У Бонни была мечта. Эта мечта светилась в его глазах изобретателя. Дни его оживляла надежда, по ночам он видел свою мечту осуществленной.
Зная его мечту, мы звали его Бонни-чайка. Он мечтал создать из металла, дерева и ткани самолет, который мог бы в полете парить, как чайка. Самолет, который без мускулов и перьев чайки должен был обладать ее грацией.
Он изучал чаек. Он изучал их живыми и мертвыми. Он изучал их в их замечательном парящем полете. Он убивал их и изучал их безжизненные крылья. Он хотел выведать их тайну. Он хотел, чтобы тайной этой овладел человек.
Бойни завидовал чайкам. Он убивал их сотнями, нет, — тысячами и хоронил в поле. Он изучал их мертвые тела и построил самолет, подобный, как ему казалось, чайке.
Он построил самолет и готовился к полету. Инженеры, никогда не изучавшие чаек, но изучавшие полет человека, говорили ему, что он не должен этого делать. Они указывали ему, что центр тяжести его машины переместился на крылья, а это опасно. Но Бонни был опьянен своей мечтой. Его глаза светились уверенностью в успехе.
Он поднялся благополучно. Он с шумом пронесся по аэродрому. И если этот шум не напоминал о полете чайки, то самолет все-таки был похож на нее. Он поднялся в воздух, подобно гигантской чайке, и начал крутой подъем. Мудрецы дивились: неужели их доводы опроверг невежественный мечтатель?
Удивление длилось недолго. Когда Бонни попробовал выровняться, нос самолета опустился, и машина врезалась в землю, как чайка, ныряющая в океан за рыбой…
Мы бросились к месту катастрофы. Бонни был уже мертв. Его окружали не только обломки крыльев его собственной чайки, но и перья — остатки тысяч крыльев настоящих чаек. Он врезался прямо в кладбище убитых им чаек…