Захватив всю власть, буржуазия стала готовиться к разгрому обессиленных Советов и созданию неприкрытой контрреволюционной диктатуры. Миллионер Рябушинский нагло заявил, что выход из положения он видит в том, что «костлявая рука голода, народная нищета схватит за горло лжедрузей народа – демократические Советы и Комитеты». На фронте свирепствовали полевые суды и смертная казнь для солдат, 3-го августа 1917 года главнокомандующий генерал Корнилов потребовал введения смертной казни и в тылу.
12-го августа в Москве в Большом Театре открылось созванное Временным правительством для мобилизации сил буржуазии и помещиков Государственное совещание. На совещании присутствовали, главным образом, представители помещиков, буржуазии, генералитета, офицерства, казачества. Советы были представлены на совещании меньшевиками и эсерами.
В день открытия Государственного совещания большевики организовали в Москве в виде протеста всеобщую забастовку, схватившую большинство рабочих. Одновременно происходили забастовки и в ряде других городов.
Эсер Керенский, расхваставшись, грозил в своей речи на совещании «железом и кровью» подавить всякие попытки революционного движения, в том числе попытки самовольного захвата крестьянами помещичьих земель.
Контрреволюционный генерал Корнилов прямо требовал «упразднить Комитеты и Советы».
В Ставку, как назывался тогда штаб главнокомандующего, – к генералу Корнилову потянулись банкиры, купцы, фабриканты, обещая деньги и поддержку.
К генералу Корнилову явились и представители «союзников», то есть Англии и Франции, требуя не медлить с выступлением против революции.
Дело шло к заговору генерала Корнилова против революции.
Заговор Корнилова подготовлялся открыто. Чтобы отвлечь от него внимание, заговорщики пустили слух, что большевики в Петрограде подготовляют восстание ко дню полугодовщины революции – 27 августа. Временное правительство во главе с Керенским обрушилось на большевиков, усилило террор против пролетарской партии. Вместе с тем генерал Корнилов собирал войска для того, чтобы двинуть их на Петроград, ликвидировать Советы и создать правительство военной диктатуры.
О своем контрреволюционном выступлении Корнилов предварительно сговаривался с Керенским. Но в самый момент корниловского выступления Керенский круто изменил фронт, отмежевался от своего союзника. Керенский опасался, что народные массы, поднявшись против корниловщины и разгромив ее, заодно сметут и буржуазное правительство Керенского, если оно не отмежуется теперь же от корниловщины.
25 августа Корнилов двинул на Петроград 3-й конный корпус под командованием генерала Крымова, объявив, что он намерен «спасти родину». В ответ на корниловское восстание ЦК большевистской партии призвал рабочих и солдат к активному вооруженному отпору контрреволюции. Рабочие быстро начали вооружаться и готовиться к отпору. Красногвардейские отряды в эти дни выросли в несколько раз. Профсоюзы мобилизовали своих членов. Революционные воинские части Петрограда также приведены были в боевую готовность. Вокруг Петрограда рыли окопы, ставили проволочные заграждения, разбирали подъездные пути. Несколько тысяч вооруженных кронштадтских матросов прибыло на защиту Петрограда. В «дикую дивизию», наступавшую на Петроград, были посланы делегаты, которые разъяснили горцам-солдатам смысл корниловского выступления, и «дикая дивизия» отказалась наступать на Петроград. Агитаторы были посланы и в другие корниловские части. Всюду, где была опасность, создавались ревкомы и штабы по борьбе с корниловщиной.
Насмерть перепуганные эсеро-меньшевистские лидеры, в том числе Керенский, искали в эти дни защиты у большевиков, ибо они убедились, что единственная реальная сила в столице, способная разбить Корнилова, – это большевики.
Но, мобилизуя массы на разгром корниловщины, большевики не прекращали борьбы и с правительством Керенского. Большевики разоблачали перед массами правительство Керенского, меньшевиков и эсеров, которые всей своей политикой объективно помогали контрреволюционному заговору Корнилова.
В результате всех этих мер корниловщина была разгромлена. Генерал Крымов застрелился. Корнилов и его сподвижники – Деникин и Лукомский были арестованы (вскоре, впрочем, Керенский их освободил).
Разгром корниловщины одним ударом вскрыл и осветил соотношение сил между революцией и контрреволюцией. Он показал обреченность всего контрреволюционного лагеря от генералов и кадетской партии до запутавшихся в плену у буржуазии меньшевиков и эсеров. Стало очевидным, что политика затягивания непосильной войны и вызванная затяжной войной хозяйственная разруха окончательно подорвали их влияние среди народных масс.
Разгром корниловщины показал, далее, что большевистская партия выросла в решающую силу революции, способную разбить любые происки контрреволюции. Наша партия не была еще правящей партией, но она действовала в дни корниловщины, как настоящая правящая сила, ибо ее указания выполнялись рабочими и солдатами без колебаний.
Наконец, разгром корниловщины показал, что казавшиеся умершими Советы на самом деле таят в себе величайшую силу революционного отпора. Не подлежало сомнению, что именно Советы и их ревкомы преградили дорогу корниловским войскам и надломили их силы.
Борьба с корниловщиной оживила захиревшие было Советы рабочих и солдатских депутатов, освободила их из плена соглашательской политики, вывела их на широкую дорогу революционной борьбы и повернула их в сторону большевистской партии.
Влияние большевиков в Советах выросло, как никогда.
Влияние большевиков стало быстро расти также и в деревне.
Корниловское восстание показало широким массам крестьянства, что помещики и генералы, разгромив большевиков и Советы, насядут потом на крестьянство. Поэтому широкие массы крестьянской бедноты стали все теснее сплачиваться вокруг большевиков. Что касается середняков, колебания которых тормозили развитие революции за период от апреля до августа 1917 года, то они, после разгрома Корнилова, стали определенно поворачивать в сторону большевистской партии, присоединяясь к бедняцкой массе крестьянства. Широкие массы крестьянства стали понимать, что только партия большевиков может избавить их от войны, способна сокрушить помещиков и готова отдать землю крестьянам. Сентябрь и октябрь 1917 года дают огромное повышение количества захватов крестьянами помещичьих земель. Самовольная запашка помещичьих земель принимает повсеместный характер. Ни уговоры, ни карательные отряды уже не останавливают крестьян, поднявшихся на революцию.
Подъем революции нарастал.
Развернулась полоса оживления и обновления Советов, полоса большевизации Советов. Фабрики, заводы, воинские части, перевыбирая своих депутатов, посылают в Советы, вместо меньшевиков и эсеров, представителей большевистской партии. На другой день после победы над корниловщиной, 31 августа Петроградский Совет высказывается за политику большевиков. Старый меньшевистско-эсеровский президиум Петроградского Совета во главе с Чхеидзе уходит в отставку, очищая место для большевиков. 5 сентября Московский Совет рабочих депутатов переходит на сторону большевиков. Эсеро-меньшевистский президиум Московского Совета также уходит в отставку, очищая дорогу для большевиков.
Это означало, что основные предпосылки, необходимые для успешного восстания, уже назрели.
Вновь на очередь стал лозунг: «Вся власть Советам!».
Но это уже не был старый лозунг перехода власти в руки меньшевистско-эсеровских Советов. Нет, – это был лозунг восстания Советов против Временного правительства с целью передачи всей власти в стране Советам, руководимым большевиками.
Среди соглашательских партий начался разброд.
У эсеров выделилось под давлением революционно настроенных крестьян левое крыло – «левые» эсеры, которые начали выражать недовольство политикой соглашательства с буржуазией.
У меньшевиков в свою очередь появилась группа «левых», так называемых «интернационалистов», которые стали тяготеть к большевикам.
Что касается анархистов, то они, будучи и так ничтожной по своему влиянию группой, теперь окончательно распались на мелкие группки, из которых одни смешались с уголовно-воровскими и провокаторскими элементами подонков общества, другие ушли в «идейные» экспроприаторы, грабившие крестьян и мелкий городской люд и отбиравшие у рабочих клубов их помещения, их сбережения, а третьи перекочевали открыто в лагерь контрреволюционеров, устраивая свою личную жизнь на задворках у буржуазии. Все они были против всякой власти, в том числе и, особенно – против революционной власти рабочих и крестьян, так как были уверены, что революционная власть не даст им грабить народ и расхищать народное имущество.
После разгрома корниловщины меньшевики и эсеры сделали еще одну попытку ослабить нарастающий революционный подъем. С этой целью 12 сентября 1917 года они созвали Всероссийское демократическое совещание из представителей социалистических партий, соглашательских Советов, профсоюзов, земств, торгово-промышленных кругов и воинских частей. Совещанием был выделен Предпарламент (Временный совет республики). Соглашатели думали при помощи Предпарламента приостановить революцию и перевести страну с пути советской революции на путь буржуазно-конституционного развития, на путь буржуазного парламентаризма. Но это была безнадежная попытка обанкротившихся политиков повернуть назад колесо революции. Она должна была потерпеть крах и действительно потерпела крах. Рабочие издевались над парламентскими упражнениями соглашателей. Они для смеха окрестили Предпарламент «предбанником».
ЦК партии большевиков решил бойкотировать Предпарламент. Правда, большевистская фракция Предпарламента, где сидели такие люди, как Каменев, Теодорович, не хотела покинуть стены Предпарламента. Но ЦК партии заставил их уйти из Предпарламента.
Участие в Предпарламенте упорно отстаивали Каменев и Зиновьев, стремясь отвлечь этим партию от подготовки восстания. Против участия в Предпарламенте решительно выступал на большевистской фракции Всероссийского демократического совещания тов. Сталин. Он называл Предпарламент «выкидышем корниловщины».
Ленин и Сталин считали серьезной ошибкой даже кратковременное участие в Предпарламенте, так как оно могло посеять обманчивые надежды среди масс, будто Предпарламент действительно может что-то сделать для трудящихся.
В то же время большевики настойчиво готовили созыв II съезда Советов, где рассчитывали получить большинство. Несмотря на все увертки меньшевиков и эсеров, сидевших во ВЦИКе, под напором большевистских Советов II Всероссийский съезд Советов был назначен на вторую половину октября 1917 года.