.

Питер. Надеюсь, вы больше не плакали?

Дон. Послушайте, Пити… (замолкает). Господи!

Питер. Что такое?

Дон. Назвал вас Пити… сорвалось с языка.

Питер. Я не против.

Дон. Для меня в мире есть только одна Пити.

Питер. Рад это слышать.

Дон. Вчера вы так помогли мне, так помогли, и, если вы думаете, что я это забуду, то вы — сумасшедший. Мы — друзья, не так ли?

Питер. Разумеется, друзья.

Дон. Мне так приятно это слышать, честное слово.

Питер. Я рад.

Дон. Дружба — такая редкость в этом проклятом Богом мире. Как насчет того, чтобы скрепить ее рукопожатием?

Питер. Почему нет, если вы считаете, что это необходимо.

Дон (крепко пожимает ему руку). Молодчина!

Входит Фелисити.

Фелисити. И что тут происходит?

Питер. Жмем друг другу руки.

Фелисити. Доброе утро, мистер Лукас. Вас-то я и хотела видеть. Питер, дорогой, пожалуйста, выйди на минутку в сад.

Питер. От сада меня уже тошнит.

Фелисити. Тогда в кабинет… куда угодно. Я хочу поговорить с мистером Лукасом наедине.

Питер. Хорошо.

Он берет газету и уходит в кабинет.

Фелисити. Присядьте, мистер Лукас… Дон. Ничего, что я называюсь вас Дон? У меня такое ощущение, что мы — давние друзья.

Дон. Благодарю вас, мэм.

Фелисити. И вы должны называть меня Фелисити. Мэм звучит так непривычно.

Входит Крестуэлл, на подносе высокий стакан имбирного эля с коньяком и три таблетки аспирина.

Крестуэлл. Ваша «лошадиная шея», сэр.

Дон (берет стакан и таблетки). Благодарю.

Крестуэлл. Сначала проглотите три таблетки аспирина, сэр, а потом выпейте все маленькими глотками.

Фелисити (ослепительно улыбнувшись). Совсем, как в прежние времена, не так ли, Крестуэлл? Только покойный лорд Маршвуд всегда разжевывал аспирин.

Крестуэлл. Молодой Уиллис уже здесь, моя госпожа. Приехал в четверть девятого.

Фелисити. Скажите ему, пусть еще немного подождет. Возможно, мы сообщим ему что-то сенсационное.

Крестуэлл. Очень хорошо, моя госпожа.

Он уходит.

Дон. Похоже, вчера вечером я перебрал и вел себя непристойно. Извините.

Фелисити. Даже если вы и вели себя непристойно, Дон, вас можно понять. Вы же испытывали сильнейший эмоциональный стресс, не так ли?

Дон. Да. Пожалуй.

Фелисити. И продолжаете испытывать?

Дон. Мэм… Фелисити, я собираюсь уехать, как можно скорее. Я же знаю, что на этот раз победу мне не одержать.

Фелисити. Не сдавайтесь, Дон, не сдавайтесь!

Дон. Не следовало мне врываться сюда и выставлять себя на посмешище. Теперь я это понимаю. Без толку влюбляться без ума, если тебе не отвечает тем же, не так ли? Между Мирандой и мной все закончилось, давно закончилось, только мне не хватало ума в это поверить.

Фелисити. Вы в этом так уверены?

Дон. Как мне вас понимать?

Фелисити. Я — мать Найджела, а потому мне вдвойне трудно говорить об этом. Могу я вам довериться? Действительно довериться?

Дон. Конечно же, можете.

Фелисити. Мне свойственна сентиментальность, и я всегда верила, может, и зря, что никому и ничему не дозволено разлучать двух людей, если они любят друг друга. Намечаемая женитьба моего сына на Миранде — ошибка, ужасная, трагическая ошибка, потому что любит она вас, вы — ее истинная и единственная любовь. Так она мне сказала.

Дон (не веря своим ушам). Так вам сказала?

Фелисити (с мягкой улыбкой). Может, не словами, но я — женщина, Дон, и сразу поняла, увидев вас вместе, по выражению ее глаз, по тону ее голоса, что ее сердце, ее упрямое, капризное сердце принадлежит вам.

Дон. Она сказала мне, что я — змей, и она больше не хочет меня видеть. Она сказала, что я — засохшая ветвь.

Фелисити. Люди говорят такое, лишь когда они без памяти влюблены. Я вам удивляюсь Дон, честное слово, удивляюсь!

Дон (встает, прохаживается по комнате). Так что мне делать? Она выходит замуж. Все решено.

Фелисити. Вы меня разочаровываете, Дон. Когда я думаю о вашей решительности и находчивости в горящей деревне и смотрю на вас сейчас…

Дон. Там было кино. В реальной жизни все не так, как в фильмах.

Фелисити. Обычно не так, признаю, но, по-моему, иной раз и в жизни все может быть, как в кино. Почему нет?

Дон. Но что я могу сделать?

Фелисити. Ничего не делайте. Просто ждите. А главное, держитесь, не признавайте своего поражения.

Через французские двери входит Найджел. Он в костюме для верховой езды.

Доброе утро, дорогой. Прогулка верхом доставила тебе удовольствие?

Найджел. Нет.

Фелисити (поднимается, подходит к двери в кабинет). Питер…

Найджел (обращаясь к Дону, мрачно). Доброе утро. Надеюсь, спали вы хорошо.

Дон (смущенно). Да… благодарю.

Питер (входит). Что случилось?

Фелисити. Как можно задавать такой вопрос, дорогой? Ты же прекрасно знаешь, по утрам в воскресенье ничего не случается. Дон хочет осмотреть нашу церковь… не так ли, Дон? Я подумала, что ты мог бы показать ее ему (обращаясь к Дону). Колокольня норманская, но все остальное построено значительно позже.

Дон. Позже?

Фелисити. Ты также можешь показать ему дом миссис Данлоп. Он неподалеку.

Питер. Насчет церкви у меня возражений нет, но к миссис Данлоп я ни ногой.

Фелисити. Она стала гораздо лучше. После смерти мужа значительно подобрела. Отправляйтесь, вы оба.

Дон. Хорошо, мэм… Фелисити.

Питер (смиренно). Ладно, пошли.

Дон и Питер уходят.

Фелисити. Мэм Фелисити. Чисто по-американски, не так ли? Как бабушка Мозес.

Найджел. Мама, я хочу с тобой поговорить.

Фелисити (идет к письменному столу). Не сейчас, дорогой. У меня миллион дел, которые нужно сделать до того, как мы пойдем в церковь. Миссис Граббе ждет меню на сегодня, и молодой Уиллис приехал еще в четверть девятого.

Найджел. Молодой Уиллис?

Фелисити. Да, дорогой. Если ни ты, ни Миранда не дадите ему интервью, это сделаю я. Я думаю, что прежде всего мы должны дать интервью «Кентиш таймс». Можешь не опасаться, что я сболтну лишнее. Расскажу ему несколько историй о юных годах Миранды. И если они не будут полностью соответствовать действительности, никто этого не заметит. Зато молодой Уиллис получит хороший материал для статьи.

Найджел. О юных годах Миранды ты не скажешь молодому Уиллису ни слова. Я тебе запрещаю!

Фелисити. На тебе это никак не отразится, дорогой. Интервью будет опубликовано в середине недели, а к тому времени ты и Миранда уедете на медовый месяц. Я полагаю, ты намерен куда-нибудь уехать на медовый месяц, не так ли?

Найджел. Нет смысла пытаться меня обмануть, мама. Нет смысла притворяться, что после вчерашнего вечера все осталось по-прежнему. Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Фелисити. Вчерашний вечер, разумеется, никого не порадовал, но я не считаю, что он в корне изменил ситуацию.

Найджел. Мама!

Фелисити. Ты сказал, и, как мне показалось, излишне громко, что уже получил лицензию, и вы с Мирандой поженитесь завтра во второй половине дня. Я же не ошибаюсь? Я думаю, для жителей деревни это будет удар. Все так ждали твоей свадьбы. В конце концов, у нас не происходило никаких событий с тех пор, как тот корабль затонул у Южного мыса.

Найджел. Я очень расстроен, мама. Ночью не сомкнул глаз. Утром ты видела Миранду?

Фелисити. Нет. А ты?

Найджел. Нет.

Фелисити. Тогда, думаю, тебе нужно с ней повидаться. Она, вероятно, тоже расстроена.

Найджел. Она тебе не нравится, так?

Фелисити. Разумеется, не нравится. Я думаю, она круглая дура.

Найджел. Мама!

Фелисити. А что может быть глупее этой выдумки с лачугами, пабами и канавами, если она родилась в таком пристойном районе Лондона, как Сидкап?

Найджел. Она просто романтизировала свое прошлое. Не вижу в этом никакого греха. В конце концов, она всю жизнь романтизировала себя и очень успешно. Думаю, это вошло в привычку.

Фелисити. Что ж, ей придется от этой привычки отвыкать. Мы не можем допустить, чтобы новая леди Маршвуд ходила по округе и всем рассказывала эту чудовищную ложь.

Найджел. Она нервничала, чувствовала себя неловко. Это же естественно. Возможно, не думала о том, что говорит.

Фелисити. А у меня создалось впечатление, что она держалась более чем уверенно, когда сидела на диване и маленькими глотками пила этот мерзкий сок. Почему она не могла выпить «мартини», как все?

Найджел. Твои претензии неразумны.

Фелисити. Иногда ты очень напоминаешь мне своего отца.

Найджел. Это ты к чему?

Фелисити. Он не смотрел дважды на женщину, если в той не чувствовалось неискоренимой посредственности. Я была спокойна за него на домашних приемах, но никогда — на скачках.

Найджел. Он тебя любил, не так ли?

Фелисити. Святое небо, да нет же! Не в этом смысле. Со временем он, конечно, привязался ко мне, но о любви не было и речи.

Найджел. Ну, он, возможно, сумел бы найти выход из этой ситуации. Я не могу.

Фелисити. Я тоже. Это сводит с ума, не так ли?

Найджел. Какое невероятное, ужасное совпадение!

Фелисити. Полностью с тобой согласна. Но, каким бы оно ни было, мы должны быть выше этого, не так?

Найджел. Мокси уезжает?

Фелисити. Да. В Бексхилл. Поезд отходит со станции в Диле в четверть двенадцатого.

Найджел. В Бексхилл?

Фелисити. Насколько мне известно, очаровательное место. Я присоединюсь к ней через несколько дней, когда уляжется вся эта суета. Она, разумеется, об этом не знает, да и вообще голова у нее, бедняжки, сейчас работает плохо.

Найджел. Но ты не можешь жить в Бексхилле!

Фелисити. Я и не говорю, что останусь там жить. Побуду несколько дней в отеле, а потом решу, куда бросить мои старые кости.

Найджел. Старые кости! У тебя нет ни малейшего желания покидать этот дом, да никогда и не было.

Фелисити. Вот тут ты ошибаешься. После того, как ты женишься на Миранде, я обязательно уеду. От этого спектакля с вышиванием меня будет трясти целую неделю.

Найджел. Как я могу жениться на ней? В сложившихся обстоятельствах?

Фелисити. Ты не можешь не жениться на ней только потому, что в пять лет она не танцевала под шарманку!

Найджел. Я думаю, твои шуточки совершенно отвратительны, мама, от них за милю несет дурным вкусом.

Фелисити. Нет смысла оскорблять меня, дорогой. Ты сам готовил себе постель и публично заявил о своем намерении улечься в нее как можно скорее. И я не знаю, как ты теперь выкрутишься. Уже слишком поздно.

Найджел. Я не говорил, что хочу выкрутиться. Я просто сказал: «Как я могу жениться на Миранде в сложившихся обстоятельствах?» И повторяю это снова. Как я могу?

Фелисити. А что думает об этом Миранда?

Найджел. Не знаю. Прошлой ночь она ушла спать вся в слезах и захлопнула дверь.

Фелисити. На твоем месте, дорогой, я бы взял ее на долгую прогулку и не возвращался бы, пока вы не найдете взаимоприемлемое решение. А еще лучше, попросил бы Крестуэлла собрать вам корзинку для пикника и повез бы ее на машине в бухту святой Маргарет.

Дон и Питер входят через французские двери. Оба тяжело дышат.

Господи! Вы так быстро вернулись?

Питер. Мы не смогли выйти за ворота. Там собралась вся деревня.

Фелисити (замечает, что рука Дона обернута платком). Дон… что у вас с рукой?

Питер. Это красные чернила из ручки Элси Мамби.

Фелисити. Питер, покажи, где можно вымыть руки.

Питер. Сюда. Если чернила засохнут, их не ототрешь.

Он и Дон уходят.

Фелисити. Утром я проснулась с ощущением, что день будет тяжелым, и, похоже, оказалась права.

Найджел. Этот плаксивый придурок останется у нас до скончания веков?

Фелисити. Он совсем не придурок, а очень обаятельный мужчина, и, будь в тебе побольше благородства, следовало бы попросить его стать шафером на вашей свадьбе!

Найджел (с горечью). Спасибо за все, мама. Ты меня утешила.

Выбегает из комнаты.

Фелисити вздыхает, и поворачивается к письменному столу. Входит Крестуэлл с подносом, на котором гора альбомов для автографов.

Крестуэлл. Положить их к остальным, моя госпожа?

Фелисити. Да, пожалуйста, Крестуэлл. И попросите молодого Уиллиса уехать. Боюсь, до второй половины дня никаких новостей для него у меня не будет.

Крестуэлл. Хорошо, моя госпожа.

Фелисити. И вот что еще, Крестуэлл. Подгоните автомобиль мистера Лукаса к парадному входу. Возможно, он нам понадобится. Вы передали мисс Фрейл мою просьбу?

Крестуэлл. Да, моя госпожа. Она должна спуститься с минуты на минуту.

Фелисити. Как она выглядит?

Крестуэлл. Бледновата, моя госпожа. Не думаю, что она хорошо спала. Она спрашивала насчет поездов в Лондон. Я сказал ей о том, что отходит от станции в Диле в четверть двенадцатого, с пересадками в Эшфорде и Мейдстоуне.

Фелисити. Не понимаю, почему этот поезд остается в расписании? Похоже, ни один человек не может добраться на нем до нужного места.

В этот момент входит Миранда. Очень бледная, одета в черное.

Крестуэлл. Других поручений не будет, моя госпожа?

Фелисити. Да, пока все, Крестуэлл.

Крестуэлл выходит из библиотеки.

Доброе утро, Миранда. Надеюсь, вы хорошо спали?

Миранда. Практически не сомкнула глаз.

Фелисити. Бедняжка, вы, должно быть, совершенно без сил! Хотите кофе, бульон, может, чего-то еще?

Миранда. Нет, благодарю. Ваш дворецкий сказал, что вам нужно срочно со мной поговорить.

Фелисити. Какой идиот! Ни о какой срочности речи нет. Я лишь хотела попросить вас об услуге.

Миранда. Услуге?

Фелисити. Да. Я хотела, чтобы вы дали эксклюзивное интервью местной газете. Я знаю, репортеры просто замордовали вас, но Уиллис — мой протеже, и это интервью будет так много для него значить.

Миранда. Боюсь, я не смогу, леди Маршвуд. Я уезжаю.

Фелисити. Уезжаете?

Миранда. Не могу здесь оставаться, под одной крышей с моей сестрой.

Фелисити. Но она здесь живет. Прожила под этой крышей девятнадцать лет.

Миранда. Мне все равно, где она живет. Не желаю больше ее видеть.

Фелисити. Боюсь, это невозможно. Я без нее не могу. Я к ней очень привязана.

Миранда. Она оскорбила и унизила меня, и я не заговорю с ней до конца своих дней.

Фелисити. Полагаю, она возражать не будет. В конце концов, в последние двадцать лет вы не были очень уж близки, не так ли?

Миранда. Задача просто неразрешимая.

Фелисити. Сложная, это точно, но решение все-таки есть. Мокси и я не все время проводим в доме. Иногда мы будем уезжать… в гости.

Миранда (в ужасе). Вы хотите сказать, что будете жить здесь и после нашей свадьбы?

Фелисити. Естественно, дорогая моя. Это и мой дом, знаете ли. Я жила здесь и когда Найджел женился первый раз. Разумеется, тот брак продлился недолго, но не по моей вине. Во всяком случае, я думаю, что не по моей.

Миранда. И Дора… Мокси… как ее ни назови… тоже будет здесь жить?

Фелисити. Разумеется.

Миранда. Но это невозможно! Невыносимо!

Фелисити. Для меня ее отъезд станет еще более невыносимым.

Миранда. Но вы должны понимать…

Фелисити. Без нее я абсолютно беспомощна… не успеваю ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину, волосы торчат во все стороны, я с головы до ног в шпильках.

Миранда. Послушайте, леди Маршвуд, я думаю, нам нужно окончательно с этим разобраться.

Фелисити. Несомненно. Что вы предлагаете?

Миранда. Я предлагаю купить Доре маленький коттедж и назначить достойную пенсию. Я не говорила об этом с Найджелом, но, думаю, он согласится.

Фелисити. Я не сомневаюсь, что согласится, но, видите ли, Мокси не нужна ему, чтобы каждое утро укладывать волосы, а мне нужна.

Миранда. Признаю, по отношению к Доре я вела себя не очень хорошо и сожалею об этом. Постараюсь, насколько возможно, загладить свою вину.

Фелисити. Вы же только что сказали, что не заговорите с ней до конца своих дней.

Миранда. Знаю, что сказала, сожалею и об этом. Я не спала всю ночь и нервы у меня на пределе.

Фелисити. Может, хотите таблетку успокоительного. Я меня в спальне есть пузырек «Фензика». Мокси знает, где он стоит.

Миранда. Нет, благодарю вас.

Фелисити. Этим утром мы все не в своей тарелке. Найджел, конечно же, нашел самый разумный выход. Отправился на прогулку верхом. Но мы все не могли последовать его примеру. Не хватило бы лошадей. Кстати, у Мей есть велосипед, которым она сейчас не пользуется…

Миранда. Вы не хотите, чтобы я выходила замуж за Найджела, не так ли?

Фелисити. На данный момент, нет, Миранда, но со временем я, конечно же, свыкнусь с этой идеей. Я очень легко приспосабливаюсь. Полагаю, поначалу нам всем придется идти на взаимные уступки, но постепенно мы обязательно притремся друг к другу.

Миранда. Притремся, значит?

Фелисити. Я понимаю, звучит как-то не очень, но вы знаете, о чем я, не правда ли?

Миранда. Да. Я не так глупа, как вы думаете.

Фелисити. Я очень этому рада!

Миранда. Я также знаю, что вы придумали весь этот маскарад с переодеванием Доры, чтобы принизить меня в глазах Найджела, чтобы выставить меня на посмешище.

Фелисити. Я и представить себе не могла, что вы приложите столько усилий для того, чтобы стать посмешищем.

Миранда. Но вы этого хотели?

Фелисити. Если уж на то пошло, нет. Вся эта импровизация преследовала одну цель: пощадить чувства Мокси, да и ваши, хотя бы временно.

Миранда. И вы думаете, что я вам поверю?

Фелисити. Неважно, поверите вы мне или нет, но это правда. Разумеется, я понимала, что ваше с Мокси родство рано или поздно всплывет на поверхность, но надеялась, что к тому времени мы с вами узнаем друг друга, понравимся друг другу, и сможет спокойно обсудить сложившуюся ситуацию. К сожалению, все пошло не так.

Миранда. Это точно.

Фелисити. Мокси, выведенная из себя вашими фантазиями, потеряла голову и сломала нам всю игру, но, должна сказать, я не могу ее за это винить.

Миранда. Вы не можете, а вот я очень даже могу.

Филисити. Вы можете винить ее только за то, что она не умерла от пьянства.

Миранда (начинает выходить из себя). Вот что я вам скажу. Я войду сюда, как жена Найджела, лишь после того, как ноги ее здесь не будет.

Фелисити. Наоборот, она встретит вас у парадной двери. Возможно, мы даже сумеем уговорить ее поприветствовать вас реверансом. Фоторепортерам это понравится!

Миранда. Вы кое-что забываете. Найджел, так уж вышло, влюблен в меня. Он не потерпит моего публичного унижения.

Фелисити. Вы в этом уверены?

Миранда. Что вы хотите этим сказать?

Фелисити. Найджел — мой сын, Миранда, и у него, как и у отца, есть один врожденный характерологический дефект. Он терпеть не может дисгармонию, ненавидит ссоры и бежит, куда глаза глядят, при первых признаках домашнего кризиса.

Миранда. То есть, если я правильно вас понимаю, он не женится на мне, потому что Дора — ваша служанка.

Фелисити. Конечно же, нет. Найджел — человек слова. Я всего лишь предупреждаю вас.

Миранда. Я не нуждаюсь в предупреждениях, благодарю вас.

Фелисити. Знаете Миранда, для добившейся успеха и известной всему миру женщины вы на удивление глупы.

Миранда. Как вы смеете так со мной говорить!

Фелисити. Вы забываете, дорогая, что я уже, пусть пока и номинально, ваша свекровь. И поскольку мне представляется очевидным, что в ближайшие несколько лет нас ждет бесконечная череда неприятных сцен, думаю, одну мы могли разыграть прямо сейчас (она направляется к двери). В церковь мы обычно уходим около одиннадцати.

Фелисити уходит.

Миранда, оставшись одна, какое-то время бродит по комнате, сцепляя и расцепляя руки.

Входит Найджел. Он переоделся в синий костюм.

Найджел. Миранда! Я думал, ты еще спишь.

Миранда. Еще спишь! Я всю ночь не сомкнула глаз.

Найджел. Дорогая… мне очень жаль.

Миранда. Я уезжаю, немедленно, этим утром. На поезде, который отходит в четверть двенадцатого от станции в Диле.

Найджел. Ты не можешь на нем уехать.

Миранда. Позволь узнать, почему?

Найджел. Это ужасный поезд. Тебе придется дважды пересаживаться. В Эшфорде и Мейдстоуне.

Миранда. Твоя мать оскорбила меня.

Найджел. Я уверен, что не намеренно. И вообще, не стоит воспринимать маму серьезно. Она большая любительница поболтать, знаешь ли, половину сказанного ей нельзя воспринимать серьезно.

Миранда. Она говорит, что собирается и дальше жить в этом доме, с нами… Это правда?

Найджел. Разумеется. Она всегда здесь жила.

Миранда. Найджел!

Найджел. А теперь успокойся, дорогая. Ты практически не будешь видеть ее, только вечерами. Днем у нее масса дел. Она ведет хозяйство во всем доме, да и в деревне тоже. Она — председатель Бог знает скольких комитетов. Можно сказать, местная власть.

Миранда. Ты ожидаешь, что я пожертвую всей своей жизнью, карьерой, всем, чтобы жить с твоей матерью?

Найджел. Я никогда не просил тебя чем-либо жертвовать. В Каннах ты сама сказала, что устала, тебе одиноко, ты хочешь уйти от всего этого, а твои слава и успех — всего лишь сверкающая мишура. Ты даже разрыдалась, когда какой-то молодой человек попытался сфотографировать тебя на выходе из казино «Палм-Бич».

Миранда. Твоя мать меня ненавидит. Ты этого не понимаешь? Она ненавидит меня!

Найджел. Чепуха. Ты придумываешь то, чего нет. Этим утром она, возможно, чуть раздражительна. В конце концов, вчерашний вечер закончился малоприятной сценой, в доме не хватает служанок, потому что одна болеет, а вторая в отъезде, а в пятницу Церковный праздник. Короче, у нее полным полно проблем.

Миранда. У нее полным полно проблем? А у меня?

Найджел. Послушай, Миранда…

Миранда (на грани слез). Ты меня не любишь. Теперь мне это совершенно ясно. Прошлой ночью ты не пришел ко мне.

Найджел. Ты захлопнула дверь перед моим носом.

Миранда. И этим утром, не сказав ни слова сочувствия, уехал кататься верхом.

Найджел. Мы говорим, уехал на прогулку верхом.

Миранда. Я не собираюсь жить в одном доме с твоей матерью. Это мое последнее слово.

Найджел (ледяным тоном). Моя жена, Миранда, должна жить там, где живу я, делать то, что я прошу ее делать, и быть в теплых отношениях с моей мамой. Я терпеть не могу семейных сцен, и, более того, не желаю о них и слышать. Я совершенно уверен, стоит тебе шагнуть навстречу моей маме, она тут же пройдет большую половину пути. И я не вижу причины, которая могла бы помешать вам. При наличии доброй воли с обеих сторон, вы прекрасно поладите друг с другом.

Найджел с достоинством уходит и закрывает за собой дверь.

Миранда яростно вскрикивает и в слезах падает на диван.

Через мгновение входит Дон.

Дон. Пити!

Миранда. Уходи.

Дон. Не плачь. Ты знаешь, что сердце у меня разрывается, когда я вижу тебя плачущей.

Миранда. Я больше не могу этого выносить… Не могу…

Дон. Что случилось, крошка? Этот надутый индюк чем-то тебя расстроил?

Миранда (с показным усилием берет себя в руки). Нет, Дон, это ерунда. Пожалуйста, уходи. Через минуту я приду в себя…

Дон. Как я могу уйти и оставить тебя… когда ты в таком состоянии?

Миранда. Ты должен, Дон… действительно, должен. Ты ничем не можешь мне помочь (поднимается с дивана, отходит от Дона). Это моя проблему, и я должна разобраться с ней сама.

Дон. Если ты плачешь из-за чего-то такого, что сказал тебе этот знатный английский козел, я двину ему в нос.

Миранда. Нет, Дон, не делай этого… толку не будет.

Дон. Тогда почему ты плачешь?

Миранда. Минутная слабость — ничего больше. Я вдруг почувствовала себя такой одинокой, потерянной…

Дон (в отчаянии). Ох, Пити!..

Миранда (совсем как перед съемочной камерой). Иногда жизнь может быть такой жестокой, Дон. Она может так жестоко обходиться с людьми, особенно с такими доверчивыми, так все тонко чувствующими дурами, как я.

Дон. Ты не дура, Пити. Ты чертовский умна… и всегда была такой. А еще ты боец, никогда не сдаешься, я люблю тебя в том числе и за это. У тебя есть сила воли!

Миранда. Спасибо, Дон… Пити.

Дон. Ты же не позволишь этим… так называемым сливкам общества, топтаться на тебе, не так ли? Ты, Миранда Фрейл? Ты, должно быть, сошла с ума!

Миранда. Что толку об этом говорить, Пити? Может, я действительно сошла с ума. Может, я допустила ошибку, но теперь уже ничего нельзя сделать. Я подписала контракт.

Дон. Ты же ушла из фильма «Мечты не лгут» через две недели после начала съемок, несмотря на контракт. Так куда подевался твой характер? Они даже отстранили тебя от съемок в любом фильме на три месяца, а ты рассмеялась им в лицо! Здесь, хотя бы, тебя ни от чего не отстранят!

Миранда. От них можно ждать худшего. Они могут мучить и унижать меня. Они могут… (у нее перехватывает дыхание). Они могут разбить мне сердце.

Дон (заключает ее в объятья). Пока я здесь, не смогут. Я — тот, кто любит тебя… помнишь!

Миранда (с волнением). Ох, Пити!..

Входит Фелисити. За ней Найджел и Питер. Они одеты для утренней мессы.

Фелисити. Ну, в самом деле, Миранда! Это становится очень уж однообразным!

Миранда (высвобождаясь из объятий Дона). Я думаю, что нам больше нечего сказать друг другу, леди Маршвуд.

Фелисити. Боюсь, в этом случае долгие зимние вечера, которые нам придется проводить вместе, станут очень уж скучными. Похоже на то, что нам все-таки придется приобрести телевизор.

Найджел (с достоинством). Что все это значит, Миранда?

Миранда (с достоинством). Это значит, что я уезжаю.

Найджел. Я знаю, что уезжаешь. Ты сказала мне об этом чуть раньше. После ленча я отвезу тебя. Ты не можешь уехать на поезде.

Миранда. Дон отвезет меня, до ленча. Не так ли, Дон?

Дон. Будь уверена, отвезу!

Фелисити. Мы не можем стоять здесь и спорить, кто кого отвезет. Мы опоздаем в церковь.

Входит Крестуэлл.

Крестуэлл. Автомобиль мистера Дона Лукаса у парадной двери, моя госпожа.

Дон (радостно). Отлично! Пошли, Пити!

Найджел. Пити!.. Я бы не хотел, чтобы ты ехала в Лондон с мистером Лукасом, Миранда.

Дон (угрожающе). С этого момента вам надо бы перестать ею командовать, понятно? Она едет со мной… и точка!

Фелисити. Пожалуйста, не так воинственно, Дон. В этом нет никакой необходимости. Вы же никого не спасаете от японцев, знаете ли.

Дон. Извините, мэм… Фелисити. Но она все равно едет со мной, и немедленно. Она не собирается оставаться здесь, чтобы ее и дальше мучили и унижали.

Питер (обращаясь к Фелисити). Видите, он действительно думает, что мы — японцы. Профессиональный невроз.

Найджел. Замолчи, Питер (обращаясь к Миранде). Ты настаиваешь на отъезде с мистером Лукасом?

Миранда. Да, настаиваю! Я не могу оставаться здесь (бросает убийственный взгляд на Фелисити). Я была полной дурой, думая, что смогу. Я ухожу от тебя, Найджел. Извини, но так вышло. И скажи моей сестре, что она может укладывать волосы твоей матери до скончания веков. Пошли, Дон!

Миранда уходит.

Дон, бросив смущенный взгляд на Фелисити, следует за ней.

Фелисити. Бедная Миранда. Она с утра была на взводе.

Найджел. Это твоих рук дело, мама. Надеюсь, ты довольна. Ты все подстроила. Просто заставила ее броситься в объятья этого невежи.

Фелисити. Только не я. Она бросалась в его объятья, а потом выпрыгивала из них, будто черт из табакерки, с того самого момента, как он переступил порог этого дома.

Найджел. Ты вела себя отвратительно, и мне за тебя стыдно.

Фелисити. Если бы ты знал, как мне стыдно за тебя! Ты, пэр Англии, член «Уайтс», старейшего клуба консерваторов, молча позволяешь увести у себя из-под носа женщину, которую любишь. Я просто не могу в это поверить.

Найджел. А вот это уже лицемерие! Ты хотела избавиться от Миранды и своего добилась. Ты вне себя от счастья!

Фелисити. А ты? Собираешься стоять здесь и притворяться, будто у тебя разбито сердце? Ты, похоже, забыл, что я — твоя мать, дорогой. Я открыла тебе путь в этот мир, на той самой неделе, когда на «Аскоте» проводят ежегодные скачки, и уж я-то знаю тебя вдоль и поперек. Ты не любил Миранду по-настоящему, если и любил, то не больше остальных. Разумеется, я рада. Мы все рады. И теперь, ради Бога, не будем больше терять времени. Мы и так ужасно опаздываем, последний удар колокола прозвенел Бог знает когда.

Входит Мокси, в пальто и шляпке.

А вот и вы, Мокси. Я никак не могла понять, что вас так задержало.

Мокси. Я пришла, чтобы попрощаться, моя госпожа.

Фелисити. Какая чушь! Снимайте шляпку и перестаньте говорить глупости.

Мокси. Но, моя госпожа…

Фелисити. Делайте, что вам говорят, и, ради Бога, дайте мне мелочь для пожертвований. Беспокоиться больше не о чем. Сейчас у меня нет времени для подробностей, но Крестуэлл вам все объяснит… Остальные, за мной!

Мокси дает ей монетку.

Благодарю. Крестуэлл, налейте Мокси стакан хереса, а то она того гляди лишится чувств. Пошли, Найджел, это твое первое воскресенье дома, и ты должен выглядеть так, словно ничего не случилось. В конце концов, если на то пошло, ничего особенного и не случилось, не так ли?

Фелисити выходит через французские окна… Питер следует за ней.

Найджел уже поворачивается, но тут замечает крайнее недоумение, написанное на лице Мокси.

Найджел. Не унывайте, Мокси. Все в порядке, теперь.

Он ласково похлопывает ее по плечу и уходит вслед за Фелисити и Питером.

Мокси (ему в спину). Благодарю вас, мой господин. Премного вам благодарна… (падает на стул, роется в сумочке в поисках носового платка).

Крестуэлл. Хватит, Дора. Ты слышала, что он сказал.

Мокси. У тебя-то все в порядке. Ты не устраивал публичного скандала, не рыдал ночь напролет.

Крестуэлл (идет к столу с бутылками). Если бы и рыдал, у меня хватило бы ума прекратить это занятие.

Мокси. И земля внезапно не уходила у тебя из-под ног, тебя не стыдила и не унижала родная кровушка. Теперь я никогда не смогу ходить с поднятой головой.

Крестуэлл (весело наливает два стакана вина). В этом случае, нам не останется ничего другого, как всегда видеть тебя с опущенной головой, не так ли? (Протягивает ей полный стакан). Держи… и гони прочь меланхолию, лучше выпей!

Мокси (берет стакан… печально). Спасибо, Фред.

Крестуэлл (возвращается к столу с бутылками, чтобы взять свой стакан). По моему разумению, Дора, ты сильно ошибаешься в оценке этой ситуации. Унизили и оскорбили отнюдь не тебя. Как раз наоборот. И твоя единственная ошибка, уж позволь покритиковать тебя, состояла в том, что ты не воспользовалась уникальной возможностью, а она тебе предоставлялась, дать родной кровушке увесистого пинка!

Мокси (с губ срывается смешок). Ну что ты, Фред!

Крестуэлл (поднимает стакан). Хочу произнести тост, Дора. Давай выпьем на тебя и меня, с честью выполняющих порученную нам работу. Давай выпьем за ее и его светлость, которые стонут под грузом привилегий, но, тем не менее, не падают духом. Но прежде всего я хочу выпить за окончательное и бесповоротное развенчание самой невероятной химеры, которая когда-либо тревожила глупое человеческое сердце, мечты о Социальном Равенстве! (Осушает стакан).

Мокси. Никому не удавалось заставить тебя остановиться, если уж ты начинал говорить, так?

Крестуэлл. Разумеется, такое под силу разве что Геркулесу, но, тебе, если ты хочешь, чтобы я замолчал, достаточно сказать одно слово.

Мокси. Свежо предание, да верится с трудом (снова смеется).

Крестуэлл. Может, еще по глоточку «Амонтильядо»?

Мокси. Не откажусь!

Занавес