Фирюлин, Фирюлина, приказчик, шут; а в отдалении Трофим, Анюта, Лукьян.
Фирюлин. Варварской народ! дикая сторона! Какое невежество! Какия грубые имена! как ими деликатес моего слуха повреждается! Видно, что мне самому приняться за экономию и переменить все названия, которые портят уши; это первое мое дело будет.
Фирюлина. Я удивляюсь, душа моя! Наша деревня так близко от столицы, а никто здесь по-французски не умеет; а во Франции от столицы верст за сто, все по-французски говорят.
Шут. Есть чему дивиться! Вы, я думаю, с мужем скоро и тому станете удивляться, что собаки лают, а не говорят.
Фирюлин. Ха, ха, ха! как это хорошо сказано! По чести, здесь говорят, как лают. Какие врали! Не правда ли?
Шут. То так, когда посмотришь на вас.
Фирюлин. Когда посмотришь на нас, великую разницу увидишь, - не правда ли? А и мы еще, и мы, ах! - ничего перед французами.
Шут. Стоило ездить за тем, чтоб вывезти одно презрение, не только к землякам, да и к самим себе.
Фирюлин. Довольно бы, правду сказать, было и этого; но мы с женою вывезли еще много диковинок для просвещения грубого народа: красные каблуки я, а она чепчики. ..
Фирюлина. Которые почти все разошлися, и теперь надобно самой покупать; а денег...
Фирюлин (к приказчику). Клеман, дорогой Клеман нам поможет.
Приказчик. Извольте быть надежны, деньги будут.
Фирюлин. А девочка будет твоя, о которой ты просил.
Шут. Вывезли много вы диковинок, а жалости к слугам своим ничего не привезли; знать, там этого нет.
Фирюлин. Жалости к русским? ты рехнулся, Буфон. Жалость моя вся осталась во Франции, и теперь от слез не могу воздержаться, вспомнив... О, Paris! ..
Шут. Это хорошо! плакать о том, что вы не там, а слуг своих без жалости мучить; и за что? чтоб французскую карету купить.
Фирюлин. Перестань и не говори о этом! Нам, несчастным, возвратившимся из Франции в эту дикую сторону, одно только утешение и осталось, что на русскую дрянь, сделав честной оборот, можно достать что-нибудь порядочное французское; да и того удовольствия хотят нас лишить.
Шут. Теперь живите, как хотите; я вам сказываю, что от вас уйду. И можно ли при вас жить? Того и бойся, что променяют на красной французской каблук.
Фирюлин. Нет, нет, тебя я не отдам.
Шут. Да разве хуже меня продаете? (Указывая на Лукьяна.) Посмотрите, какого молодца, которой еще и по-французски знает.
Фирюлин. И по-французски? Mon Dieu! что я слышу!
Фирюлина. Ах! Mon coeur! он по-французски знает, а скован! это никак нейдет.
Фирюлин. Это ужасно, horrible! Снимите с него цепи. Mon ami ! я перед тобой виноват.
Приказчик. А карета французская...
Шут. Молчи, плут.
Фирюлин. А это что за девочка? она не дурна.
Лукьян. Ах, сударь! это та, которую я люблю большей себя, которая меня любит и которую вы отдаете за приказчика.
Фирюлин. Что делать, я слово дал.
Анюта.
Отец твой нас любил, а сын его терзает.
Жестокой, жизнь мою в Лукьяне отнимает.
Лукьян.
Вели ты умертвить меня в сию минуту,
А после уж отдай иному ты Анюту.
Анюта и Лукьян (вместе).
На слезы посмотри
Тебе подвластных,
Страданье прекрати
Тобой несчастных!
Фирюлин. Parbleu! я этому б не поверил, чтобы и русские люди могли так нежно любить. Я вне себя от удивления! Да не во Франции ль я? Что он чувствует любовь, тому не та! дивлюсь, - он говорит по-французски. А ты, девчоночка, а ты?
Шут. И она разумеет.
Фирюлин. И она? теперь меньше дивлюсь.
Лукьян (на коленях). Monseigneur! сжальтесь над нами?
Анюта (на коленях). Madame! вступитесь за нас.
Фирюлин. Monseigneur! Madame! встаньте, вы меня этими словами в такую жалость привели, что я от слез удержаться не могу.
Шут. Оставленную жалость во Франции вытащили оттуда два французские слова. Видите ли вы, какого сокровища лишал вас плут приказчик?
Фирюлин (грозя приказчику). Monsieur Клеман, ты бездельник.
Фирюлина. Mon cher! соединим их; они достойны друг друга и достойны жить при нас.
Приказчик. Разве вы изволили отдумать карету покупать?
Фирюлин. Нет, но у меня еще много людей и без него; а мне такой лакей надобен, которой знал бы по-французски, чтоб ездить за мной. (К Лукьяну.) Соглашаешься ли ты никогда не говорить по-русски?
Лукьян. Я вам клянуся, и это мое последнее русское слово.
Шут (Лукьяну). Смотри же не промолвись. (Фирюлину.) Видите ли, какой он вам полезной человек.
Ария.
Какая это радость,
Какая сердцу сладость,
Коль, стоя назади,
Не говоря по-русски,
И вместо, чтоб кричать - поди!
Кричать он будет по-французски!
Какая это радость,
Какая сердцу сладость,
Как станет он о чем шуметь,
На улице никто не будет разуметь!
Фирюлин (Лукьяну). Ну, mon ami! женись на ней, mariez-vous, теперь я тебе позволяю.
Фирюлина. Я этому очень рада! Они так друг друга любят, что мне, по чести, за них было тошно.
Трофим (кланяясь Фирюлину). Ты отец...
Фирюлин. Что это за тварь меня отцом называть смеет? Разве мой батюшка был твой отец, а я не хочу такому свинье отцом быть. Впредь не отваживайся.
Шут. Ни слова по-французски не разумеет, а туды же лезет.
Трофим. Не я, да кровь во мне говорит, Афанасьюшка.
Фирюлин (к Лукьяну и Анюте). Ну, вы теперь счастливы; я тому рад. Мы едем, а вы, женясь, приезжайте к нам в город.
Фирюлин и Фирюлина уходят.
Шут (к приказчику). Приказчик! что ж ты не зовешь к себе на свадьбу?
Приказчик уходит с сердцем.