Затяжной прыжок может совершить всякий смелый, хладнокровный и выдержанный парашютист. А у нас таких в стране — сколько угодно.
Прежде чем приступить к затяжным прыжкам, надо иметь хорошо выполненные, нормальные парашютные прыжки. Парашютист должен уметь отделиться от самолета, хорошо ориентироваться в воздухе, плавно приземлиться. Главное — научиться действовать в воздухе совершенно спокойно.
Я знал товарищей, много раз прыгавших, но не способных выполнить затяжной прыжок.
— Почему, — спросил я однажды такого парашютиста, — вы не прыгаете затяжным прыжком?
— Боюсь свободного падения.
В другой раз я услышал такое объяснение:
— В начале свободного падения появляется непреодолимое желание открыть парашют, и ничем его побороть я не могу.
Правда, такие заявления слышать приходилось очень редко. Наоборот, все большее количество парашютистов начинало увлекаться затяжными прыжками.
Тренировку к затяжным прыжкам надо начинать с прыжков с минимальной затяжкой и затем постепенно увеличивать время свободного падения.
Ни в коем случае нельзя выполнять затяжной прыжок без задания на время свободного падения. С первых же занятий по затяжным прыжкам парашютист должен научиться держать на счету каждую секунду.
Есть немало парашютистов, которые очень охотно идут на затяжной прыжок. Они могут свободно падать продолжительное время, но на точность не могут выполнить и самые маленькие задания. Это — признак бессистемности и несерьезности в тренировке.
Таких парашютистов перевоспитать (а перевоспитать их совершенно необходимо) гораздо труднее, нежели обучить начинающих.
Всякое нарушение задания свободного падения в затяжном прыжке должно встретить решительный отпор. Это — парашютное хулиганство, недисциплинированность и лихачество.
Очень важно научить парашютиста правильно считать время свободного падения.
Как-то на площадку, где я проводил тренировку инструкторов на точное время падения в затяжном прыжке, приехал командир. Командир очень интересовался парашютным спортом. Мы с ним довольно часто вели продолжительные беседы о парашютных делах.
Вооруженный биноклем и секундомером, командир следил, как выполняется его задание. Парашютисты в этот день, прыгая без секундомера, открывали парашют с точностью до секунды, а двое показали абсолютно точное время.
Такой точности в прыжках они добились только благодаря длительной тренировке в счете времени на земле. Для этого мы пользовались такими словами и цифрами, на произношение которых идет ровно одна секунда, и произносили их вслух. Например: 1301, 1302, 1303 и т. д. Последняя цифра дает счет секунд, в течение которых продолжалось падение.
Можно сосчитать и так: падаю секунду раз, падаю секунду два, падаю секунду три и т. д.
Проверяя эти способы счета, я произвел десятки затяжных прыжков на точное время падения. Когда я должен был падать десять секунд, я падал десять и две десятых секунды; вместо пятнадцати секунд по заданию я падал четырнадцать и семь десятых и т. д. Расхождение с точным временем никогда не превышало десятых долей секунды. При тщательном внимании можно достигнуть абсолютной точности.
Одновременно с этим парашютист должен тренироваться на лучшую ориентировку при свободном падении на точность расстояния от земли. Для этого в предварительных полетах надо запоминать вид земли со всеми находящимися на ней предметами на высоте, примерно, шестьсот метров. Произведя прыжок с высоты более шестисот метров, важно видеть землю, и когда глаза начинают видеть уже запомнившийся рисунок земли, — можно раскрывать парашют.
13 августа 1935 года на первом всесоюзном слете парашютистов состоялись состязания на точность затяжки и одновременно на точность приземления. В состязаниях принимали участие мастера парашютного спорта товарищи Евдокимов, Афанасьев, Лац, Харахонов и другие. По условию соревнования нужно было совершить прыжок с высоты тысячи пятисот метров и сесть в круг размером сто пятьдесят метров.
Задание не из легких. Пользоваться секундомером не разрешалось. За малейшее опоздание в раскрытии парашюта набрасывалось десять штрафных очков. Если парашютист не попадал в круг, он терял право принимать участие в дальнейшей программе соревнования.
Тщательно изучив метеорологическую сводку с шаропилотными данными, которые давали скорость и направление ветра на разных высотах, я определил ту точку, над которой должен был выброситься из самолета.
Отделившись от самолета, я начал вести счет вслух — 1301, 1302… 1313, 1314.
Приготавливаюсь… 1315. Мгновенно вытягиваю кольцо. Одна половина задачи выполнена, теперь надо сесть в центр круга. Скользя на парашюте, я приземляюсь точно в центре круга.
Член жюри слета товарищ Минов и судейская комиссия, проверявшие время свободного падения по секундомерам, установили, что я падал точно пятнадцать секунд и приземлился в центре круга.
Я получил наивысшую оценку — о д н о о ч к о.
Прыгавший вслед за мной товарищ Лац получил пять очков. Он падал не пятнадцать секунд, а четырнадцать с половиною секунд.
Товарищ Евдокимов приземлился вне границ аэродрома — на соседних огородах. Участники слета шутя говорили, что товарищ Евдокимов не приземлился, а приогородился.