Недолго прожили вместе Уархаг и Дзерасса. Скончался через год Уархаг, и только на год пережила его Дзерасса. Перед смертью сказала она своим сыновьям:
- Когда я умру, вы должны первые три ночи оберегать мое тело, потому что не у хорошего человека в долгу я, и он не оставит меня в покое даже в Стране Мертвых.
Умерла Дзерасса, и положили ее в склеп.
Настал первый вечер, надел Урызмаг свои доспехи, взял свое оружие, встал у входа в склеп и до самого утра стоял на страже. Так же поступил он и на вторую ночь. На третий вечер сказал Хамыц брату своему Урызмагу:
- Вместе воспитала нас наша мать, дозволь и мне в эту ночь посторожить ее останки.
Ответил ему Урызмаг:
- Если бы я мог надеяться на тебя, то не мне, а тебе, как младшему брату, надлежало бы все три ночи сторожить нашу мать.
Обиделся Хамыц на слова Урызмага, надел доспехи свои, взял лук и стрелы и отправился к склепу.
Стоит Хамыц у входа в склеп - да и как же иначе? Но вот со стороны селения донеслись до него веселые застольные песни, шум пляски на свадебном празднике. И с досадой подумал Хамыц: «Погибнет тот, кто слушается умирающего! Кто еще покусится на мертвое тело матери моей? Пойду-ка я лучше на свадьбу да погуляю там».
Но только отошел он от склепа, как склеп ярко осветился и вошел туда Уастырджи. Ударил он Дзерассу своей волшебной войлочной плетью, ожила Дзерасса и стала в семь раз лучше, чем была при жизни. А, уходя, Уастырджи снова ударил ее своей волшебной плетью, и жизнь опять покинула тело Дзерассы.
Прошел год. Бедовый Сырдон проходил мимо склепа Дзерассы. И услышал он, что в склепе плачет ребенок. Пошел Сырдон на Нихас, где в то время собрались все три нартских рода.
- Да будет мир на вашем Нихасе, и да будет счастливо ваше утро!
- Пусть будет счастье твоему делу, Сырдон! И сказал Сырдон:
- Чудеса творятся на нартском кладбище. Новорожденный плачет среди склепов.
Выше всех на месте старшего сидел на Нихасе Урызмаг, но, услышав эти слова, встал он и быстро пошел на кладбище. Вошел он в склеп, где лежало тело Дзерассы, и вынес оттуда новорожденную девочку.
Шатаной назвали девочку. И была она так мудра и красива, что от света лица ее темная ночь превращалась в день, а слова, сказанные ею, были прямее солнечных лучей и острее меча.