ПОГОДА И ЧЕЛОВЕК
МОЖЕТ ЛИ ЧЕЛОВЕК ДЕЛАТЬ ПОГОДУ?
Если очень важно уметь предсказать погоду, то куда же лучше было бы и не нуждаться ни в каких предсказаниях, а прямо делать ту погоду, какая нам нужна! Возникли бы, пожалуй, и затруднения, если одному нужна одна погода, другому — другая; но конечно, речь идет не о том, чтобы каждый делал себе "свою" погоду, а о том, чтобы можно было влиять на погоду в интересах хозяйства страны или в отдельных случаях предотвращать вредные ее влияния. Заставить пойти дождь после долгой засухи; заставить перестать дождь, который идет слишком упорно; рассеять градовую тучу, угрожающую полям, или туман, мешающий авиатору рассмотреть местность, — даже в небольшом масштабе такое воздействие на погоду могло бы дать весьма важные результаты.
Попытки влиять на погоду в древности были не менее, если не более распространены, чем наблюдения над погодой; тогда они и проявлялись так, как это естественно на сравнительно низком уровне культуры населения. Средства воздействия на погоду проистекали из самых нелепых, с нашей точки зрения, суеверий и религиозных предрассудков. Во многих местах подобные суеверия живы и до сих пор. В Китае при длительной засухе с подобающей торжественностью колотят изображение дракона, который олицетворяет злые силы природы. В Греции и Югославии при засухе посылают детей маршировать вокруг колодцев и источников, причем впереди идет девочка, вся украшенная цветами; они заходят во все дворы, и всюду хозяйка дома обрызгивает девочку водой, а она поет особые песни о дожде.
Чтоб остановить дождь, у некоторых народов кладут на землю раскаленные камни; у других приглашают для прекращения дождя особого колдуна, и пока он проделывает свои заклинания и обряды, никто не имеет права ни мыться, ни пить. В Сиаме снимают крыши с храмов, чтоб боги скорее остановили дождь, — иначе им ведь самим придется мокнуть!
В 1893 году в Сицилии была страшная засуха, и когда все молебны и просьбы к святым ни к чему не привели, крестьяне решили расправиться с ними.
В Палермо вытащили статую св. Иосифа в один из садов, совершенно высохших от зноя, и обещали оставить его там на солнце, пока не пойдет дождь. Изображения святых поставили носом в угол, как непослушных детей, У Михаила Архангела оторвали золотые крылья и одели его в рогожу, а св. Анджело угрожали повесить. "Дождя — или на веревку!" — вопили разъяренные крестьяне…
В средине века твердо верили, что шум разгоняет градовые тучи, и при приближении грозы звонили в колокола. На многих средневековых колоколах сохранились надписи, свидетельствующие об этом. Одна из них, знаменитая "Vivos voco, mortuos plango, fulgura frango"[13] взята Шиллером как эпиграф к поэме "Песня о колоколе".
МОЖНО ЛИ В ЗАСУХУ СДЕЛАТЬ ДОЖДЬ?
Мы не собираемся обращаться за дождем ни к богам, ни к сверхъестественным силам. Наука располагает сей-час такими мощными средствами, какие не снились не только в средние века, но еще и сравнительно недавно. Техника работает с громадными запасами энергии; в лабораториях достигнуты и крайне низкие, и крайне высокие температуры; в аэродинамических трубах создается ветер, близкий к урагану; удалось воспроизвести молнию, даже шаровую. Погода управляется теми же физическими законами. Быть может, настало время применить эти научные достижения к воздействию на погоду?
Рис. 120. Колдун в Сибири "вызывает дождь".
Принципиально между явлениями в лаборатории и в природе нет существенных различий. Все дело здесь в масштабе.
В лаборатории не трудно и получить, и вновь испарить маленькое облако, получить искусственный ветер, электрические разряды и т. п. Но когда мы выходим в свободную атмосферу, тут мы сталкиваемся с силами совсем иного порядка.
Возьмем очень скромную площадь — 100 кв. м — и прикинем, какая нужна энергия, чтоб на эту площадь получить дождь в 1 мм. Не трудно подсчитать, что количество воды высотой в 1 мм на площадь в 100 кв. м весит 100 кг. Представим себе куб воздуха со стороной 10 м (1000 куб. м). Если этот воздух насыщен водяными парами, вода в нем может весить примерно около 5 кг. Количество тепла, освобождающееся при выделении этого количества паров в жидком виде, при переводе в единицы работы, составит около 5 лошадиных сило-часов. Значит, чтоб получить наши 100 кг воды, нужно было бы затратить примерно 100 сило-часов. Это величина хотя и почтенная, но вполне достижимая для человека. Не забудем однако, что мы собрались орошать площадь в 100 кв. м, т. е. площадь крошечного садика или огородика. Если же возьмем поле в 1 кв. км, то понадобится уже миллион сило-часов; тут уже есть над чем задуматься.
С какой стороны ни подойдем к вопросу об искусственном создании дождя, мы наталкиваемся на препятствие в виде закона сохранения энергии. Было, например, предложение такого рода: так как в природе осадки вызываются охлаждением воздуха при подъеме его вверх, то построить трубу и прогонять через нее воздух в вертикальном направлении. Мы, конечно, знаем, что в лаборатории можно прогонять воздух через трубы в любом направлении. Но при подсчетах оказалось, что для получения дождя надо построить трубу не менее 500 м высотой! А силы, которые необходимо затратить при этом для получения дождя, полезного для полей, измерялись бы десятками миллионов лошадиных сил…
Нельзя ли применить "охлаждение от нагревания" и заставить воздух подняться кверху, нагревая его у земной поверхности? Подсчет показывает, что для получения таким путем 12 мм дождя на 2 1 / 2 кв. км (средний дождь и сравнительно очень небольшая площадь), надо бы было сжечь 6400 т угля. Да еще не вся вода дойдет до земли: часть ее испарится по пути.
А если поставить на пути ветра ледяные барьеры, чтобы получить воду путем охлаждения воздуха, или просто преграду в виде земляного вала, чтобы, поднимаясь, воздух на высоте выделил влагу, как это бывает, когда ветер налетает на горный хребет? Ясно и без расчетов, что преграды должны быть порядка горных хребтов, и стоимость их возведения превысила бы все убытки от засухи. С точки зрения практики, многое теоретически возможное нужно назвать "невозможным" тогда, когда его достижение требует затраты несообразно больших средств.
В Канаде, отдельные округа которой часто страдают от бездождья, был предложен способ вызвать дождь путем выливания жидкого воздуха с аэропланов. Идея сама по себе правильная, непонятно только, для чего поднимать воздух на аэроплане, когда можно получить ту же конденсацию влаги прямо у земной поверхности… Во всяком случае ясно, что для орошения целого округа понадобилось бы чудовищное количество жидкого воздуха.
Последнее время много говорят еще об одном методе — сбрасывания с аэропланов на облака наэлектризованного песка. Это на тот случай, когда водяных паров в воздухе достаточно, но сгущения их не происходит из-за отсутствия "ядер конденсации". Однако, если облако уже налицо, какая нужна конденсация? Может быть, наэлектризованный песок может содействовать слиянию мелких капелек в крупные, которое имеет место, когда начинается дождь. Но не надо забывать того, что было сказано в главе об облаках: облако не есть что-либо постоянное, а лишь "место", где проявляется непрерывный процесс выделения паров в свободной атмосфере. В большей части низких облаков запас воды ничтожен; а в непрерывных процессах, дающих облака большой мощности, дело идет о таких запасах энергии, к которым не могут приблизиться никакие искусственные средства.
ДОЖДЬ И ВОЙНА
— А все-таки, — скажет иной читатель, — есть исторические примеры, когда большие сражения кончались сильнейшими ливнями.
Многие убеждены, что стрельба из орудий и вызываемые ею сотрясения воздуха могут породить дождь. Нет ли в этом доли истины и не может ли энергия, развиваемая при современной стрельбе из больших орудий, нарушить равновесие атмосферы?
Любопытно, что еще задолго до изобретения пороха существовала вера в связь сражений с дождем. Еще во времена Плутарха утверждали, что дождь после битвы происходит от пота и крови воинов, вопиющей к небесам… На самом же деле сражения, правда, нередко кончаются дождем, но по совсем иной причине: обычно они происходят летом, когда в средних широтах вообще часто бывает дождь. Кроме того, так как длительные периоды хорошей погоды балуют нас не часто, а наступление начинается обычно при благоприятной погоде, то нет ничего мудреного, что под конец она портится. Несомненно, что погода во время сражений и после них бывает именно та, какая должна быть в силу общих атмосферных условий, и это всякий может проверить по картам погоды в дни сражений. Однако, широкая публика предпочитает просто "оставаться при своем убеждении". Опровергнуть его очень трудно: ведь нет возможности показать наглядно, что случилось бы, если бы не было стрельбы… Между тем очевидно, что воздействие стрельбы в общем того же порядка, как и в других методах, о которых мы говорили: влияние взрывов ничтожно; тепловое — исчезающе-мало перед солнечной энергией; химическое — незначительно в сравнении даже с продуктами горения топлива, потребляемого в большом фабричном городе.
ГРАДОБОЙНЫЕ МОРТИРЫ
После средневекового колокольного звона, для разгона грозовых туч в позднейшее время стали применять стрельбу из особых "градобойных мортир". Полагали, что стрельба вверх из таких мортир предотвращает град. Но как вообще артиллерийская стрельба, так и эти мортиры не могут иметь ни малейшего влияния на погоду. К такому заключению пришли, однако, затратив очень много времени, сил и средств. По этому вопросу, особенно остро стоявшему в конце прошлого века в винодельческих округах Западной Европы (да отчасти и у нас), имеется целая литература, велись ожесточенные споры, — но теперь эти мортиры окончательно преданы забвению.
Рис. 121. Градобойные мортиры (со старинного рисунка).
РАССЕИВАНИЕ ТУМАНА
А более скромная, казалось бы, задача — рассеять туман на аэродроме, — разрешима ли она?
Туг задача обратная получению дождя: нужно заставить влагу, уже выделившуюся из воздуха, испариться. "Скромность" этой задачи только кажущаяся: запасы энергии, которые надо затратить на это испарение, тоже превышают разумные возможности. Они несколько меньше, чем в случае дождя, потому что самое количество воды в слое тумана меньше, чем количество, нужное для орошения поля. Зато дело здесь осложняется тем, что капельки тумана находятся всегда в слабом горизонтальном движении. Не будь его, вернее, сопровождающих его вихревых движений, капельки под действием силы тяжести осели бы вниз.
Английский метеоролог Шоу вычислил, что для испарения тумана с аэродрома со сторонами в 350 м при высоте слоя тумана около 15 м, понадобилось бы не менее 12 т угля в час. Не более удачно обстоит дело и с применением электрических разрядов, хотя в лаборатории рассеивающее действие разряда hi облако и подтверждается. Шоу не без иронии рассказывает об опытах известного физика Лоджа, который устроил на крыше своей лаборатории электрический разрядник для рассеивания тумана: единственный случай, когда он помог рассеять туман близ лаборатории, был тогда, когда туман исчез из окрестностей всего города..
Это, конечно, не значит, что вопрос о воздействии на погоду решается так безнадежно раз навсегда. Пока в нашем распоряжении нет сколько-нибудь заметной доли запасов энергии, могущих соперничать с теми, какими распоряжается природа. Но открытия последних лет близко подходят к загадке строения атома; кто знает — может быть еще несколько шагов, и мы будем располагать грандиозными запасами внутриатомной энергии вещества?
ИНСТИТУТ ДОЖДЯ
Вопрос о воздействии на погоду, и в особенности — вопрос о том, чтоб вызвать дождь во время длительной засухи, настолько важен для хозяйства, что нужно все же всеми мерами стремиться подготовить пути к его разрешению. Физика работает над овладением запасами энергии; дело метеорологии — выяснить, как применить их для своих целей. Условия образования осадков, влияние на них атмосферного электричества далеко еще не изучены, и необходимо направить в эту область усилия специалистов. Для этой цели в последние годы у нас создан Институт искусственного дождя.
Институтом сделан целый ряд интересных работ и теоретических и экспериментальных (работы М. А. Аганина в Одессе; мощные электрические установки проф. В. Н. Оболенского в Лесотехнической академии в Ленинграде и др.) и напрягаются все усилия к тому, чтобы добиться возможности "повелевать дождями". По мнению проф. Оболенского, уже в недалеком будущем мы можем ожидать принципиального разрешения проблемы и, может быть, практического осуществления некоторых частных задач. Он обращает внимание на то, что в некоторых случаях состояние атмосферы неустойчиво и сравнительно ничтожное, по количеству энергии, воздействие может нарушить равновесие, в частности, дать начало дождю.
У нас в СССР дело исследования столь важного вопроса в настоящее время поставлено достаточно научно и серьезно, без всяких афер и сенсаций. Внимание широкой общественности к этому вопросу гарантирует Институту дождя надлежащие условия для работы.
Основными задачами здесь являются: увеличение количества ядер конденсации в атмосфере и содействие слиянию более мелких капель в более крупные. С этой целью возможно применять и введение в воздух различных примесей, и воздействие на атмосферу ультрафиолетовыми лучами и электрическими разрядами. Прежде всего, конечно, необходимо в каждом случае исследовать различные слои атмосферы и выяснить состояние в них влажности; здесь как раз приходят на помощь аэрологические исследования. В ближайшее время институт предполагает поставить первые широкие опыты в полевых условиях. Проф. Оболенский пишет: "Возможны на первых порах неудачи, но это не должно останавливать научных работников. Проблема искусственного дождя разрешима и должна быть разрешена".
MEТЕОРОЛОГИЯ В СССР
Значение метеорологии в приложениях ее к самым различным сторонам деятельности человека было понято уже очень давно, и организация сети метеорологических станций начата более ста лет назад. Но в дореволюционной России метеорологические наблюдения не охватывали в достаточной мере запросов жизни и сводились преимущественно к накоплению материала. Отдельные ученые использовали этот материал для своих исследований, но вели их по своей инициативе, без общего руководящею плана. Поэтому, хотя от прежнего времени мы имеем ряд больших и ценных работ, однако множество запросов практики оставалось без ответа. Да и самые эти вопросы, конечно, не ставились так широко, как сейчас.
В настоящее время, в связи с нашим грандиозным строительством, подчиненным единому плану, к метеорологии предъявляются очень большие требования, и метеорологическая работа также подчинена плановому началу. Прежде всего, вся она, вместе с родственной ей гидрологией (изучающей водную оболочку нашей Земли), объединена во всесоюзную "Единую гидрометеорологическую службу" (ЕГМС). Здесь уже нет места "самотеку", — несогласованной, часто параллельной работе отдельных организаций, как было в прежнее время. Сейчас вся метеорологическая деятельность направляется Центральным управлением Единой гидрометеорологической службы, органами которого на местах являются управления отдельных республик или областей. Вся ЕГМС состоит в ведении наркомзема СССР, в виду той громадной роли, которую играет земледелие в хозяйстве нашей страны. Основным научным центром, вырабатывающим методику наблюдений и обработок, следящим за правильной постановкой дела на сети метеорологических станций и т. п., является Главная геофизическая обсерватория в Ленинграде с рядом отраслевых институтов в Слуцке (б. Павловске).
МЕТЕОРОЛОГИЯ В ПОМОЩЬ СТРОИТЕЛЬСТВУ
То, что ЕГМС находится в системе наркомзема, конечно не препятствует ей обслуживать все многообразные нужды других отраслей нашего хозяйства, вызванных к жизни социалистическим строительством. Нет, пожалуй, ни одного практического вопроса, — мы уже упоминали об этом во введении к этой книжке, — где можно было бы обойтись без сведений о погоде или климате, даже если оставить в стороне столь общее и важное дело предсказаний погоды.
В области транспорта: проектировка и эксплоатация железных и грунтовых дорог, водных и воздушных путей; вопросы перевозки скоропортящихся грузов при различных условиях погоды; вопросы видимости сигналов, ограждающих безопасность движения (для этого, надо знать прозрачность воздуха в зависимости от различных метеорологических данных), вопросы борьбы со снежными заносами, размывами и т. п.
В области строительства сооружений: вопросы прочности построек, влияния на них климатических условий; вопросы освещенности, вопросы планировки, в зависимости, например, от направления ветра: строящийся рабочий поселок необходимо расположить так, чтоб на него не шел дым соседних заводов; вопросы, связанные с изучением вечной мерзлоты почвы.
В области связи: влияние различных состояний воздуха на передачу радиосигналов; влияние магнитных бурь на телеграфную связь; исследование распространения радиоволн.
В области горной промышленности: разведка залегания различных руд и нефти помощью методов, связанных с исследованием состояния магнитного и электрического поля земли.
В области здравоохранения: исследование климата курортов; исследование солнечной радиации; вопросы запыленности воздуха; изучение воздействия различных элементов погоды на здоровый и больной организм.
В области энергетики: вопросы использования запасов энергии от ветра, солнца, воды и учет этих запасов (ветровой, солнечный, — водный кадастр) на территории страны — и т. д.
Перечислить все многообразные приложения метеорологии нет возможности. Мы еще не упоминали о важнейшей области приложений — в деле обороны страны; их разрабатывает специальное Бюро военной метеорологии при Главной геофизической обсерватории. Особняком стоит и земледелие: здесь роль метеорологии особенно разнообразна и ответственна. В системе ГГО имеется специальный Институт агрометеорологии, и сейчас редкий совхоз или МТС не имеет своей метеорологической станции или по крайней мере не пользуется метеорологическими данными соседних станций.
МЕТЕОРОЛОГИЯ И ПЯТИЛЕТКА
Все метеорологические работы ведутся у нас в значительно более широких масштабах, чем в дореволюционное время, — чем это вообще возможно в капиталистических странах с противоречивыми интересами отдельных собственников. Подчинение всей страны единому плану в интересах общего целого, предъявляя к метеорологии, как и к другим наукам, определенные требования, открывает ей в то же время обширные возможности. Составляя свой план в масштабе всего Союза, ЕГМС отвечает на различные запросы строительства и сама намечает ряд задач, которые будут стоять на очереди в ближайшем будущем.
Из ряда запросов Строительства можно указать на только что законченный и открытый северный участок Беломорско-Балтийского водного пути, соединивший Белое море с Онежским озером через бассейн озера Выг в Карелии. При производстве этой гигантской работы, для изучения гидрологического режима озера Выг была организована специальная сеть гидрометеорологических станций. Здесь мы имеем наглядный пример изменения рукою человека всего географического ландшафта данной территории и, в частности, Гидрологических и климатических условий этого края, как составных элементов общего географического ландшафта северной Карелии. В самом деле, воздвигнутой техническими усилиями преградой (мощная плотина у с. Надвойцы) водоем озера Выг увеличился болёе чей вдвое, затопив окрестный берега и возвысившись против прежнего "векового" уровня до 5 м, в результате чего сток озера по реке Нижнему Выгу в Белое море прекратился, и эта порожистая и богатая "падунами" (водопадами) и потому раньше никогда не замерзавшая на всем своем протяжении река впервые вся покрылась льдом в зиму 1932-33 г., а озеро, увеличившись в размерах, несомненно окажет теперь влияние на местные климатические условия, и прежние сроки ледостава, вскрытия и очищения ото льда озера будут уже иными по сравнению с прежними — "бытовыми" условиями.
Вот почему сеть гидрометеорологических станций Беломорско-Балтийского водного пути будет продолжать функционировать и далее, в целях углубленного изучения новых условий, в которых оказался район озера Выг.
Из проблем второй пятилетки назовем еще следующие: 1) "Большая Волга", которая также требует собрания целого ряда метеорологических данных и ставит в порядок дня вопрос о том, изменятся ли и насколько климатические условия в бассейне Волги в результате намечаемых технических работ; 2) проблема освоения необжитых территорий, в том числе освоения Севера, для чего расширяются и углубляются работы метеорологических станций нашей Арктики, а в 1933 г. СССР принял горячее участие в так называемом "Международном полярном годе", т. е. включился в экстраординарные экспедиционные и стационарные наблюдения, организованные в международном масштабе; 3) проблема исследования засухи и суховеев на юго-востоке Союза и возможности борьбы с ними; 4) проблема расширения границ различных сельскохозяйственных культур, 5) проблема всестороннего обслуживания воздушного флота; 6) проблема завоевания стратосферы — и множество других.
К каким бы работам мы ни обратились — всегда для правильной постановки их необходимо знание климатических и погодных условий, в которых они будут протекать. В связи с этим, в плане второй пятилетки вопросам единой гидрометеорологической службы отведено подобающее место.
Вот еще ряд конкретных примеров, где метеорология оказывала помощь в различных вопросах строительства.
При заложении нефтепроводов были затребованы из обсерватории исчерпывающие данные о температуре почвы на различных глубинах: глубина заложения и диаметр труб тесно связаны с температурой почвы, поскольку от нее зависит степень вязкости нефти.
Северо-Кавказское отделение "Котлотурбины" сообщило, что использованные им климатологические данные позволили при проектировании рабочего поселка "Сельмашстроя" сэкономить 10 % стоимости зданий; эти же данные позволили строить котельную без резерва, что дало экономию в стоимости станций до 15 %, или около 15 000 рублей.
На основании работ по актинометрии, на ряде южных курортов введена дозировка солнечных ванн и вообще дело солнцелечения поставлено на научную почву, а не проводится ощупью, как до сих пор.
Институтом норм и стандартов строительной промышленности на основании данных, предоставленных ему Главной геофизической обсерваторией, издана брошюра "Таблицы климатических данных и температур для теплотехнических расчетов".
Наркомтруд положил полученные из обсерватории климатические данные в основу норм труда на открытом воздухе в Восточной Сибири.
При борьбе с луговым мотыльком (вредитель сахарной свеклы) были затребованы данные о повторяемости осадков и сильных ветров, потому что при этих условиях погоды опыление серой и другими веществами не дает должных результатов.
Таких примеров можно привести сотни: за один только год число запросов практического характера, обращенных в один только Институт климатологии ГГО, было более 250, и они растут с каждым годом. А какое количество запросов подобного рода удовлетворяют и местные учреждения ЕГМС! Тут уж трудно сказать, что метеорология — скучная, сухая наука, оторванная от жизни.
Рис. 122. Предварительный полет дирижабля "Цеппелин LZ—127" в Арктику в августе 1931 г. Цеппелин над водой в бухте "Тихая".
ВТОРОЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПОЛЯРНЫЙ ГОД
Из того, что было сказано о предсказаниях погоды, видно, какое значение имеет состояние атмосферы в полярных странах для погоды умеренных широт. Об этом догадывались уже давно, и пятьдесят лет тому назад соединенными усилиями ряда государств был проведен первый Международный полярный год (1882–1883), т. е. организованы различные исследования в Арктике, давшие много ценных результатов. С тех пор и методы метеорологических и гидрологических исследований и техника арктических путешествий настолько ушли вперед, что представлялось целесообразным повторить "полярный год" соединенными усилиями наиболее заинтересованных стран; для этого намечен был период с августа 1932 г. по август 1933 г.; далее решено было продлить его и до января 1934 г. Председателем Международного комитета по проведению Второго международного полярного года (2 МПГ) является проф. Лакур, директор Копенгагенского метеорологического института, неоднократно приезжавший в СССР, поскольку именно СССР играет в этом международном начинании очень видную роль. Нами устроено вновь или расширено в связи со специальными задачами 2МПГ более 90 метеорологических станций. Из них 9 имеют значение обсерваторий и ведут наблюдения по широкой программе, включая и аэрологические наблюдения, а четыре (Матшар, Земля Франца-Иосифа, Полярное и М. Челюскин) — и магнитные определения.
Рис. 123. Полярная метеорологическая-станция.
Кроме постоянных станций, большие научные работы велись и во время экспедиций в полярный бассейн, из которых особенную известность приобрел поход "Сибирякова", имевший и решающее практическое значение — доказательство возможности пройти в одну навигацию Северо-Восточным проходом. Зимой 1933/34 года был Предпринят ряд новых экспедиций.
Наряду с полярными станциями, в связи с 2МПГ организованы многочисленные высокогорные станции, ведущие во время 2МПГ наблюдения по особой программе. У нас в. СССР нужно особенно отметить самую высокую Тянь-Шанскую станцию (3600 м н.у.м.), станцию на Эльбрусе (3300 м), на Мамисонском перевале (3000 м), на Алагезе в Армении, на Казбеке, станции на Урале, на Алтае, наконец, станцию в Хибинах (760 м), не такую высокую, но интересную в силу близости к столь важному в хозяйственном отношении району апатитов. Для исследования высоких слоев атмосферы не только на наших, но и на заграничных станциях применяются советские приборы (радиозонды) конструкции П. А. Молчанова.
Результаты наблюдений 2МПГ будут опубликованы в специальных изданиях; на органы нашей ЕГМС во второй пятилетке ложится большая и ответственная задача обработки всех данных, полученных нашими станциями, и приведение полученных выводов в приложимую к практике форму. Для нас наблюдения в полярных странах имеют особо важное значение и как научная основа для разрешения вопросов, связанных с задачами освоения Севера.
Предварительные сведения, имеющиеся по нашим станциям, дают возможность сказать, что большинство наших арктических наблюдателей выполнило свое дело с честью. На земле Франца-Иосифа, на Маточкином Шаре (Нов. Земля), в С. Полярном произведены. высокие зондирования помощью радиозондов, получены фотографии облаков, исследован ветер на высоте, получен ряд сведений о распространении радиоволн, о радиации солнечного и небесного свода, об интенсивности северных сияний и др. Работа полярных обсерваторий будет продолжаться и далее, после окончания программы 2МПГ; среди нашей молодежи много энтузиастов-полярников, которые внесли и внесут много ценного в науку об атмосфере.
Рис. 124. Проф. Самойлович, проф. Молчанов и д-р Эккенер в окне гондолы дирижабля "Гр. Цеппелин" перед полетом в Арктику.
ОТОПЛЕНИЕ САДОВ
Кому не известно, что во фруктовых садах во время цветения деревьев разводят костры, если есть основания ожидать "утренника?" Этот способ борьбы с заморозками известен издавна; считалось, что дым от костров, подобно облакам, препятствует лучеиспусканию земной поверхности и тем самым устраняет опасность обморожения завязей. Но в последнее время для обогревания садов применяются более мощные технические средства в виде специальных горелок, в большом количестве расставляемых среди деревьев. Здесь мы имеем дело уже не с влиянием дыма (полагают, что дым даже вреден для растений), а с прямым "отоплением" нижнего слоя воздуха и нагреванием его выше опасной точки. (Воздух нагревается таким путем на 3–4°.) Такие горелки применяются в широких размерах в знаменитых фруктовых садах Калифорнии, а также и у нас в СССР в больших плодово-ягодных хозяйствах. Особенное значение приобретают эти методы в связи с поставленной сейчас на очередь проблемой наших субтропиков (Черноморское побережье), где все в больших размерах развивается культура различных ценных растений: чая, высоких сортов табака, т. наз, цитрусов — апельсинов, лимонов, мандаринов и др. Проблема борьбы с заморозками, от которых не свободны наши субтропики, — одна из важных проблем в поле зрения советских климатологов.
ЧТО МОЖЕТ КАЖДЫЙ СДЕЛАТЬ В МЕТЕОРОЛОГИИ
Многие любители метеорологии, ведущие очень аккуратные наблюдения по самодельным приборам, бывают разочарованы, когда пошлют такие наблюдения в центральные метеорологические учреждения и получают ответ, что использовать их нельзя.
Кто действительно интересуется метеорологией, тому лично для себя могут доставить немалое удовлетворение записи изо дня в день различных метеорологических элементов и явлений погоды, особенно, если вести их несколько лет подряд в одном и том же месте. Иногда такие наблюдения могут помочь выяснить местные признаки для предсказания погоды, выявить некоторые черты климата. Для молодежи интересно и полезно наблюдать то, с чем приходится сталкиваться ежеминутно, — погоду во всех ее проявлениях. Из многих любителей, серьезно относившихся к делу, вышли большие ученые.
Есть притом ряд областей метеорологии, где работа всех, кто живо интересуется этим делом, может оказать науке прямо-таки незаменимые услуги. Какие-нибудь особенные явления — град, вихрь, ураган, ливень и т. п. — захватывают иногда такую узкую полосу, что одни официальные станции не всегда могут их отметить; всякие сведения с мест, правильные и подробные, имеют здесь большое значение. Очень интересны зарисовки, а еще лучше — снимки кругов около солнца, зарисовки полярных сияний, снимки облаков, особенно в связи с погодой, которая наблюдалась после тех или иных облаков, после перехода одних их видов в другие и т. п. Наблюдения над туманами, инеем, гололедицей, росой, заморозками также могут дать много ценных результатов.
Есть и несколько более сложные наблюдения, однако, вполне доступные любителю; как пример, укажем измерения венцов вокруг светил, на основании которых можно определить размер капелек воды в тумане или облаке, вопрос очень важный и для теории, и для практики.[14]
Всякие указания в этом направлении на то, что нужно делать и как делать, чтоб наблюдения принесли наибольшую пользу, могут дать и Главная геофизическая обсерватория, и местные метеорологические центры, и краеведческие организации. Такие наблюдения без приборов даже в большей степени доступны широкой массе, чем официальным станциям, недостаточно густо расположенным в каждой местности и притом перегруженным своей текущей работой. Организованное сотрудничество "присяжных метеорологов" и искренно преданных делу любителей может очень подвинуть вперед разрешение многих задач метеорологии.